Исцели мои раны

      Палец еле слышно отбивает ровный ритм по чашке, пока его хозяйка молча следит за передвижениями Грейнджер по комнате.       Гермиона останавливается перед зеркалом, чтобы надеть серёжку — крошечную жемчужину-гвоздик.       — Скажи уже.       Джинни будто выбрасывает из своих мыслей, когда раздаётся голос подруги.       — О чём ты?       Грейнджер открывает ящик трюмо под зеркалом в поисках второй серёжки. Взгляд натыкается на стопку писем с печатью Хогвартса, перевязанную узкой белой лентой. Гермиона трясёт головой, чтобы смахнуть непрошеные мысли, и, взяв серёжку, поворачивается к Джинни.       — Я же вижу — ты хочешь что-то сказать. Видимо, по поводу всего этого, — обводит руками помещение и себя в том числе, имея в виду саму ситуацию.       Грейнджер оборачивается к зеркалу, продолжая свои приготовления. Небольшое количество коричневой туши на ресницы и румяна тёплого персикового оттенка.       Джинни молчит несколько секунд, затем делает глоток уже давно остывшего чая и возвращает взгляд к Гермионе.       — Ты же знаешь, что я приму любое твоё решение, — подруга следит за неясным выражением лица Джинни через отражение в зеркале. — И на самом деле мне кажется, что это здорово. Вы вместе — я думаю, это здорово.       — Но?.. — Грейнджер оборачивается, скрещивает руки на груди и взглядом даёт понять, что лирические отступления совсем не обязательны.       — Я бы не сказала, что это «но»…       — Джинни.       Медленный вздох, ещё три удара пальцем по чашке, прочистить горло — как некая подготовка и что-то совершенно не похожее на Джинни Уизли. У этой девушки никогда не было проблем с тем, чтобы высказать своё мнение.       И именно поэтому Грейнджер начинает беспокоиться.       Отгоняет от себя это чувство, но оно всё равно просачивается сквозь.       — Тебе не кажется, что всё слишком… просто? — произносит неуверенно и поспешно добавляет: — Не то чтобы должно быть сложно. Но это странно, не находишь? Пока мы учились в школе, всё это было действительно сложно. Всё, что с нами происходило. И если представить — ты и он тогда. Что-то невозможное, даже… неправильное? А сейчас то, что разделяло вас всё это время, будто растворилось в воздухе. Будто этого и не существовало. Ты собираешься на свидание с Драко Малфоем. Меня пугает ощущение, что сейчас это кажется чем-то… правильным.       Гермиона закусывает щёку изнутри, несколько мгновений молча вглядываясь в лицо подруги. Отворачивается к зеркалу, чтобы надеть вторую серёжку.       На самом деле — чтобы не выдать себя.       Ей не кажется это чем-то правильным.       Ей не кажется это чем-то неправильным.       Ей просто хочется сделать это.       Пойти на свидание с Драко Малфоем, надев одно из своих любимых когда-то платьев и серёжки-жемчужины, которые ей подарила мама на четырнадцатилетие.       Возможно, даже поцеловать его.       И точно взять за руку. Она соскучилась по его теплу.       Или по теплу в целом.       — Ты права. Всё оказалось слишком просто, — застёжка на второй серёжке не поддаётся с первого раза, её всегда немного заклинивает. — Я думаю, это потому, что мы не стали ничего усложнять.       Когда всё и так слишком сложно.       И если она задумается об этом хотя бы на мгновение дольше — ей придётся снять это платье и серёжки-жемчужины.       Если хотя бы на секунду задумается о том, что трудности, на которые они закрыли глаза сейчас, обязательно встанут между ними в будущем. И она не уверена, что они смогут справиться с этим.       Поэтому она не думает об этом, наконец справляясь с застёжкой и улыбаясь своему отражению в зеркале. Не думает — потому что дала себе обещание поддаваться любому импульсу, порыву, желанию, пока снова не ощутит ту потерянную связь с самой собой. Сейчас это кажется важным.       Нет. Сейчас это важно.       — Если ничего не получится, — Гермиона поворачивается к Джинни, представ в готовом образе. Небесно-голубое платье миди в мелкий белый горошек, с короткими рукавами и вырезом до бедра; аккуратные локоны, ставшие значительно более послушными после использования заклинания, и белые кеды, — то я хотя бы неплохо проведу время, верно?       То, в чём она пытается убедить не подругу.       Джинни не требуется много времени, чтобы улыбнуться в ответ и мягко кивнуть:       — Верно.       Через пятнадцать минут Гермиона должна оказаться в назначенном месте.       Она делает глубокий вдох.       Выдох.

