Моё маленькое безумие

Поместье Краучей

— Как там Анна? — Уолтер отвернулся лицом к окну, чтобы не выдать своего волнения. Он любит свою дочку больше жизни и хочет для неё только лучшего. Крауч-младший сидел за столом своего отца, раскидисто улёгся на кожаном кресле. Бумаг на столе было уйма, но Крауч-старший не в состоянии работать над ними под заклятием «Империус». — Способная девочка, хотя стремиться есть к чему. — Бартемиус с тупой болью в глазах лениво двигал палочкой, управляя тлеющим куском смятой бумаги. Делом о его собственном заточении. — Ты хороший отец, Уолтер. — грустно выдохнув произнёс Крауч, не как похвалу, а как факт. — И ты будешь. — не оборачиваясь ответил Эйвери, с горечью вспоминая, как шантажом добивался послушания дочери. Барти на секунду удивился, затем разхохотался, покачивая головой. — Да кто за меня замуж пойдёт? — насмехаясь над самим собой, прищурился Барти-младший. — И потом. Стар я уже для этого. Все мои лучшие годы потрачены на Азкабан, затем я и вовсе стал узником своего папаши! Одно только жаль: я подвёл своего Лорда, так глупо попался. — Чушь! Волан-де-Морт гордится тобой. Волновался, когда мы искали тебя. Ты не отвернулся, когда был нужен больше всего. Ты ему как сын. — Эйвери повернулся всем корпусом к Бартемиусу, тот на последних словах восторженно выдохнул на широкой улыбке. Он был безумно рад это услышать. — И он думает наградить тебя за это, подыскивает достойную невесту. — Мне плевать на это, по правде. Мой Лорд — моя семья, и никого мне не нужно. Я безмерно счастлив служить Владыке. — В этом не сомневается никто. Но обрывать великий чистокровный род нельзя. Думаешь, я спал и видел, как бы пожениться сразу после школы? — оба усмехнулись, — Ты и сам всё понимаешь, Барти. Любви у меня никакой не было, лишь сухой денежный расчёт между двумя семьями, а разменными монетам стали мы с Бельвиной. — Бельвина… Мы дружили в детстве. Умница мисс Нотт, староста школы. — с тёплой грустью улыбнулся Крауч-младший. — А как она разгоняла Мародёров! Хвост едва убегал от её кошки. — веселее улыбнулся Барти.       Из его жизни так рано уходили дорогие ему люди. Матери не было и сорока, Белль едва исполнилось девятнадцать, а отец настолько ожесточил юного Бартемиуса, что тот и вовсе пошёл против него. Даже на суде не было похоже, чтобы ему было хоть на капельку больно за своего сына: он отрёкся от него, словно давно этого хотел, но ждал подходящего повода. А ведь малыш Барти так уговаривал, так просил прощения у отца, умоляя. Но он не был услышан. Его не желали слушать. — И всё же, — продолжил Эйвери, садясь напротив Барти за стол, — мне надоело видеть твоё одиночество. — Ну почему сразу одиночество, Уолтер? Я живу с отцом! — пара секунд молчания. Отец Анны смотрел на Барти-младшего спокойным взглядом. Затем оба расхохотались, словно услышали смешной анекдот. — Я серьёзно, малыш Барти. Как поступишь, если Волан-де-Морт решить тебя поженить? — малыш Барти — так Повелитель называл самого младшего из своих приспешников. Вскоре эта кличка превратилась в довольно ироничное прозвище, ведь даже Уолтер, старший всего на два года, частенько подтрунивает Крауча. — Ну-у, если мой Лорд этого пожелает, то, конечно же, соглашусь. — без особого энтузиазма ответил Крауч.       Прервав беседу аристократов, дверь в кабинет с неприятным звуком отворилась, впуская запыхавшегося и перепуганного до смерти пузатого неухоженного мужчину. — Беда, Крауч. Бо-большая беда-а! — Да не трясись ты! — рявкнул Барти, отчего вбежавший вздрогнул, хватаясь за сердце, — Говори, Хвост. — Твой отец не подчиняется «Империусу». — украдкой глянув друг на друга, Крауч и Эйвери бежали в сторону комнаты Бартемиуса-старшего.

