Фея с душой ливня

Санрайс вжалась в стену. Закрыв лицо руками, всхлипывала. На кровати сидела Шутта. Голова её дрожала в безумном нервном тике. Челюсти сжимались, был слышен скрежет зубовный. Пальцы на руках двигались в ужасном напряжении, извивались словно черви, так, что можно было рассмотреть сухожилия кистей. Глаза беспорядочно вращались, смотрели одновременно вверх и вниз, а затем закатились в череп. Хёрба двинулась, Зефир мягко остановила её прошептав: — Нет, нет надо. — Ей нужна помощь. — Это не болезнь, она — оммёдзи. — Чего? — Провидица. Нельзя её прерывать. — Ты уверена? — Да, абсолютно. Она в глубочайшем трансе. Увидать такое хоть раз — уже никогда не забудешь. Пробила полночь. Тело феи каким-то неведомым образом оторвалось от кровати и несколько раз изогнулось так, что трещали кости. Из носа хлестала кровь. Сосуды в глазах полопались. Мы застыли. Она не открывая рта начала нутром издавать замогильные звуки, похожие на речь:

Белые розы станут красными, будут пить чай.

Хёрба резко ломанулась вперёд, схватила блокнот и карандаш, стала записывать.

Лекарство станет ядом, а убийца будет оправдан.

Ангел будет служить демону. Три сестры от разных предков отравят небо. Праздник станет днем скорби. Брат не узнает брата. Никто не сможет вернуться домой.

Договорив, она рухнула на кровать как кукла. — Шутта! — травница добралась до неё в два прыжка, стала светить глаза, фонариком, спрятанным в кармане сорочки. — Как она? — Жить будет. Благо на мягкое упала. Сейчас схожу за каплями и ватой. Каэр, ты не боишься крови? — Думаю, нет. — Придержи ей голову, чтоб не захлебнулась. — А что с Санрайс? — Она очень напугана, в шоке. Захвачу успокоительное.