***

      Они договорились встретиться возле входа в Риджентс-парк. Один из самых красивых, по её мнению, парков Лондона, находящийся недалеко от районов Сент-Джонс-Вуд, где живёт Драко, и Мейда Вейл, где живёт сама Гермиона.       Без пяти минут шесть. Она стоит у главных ворот, перебирая в руках ремешок бисерной сумочки. Обещает себе не волноваться, но уже влажные ладони очевидно намекают на то, что этот план с треском провалился.       Взгляд мечется в разные стороны, так как Грейнджер не знает, откуда придёт Малфой. Возможно, ей не хотелось бы, чтобы он увидел, как она в нетерпении осматривается. Возможно, ей стоит отвлечённо смотреть в одну точку, будто ожидание не действует на неё так.       Как только она собирается сфокусироваться на чём-то одном, Драко появляется в её поле зрения. Он стоит через дорогу, держит руки в карманах и неотрывно смотрит на неё. Светофор всё ещё горит красным, и у них есть время подготовиться. На расстоянии двадцати метров.       Драко одет слишком непривычно. Белая футболка, светло-бежевые брюки и белые кеды. Когда Гермиона замечает их, то тут же опускает глаза на свою обувь. Возвращается к лицу Драко и видит, что уголок его губ приподнялся в одобрении её выбора. Или своего. Или их.       Малфой вытаскивает руки из карманов и незаметно проводит ладонями по ткани. И теперь уголок губ приподнимается у Грейнджер.       Светофор мигает красным.       Раз.       Два.       Три.       Четыре.       Пять.       Зелёный свет, и Драко делает шаг.       В голове стучит будто в такт его широким шагам.       — Уже шесть, — говорит, когда Малфой находится ещё в нескольких метрах от неё, и, скорее всего, он не услышит, и она уже жалеет, что…       — Точно. Друзья ценят меня за пунктуальность, — отвечает, когда подходит совсем близко.       Так близко, что она могла бы дотронуться.       Стоит только протянуть руку.       — Я пришла заранее, — не знает, зачем добавляет это.       Чёрт.       — И простояла в ожидании? Не очень прагматично, — лёгкая ухмылка касается его губ.       Грейнджер прищуривается, выражая своё нежелание согласиться.       Но разворачивается к кованым воротам, мысленно всё же соглашаясь.       Прочищает горло, когда Драко встаёт рядом с ней.       — Ты готов?       — А мы будем делать что-то, к чему требуется определённая подготовка? Надеюсь, это не аттракционы. Я слышал о них, и я не намерен…       — Успокойся, это не аттракционы, мы просто будем гулять по парку.       Секундное замешательство.       Драко сводит брови к переносице.       — Гулять? Я думал, наше первое свидание должно быть особенным, — мягкий тон голоса скрывает явно досадные нотки.       — А разве простые вещи не могут быть особенными?       Его брови ещё сильнее сходятся к переносице, и Малфой заглядывает вглубь парка.       — Наверное.       Такая реакция начинает забавлять Гермиону, поэтому на её лице появляется искренняя улыбка.       — Когда ты последний раз просто гулял по парку?       Он возвращает взгляд к ней.       — Вряд ли я вспомню, — всё ещё сомневается, но дарит ей неуверенную ухмылку, кажется постепенно осознавая, что имеет в виду Грейнджер.       — Тогда пошли?       Пожимает плечами.       — Пошли.       Ещё несколько мгновений они стоят возле входа, не решаясь сделать шаг.       Неожиданное прикосновение стремительно разносит тепло по всему телу — Малфой берёт её за руку, и она сжимает его ладонь в ответ.       Это оказалось слишком просто. Снова.       Они шагают за ворота вместе, и Гермиона думает — Драко тоже улыбается.       Она просто чувствует это, но не решается посмотреть, чтобы убедиться.