***

— Анна! — завидев Эйвери между библиотечными шкафами, подбежал к ней Лонгботтом. Он удивился тому, что слизеринка сидела в довольно скрытой части библиотеки, а не на своём любимом местечке. — Уходи, Невилл, — настороженно подправив рукава, Анна пыталась погрузиться в чтение. Она не знала, как быть с тем, что теперь за ней следит Крауч и убьёт за любое слово, сказанное в адресс Невилла, Гарри и прочих друзей из Гриффиндора. — Что с тобой? Ты какая-то странная. — едва не положив голову на книжку, юноша пытался отвлечь внимание на себя. — Всё хорошо, у меня всё отлично. Я просто не хочу с тобой общаться больше. Уходи. — повторила Анна уже серьёзнее, но внутренне ей хотелось разреветься от досады. — Но почему? Я чем-то обидел тебя? — Уходи! — в третий раз повторила Анна, надеясь, что Невилл её услышит. — Тебе запретили, верно? Отец, Пожиратели? Кто? Энни, я не уйду, пока ты не ответишь в чём дело. — нахмурив брови, Анна психозно захлопнула книгу, отчего край старого корешка слегка надорвался. — Хочешь знать причину? Пожалуйста. — Эйвери засучила левый рукав чёрного плаща, оголяя такую же чёрную Метку. Невилл растерянно поднялся из-за стола. «Уйди, пожалуйста, уйди. Скажи, что ненавидишь, ударь, что угодно, только не смотри так». — Они силой поставили тебе тату? — Невилл обеспокоено осмотрел левую руку Эйвери. Его аккуратные, тёплые прикосновения вызвали мимолётную боль. Затем Невилл молча охватил Анну руками за плечи, прижимая к себе. — Всё равно, — Лонгботтом ответил на свой же вопрос, — Я никогда не стану против тебя. — Эйвери обняла его в ответ. Пусть и за короткий срок, но Невилл стал для девушки по-настоящему родным человеком. Ей стало стыдно от мысли о том, что Невилл отвернётся от неё после принятия Метки. — А где Гарри? Я его уже несколько дней не видела. — Он… — Невилл задумался, словно сомневался в чём-то, — Я не уверен, где он точно. Сказал, что отправится искать крестражи с Роном и Гермионой — и исчез. Я хотел идти с ними, но Гарри переубедил меня, сказал, что я нужен здесь. Но если с ними что-то случится — я полечу к ним. Ты с нами? — Конечно же, с вами! — «Гарри в опасности. За ним наверняка следят! А вдруг его уже поймали, а я и не знаю об этом!».

***

      Анна переоделась в чёрное платье до колен и плащ Крауча. «Надо бы вернуть. Но какой же тёплый!». — Можешь оставить себе. — Анна вздрогнула, повернувшись лицом к напугавшему её человеку. — Мистер Крауч… зачем же вы так пугаете? — Что я тебе говорил? — Бартемиус укоризненно сверкнул глазами, — Всегда будь начеку, Анна. Я бы запросто оглушил тебя! Защиту на комнату ставь. — Анна виновато кивнула. — Как дела с Лонгботтомом? — насмешливо подняв бровь, Барти ближе подошёл к Эйвери. Та подняла глаза, засмотревшись в его, бешенные, искрящиеся. Лицо Барти-младшего было спокойным, но глаза выдавали маленькое безумие. — А что такого? Невилл — чистокровный волшебник из благородной семьи. И то, что вы зря запытали его родителей, не отменяет этого факта. Или вы ревнуете? — с издёвкой усмехнулась Анна. Барти скривился, словно попробовал оборотное зелье. — Заткнись. Делать мне больше нечего, — фыркнул Бартемиус, ладонью стряхивая непослушную прядь с глаз. Затем, согнув правую руку в локте, протянул Анне. — Возьми меня за руку. — Анна послушно зарыла ладонь под локоть Барти-младшего. — Сегодняшнюю ночь ты запомнишь надолго! — Пожиратель одарил Эйвери улыбкой во все зубы, выставив вперёд нижнюю челюсть.

