Кошки-мышки

      Утром Кэтрин проснулась с сильной головной болью и сухостью во рту. Сказывалось отсутствие свежего воздуха, пыль и недостаток чистой питьевой воды перед сном. Первые минуты ей было страшно открыть глаза. Она чувствовала, что что-то не то, что-то совсем чужое затягивает ее… Это была тишина. Непривычное отсутствие звуков – оно настораживало. В Стохесе, особенно в центральной части города, Кэтрин просыпалась от криков бакалейщика-зазывалы, или голоса извозчика, которому носильщики снова перегородили дорогу ящиками с продовольствием, или от детских визгов и лая собак.              Но здесь было тихо, как ночью на кладбище у внешних стен Хлорбы. Один раз Кэтрин провела на нем около суток, скрываясь от местной торговой гильдии. Из страха встретиться с титанами она залезла в канаву, которую заливало из-за дождя, и просидела в ней до самого утра…              Вытащил Кэтрин из воспоминаний стук в дверь: кто-то изо всех сил, без остановки барабанил и требовал ему открыть. Девушка быстро поднялась, отряхнула подол юбки и подошла к двери. С опаской – она ее приоткрыла; на пороге стоял невысокий круглый мужчина в кепи с коротким козырьком набок и курил сигарету.              – Кэтрин Мейз?              – Д-да, это я, – ответила Кэтрин.              – Я Хэнк. Слежу за всякими делами в этом районе, – он громко харкнул на землю рядом с порогом дома. – Ты ж это… того… новенькая. Ха-ха. Документы тащи давай.              Леви предупреждал, что первым делом Кэтрин будут проверять шестерки мэра. На деле же это были обычные бандиты, которые хорошо устроились около кормушки правительства. В этом городе ждать радушного приема не стоило.              Девушка достала из кармана юбки бумаги на дом и свои поддельные документы. Хэнк мельком на них взглянул и сразу убрал в карман брюк.              – И чего такая симпатичная барышня делает в наших краях? – его жуликоватые глаза пристально смотрели на Кэтрин. – Ты, если чего такое, сразу ко мне обращайся, – он быстро провел большим пальцем по щеке Кэтрин и ушел, не дождавшись ответа.              Кэтрин захлопнула дверь и выругалась. Глядя на свое мутное отражение в зеркале у входа, она старалась стереть с себя прикосновения этого человека.              «Будь мы наверху, этот палец ему бы уже пришлось пришивать».              Стоило ей немного перевести дух, как в дверь снова постучали.              – Чего еще!? – Кэтрин распахнула дверь, готовясь снова увидеть Хэнка, но на пороге стояла миниатюрная блондинка и широко ей улыбалась.              – Мэри, рада знакомству! – выпалила та и прошмыгнула внутрь дома, пока Кэтрин была в оцепенении. – Ну и грязище же у тебя, милочка. Мамочка не научила прибираться в доме?! Так ты не скоро клиентов заведешь. Разве что крыс.              – Ты кто вообще такая?! – Кэтрин c силой захлопнула дверь, но с места не двинулась.              – Будем считать, что я твоя соседка, – кокетливо пожала плечами Мэри. – Вообще тут все жители своего рода соседи. Нас не так уж и много в этом городе. Особенно в центре. Ты и сама это скоро поймешь, но сейчас… Нам пора прибрать эту дыру, чтобы она стала роско-о-ошной чайной, – Мэри тараторила, но на месте не стояла; она кружила по дому и перебегала от одного угла к другом, собирая мусор, оставленный бывшими жильцами.              Кэтрин подошла к ней вплотную и одернула за плечо. Девчонка была ниже ее на полголовы. Ее большие карие глаза по-детски, с недоумением, уставились на Кэтрин. Костлявые плечи сжались, губы немного дрогнули.              – Для новоиспеченной соседки ты как-то слишком много знаешь, – спокойно и холодно сказала девушка.              – Ты просто плохо слушаешь: это о-очень маленький город, – Мэри снова заулыбалась и, пританцовывая, обошла Кэтрин. Она некоторое время делала вид, что не замечает ее, но потом облокотилась на полки старого книжного шкафа и рассмеялась. – Не будь такой букой, киса. Меня послал к тебе Рудольф.              