─ • ✤ • ─

Через час безумной суеты все были приведены в адекватное, насколько возможно, состояние. Шутта сидела на диване полумертвая, с температурой 35 и 5 и кусками ваты в носу. Она тупо пялилась в блокнот, пытаясь сфокусироваться: — Как у тебя только получилось? — наконец промямлила она. — Не такое видали. — Круто, мать. Молодец. Удобно, кстати, а то, блин, и так фигово, так ещё и не помню нихрена. — А ты давно ты так можешь? — поинтересовалась Санрайс, захлёбывая травяной настой. — И тех самых пор как вылезла в этот «чудесный» мир. — Что прям с рождения? — Ну да. А ты думаешь дети и коты всегда просто так орут? Видеть обычно приходится вещи отнюдь не радужные. — Так о чём здесь? — уточнила Хёрба. — Да хрен пойми. — Как так? — Обычно все понимают, что пророчество сбылось, когда оно сбылось. Хотя… Какие-то корни можно найти, конечно. Нужно искать. — Какие корни? Не существует ни ангелов, ни демонов, ни Ада. — Обычно всё — метафора, или как там. Ничего конкретного. — Знаешь, ты не помогаешь, — заметила Чинмоку. — Знаешь, я так-то находилась в «хер-знает-где» и видела такие приходы, что врагу не пожелаешь! Из меня пол-ночи хлестала кровь, чуть не вытекли глаза! Прояви уважение! — А это важно? — мягко заметила Хёрба, пытаясь сменить тему. — Обычно, я о таком не парюсь, но это — «не то пальто». Не хочу чтобы эта дичь сбылась даже на 0,00001%. — Сколько твоих «пророчеств» сбывалось? — Все или сто процентов, или десять из десяти. В общем, как удобно. — И как? — Ну… миру ничего не грозило. — Тогда нет смысла переживать, нужно просто покориться судьбе. Расслабиться, — проворковала Зефир. — Я бы с радостью, однако она сказала, что «не грозило», то бишь так было раньше, но не сейчас, — Хёрба неистово махала руками. — Да. Обычно я вижу, как кто-то умирает или убивает, или рожает, а такую жесть в первый раз. — Шутта, что именно ты видела? — настаивала Чинмоку. Провидица, обычно дерзкая и веселая, сжалась как брошенный матерью ребёночек. — Так что именно? — Вы точно хотите знать? Назад пути уже не будет. Все кивнули. «Ну, что ж там такого страшного может быть? Не конец же света» — добавила Херба, пытаясь пошутить. Шутта даже не улыбнулась: — Он и есть. Я видела три огромных фигуры в плащах. Громадных. Видела, как природа сходит с ума, видела и безжизненную пустошь, море крови и гнуса, видела красную луну, потухшее солнце. Видела как небо и космос раскололись и вылезли страшные рогатые твари, они были здесь и всюду, а потом — видела Ад на Земле. Я даже не могу объяснить, что именно, но… если бы вы только видели это. — Чего-чего?.. — В каком смысле «солнце погаснет»?! — Так. Я иду к мисс Фарагонде, — фея ветра, резко встала. — Зефир, подожди, — вздохнула Хёрба, приложив пальцы к вискам. — Шутта, какое солнце погаснет? — Чего ждать? — Ну, во-первых, утра, сейчас ночь. — Утра может не быть. — Не пори горячку. У нас все равно нет доказательств, — тяжело вздохнула Хёрба. — У нас есть записи, и мы свидетели. Мисс Фарагонда — человек с огромным опытом, она всё поймёт, поможет. — Кстати… — Шутточка, что там с солнцем? — Подожди, — провидица махнула на Санрайс, — а глаза всё ещё красные? — Нет, я закапала тебе капли. — Ну, бляха-муха, ну зачем?.. — протянула провидица разочарованно закатив глаза и дернув плечами. Травница взорвалась: — Ну да. Ладненько. Чу-дес-но! Нужно было оставить тебя страдать, эка я, голова садовая. Ух ты, чего удумала: другу помочь — ха! В следующий раз и пальцем не пошевелю! — Ну, ладно-ладно, извини. — Что там с солнцем?! — Да, че ты до меня докопалась?! Я не знаю! Мне вообще оно до лампочки, меня больше интересует «геенна огненная». А ты куда пошла?! Зефир, успокойся. Почему ты, вот именно сейчас, решила наводить кипиш? — Я пытаюсь помочь. — Да-а-а?! Так себе идея, особенно если вся школа будет думать, что у нас кукуха поехала. Спор то затихал, то начался с новой силой. Они вчетвером всё не успокаивались. Я металась по дивану, то к одной, то к другой, но никто даже не слушал. В конце концов, я сдалась: — Чинмоку, пожалуйста, мне нужна помощь. — Что я могу сделать? Они не обращают внимания. — А ты можешь, ну, сделать тихо? — Могу, но ты тоже замолчишь. Я задумалась и решила: — Ничего страшного. — Да нет, у меня страшная магия. Я снова задумалась, а потом сказала: — Ничего. Думаю, что ты — хороший человек. — Я жуткая. — Я так не считаю, думаю, что могу тебе доверять. — Тогда найди мне четыре закрывающихся емкости. Я пойду поищу у себя. — С крышкой или с пробкой? — Не важно, главное, чтобы плотно закрывались. Я поспешила. В мусорке я нашла коробку из-под персикового напитка, в комнате Шутты бутылку с остатками газировки, а на кухне — банку с сахаром. Я быстро промыла их и вытерла как могла. Чинмоку стояла в комнате, проверяя на прочность замок от шкатулки. Увидев её, я онемела. Фея. Крылья её были чем-то невообразимым. Они напоминали тончайшую вуаль, сотканную из росы или лунного света или тумана. Внеземные. Нереальные.

