Магия опенула

      Алистер сонно хлопнул глазами, как будто не понял, что ему сейчас сказали.       — Что, прямо сейчас? — через несколько секунд отмер он.       Эрику еще потряхивало после видения, но она постаралась ответить твердо:       — Да. Мне очень нужно.       — А что ко мне-то пришла? Нет, ты не подумай, я против ничего не имею, но у тебя же Ил под боком.       — Он спит. Не хочу его будить.       — А мне уже спать не надо? — прыснул Ал. — Похвально, конечно, что ты созрела для амулета. Но это прямо совсем не может подождать до утра? Мажортеста проснется, с радостью тебя примет. Ты пойми, у авитарских полномочий куча подводных камней.       — Но ты ведь можешь выдать мне амулет?       — Ты опенул, так что могу, да, но зачем?..       — Алистер, пожалуйста! Мне очень-очень нужно! Дело жизни и смерти!       По телу прокатилась дрожь. Эри куснула язык. Да уж, и впрямь жизни и смерти. Может, все-таки повременить и обдумать?       Нет, в случае Ила временить нельзя! Ливирра же сказала, что он скоро ослепнет. А «скоро» может быть как через неделю, так и уже завтра.       Алистер поднял огонь повыше и вгляделся Эрике в лицо.       — Глаза у тебя какого цвета?       — Сизые, — сказала она. В голове промелькнул разом шквал мыслей, и Эри добавила. — Темные такие, немного с карим отливом.       Глаза Йенца в память врезались крепко — особенно то, как они померкли. А учитывая, как на внешность Симон влиял…       — Что-то отлива я не вижу никакого, — сощурился Алистер.       Учитывать не стоило.       — Да это я, — заверила его Эри и отошла от огневика, чтобы не обжечься. — Никто, кроме меня, не знает, что мы в инсивских подвалах пошли не в ту сторону и напоролись на ласточек.       Алистер нахмурился.       — И ты одну из них подпалил, из-за чего они и переполошились, — закончила Эри, и огневик закатил глаза до белков.       — Ох, да ладно-ладно, — пламя замерцало, — понял я, верю! Не болтай только об этом особо, а? И, между прочим, та ласточка пыталась напасть!       Эрика хихикнула, а Алистер притушил огонь и продолжил:       — Но, правда, если тебе так надо, то почему не прийти утром пораньше? Я тоже человек, отдохнуть хочу.       — Я понимаю, прости. Но я действительно не могу ждать. — Эри прикусила губу. Стало неловко. Алистер ведь и впрямь не планировал полночи разбираться с ее проблемами. — А что, амулет получать очень долго?       — Да нет. Если без церемоний, то вообще за пару минут. Но это надо идти к запасам минерала, доставать Тест… — простонал Ал и посмотрел на свою дверь. — Мне после твоего финта с лярами хочется только свалиться и продрыхнуть пару дней.       — С лярами совсем все плохо? — заволновалась Эрика.       — Это же ляры! А мы канноры. Как ты думаешь? Это желтокаменные сюда по доброй воле пошли, эти-то от безысходности. А тут еще с уцелевшими пленными встретились, наслушались всякого. Теперь около них всю ночь конвой будет стоять. Нам повторения той бойни не нужно.       Он неосознанно поднес пылающую руку ко лбу, шикнул от боли и перекинул огонь на вторую ладонь. Эри проследила за тем, как переплетаются рыжие языки, танцуют, тянутся раскаленными струями и обволакивают загорелую кожу. И точно так же переплетались в голове идеи.       — Я завтра с ними поговорю! — хлопнула в ладоши Эрика. — Ляры мне доверяют, я смогу убедить их пойти на контакт.       Алистер раздвинул пальцы, между ними блеснули травянисто-зеленые глаза.       — А если у меня будет каннорский амулет, то им придется сотрудничать и со всем Каннором, — продолжила Эри, хитро улыбнувшись. — Ульяна их бросила, Оливер тоже ушел. Единственный опенул поблизости — я. Если они хотят закончить войну или хотя бы выжить, у них не будет другого выхода.       Глаза загорелись — на секунду огневик стал чем-то напоминать Кира.       — Какая же ты инсивская, а! — без злобы сказал Алистер и, глянув еще раз на дверь, цокнул. — А знаешь — ладно. Так уж и быть. Тебя давно пора было в лагерь взять. Хочешь сейчас, значит, сейчас. Дело минутное.       