***

      Они держатся за руки, когда Грейнджер рассказывает о парке, который находился возле ее дома в детстве. О том, что ей нравилось гулять по его узким дорожкам, останавливаться на деревянных скамейках, чтобы почитать, а в конце прогулки покупать мороженое в фургончике мистера Барнса.       Они держатся за руки, когда Малфой рассказывает о летних поездках с Тео и Пэнси в их семейное поместье во Франции. О том, как половину дня они проводили в конюшне и катались на лошадях по окрестностям замка, а вечером убегали на озеро, находящееся неподалёку, хотя миссис Малфой строго запретила им купаться в этой «грязи».       Они держатся за руки, и это чертовски приятно.       В парке достаточно много людей, что заставляет обоих неосознанно-синхронно повернуть на уходящую влево тропинку, скрытую за рядом пышных каштанов.       — Не хочешь сесть? — Драко указывает в сторону свободной скамейки.       Гермиона кивает, и они направляются туда. Садятся, и тут Грейнджер понимает, что они оказываются слишком далеко друг от друга. Чуть ли не по разным сторонам скамьи.       Как это вышло?       Это точно не то, что она планировала, и вряд ли то, что планировал он, но теперь пододвигаться ближе ей кажется достаточно неловким. Видимо, и ему тоже, так как каждый в итоге остаётся на своём месте.       Грейнджер кладёт бисерную сумочку на колени, теребя в руках ремешок. Малфой опускает одну ладонь на колено, а вторую — на подлокотник.       Чёрт.       Простое уравнение. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Она зря надеялась, что обычное свидание, на которое ходят обычные люди, подойдёт кому-то вроде них. Кому-то с их историей.       И им стоит перестать притворяться, что они нормальная пара.       Но это было её решение — притворяться, пока это не станет правдой.       Поэтому она не оставит попыток, пока надежда не рассыплется мелкой крошкой у неё под ногами.       Расстояние.       Оно буквально зудит под кожей.       Возможно, его придется преодолеть именно Гермионе, так как Драко уже сделал первый шаг. Несколько первых шагов. Дело за ней, верно?       Она уже продумывает в голове план по сближению двух людей, находящихся на одной поверхности, когда тишину нарушает голос рядом:       — Я так и не понял, как эта штука работает.       — Что? — Грейнджер поворачивается к Драко, который смотрит вслед удаляющемуся силуэту мужчины.       Видимо, она забралась так далеко в свои мысли, что не заметила пробежавшего перед ними спортсмена.       — Штука в его ушах, — возвращает внимание к Грейнджер, указывая пальцем на своё ухо, — как это работает?       Гермионе приходится наклониться вперёд, чтобы присмотреться и понять, о чём же говорит Малфой.       — Ты о плеере?       — Плеер, — повторяет за ней, будто смакуя новое слово на языке. — Да, о нём.       Грейнджер поджимает нижнюю губу, и Драко предполагает, что, вероятно, она раздумывает о том, как бы ему понятнее объяснить устройство этой магловской технологии. Но вместо этого она засовывает руку в свою сумку и несколько минут роется там в абсолютном молчании. Малфой слышит десятки разных звуков, даже, кажется, звон бокалов, пока Гермиона пытается отыскать что-то.       Наконец она с сияющей улыбкой достаёт плеер серого цвета, обмотанный двумя белыми шнурами. Она трясёт им в воздухе, будто знаменуя победу.       — Не знал, что ты носишь с собой плеер.       — На самом деле я закинула его сюда пару лет назад и сама не была уверена, что найду его.       — Пару лет назад? — Драко бросает взгляд на сумку, видимо сопоставляя её размер и слова Грейнджер.       — О, — она тоже перемещает взгляд на небольшого размера сумку и поясняет: — Заклинание незримого расширения. Не удивлюсь, если там всё ещё валяется что-то с нашего путешествия по лесам во время войны.       Последняя фраза заставляет обоих почувствовать неприятно привычный холод, поэтому Малфой стремится сменить тему:       — Так ты расскажешь… как... — тычет пальцем в серую штуковину в ожидании.       Гермиона тихо смеётся.       — Лучше я покажу, — она разматывает наушники и протягивает один Драко.       Он несмело берёт его и ждёт, когда Грейнджер вставит свой в ухо, чтобы последовать её примеру.       Ben E. King — Stand By Me       — Я даже не помню, какие песни на нём есть… Это было так давно, — нажимает на кнопку.       Приятный ритм касается слуха, вскоре к нему присоединяется голос мужчины. Палец Малфоя начинает постукивать по подлокотнику, а нога Грейнджер в белом кеде стучать по земле в такт мелодии.       Они молча смотрят перед собой, и Гермиона уверена — Драко тоже улыбается. Но снова не решается посмотреть, чтобы убедиться.       Мягкое тепло ощущается где-то в районе лопаток — Малфой закинул руку на спинку скамейки, и теперь его ладонь всего в нескольких миллиметрах от её кожи.       Между ними всё ещё дурацкое расстояние, и, наверное, со стороны это выглядит нелепо. Но ей всё равно.       Это чертовски приятно.