─ • ✤ • ─

Соседки всё ещё ругались. — Если вы сейчас не перестанете, я приму меры, — тихо предупредила Чинмоку, они, однако, вовсе не обратили на внимания. — Я колдую, ты — закрываешь, только очень хорошо. — Поняла. — Соберись. Будет неприятно. Извини. — Ничего. Фея стала водить руками, не произнося ни слова. В горле стало першить, зудить, потом — заболело. Все разом начали заходиться в кашле, задыхаясь, как будто не могли проглотить кусок. Шею резало изнутри. В очередной раз отхаркавшись, мне удалось выплюнуть маленький тусклый и слабый огонёк — голос. У всех они были разными возгласы Шутты, едва удалось удержать в бутылке. Девочки были в шоке, но оно и понятно. Недовольны. Я попыталась говорить, но выходило лишь дышать: — Я положу в рот, а ты — глотай, — сказала фея, держа в кулаке огонек. Голос был безвкусным, но прохладным, пульсирующим. Я, с трудом, его «съела». — Кхе-кхе… Простите, — просипела я, — не знала, что делать. После возвращения голоса никто ничего не сказал. Все разошлись по комнатам. Молча.

─ • ✤ • ─

Было почти утро. Не спалось. Я вышла в холл. Горло побаливало. На диване лежала Санрайс. Она просматривала новости, не моргая. — Каэр? — Да. Прости, что… ну, это… — Что? А. Голос. Не переживай. — Болит? — Нет… А у тебя? — Нет, — я слукавила, — только пить очень хочется. — Поэтому проснулась? — Э, ну… Я не спала. — Тоже не могу уснуть. — Переживаешь из-за солнца, да? — Очень. Не понимаю почему всем всё равно, девочкам, кажется, вообще до лампочки. — Прости… — О, нет. Нет, не извиняйся. Тебе не всё равно, я знаю. Только тебе, видимо. — Я не уверена, но, я думаю, что они не со зла. Просто… Ну, они не… — Не задумались! Хёрба вообще сказала не переживать, потому что Солнце можно заменить какими-то фитолампами! — она, пнув подушку, начала рыдать. — Только не плачь, пожалуйста, не плачь. Прости, прости, я… я не знаю, что говорить, не знаю, как помочь, — мямлила я в растерянности, но Санрайс продолжала лить крокодильи слёзы. Осторожно опустившись на колени, дрожащей рукой я стала гладить её по волосам, тихо-тихо приговаривая: — У кошки — боли, у собачки — боли, у лошадки — боли, а у Санрайс — не боли, заживи. У волка — боли, у лисы… Она обняла, меня как ребёнок маму, положив голову на плечо. Я чувствовала каждую слезинку; горячие капли скатывались на спину. — Санрайс, мы постараемся всё исправить. Только вот, я не знаю как, совсем ничего не знаю о солнце. — Как? Совсем ничего? — Ну, то есть, я знаю, что оно светит и греет… — А что-нибудь о Солнцах Солярии? — Э-э… — Хочешь, я расскажу? — Конечно! — Бабушка рассказывала, что наш мир создал Дракон. Когда-то, очень-очень-очень давно, на заре времён, была только пустота, а потом появился Великий Дракон. Он был совсем один посреди Ничто и тогда он заплакал — золотые слезы стали Звёздами. Они разлетелись по всей Вселенной неся свет. Тогда же появилась Тень. Самая большая капля разбилась и появились Солнца и Луны Солярии. Дракон начал летать по Вселенной. Из его чешуек появлялись планеты. Конечно, Солярия была одной из первых. Он облетел всё вокруг, но никого не нашел. Тогда Дракон своим дыханием создал жизнь. Так появились растения и животные, самые-самые разные. Дракону стало очень-очень радостно, но потом ему опять стало грустно, потому что звери не умели говорить. Тогда он вылепил из глины первых людей. Самым-самым-самым добрым из них он подарил магию. — Так и появились феи? — Почти. Говорят, первая в мире фея была настолько ему верна, что он подарил ей «многокрылые» крылья из света. Они были очень-очень ценные, а она была скромной и отказалась, но Дракон настоял. Тогда она решила, что будет учить людей со всего света магии, а самым достойным мужчинам и женщинам дарить пару крыльев. — А из Тени появились ведьмы? — Ну, говорят, что да, но это не вина Дракона. Просто все любили его, но никому не нравилась Тень. Она сделала ночь и