Кэтрин опешила.              – Рудольф? Это тот, что мэр?              – Ага!              – Ты, получается, вроде его посыльной? Как Хэнк? – осторожно поинтересовалась девушка.              – Ха-ха, не-е-ет, – Мэри схватилась за живот, будто Кэтрин ляпнула что-то действительно нелепое. – На моем месте Хэнк бы и дня не продержался. Он больше по официальной части. А мы с Рудольфом неплохо ладим, частенько общаемся в его свободное время. Вот он по старой дружбе и попросил помочь новой горожанке обустроиться.              – Откуда столько внимания? Рудольф всех встречает с таким радушием?              – И снова мимо, – Мэри заулыбалась еще шире. – Просто он был рад, что в городе появится новое приятное заведение. У нас, знаешь ли, не особо много мест, куда можно прийти и хорошо провести время.              – Насколько мне известно, тут вообще понятие «хорошо проводить время» используют нечасто.              – Тоже верно, – грустно ответила Мэри. – Но я о-очень надеюсь, что ты это исправишь. Представить не могу: чайная лавка в Подземном городе! Надеюсь, что чай будет только самый лучший.              Мэри принялась подметать полы. Весь хлам и пыль она сразу отправляла за порог дома, не утруждаясь сперва собрать все в мешки. Кэтрин смахивала пыль со стеллажей и столов, краем глаза наблюдая за новой знакомой.              «Леви просил быть осторожнее с местными. Но мне нужны и те, кто знает об этом месте, о людях…»              – Ты давно в Подземном городе? – будто невзначай спросила Кэтрин.              – Дай-ка подумать, – Мэри оперлась на метлу; ее красная накидка немного скатилась с плеч, и Кэтрин заметила несколько синяков на плечах. – Сколько себя помню. То есть, родилась-то я наверху. Но всю сознательную жизнь провела тут.              – Твои родители тебя сюда… – не успела Кэтрин закончить, как Мэри подлетела к ней и потащила за руку на улицу.              Оказавшись снаружи, девушки попали в толпу людей, которые торопились в центр города. Кэтрин не ожидала встретить такое количество народа. Но все шли молча. Единственным звуком был звон колоколов, который снисходил с высоких башен, окружавших центральную часть города.              – Мэри, что происходит? – шепотом поинтересовалась Кэтрин, но девушка ее одернула и приложила палец к губам.              От чайной лавки до центральной площади было рукой подать. За всю дорогу никто не проронил ни слова. При этом лица горожан были абсолютно спокойные. Около главного фонтана все начали перешептываться – аккуратно, чтобы не поднимать общий шум. Однако в какой-то момент раздался крик: сухой, исхудавший мужчина забрался на вершину фонтана и оттуда начал кричать в толпу: «Священный огонь! Священный огонь нас спасет! Он очистит нас от греха! Он вернет нас на свет!». Его никто не торопился остановить или снять, но его крики определенно смущали окружающих.              Через несколько минут после того, как толпа перестала подтягиваться к площади, на балконе местной ратуши показались люди. Одеты они были явно лучше остальных, да и внешне их сложно было отнести к числу местных.              – Граждане Подземья, – раздался тяжелый мужской бас. – Склоним же головы в память об усопших и проводим их в последний путь. Они наконец обрели свободу и теперь воспарят высоко в небе, ожидая нас.              На этих словах колокола начали звонить на перебой. Люди склонили головы, но прежде все они прикрыли нос и рот – кто платками, кто рукавом, кто клочком ткани. Мэри сунула в руки Кэтрин красный платок, брызнув на него сперва душистой водой; то же самое она сделала и со своим.              В следующий миг вдали, на окраине Подземья, стали загораться огни. Совсем скоро показался черный дым. Сперва он кучно, медленно начал расползаться над городом, стараясь занять всю территорию, но скоро весь этот шлейф начал стягиваться обратно на периферию, к земляным стенам и «небу» города.              