***

      Молодые люди трансгрессировали и оказались на незнакомом Пожирательнице месте. «Если меня вообще такой можно назвать. И вообще, зачем он потащил меня с собой? Я тоже умею аппарировать!». — Затем, чтобы ты училась и смогла приступить уже к своему заданию. — Барти-младший холодно посмотрел на девушку. — Простите, мистер Крауч. Совсем забыла о том, что вы легиллимент.       Эйвери ближе подошла к особняку, очень похожему на тот, в котором выросла она, но многим больше. Пятиэтажный мэнор красиво выполнен в готическом стиле, стены были обкованы серебряными узорами, потускневшими от времени, но от того не менее шикарными. — Добро пожаловать в мой дом, мисс Эйвери. — Ваше задание будет проходить здесь? — в ответ Анна получила утвердительный кивок. — Сейчас всё увидишь сама. За мной!       Крауч-младший, не произнося вслух заклинание, открыл входную дверь. Анна пошла следом, смотря в пол и скрывая собственные мысли. Прочти их Бартемиус — тут же начал бы судить или насмехаться. Новоиспечённой Пожирательнице было страшно. Она знала, что даже самое обычное поручение Крауч-младший выполнит в своей изощрённой манере. Пройдя вверх по лестнице, Бартемиус остановил Анну и самого себя. Из одной из комнат послышались звуки бьющегося стекла, затем они резко утихли. — Мистер Крауч… — Тс-с-с… — Барти осторожно приоткрыл дверь, заглянув в неё, недовольно скривив губы. «Прямо как профессор Грюм, когда я прервала его «Круциатус»». Девушка тут же отсекла эту мысль: нельзя сравнивать садиста Крауча со строгим, но добрым Грюмом.       Жестом указав Анне идти за ним, Бартемиус скрылся за открытой дверью. — Хвост? — удивилась Эйвери. Рядом с ним стоял седой пожилой мужчина в строгом красном костюме с тонкими белыми полосами. На аккуратных усах едва виднелась проседь. У мужчины не было никаких признаков эмоций на лице, он ничего не говорил, молча смотря в одну точку. «Бартемиус Крауч-старший. Он под «Империусом»!» — Ну здравствуй, папочка… — натянуто улыбнулся своему отцу малыш Барти. — Хвост, я хочу поговорить с ним, а не с марионеткой. — спохватившись, Питер отменил заклятие, оставляя в комнате жёлтоватую дымку, быстро испарявшуюся. Испарился и сам Хвост, превратившись в крысу и уползя в двéри. — Зачем я только послушался твою мать? — холодно, всё так же без эмоций спросил Крауч-старший. — Ну-у-у. Так ты встречаешь своего сыночка? — притворно обиделся Барти-младший, в глубине души надеясь пробудить в отце любые эмоции. — Я верну тебя обратно в Азкабан. Тебя поцелуют дементоры. — Попробуй-побробуй, а-ха-ха-ха-ха-х-х! — срывая голос, рассмеялся Крауч-младший прямо в лицо своему отцу, тот скривился точно так же, как и сын минутами ранее. Затем малыш Барти достал волшебную палочку из кармана мантии. — Где твоя палочка, папа? Ах, точно, я же её сломал! Ты беззащитен. — Бартемиус-младший ткнул палочкой прямо в сердце отца. — Мистер Крауч! Не надо… — жалобно заскулила Анна, поняв, какое именно задание поручили Барти-младшему. Конечно же, её проигнорировали. — Ты хочешь знать, что я чувствовал все годы, проведённые с тобой? Я так хотел, чтобы ты гордился мной! Я стал одним из лучших учеников Хогвартса! Сходил с ума, раз за разом использовал Маховик, чтобы сдать все СОВ и ЖАБА и даже больше! А что получал в ответ?.. Круцио! — по телу министра прошлась зелёная паутина света, тот упал, не удержавшись на ногах. Бартемиус-младший не собирался прекращать действие заклятия, часто и глубоко дыша сквозь зубы. На его лице появилась маниакальная улыбка, глаза выпучены, но сверкали детской беззаботной радостью. Тем временем