***

      Когда они уже почти оказываются у кованых ворот, Драко резко останавливается, оглядываясь по сторонам.       — Что случилось?       Её рука снова в его.       — Кажется, я где-то неподалёку видел фургончик с мороженым.       У Грейнджер невольно вырывается удивлённый смешок, и бровь Малфоя поднимается в немом вопросе.       — Серьёзно? Час назад ты считал слишком банальным просто гулять по парку, а сейчас предлагаешь съесть по мороженому? — её поддразнивающий тон сглаживает широкая улыбка.       Драко наклоняет голову немного вбок, вглядываясь в её лицо:       — Разве хорошие прогулки не заканчиваются мороженым?       Он снова заставляет её смеяться.       А ещё, кажется, её щеки покрываются румянцем просто от того, каким Драко Малфой может быть милым. Чертовски милым, и она к этому вряд ли когда-либо привыкнет.       Он тянет её за руку вперед, направляясь в сторону ярко-розового фургона, стоящего недалеко от выхода из парка.       — Не сопротивляйся, Грейнджер, мы никому не скажем.       Но ей и не хочется сопротивляться.       Не сопротивляться Драко Малфою — чертовски приятно.

***

      — Теперь твоя очередь, — произносит Гермиона, стоя у входа в парк и в очередной раз откусывая карамельное мороженое.       Драко неотрывно наблюдает за этим действием и слегка кривится.       — Как ты можешь есть его вот так, — его передёргивает будто от пронизывающего холодом ветра. — У тебя зубы не сводит?       Гермиона показательно откусывает большой кусок.       — Вовсе нет, — с набитым ртом говорить оказывается не так просто, поэтому она даёт себе время, чтобы продолжить: — Я, в отличие от некоторых, хотя бы ем своё мороженое.       Она указывает на вафельный стаканчик с фисташковой начинкой в руке Малфоя.       — Я, как и другие нормальные люди, жду, когда оно немного подтает.       Грейнджер остаётся только закатить глаза.       — Ладно, как скажешь. Так что у нас дальше по плану?       — Ах да. Моя очередь.       Драко поворачивается в сторону оживлённой улочки через дорогу, вдоль которой располагается бесчисленное множество магазинов и ресторанов.       — На самом деле отсюда не так далеко до места, куда я хотел тебя пригласить, — возвращает взгляд к Гермионе. — Можем пройтись пешком.       Грейнджер одобрительно кивает.       Они проходят, держась за руки, сквозь толпу маглов, размеренно гуляющих и разглядывающих витрины.       Минут через десять Драко останавливает их возле непримечательного здания, дверь которого запечатана крест-накрест жёлтыми лентами, а панорамные окна заклеены старыми газетами.       Грейнджер вынимает руку из его ладони и отходит на метр, задирая голову и осматривая здание.       — Не уверена, что мы сможем туда зайти.       Драко вновь протягивает ей руку, второй держась за ручку двери.       — Я уверен, что сможем.       Гермиона прищуривается, но выполняет его немую просьбу.       И Драко, к её удивлению, без труда открывает дверь внутрь.       Помещение слабо освещается дневным светом, который еле проникает сквозь щели между наклеенными газетами. По периметру стоят небольшие круглые столики, сверху которых — перевёрнутые стулья.       Но один — стоит ровно посередине, с накрытым ужином на двоих и парой зажжённых свечей в изящных подсвечниках.       Гермиона теряет дар речи на несколько секунд. Не потому, что её ошеломляет сам сюрприз. А потому, что его организовал Малфой.       Человек, который совсем недавно существовал в собственном мраке и отчаянии, без малейшей надежды на новую жизнь. Без малейшей надежды на выздоровление, на счастье и на возможность, чёрт возьми, делать для кого-то романтические сюрпризы.       Что-то в её груди сжимается от этого осознания. Ведь это тот же самый Малфой, который когда-то говорил, что у него нет права на исцеление.       И она понимает, почему его восстановление приобрело такие стремительные обороты, почему вокруг него сейчас играют пятна совсем других красок. Но не успевает обдумать это, потому что Малфой ведет её за руку к столику.       Он отодвигает стул, приглашая её сесть, и сам садится напротив.       Грейнджер осматривается вокруг:       — Ты арендовал это место ради одного ужина?       У Драко вырывается тихий смешок, когда лёгким движением руки, точно не без помощи магии, он открывает бутылку красного вина:       — Что-то типа того.       Он разливает по бокалам напиток, пока Грейнджер изучает содержимое своей тарелки. Красная рыба с запечёнными овощами.       — Откуда ты знаешь, что я всегда заказываю именно это блюдо? — мягкая улыбка появляется на её лице.       — Твои друзья сговорчивее, чем тебе кажется.       Гермиона снова смеётся и перемещает своё внимание на выбор Драко. Сочный стейк со спаржей.       — Неужели ты сам это приготовил? — в голосе звучат нотки неправдоподобного удивления.       — Ты же знаешь, что нет, — Драко наклоняет голову вбок, — хотя мне приятно, что ты пыталась сделать вид, будто можешь в это поверить. Пусть и очень бездарно.       