Кэтрин все еще прижимала платок к носу, но даже через него она чувствовала запахи гари, серы, гнили. Мэри аккуратно взяла ее за запястье и кивнула головой в сторону чайной лавки. Вместе они стали осторожно обходить людей. Кэтрин вглядывалась в их лица: все они были истощенные, серые, безжизненные; очень редко попадались здоровые с виду мужчины, но по их глазам, внешнему виду она понимала – это люди Рудольфа.              – Вовремя же ты к нам спустилась, а, – Мэри открыла дверь дома перед Кэтрин. – Прямо к самой церемонии сожжения.              – И часто у вас это происходит? – девушка кинула платок на тумбочку у входа.              – Каждую неделю. Смерть здесь со всеми под ручку ходит.              – Зачем это делать вот так вот, – Кэтрин еще чувствовала в воздухе запах смерти, пыли и сточных отходов. – Их надо вывозить и хоронить по-человечески.              – И кто, по-твоему, этим будет заниматься? – Мэри впервые заговорила серьезно. – Кому это надо там – наверху? Уже пробовали. Некоторые из жителей пытались сбежать, прячась среди покойников. А это не по правилам. Другие хотели проститься с родными, отправить их в последний путь, но им не хватало денег на выезд.              – А хоронить здесь? Создать кладбище…              – Очнись! Это место само по себе кладбище! – Мэри впервые за это непродолжительное время выглядела толи озлобленной, толи напуганной. – Нет…Прости. Просто. Это невозможно. Некоторые умирают от болезней и безопаснее для остальных их сжигать. Вот. Да и места бы не хватило. Земли.              Кэтрин размышляла над словами Мэри, пока та смахивала с себя пыль и вытирала лицо. Она заметила, что девушки и женщины Подземья носили укороченные юбки, которые едва прикрывали их икры. Подол юбки Кэтрин после одной прогулки был уже в пятнах и потемнел от пыли, у Мэри же были темные полосатые чулки, на которых едва ли была заметна грязь.              «Надо позаботиться о своей одежде. Эрвин и Леви явно не предусмотрели этих моментов».              – Знаешь, – вдруг ожила Мэри, – а приходи сегодня вечером ко мне на работу. Найдем там парочку крепких парней для перетаскивания мебели. Сами мы тут не быстро управимся.              Девушка сунула руку в карман накидки и достала оттуда клочок бумаги. Схватив кусочек угля из старого камина в главной зале, Мэри стала что-то старательно вырисовывать.              – Вот, – радостно воскликнула она и передала бумагу Кэтрин, – так ты найдешь нужное место. Приходи в 6 вечера. Ориентируйся по главным часам на ратуше.              Не проронив больше ни слова, она выпорхнула за дверь, оставив Кэтрин одну. Кэтрин же, посмотрев на рукописную карту района, на свое удивление, быстро сориентировалась, куда нужно будет прийти вечером. Леви хорошо ее натренировал в чтении местности.              «Все пока идет хорошо. Вроде как».

***

      – Леви, прошли всего лишь первые сутки. Она, скорее всего, даже чемоданы распаковать не успела, – Эрвин сидел за документами и расплывался в улыбке; как бы он ни уважал капитана, тот все-таки забавлял его своей чрезмерной желчью по отношению ко всему миру.              – Я до сих пор жалею, что доверился тебе и согласился на этот план. Я бы справился. Пусть даже и пришлось бы немного пошуметь, – Леви смотрел в окно на проснувшийся Трост.              – Не забывай, что у нас с Подземным городом договор невмешательства и нейтралитета. Мы не можем прийти к ним и вести себя по своим правилам. Да и по твоим рассказам этот Кенни не такой уж профан, чтобы хранить важные документы на видном месте.              Капитан недовольно вздохнул, но согласился.              – Ее характер – просто кошмар. Если ей взбредет в голову нас подставить, я лично отрежу…              – Не взбредет, – спокойно отрезал Эрвин. – Можешь мне верить.       

