Моё маленькое безумие

— Где же Анна? — безразлично спросил Тёмный Лорд, но Барти почему-то знал, что он волнуется не меньше. — Ей стало плохо. Я отправил её домой, нельзя рисковать ребёнком. — А мальчишка? — Он в подвале, пришлось оставить его там. Поттер не переживёт даже левитацию. — Отлично, — Волан-де-Морт отвернулся к окну, улыбаясь. Уже стемнело. Прекрасный вечер, чтобы праздновать победу, — Так у вас с Анной будет сын? — Да, мой Лорд. Я счастлив, что стану отцом. — Не думал над именем? — О, над этим даже не задумывался, — Барти змеино облизывался, — я точно знаю, как бы назвал своего сына или дочь. — Вы ещё молодые, всё впереди. У тебя и дочь родится. Как у вас с Анной? — Отношения заметно улучшились, Владыка. Я очень жалею, что обходился с ней грубо и даже нашёл в себе силы объясниться в чувствах. — Это замечательно. Вы бы поженились в любом случае, но я знал, что со временем любовь между вами появится. — Я любил Анну с самого начала, боялся этих чувств, не принимал. Сейчас я сделаю всё, чтобы она была счастлива со мной. — Рад слышать это. — Волан-де-Морт повернулся лицом к Бартемиусу, слегка поджав губы, — У меня для тебя есть последнее поручение. — Последнее? — Да. После этого я дам тебе свободу. — О какой свободе вы говорите, мой Лорд? Я никогда не покину ряды Пожирателей и всегда буду подле вас! — Ты посвятил мне свою жизнь, сынок. Не думай, что ты и дальше будешь у меня на побегушках. Займись наконец своим любимым делом. — Такое есть. Мне нравится преподавать Защиту от Тёмных Искусств. — Как же ты на меня похож, малыш Барти. Так вот, моё задание очень простое. Нужно убить Невилла Лонгботтома. — Барти на секунду замер. «Я бы с удовольствием, но Анна… что она сделает, когда узнает об этом? Возненавидит, или, что ещё хуже, убьёт нашего сына, не захочет иметь со мной ничего общего. Я не должен этого делать, Анну потрясёт новость о гибели её излюбленных гриффиндорцев. Но это война, и я убью всех, кто помешает моему Лорду. А Энни успокоится, смирится». — Хорошо, Владыка.

***

— Как делишки? — Крауч нервно хохотнул, манерно облизываясь. — Пошёл ты, — пожав плечами, Барт взмахнул рукой, вызывая по всему телу Невилла болезненные судороги. — Какой же ты невоспитанный мальчишка! Со старшими, а тем более профессором, так разговаривать нельзя… Ну, что, уже позвал Анну замуж? — Барти расхохотался, упиваясь беспомощным состоянием Лонгботтома. Мужчина был рад, что выиграл не только войну между Поттером и Владыкой, но и войну за руку Анны. «Мне даже жаль немного. В конце концов, Невилл всего лишь ребёнок, влюблённый подросток. Его можно понять, сам был таким. Но посягать на мою женщину, дружище, не в праве никто». — Нет ещё, — выдохнув на улыбке, Лонгботтом закашлялся. Даже в полностью безвыходной ситуации он не терял гриффиндорскую гордость, — это дело времени. Мы поженимся, как только я выберусь отсюда и перережу тебе горло! — Попытай удачу, сынок. Но не думаю, что она улыбнётся тебе, ведь с Анной у тебя уже ничего не получиться. Она беременна, Нев. — глаза Лонгботтома неестественно расширились, казалось, он готов был расплакаться в эту же секунду, но держался. Парень спиной съехал по холодной стене, стараясь привести себя в чувства. — Кто отец? — Ты что, тупой? Не понимаешь совсем? Конечно же я! — Бартемиус облизнулся, внимательно наблюдая за выражением лица Невилла. Тот дрожал от волнения и едва не упал на месте. На лице была кривая улыбка и жутко распахнутые глаза. Крауч точно узнал себя в этих эмоциях. Он так же не понимал, улыбаться ему или плакать, когда отец вынес юному Барту приговор. Но