Крауч-старший резкими судорожными движениями тряс пальцами на руках, впивал их в пол, загоняя занозы под ногти. Потягивался ступнями, истошно кричал, не пытаясь сдерживать себя, как привык делать ранее. Анна, наблюдавшая за этим, не смогла больше заставлять себя смотреть на то, как сын мучит собственного отца. Отвернула голову, зажмуривая взмокшие от слёз глаза. — Смотри, Анна, не вздумай отводить взгляд! СМОТРИ! — не отвлекаясь от полюбившегося занятия, прокричал малыш Барти. Анна, пересилив себя, смотрела на это снова. — Сынок… сынок, прости меня… — отдышавшись, пролепетал отец Барти, благо, сын убрал палочку, дабы не измотать себя, — Я же люблю тебя! Я всегда желал тебе только добра, Барти! Я только хотел, чтобы ты вырос хорошим человеком… прости меня, сыночек… всё будет хорошо… не сердись на меня… ха-ах… — дышать Краучу-старшему было неимоверно трудно. — Лжец. — опустив голову, Барти-младший с закрытым ртом смеялся, затем снова посмотрел на отца, — Подлый лжец! Готов на что угодно, лишь бы спасти свою жопу! А ОБО МНЕ ХОТЯ БЫ РАЗ ТЫ ПОДУМАЛ?!! КРУЦИО МÁКСИМА! — яроснее взмахнув палочкой, малыш Барти снова бросил заклятие на измождённого отца, ни капли того не жалея. Получилось слишком резко: Бартемиус-старший, поджимая ноги под себя, пытался доползти к Анне, точно прося её о помощи. Эйвери сделала несколько шагов назад, резво покачивая головой. К раскрасневшему от слёз лицу девушки прилипли волосы, она нервными движениями смахнула их. — Мистер Крауч, прошу вас… с него достаточно! — Заткнись!!! Слегка приоткрытый подрагивающий рот Крауча-старшего опустил уголки, отец Барта плакал так же, как и Анна. От боли или от осознания — непонятно, но Эйвери стало жаль его. Бартемиус-младший ещё долго «игрался», раз за разом используя новые заклинания для пыток. Анна присела у стены, и, поджав колени под шею, сотрясалась в беззвучных рыданиях. Но смотрела. Нужно смотреть. — Ты мне надоел. — закатив глаза, Крауч-младший подошёл к еле живому телу, и, наступив на рёбра отца, демостративно убрав рукав с Метки, той же рукой направил палочку и произнёс слова, которых оба ожидали с большим удовольствием. Один — от счастья, другой — от облегчения, что всё наконец закончится. — Прощай, папочка. Авада Кедавра. — спокойно, без присущей Барти-младшему нервозности, сын пустил зелёную молнию в собственного родителя. Труп мигом окоченел, широко распахнул глаза и рот. Анна в какой-то степени была рада тому, что мужчина отмучился. — Что будем делать? — задорно, словно решая мелкую проблему, Бартемиус обратился к девушке. Приметив её вид, он присел подле неё и тыльной стороной ладони вытер ей слёзы. — Ну, не надо плакать. Всё же хорошо! — заметив, что Эйвери уставилась на тело и не моргала даже тогда, когда он вытирай слёзы, Барт решил трансгрессировать отца во что-нибудь. Долго не задумывался: Бартемиус невербально превратил бездыханное тело папы в кость. — Зарою где-нибудь подальше от дома. Отца, так или иначе, всё равно считают пропавшим без вести. «Как можно было так легко убить родного папу?! Псих, сумасшедший, он явно не дружит с головой. Как же противно… а ведь меня просили о помощи, но я его не спасла!» — Это кто ещё сумасшедший… — устало прикрыл глаза Барт, прочитав мысли Эйвери, — Ты многого не знаешь, Анна. И, если тебе станет от этого легче, это он приказал Джоркинс убить Бельвину. — Ч-что… ? — впервые после увиденного, Анна выдавила из себя слово. — Не нужно об этом сейчас думать. Отдохни пока. — Мистер Крауч… мне надо в Хогвартс… — Конечно, надо. — Анна попыталась встать, но тут же рухнула на пол.