***

      Вплоть до самого вечера Кэтрин занималась обустройством дома. В первую очередь она убралась в спальне. Это был ее первый официальный дом, и она наконец-то могла уверенно сказать:              «Моя спальная».              Идея Мэри привести местных для подготовки залы к будущему чайному дому была ей на руку. Это шанс расположить к себе людей и послушать разговоры жителей, узнать главные новости.              На выходе из дома Кэтрин прихватила с собой платок Мэри – запахи Подземья все еще вызывали тошноту, а аромат душистой воды, которым был обрызган платок, был таким свежим…              По дороге она встретила не мало людей – конечно, их было меньше, чем в полдень на площади, но сейчас все занимались своими обыденными делами: кто-то торговал, мел улицы. Это был центр, а потому здесь все еще оставалась жизнь.              Через некоторое время Кэтрин была на месте.              – Да ладно!              Над козырьком двухэтажного кирпичного здания красовалась надпись «у ДюФран». Некоторые окна были заколочены деревянными дощечками, но в тех, что остались распахнутыми, свисали темно-красные бархатные занавесы и плавал густой туман. Из парадной двери на Кэтрин выкатились два пьяных мужчины – люди Рудольфа, судя по их кепи, – а за ними шлейф сладких ароматов и звуки живой музыки.              Кэтрин зашла внутрь, переступая через лежащих у входа молодых людей с бутылками виски в руках. Буйство красного цвета, мягких ковров, антикварной мебели и ажурных занавесок вызвало у нее сперва чувство отвращения, но затем она взяла себя в руки. Ей уже приходилось бывать в таких местах: наверху бордели, как правило, посещали толстосумы. Девушки и алкоголь их отвлекали и делали легкой добычей для Кэтрин.              Девушка едва ли видела дальше себя, потому что свет здесь исходил только от масляных ламп на стенах и почти отгоревших свечей на столах. Кто-то попытался ее приобнять и заговорить, но она скрутила ему руку. Раздался жалобный вой, который быстро утонул в пьяной толпе.              – А ты сильная для неженки с верхов, – Кэтрин не заметила, как Мэри оказалась подле нее.              – Кто сказал, что я неженка? Наверху тоже приходилось заступаться за себя. Свиней везде достаточно.              – Твоя правда, – улыбнулась Мэри. – Я рада, что ты все-таки пришла.              – Я не знала, куда иду. Если бы ты сказала, что людей мы будем искать в борделе…              – Хэй, ты мне не доверяешь? – обиженно надула губки Мэри. – Киса, сама посмотри, – она потянула Кэтрин вглубь главной залы, – тут ты не встретишь отбросов с окраины. Каждый, кто приходит в «ДюФран», обладает не только увесистым кошельком, но крепкими руками. Эти руки их кормят. И эти же руки тебе отстроят великолепную чайную, а затем и купят все, что ты захочешь.              Девушки оказались у большого стола, вокруг которого были расставлены красные кушетки и мягкие кресла. В них расположилась шумная компания мужчин – все как один. Вокруг них танцевали одетые в кружева девушки. Мэри подошла к одному из них, что-то прошептала на ухо и потянула за собой на второй этаж. Его лицо расплылось в удовольствии, и он покорно последовал за ней.              – Анжела, присмотри за наше подругой, – Мэри обратилась к одной из девушек, сидящей на коленях у полусонного Хэнка (Кэтрин не сразу его признала), – я скоро вернусь.       Кэтрин благодарно кивнула темноволосой Анджеле и заняла только что освободившееся кресло. Ей принесли выпить – это оказалось довольно сносное вино.              «Интересно, сколько оно здесь стоит?»              На другом конце комнаты стоял рояль, за которым сидел неплохо выглядящий для своих лет старик во фраке. Он играл с закрытыми глазами и было понятно, что от этой реальности его спасает только музыка.