темноту, сделала грусть и тишину, но тогда её стали любить еще меньше. Тень создала разные места и тварей, по собственному подобию, кошмарные и жуткие — они тоже никому не понравились. Ну, как никому… Ведьмам и ведьмакам вообще всё понравилось. Тень хотела иметь больше, чем Дракон. Она, из грязи и ночи, создала абсолютно алчное и злое существо — Даркара, чтобы он захватил Домино и похитил самую большую силу, частичку Огня — последнее, что осталось от Дракона. — А что же случилось с ним самим?! — Он смертельно устал и лег отдохнуть на безлюдной планете в самом-самом дальнем уголке Вселенной. Перед этим он передал Искру Пламени — последний подарок, самым верным людям, которые последовали за ним на край Света — народу планеты Домино, — Санрайс, придвинулась и шепнула на ухо, тихо-тихо: А, вообще, говорят, что сами люди усыпили Его. Сначала выпросили дать им Огонь, а потом… Теперь Дракон спит там, в недрах Домино, а Тень лишь пыталась все время спасти брата или хотя бы вернуть последнее, что от него осталось, отомстив людям. — Почему же никто не спасет его? — Потому что все боятся, что он все помнит и жутко разозлился на все миры, уничтожив все человечество. — То есть ведьмы на самом деле хорошие? — Ну, глупость какая — скажи. — Наверное… — А вообще, я начала не с того, — всплеснула она руками. — Сейчас важнее выяснить что будет и сделать так, чтобы наше солнышко не потухло, ведь оно важнее всех. Я глянула на Санрайс с некоторым непониманием и даже разочарованием. — Это правда, ведь почему-то все забывают, что именно наши звезды распространяют свет по всей, — фея раскинула руки, — всей вселенной. — Но ведь систем много и у каждой своя звезда. — Да, но, как бы это сказать, — Санрайс склонила голову в раздумиях, — именно свет Солярии делает все планеты обитаемыми, по крайней мере у нас не как в Солнцевой? Нет. А как же её?.. А! Солнечной системе! Вот! — А что там? — Там всего-то одна обитаемая планета, а на других либо слишком холодно, либо слишком жарко. — А почему так? — Честно — я не знаю, но говорят, что том мире почти нет магии. — Как это?.. — Ну, нам матушка рассказывала, что там раньше были и феи и ведьмы, но их всех, — на лице Санрайс проступил ужас, — сожгли. — Какой кошмар … — Да… — Ты так много всего знаешь… — пролепетала я, не скрывая восхищения. — Ну, на самом деле не очень… Просто чтобы поступить именно сюда пришлось много-много-много учиться! Хочу быть как королева Стелла! — фея взвизгнула от восторга, а затем внезапно нахмурилась. — Бедная королева… — Что такое? — Понимаешь… Ни одна фея или ведьма солнца не сможет жить без него. — Вы не сможете колдовать? — Мы… не выживем, то есть будем просто существовать и, в конце концов… Я знаю. Моя прабабушка рассказывала, когда король Радиус потратил много сил, чтобы солнце не погасло, а через несколько лет сломался столп света и везде-везде стало темно, он очень сильно болел! Король потратил много сил, он мог бы жить намного дольше, но быстро сгорел. Если… Если все будет очень плохо, то королеве тоже придётся… А принц и принцесса они еще совсем маленькие… Бррр! Не хочу даже думать об этом! Хватит с меня кошмаров, — она завернулась в одеяло, словно в кокон. Дверь комнаты со скрипом отворилась. На пороге стояло «оно». — Хёрбочка, что с тобой? — травница, присев на край дивана, скрючилась и уткнувшись в ладони лицом, просипела: — Я всю голову сломала. — Кому? — с тревогой уточнила Санрайс, а меня больше интересовало как. — Себе. Идти к Фарагонде — не идти… Что делать? Пёс его знает, — спрашивала она у пустоты, не дожидаясь ответа. — Нынче утро вечера не мудренее что-то. — А Зефир? — Пошла к Гризельде. Упрямица. Я встала и направилась к выходу: — Тоже пойдешь к ней, Солнышко? — Нет, я просто проголодалась немного… Спустившись к автоматам, я раскошелилась на маленький батончик. Повертев в руках его, манну небесную, я поняла — в горло не лезет.