Невилла было не жаль. Анна не была его девушкой, чтобы так убиваться по ней. На четвёртом курсе Лонгботтом так и вовсе ненавидел Анну. «Разве я мог когда-то подумать, что полюблю дочь Бельвины, что у нас будет сын? Нет. Так же и Невилл. Люди переосмысливают многое, когда узнают правду. Анна оказалась не глупым дитём, как я думал ранее, а вполне здравомыслящей личностью, из маленькой девочки превратилась в прекрасную девушку». — Анна сама хочет быть с тобой или ты вынудил её? — Бартемиус замешкался, не зная, что ответить. «Изначально вынудил, но сейчас… — Анна любит меня. — мужчина не решился произнести вслух первую часть предложения. «Какое это имеет значение, если ей со мной хорошо?». — Я не верю, — Невилл больше не пытался скрывать своё истинное отношение к словам Барта. Голос парня предательски дрогнул, выдавая волнение и страх. — Твоё дело, — Крауч безразлично пожал плечами, — но это факт. Анна носит под сердцем моего сына и с нетерпением его ждёт. А когда мы наконец расправимся с вашей шайкой — поженимся. Ну-ну, — Барти взмахнул рукой, приводя Невилла в чувства, — не вырубайся, когда я с тобой разговариваю! — Ты ведь убьёшь меня… убьёшь. У меня же есть право на предсмертное желание? — Бартемиус вопросительно поднял бровь, ожидая дальнейших слов Лонгботтома, — Не смог я победить в этой войне. Не хватило мужества. Ты же понимаешь, о чём я? Пусть она с тобой, но, прошу, дай мне слово, что с Анной всё будет хорошо, не обижай её. Заботься, защищай… люби. Это всё, чего я хочу. — Обещаю, Нев. Знаешь, а ты не так глуп, как кажешься, понимаешь, что к чему. Думаю, я смогу предоставить тебе выбор: умереть быстро, отдать дементорам или же изменить память о всей твоей жизни и отправить в какую-нибудь бездетную семью? — С чего вдруг такая доброта? — Ты ведь чей-то сын. — не без злорадства подметил Барти, — Я даю тебе шанс. Воспользоваться им или нет — твой выбор. — А как же бабушка, друзья, знакомые? Они же узнают меня. — О, поверь, я могу многое. — Все твои предложения ведут к одному — я умру. Убей сразу.       «Я надеялся отправить тебя в параллельный мир. Не хочется убивать, ради Анны. Она мне этого не простит. С другой стороны, поручение Тёмного Лорда, нарушать которое нельзя. Не знаю, что и делать. В любом случае, Анна поймёт, что это — война и без жертв никак». — Авада Кедавра! — Барти резко взмахнул палочкой в и без того еле живого Невилла. Его тело разразило зелёными молниями, пропадали так же быстро, как и появлялись. В голове Барти были мысли только об Анне и о том, как девочка отреагирует на смерть близкого друга от руки своего жениха. Тело Невилла окончательно погасло, глаза и рот широко распахнуты, а раны стали ещё больше, окровавливали потрёпанную одежду. Барти не испытывал какого-либо сожаления, это было всего лишь задание от его Владыки, с которым мужчина быстро справился. «Анна простит меня. Родителей она простит. Значит, и меня простит. Я — её будущий муж. Анна повзрослеет и всё поймёт. Нужно время. Возвращайся домой, Барти. Пора быть в её глазах беспощадной сволочью». — Прощай, Невилл Лонгботтом. — опустив голову, мужчина трансгрессировал.       