Грейнджер остаётся лишь открыть рот от такой наглости, но улыбка всё равно пробивается сквозь наигранное возмущение.       — Я не мог позволить подгоревшему ужину испортить наше первое свидание, — пытается исправиться Драко, — поэтому им занимались профессионалы.       Такой ответ устраивает Гермиону, и она пробует кусочек от своего блюда.       — Это правда очень вкусно, — кивает несколько раз, прислоняя бокал к губам.       — Да, Густав — настоящий гений. Даже простую еду он может приготовить изысканно.       Грейнджер опускает приборы и подпирает ладонями подбородок, наблюдая, как Драко наслаждается своим стейком.       — Так что это за место, Малфой? — уголки губ приподнимаются в хитрой ухмылке.       Драко замирает на полпути, поднося вилку с аппетитным кусочком мяса ко рту. Откладывает её на край тарелки и повторяет позу Гермионы, подпирая подбородок ладонями.       — Значит, снова Малфой.       — Привычка, — всё, что она отвечает.       — Ладно, — Драко прочищает горло и ненадолго опускает взгляд в тарелку перед собой, будто собираясь с мыслями.       Гермиона поняла почти сразу. Как только увидела выражение предвкушения на лице Драко, пока они добирались по оживлённой улице сюда. Когда увидела газеты на окнах и то, с какой лёгкостью Малфой проник в явно закрытое помещение. Столы и стулья, расставленные по периметру, имеют некоторые повреждения, будто давно не используются по назначению. А на всех поверхностях тонким ровным слоем осела пыль. Этот ресторан либо давным-давно закрыт, либо только готовится к открытию.       Но теперь, когда она замечает, с каким волнением Малфой встречает её прямой вопрос и как сильно мнётся салфетка в его руках, она понимает, что совершила ошибку. Нужно было дать ему время.       Она протягивает руку и берёт его ладонь в свою — та влажная.       — Ты можешь рассказать позже, если хочешь, — нежно проводит большим пальцем по участку кожи. — Давай пока насладимся ужином.       Но Драко трясёт головой в отрицательном жесте и сжимает её ладонь в ответ.       Несколько мгновений смотрит ей в глаза и, наконец, произносит почти шёпотом:       — Я хотел, чтобы первой гостьей была ты.       Гермиона не думала, что это признание будет ощущаться так.       Что он подберёт именно эти слова, чем определённо заставит её замереть на месте. Кажется, будто даже её зрачки не двигаются, впиваясь в его напротив.       Он мог сказать: «Теперь этот ресторан мой».       Но он говорит: «Я хотел, чтобы первой гостьей была ты».       И эти слова выбивают почву у неё из-под ног, и, если бы она стояла, её ноги точно подкосились бы.       Слишком.       Грейнджер шумно втягивает носом воздух и, наверное недостаточно осторожно отпуская его руку, хватается за бокал, делая внушительный глоток.       Драко хмурится.       — Всё в порядке?       В порядке?       Она не знает.       Должна ли она чувствовать то, что чувствует; должен ли Малфой говорить то, что он говорит.       Его признание о влюблённости в неё тогда, в саду, ощущалось иначе. Трепет внутри, теплота во взгляде, желание быть ближе.       Теперь, когда она сама себе призналась в симпатии к нему, его слова воспринимаются по-другому. Будто запускают какой-то механизм, которым она не в силах управлять. У неё нет чёртовой инструкции.       В ушах звенит, и Грейнджер совершенно точно слишком сильно сжимает вилку в руке.       Старается не анализировать. Просто не анализировать, что чувствует, потому что не знает, к каким выводам это может её привести.       Она должна попробовать доверять своим ощущениям.       Доверять себе.       — Да. Всё в порядке. Это… Мне очень приятно. Что первой гостьей ты выбрал именно меня, — неосознанно начинает теребить салфетку на своих коленях. — Спасибо.       Она замечает, как Драко удивляют её слова. Будто более подходящих кандидатов на это место и быть не могло.       — Пожалуйста, — неуверенно отвечает он и продолжает есть свой стейк.       Кажется, своей неоднозначной реакцией она всё испортила. Эта мысль, словно настырная муха, врезается ей в лоб.       Но по его примеру она так же возвращается к своему блюду.       — Если бы я знала заранее, я бы приготовила подарок.       Драко снова поднимает взгляд на неё:       — У тебя будет шанс исправиться на официальном открытии, — осторожно улыбается, отправляя очередной кусочек мяса в рот.       Грейнджер замирает на секунду, когда ей на ум приходит то, что должно было прийти ещё несколько минут назад:       — Я могу помочь.       Драко вопросительно выгибает бровь, не понимая, что она имеет в виду.       — С открытием.       Мягкая улыбка снова касается его губ. Который раз за день — и это восхитительно. Что именно она — причина его улыбок.       — Грейнджер, я нанял целую команду, тебе незачем оставлять занозы в пальцах и собирать клоки пыли в своей кудрявой копне.       Гермионе лишь остаётся закусить губу, чтобы не выдать очередную улыбку, причиной которой является он.