─ • ✤ • ─

Неправильно было бросать её. Хотя я и не была с согласна с выбором Зефир на все сто, — это было неважно. Я хотела быть другом. Не с праведной, а с эгоистичной целью — чтобы она захотела дружить со мной. Едва не опоздав, я настигла фею ветра уже перед дверью кабинета инспектора: — Каэр? Тебя послали отговорить меня? — Нет. Я… Я просто… — Спасибо, что пришла. Дверь открылась. Инспектриса была очень недовольна, девушка вообще не смутилась: — Здравствуйте, мисс Гризельда. Сегодня ночью у Шутты было видение, — инспектриса глянула на Зефир поверх очков. По одному взгляду можно было понять, что продолжать не стоит, но подруга не сдалась. — Она увидела ужасные вещи. Мы записали текст на листок, чтобы передать его вам, для принятия мер. — Доказательства? — Их нет, потому Хёрба вылечила ей глаза. — Глаза? — Да. У нас всё записано, — девушка, склонившись, протянула аккуратный листочек. Мисс Гризельда приняла его, развернула и глянула на текст поверх очков. Помолчав, она вздохнула, свернула бумажку вчетверо, проведя ногтями по сгибам. — Это всё? — Да. — Вы тоже это видели? — я кивнула. Максимально уверенно. Однако, когда мисс Гризельда стала пересказывать историю Зефир, слово в слово, выбрав самую язвительную и саркастичную интонацию, я и сама начала думать, что мы бредим. — У вас несмешные шутки. Не морочьте мне голову. Идите, и даже не думайте беспокоить этим директора и учителей, иначе получите выговор. Вам ясно? — мы оцепенели. Поверили на все сто. — Не слышу ответа. — Да, мисс Гризельда. — Идите. Мы, как завороженные, синхронно развернулись и посеменили по коридору. Проскочили крыло общежития. Я молча следовала за соседкой. Зефир остановилась, лишь у главной лестницы. Присев на скамейку, она закрыла лицо веером и стала бубнить под нос: — Какой позор… Чуть не исключили из-за моей глупости… — я не знала, что говорить, а она резко вскочила и поклонилась так низко, что пряди у лица едва не касались пола. — Прошу прощения, Каэр, я ошиблась. Прощу, пожалуйста, не говори никому об этом фиаско, пожалуйста. — Не надо кланяться! Хорошо-хорошо. Всё в порядке, ничего страшного не случилось. Мы, наверное, сможем найти доказательства, я думаю. — Спасибо! — она прямо засияла. — А что мы тогда скажем другим? — Ничего. Мы ведь не хотим их обмануть. — А если спросят? — Невежливо настаивать, если кто-то не хочет говорить, это же нарушает личные границы, — произнесла она, как нечто само собой разумеющиеся. — А. Что происходило в её голове, мне было неясно, но, я подумала, что с таким мировоззрением врать она не умеет. В «моём» мире не ответить на простой вопрос — сдаться с потрохами. Нужно было придумать правдоподобную ложь, да такую, чтоб самим поверить, обзавестись хотя бы одним «доказательством». «Это же ложь во спасение. Не считается», — подумала я специально, чтоб не считать себя совсем уж беспринципной дрянью. — Пойдём в библиотеку? — Зачем? — Э-э… Думаю, нам нужно почитать про пророчества, — ответила я уклончиво. Говорить в лоб о готовящемся чистом вранье я побоялась. Проблема была отнюдь не в угрызениях совести, а в возможности, что Зефир «заруинит» «воздушный замок». Было неясно как работает голова чужестранки, логики я не улавливала.