В комнате Эйвери было прохладно, но девушка спала и не заметила, что забыла закрыть окно. Барт махнул левой рукой и с глухим хлопком окно затворилось. Барти боялся, что с ребёнком что-то случилось. Подойдя ближе к девушке, он погладил ещё плоский живот. Почувствовав энергию своего сына, Крауч облегчённо выдохнул. Затем его рука переместилась на щеку Анны. Мужчине хотелось запечатлеть в памяти это полуулыбчивое лицо, такое спокойное, ещё не ненавидит Барта. Крауч легко, почти невесомо чмокнул Анну в губы. «Какая ты у меня красивая. И сын у нас будет самым красивым, самым лучшим. Ему теперь ничего не угрожает. Я не позволю своему сыну расти без отца. Сам знаю, каково это. Как бы Анна не реагировала на содеянное, мы всё равно поженимся. Я люблю и её, и нашего ребёнка». Анна медленно открывала глаза. Увидев, кто перед ней, Эйвери резко вскочила. — Ты убил их, да? — спокойный, но ледяной тон, прорезавший сердце Барти насквозь. Больше всего он боялся именно этого вопроса. Но отвечать нужно. Такое скрывать нельзя. — Мне пришлось убить Невилла. Прости. — лицо Анны раскраснелось, из глаз резко брызнули слёзы. «Как он мог так поступить? Я же просила не убивать никого их них! Это же мои друзья!». — Сотня семей, погибших от твоей руки, тоже были чьими-то родными и друзьями. — Эйвери широко раскрыла глаза и влепила Барту звонкую пощёчину. Тот никак не отреагировал, повернув голову обратно в сторону Анны. — Ты бессердечный ублюдок, Бартемиус! Почему ты меня не послушал? Ребята должны были остаться живы! — Отлично. А теперь скажи всё то же самое крёстным и родителям, коим проигрыш твоим любимым гриффиндорцам мог стоить жизни. Как и мне. Лишилась бы всей семьи, никого не осталось. Простила бы ты Невиллу смерть жениха, отца твоего ребёнка? Простила бы смерть родителей? Крёстных? Я сделал это ради тебя и ради нашего сына. Мне жаль, что я сделал тебе больно, но по-другому нельзя. Прости. — Анна была в ступоре, казалось, забыла, как разговаривать. «Любой исход ранил бы меня и поделать с этим ничего нельзя. Сближаться со стороной Поттера было плохой идеей. Нельзя принимать обе стороны, всегда должна быть только одна. Но я не жалею о тех весёлых днях, проведённых вместе с ними. Раньше я не нужна была никому, а они оказали мне поддержку и заботу. Я никогда не забуду, как мы дурачились на уроках, как все дружно списывали у меня и Герми, как тайком пробирались ночами в библиотеку. Ночёвки в Норе, ради которых я сбегала из дому, персональные уроки квиддича от Гарри, прогулки по лесу с Герми, плаванье в озере с Невиллом. Эти воспоминания будут греть мне сердце. Я изначально была не на стороне Поттера, и наша дружба была обречена на несчастье с самого начала». — Позже ты поймёшь, что я поступил правильно и простишь меня. А пока оставайся спокойной и не истери, ради нашего сына. Винки рядом и будет присматривать за тобой. — Она меня не послушается, я ведь не из вашей семьи. — Послушается. Ты носишь моего ребёнка. — Ты уходишь куда-то? — Мне нужно провести несколько уроков, хотя… — Барти задумчиво почесал затылок, — …думаю, я могу остаться. — Зачем? — Чтобы ты не натворила глупостей. — Крауч укоризненно смотрел на Анну. Буквально через мгновение взгляд карих глаз смягчился. Барти крепко обнял девушку, положив голову ей на плечо. Аромат малины сводил мужчину с ума, одурманивал. Ему хотелось, чтобы Анна не злилась, чтобы полюбила Барти так же сильно, как и он её. Рядом с ней Барти чувствует себя беззащитным мальчишкой. — Я тебя очень люблю, Анна. — Крауч прижался ближе, тяжело вздохнув. Он не отпустит Анну в любом случае, но был бы счастлив, если бы она успокоила его. Эйвери не отвечала ничего, чем слегка напугала Барта, но, почувствовав на своих плечах маленькие ладошки, на улыбке выдохнул. — Знаешь, я устал и хочу спать. — Барти нехотя отпрянул от Анны и скинул с себя плащ, небрежно бросив его на пол. Щёлкнув пальцами, Крауч заставил исчезнуть обувь и верхнюю одежду. — Ты же не против, если я посплю здесь? — Бартемиус, хихикнув, уложился на кровать, мертвой хваткой обняв Анну.