***

      Вечер проходит гораздо удачнее, чем она предполагала.       Возможно, они и не поговорили обо всём на свете, как это обычно происходит в магловских романтических комедиях, но это её первое удачное свидание за последние несколько лет. То, после которого ей действительно хочется оставить поцелуй на прощание, а после — договориться о новой встрече.       Гермиона стоит на пороге своей квартиры, сжимая ремень бисерной сумочки в руках.       Драко стоит в метре от неё, опустив ладони в карманы брюк.       — Ну, тогда пока?       Это звучит до ужаса нелепо.       Но Грейнджер правда не знает, что сказать, когда желание поцеловать его достигает предельной отметки. Она ждёт, когда он сделает шаг и покончит с этим.       Но Малфой не двигается. Пристально вглядывается в лицо Гермионы и не делает ни одного движения в её сторону.       — Пока, — всё, что он отвечает.       Но не уходит.       Остаётся на месте, всё так же остро впиваясь в ее зрачки.       Грейнджер чувствует себя идиоткой.       Они попрощались, но, будто статуи, замерли напротив друг друга.       Может, он ждёт, когда она зайдёт в квартиру?       Гермиона вставляет ключ в замочную скважину, но в голове проносится другая мысль, и она разворачивается к Драко.       Или он ждёт… когда она его поцелует.       Поцелует первая, потому что, возможно, он считает — она тоже должна сделать шаг. Теперь её очередь.       Грейнджер всё ещё не вселила в него уверенность в том, что это ей действительно нужно. Что он нужен ей.       И это кажется справедливым.       Ключ остаётся в замочной скважине, а Гермиона делает шаг к Драко.       Секунда, и она обхватывает ладонями его лицо, прижимаясь к губам. Реакция Драко незамедлительна — будто одним этим прикосновением она сорвала чеку внутри него — он сжимает её талию, делает шаг вперёд, заставляя Грейнджер прислониться спиной к двери. И настойчиво целует в ответ. Проникает языком внутрь, требовательно изучая, всё сильнее сжимая её в своих руках и сминая ткань платья.       Наверное, он должен быть более осторожным.       Но это именно то, чего она хотела.       Это ощущается словно тысяча фейерверков внутри. Сначала они взрываются по одному, а после — все вместе, устраивая такой шум, что оглушают и она больше не слышит ничего вокруг. Искры и цвета смешиваются между собой, заставляя всё тело трепетать в его руках.       Драко отрывается от губ и спускается к шее медленно, миллиметр за миллиметром, будто в ожидании её реакции. Прощупывает почву.       Гермиона приподнимается на носочки, телу хочется извиваться под его поцелуями, а из горла непроизвольно вырывается мычащий стон, который она пытается подавить — они всё ещё стоят на пороге её квартиры.       И эта мысль подталкивает её к краю.       Это не то, что она планировала. Не сегодня. Не сейчас.       Но это то, чего она правда хочет.       Поддаваться любым своим импульсам.       Рука тянется за спину и на ощупь добирается до ключа в замочной скважине.       Грейнджер поворачивает ключ и надавливает на ручку.       Дверь открывается.       Гермиона делает шаг назад, шаг внутрь, и Драко, не отрываясь, шагает за ней.