─ • ✤ • ─

Мисс Барбатея была невесела. — Здравствуйте, мы хотим взять книги о пророчествах, принесите, пожалуйста. Библиотекарь вздохнула: — Пойду поищу. — Давай воспользуемся машиной? — указала я на компьютер. — Не работает, — угрюмо заметила библиотекарь. — Как же так? — Студенты постоянно всё ломают. Я расстроилась — хотела посмотреть как ей пользоваться. — Ничего, Каэр. Придем потом, когда починят. Тем более, читать настоящие книги гораздо интереснее. Тут такая большая библиотека, я уверена, мисс Барбатея найдёт много разных… Две? — Это всё. — Мисс Барбатея, извините, но почему так мало?.. — Потому что остальная литература по теме хранится в Школе экстрасенсорных искусств. — О, ладно. Спасибо.

─ • ✤ • ─

В квартире стояла мертвая тишина, лишь изредка прерываемая звуком перелистывания страниц. На столе было навалено всякого: книги, свитки, газеты. Шутта лежала на полу, пялясь в огромную книгу, она уничтожала больших черных «червяков». Санрайс проматывала ленту новостей на браслете, что-то выделяя, Чинмоку просматривала старый жуткий свиток, а Хёрба тяжко вздыхала, склонившись над чистой страницей блокнота. — Ну как? — усмехнулась Шутта, уставившись на нас. Зефир оцепенела, прикрылась веером. Врать она не может, видимо совсем. — Мы были в библиотеке. Взяли книги о пророчествах, — я, как бы ненамеренно, показала их и фантик от шоколадки. — Не густо, — заметила Хёрба. — Мисс Барбатея сказала, что всё остальное храниться в школе, кажется, экстрасенсорных искусств. — А, ну да, конечно, — цыкнула Шутта недовольно. — пижоны. — Что, прости? — Да не вы, а они, из школы этой. Что принесли хоть? — фея внимательно пролистала содержание. — Ну, вот эта, тоненькая, — фигня, для дилетантов, — она задумалась, оглянулась и добавила, — пусть будет, а вот книга толкований — огонь. Етить! Какой мелкий шрифт! — Как такое вообще читать? — удивилась Санрайс, заглядывая провидице через плечо. — С божьей помощью, очевидно, — усмехнулась Хёрба, уже начав рисовать узорчики в блокноте от безделья. — Кстати, о помощи, не хотите «присоеденицца»? У нас есть ещё «непонятная фигня», «полная чушь», несвежая пресса, и гвоздь программы — словарь символов! — С радостью, обожаю читать газеты! — Возьму словарь, если никто не против… — А что искать? — Вообще, Шутточка сказала, что мы должны понять смысл пророчества и узнать сбылись ли какие-то предсказания или нет. — Разве это возможно? — Моя бабусинка сказала, что да, — Шутта вздохнула. — Я ещё не умею как она, бабусинка — прям топ, среди ясновидящих, может видеть и прошлое и будущее. — Всё так сложно, ничего не понимаю, — хныкнула фея солнца, через час-полтора. — Мы тоже. — Расслабьтесь, даже я ничего не понимаю. Доверьтесь интуиции. Еще полчаса мы сидели молча, доверяясь шестому чувству целиком и полностью. Не помогало. Вообще. — Каэр, ты была в Магиксе? — спросила вдруг Шутта. — Что? — Магикс. — Чего?.. — Магикс, столица Измерения, — улыбнулась Хёрба. — Нет, никогда… — Тогда к чёрту всё! Поедем в Магикс! — вскрикнула Шутта, скидывая всё со стола.