Он развернулся и пошел по коридору, Эрика, едва не срываясь на бег, поспешила за ним. Ал через пару секунд остановился и пригрозил горящим пальцем:       — Но ты это, с лярами обязательно поговори!       Эри закивала, и Алистер повел ее к ближайшей лестнице.       Они спустились на несколько этажей и вышли на улицу — между корпусами не было крытых переходов, в отличие от Инсива. Ночь стояла сырая и холодная, но Алистер по-джентльменски окружил их тонким огненным кольцом. Неподалеку вышагивали часовые, редко горели факела. Ноги стучали по камням стоптанной мостовой, и Эрика на пару секунд почувствовала себя в средневековом городе. Пусть и довольно маленьком — крепостные стены легко приглядывались со всех сторон, лагерь вряд ли покрывал площадь больше пары городских кварталов.       Здания на Канноре были широкие и приземистые, в отличие от замковых пиков Инсива. Эри почти все время проводила в главном корпусе — как и большинство обитателей лагеря. Там располагалось все: от столовой и спален до лазаретов и темниц. Что находилось в остальных постройках Эрика не узнавала. В одном из них первое время жили перебежчики с Инсива, но сейчас они перебрались к остальным, для удобства и комфорта. Ил и некоторые канноры как-то упоминали, что почти все здания сейчас пустуют за ненадобностью; некоторые используются как склады или мастерские, но с этими функциями неплохо справляется и монастырь с каннорцами. Поэтому о назначении корпуса, куда привел ее Алистер, она даже не догадывалась.       Огневик с трудом отодвинул массивную дверь, и они сразу попали в большой зал, без коридоров и прихожих. Уже привычно возле стен вилось много лестниц.       — Сейчас, пару секунд, за болванкой схожу, — сказал Алистер, выпуская огненный «хвост».       Не успела Эри спросить, что такое болванка, как он уже умчался искрящимся вихрем куда-то вглубь корпуса по ступеням. Эрика окинула взглядом пустой зал, пересекла его, растирая плечи, и присела на край стола в центре — единственного предмета мебели.       Помещение было большим даже для просторных зданий Каннора. Куполообразный потолок исчезал каменным небосводом где-то во тьме, туда же поднимались лестницы. Окна пропускали совсем немного света. Некоторые, насколько Эрика могла судить, и вовсе были закрыты. Но при этом от каменного пола шло легкое, едва уловимое сияние, но оно позволяло хорошо видеть очертания предметов, а на столе даже возможно было писать при необходимости. Где Эри могла видеть такой блеск? Драконова пасть, точно! Вернее, пещерное озеро. Они сидели там с Лилькой перед тем, как Керал начала проводить ритуал. Ли сказала, оно светится из-за лайтовского минерала, оставшегося от мертвецов.       Сразу стало не так спокойно. Эри подышала на руки и обхватила теплыми пальцами локти. Может, все же не стоит так торопиться? Настолько серьезные решения не принимаются среди ночи на эмоциях. Хорошо бы еще раз все обдумать, взвесить все «за» и «против», посоветоваться с Илом…       Ох, да конечно он скажет: «Не думай обо мне, делай так, как будет безопасно для тебя!» А как о нем не думать? Он сам о себе не думает, кто-то ведь должен! Эри не хочет видеть, как он страдает. Не хочет видеть, как меркнут его глаза, как исчезает улыбка, как он говорит все меньше и меньше, пока не затихает навсегда…       По стенам поползли тени. Эрика впилась в край стола и приготовилась услышать двоящийся голос, но вместо него различила треск пламени. Тени стали четче, между ними разлились рыжие пятна от огня, и Алистер метеором слетел по темной лестнице из-под неба-потолка.       — Не передумала? — спросил он и, не требуя ответа, продолжил. — Надеюсь, окантовка тебе не прямо сейчас нужна.       — Окантовка?       Алистер положил на стол крупную книгу в кожаной обложке с синим камнем (Тест, догадалась Эри) и постучал пальцем по черной полоске на своей шее.       — Ну, вот эта штука. Чтобы на шею повесить. Просто ее-то делать прилично, она пылью минерала покрыта. Надо перемалывать, а это искать сырье, доставать молотилку…       — Да, думаю, не к спеху. На камень же это никак не повлияет?       — Не-а. Вот, кстати, держи, — он сунул Эрике в руку что-то гладкое и теплое и принялся листать книгу.       В ладони лежал небольшой синий камень в виде ромба. Он казался темнее того, что был на шее у Алистера. Возможно, из-за искры внутри — амулет в руке Эрики был пока что пустым.       Пока что.       — Ты же не брезгуешь? — не отвлекаясь от книги, спросил Ал.       — Чем?       — Болванкой. Ребята, которые с Инсива пришли, вон, брезгуют.       — А почему я должна… — начала было Эрика, но прервалась, посмотрела на камень и медленно подняла его двумя пальцами за грани. — Его же… не с трупа сняли?       — Понятия не имею, — прыснул каннор. — У нас есть запас на черный день. А уж какие «чистые», а какие попользованные, не разберешь. Ты проверь на всякий случай. Ты же опенул, Ульяна как-то проверяла.       Эри внимательно посмотрела на минерал (о том, что он еще недавно висел на чьей-то разодранной шее, она старалась не думать). И как его проверить? Трещин на первый взгляд нет, никаких искорок внутри тоже. Наверное, все в порядке.       А если нет… Эри нервно хихикнула. Что ж, еще одна заблудшая душа у нее в голове будет, не привыкать! Она осмотрела ромбик еще раз со всех сторон, поднесла поближе к огню возле Алистера, сжала в руках. Обычный камешек. Легкий, даже мягкий немного: ногтем надавишь — наверняка вмятинка останется.       Затылок сковало холодом, и Эрика четко поняла — все нормально, камень чистый. Поняла, правда, далеко не опенульской магией. Но Йенц должен побольше нее в лайтовских минералах понимать.       — В порядке. Так, что надо делать?       Алистер долистал до пустых страниц — где-то на середине. В голове мигнул синей искрой вопрос — что будет, когда листы в Тесте закончатся? И следом за ним — а могут ли они закончиться? Это ведь чайная бумага. Информация на ней может исчезать сама по себе. А еще она, по словам Ками завязана на крови.       По спине побежали заиндевевшие мурашки.       Алистер, подтверждая догадку, достал из-за пояса нож.       — Нужно капнуть на Тест, — он показал острием на пустую страницу, — представить нового солдата лагерю. Потом взять болванку, так, чтобы на нее тоже кровь попала. И присягу принести. Есть, на чем записать?       Эрика привычным движением перенесла пару листков и ручку. Алистер кивнул и, добавив огня, продиктовал:       — Я, имя-фамилия, посвящаю душу и магию лагерю; клянусь отдать ему последнюю каплю крови и последнюю искру дара… Хм, это, наверное, тебе даже необязательно… Ай ладно, давай стандартную, не хочу сейчас с опенульской возиться.       — А это безопасно? — остановилась Эрика. Ручка норовила выпасть из пальцев. — Я все-таки душу привязываю. Может, стоит повозиться? А то мало ли, еще в Ливирру провалюсь.       — Не переживай, присяга — это так, формальность. Нужна по традиции. Ну и если от дара отказываться соберешься.       — В каком смысле?       — Да в прямом — Тест тебя без присяги примет, но с ней как-то правильней, официальней. Вообще, у нас без присяги никто и не…       — Нет, я про отказ от дара.       Алистер посмотрел исподлобья слишком холодным для огневика взглядом:       — Тебе зачем?       Горло пережало.       — Ну, Ил говорил, Вирджи отказалась от дара. Вот мне и интересно, как это происходит, она же…       — А, в этом плане, — смягчился Алистер. — Ну, как она присягу давала, так и отреклась. Обычно проговариваешь то же самое, но наоборот. «Отрекаюсь» вместо «посвящаю», потом «отвергаю клятву». Вирджи одними губами проговаривала. Видимо, и отказывалась одними губами.       — Как у вас все просто, — вздохнула Эрика и покрутила в пальцах камешек. — Я думала, магия — штука сложная, ей учиться надо.       — Она и сложная. Мы только не изучаем ее. Делаем, как работает, а как не работает — не делаем. А что да почему — никто не углубляется. Во время войны важнее солдат принять и научить их драться. Все ради результата. Ну ладно, давай уже покончим с этим поскорее. Скажи присягу, как удобно, плевать. Только обязательно имя назови и дар. Ну и что обещаешь служить лагерю до последнего вдоха.       Алистер протянул руку и с готовностью поднял нож. Эри почувствовала, как спирает грудь. На губе выступили соленые капельки.       — Давай же, канноры не отступают, — Ал подмигнул. — Я осторожно, честно. Царапинка, как от когтя. Наутро и не увидишь даже, заживет.       Эрика неуверенно кивнула и вложила ладонь в его горячие пальцы. Алистер прав. Она решилась — надо идти до конца. Ради Ила.       Несмотря на жар от огня, по спине пронесся холод.       Ал чиркнул острием по ее пальцу — и впрямь не больно — и мазнул по странице Теста. Темное пятнышко расползлось, побледнело и впиталось, оставив только тонкую кайму по своему краю. Кайма поблескивала, как собравшиеся чернила, и отливала синим. Дышать становилось все тяжелее. Эрика смотрела на синее колечко на бумаге — и чувствовала себя в этом кольце.       В ловушке. В западне.       Но надо идти до конца.       Свет начал меркнуть. Алистер потушил огонь? Куда же тогда делся свет от пола? И почему до сих пор видно книгу. И кайму. И синий блеск, металлический, как от ошейника.       — Вот, теперь берешь болванку и даешь присягу, — из темноты донесся голос Алистера. Он показался ненастоящим, чужим, свистящим. Будто сразу сотни людей шептали Эрике на ухо.       Словно не своими пальцами Эри сжала камень и ощутила, как от твердеет, впивается в кожу, втягивая нечто — то ли кровь, то ли иное, более важное. Голова закружилась. В глазах начало темнеть. Эрика сжалась всем телом. Она сейчас упадет.       Но она не падала. Только мрака кругом становилось больше.       — Давай, Эрика, — говорил он.       «Давай, Эрика», — говорил холод под черепом.       Давай, Эрика. Привяжи себя к ним. Посвяти себя Ливирре. Отдай ей душу и дар. Назад пути нет.       Эри опустила взгляд. Камень в ее руке начал светиться ровным светом, будто тысячи сияющих песчинок наполнили его. Назад пути нет. Эрике надо это сделать. Ради Ила.       Она повторила это про себя вновь: ради Ила. Тьма не исчезала. Она не исчезнет теперь никогда.       — Давай, Эрика, — засвистела тень прямо за спиной, и по амулету побежали синие волны. — Думай.       И Эри думала.       Воспаленный рассудок гнал кровь, позвоночник трещал в куске льда, Эрика должна, должна, должна… Ошейник на шее сжимался все сильнее. Времени мало. Перед глазами все темнело. Времени мало!       Эри зажмурилась и на одном дыхании прошептала присягу — из горла не вырвалось ни звука, только губы немо проговорили слова. Руку ошпарило, Эрика вскрикнула и едва не выронила камень.       — Черт! — воскликнул совсем рядом Алистер, будто обжегся.       Эри распахнула глаза. Вокруг больше не было ни мрака, ни теней, свет вернулся, и вместе с огнем и полом пальцы сейчас озаряло синее сияние — в амулете поблескивала яркая искорка.       Эрику пробрала дрожь. Так странно видеть эту искру — и понимать, что это… О господи. Словно смотреть на себя саму со стороны.       — Что за… — Алистер выругался, пустив несколько всполохов огня. — Ты в норме? Что-то не так пошло.       — Что? — резко подняла голову Эрика. — Что не так?! Что случилось?!       Камень в ответ начал нагреваться, и Эри бросила его на стол. Как только амулет стукнулся о дерево, к горлу подскочило сердце, желудок чуть не вывернуло наизнанку. Синяя искра забилась о стенки своей тюрьмы, выровнялась и продолжила неровно пульсировать.       Алистер посмотрел на чужой камень так, будто впервые лайтовский минерал видел. Эрика бегло осмотрелась. Все по-прежнему, никто не пришел, ничего серьезного не произошло. Что Алистера так напугало?       — Я вообще ничего не понял, — нахмурился огневик и притянул к себе Тест. — Так, погоди.       — Что такое? Алистер, я сделала что-то не так?       — Я понятия не имею.       Огневик коснулся страницы, но та вдруг вспыхнула синим, и Алистер снова вскрикнул и затряс рукой. Воздух наполнили пепелинки, запахло горелым. Бумага осталась целой, а вот нервы каннора, похоже, нет.       — Да почему?! Карви же меня назначил! Почему ты не даешь мне тебя править!       — Тест меня не принимает?       Ал замахал руками:       — Я не знаю! Я не понимаю! Я авитар, у меня есть право принимать в лагерь опенулов, у нас давно этот закон, его никто не менял. — Он показал на амулет на столе. — Вот же, все получилось! Ты чувствуешь, что получилось?       Эри приблизила руку к амулету, и по коже от кончиков пальцев до затылка побежали мурашки.       — Вроде как, — она осмелилась взять камешек и сжала затвердевшие грани. — Я чувствую какую-то связь, и прикасаться к нему… странно. Давай попробую выйти в поток.       Алистер закивал, и Эри сосредоточилась на мысли, что хочет с ним связаться; с осколком амулета Йенца такое сработало. Камень начал теплеть. Наверное, стоило спросить, как правильно пользоваться потоком, — но только Эрика так подумала, как вокруг завертелся туманный сизый вихрь. Лицо Алистера смазалось, рядом замерцали, как на ночном небе, звезды. Одна из них приблизилась к глазам, мигнула, раз, другой. Эри задержалась на ней взглядом — и на месте искры появилось встревоженное лицо огневика.       «Вижу», — сказал он.       — Я тоже, — ответила Эрика, и Алистер снова выругался.       Его лицо исчезло, за синим туманом показалось движение, и Эри опустила уже горячий амулет на стол. Огневик стоял над Тестом, запустив пятерню в волосы — они от такого действа подпалились и начали дымить, но Алистер не замечал.       — Я же авитар. А ты опенул, — бормотал он, листая туда-сюда листы чайной бумаги. — Где? Что не так-то? Почему?       — Что случилось? Лагерь меня не принял?       — Да помолчи, я сам пытаюсь разобраться!..       Огня становилось все больше, пахло паленым. Эри на свой страх и риск подошла ближе, пригнулась и дернула Алистера за рукав — руку он от головы убрал, глубоко вдохнул, выдохнул и поднял лицо к потолку.       — Извини, не хотел срываться. Но что за черт! — простонал он. — Камень с тобой связался. И я видел, имя начало проявляться. Правда, странно как-то, значки непонятные. Я даже подумал, что читать разучился! Хотел посмотреть, как вдруг все вспыхнуло — и пропало! Как если бы простой солдат Тест править полез. Но я ведь не простой солдат! У меня есть звание, я имею право, я же…       — Дело не в тебе! — поспешила успокоить его Эрика и, когда Ал посмотрел на нее, пояснила. — Наверное, это из-за моей крови. Тест не воспринял меня как опенула, потому что я нечистокровная. Как если бы ты пытался принять, ну… — она сглотнула; в горле пересохло, — …лекаря, скажем. Или кого-то еще.       Алистер похлопал глазами, осознавая сказанное. А после закрыл лицо и покачал головой. Огонь медленно угасал, плечи опускались.       — Наверное, — сдавленно произнес он и, позволив себе еще секунду слабости, выпрямил по-солдатски спину. — Надо будет утром сообщить главнокомандующему. В конце концов, ты получила, что хотела. Камень есть, привязан, в поток выходить можешь. Видимо… ну, поздравляю?       — С чем?       — Со вступлением в лагерь, с чем еще. — Ал часто задышал и зевнул. — А с остальным разберемся. Наверняка ерунда какая-то. Чайная бумага же не может врать. Дело в крови. Или Карви намудрил и не дал мне каких-нибудь полномочий.       — Может быть. И все равно, спасибо, что уделил время! Я знаю, уже поздно, но…       — Забей. Лагерю нужен опенул, это верно. И кстати! — Он поднял еще дымящий палец. — Про ляров не забудь. Завтра поговоришь с ними.       — Помню, — улыбнулась ему Эри и взяла со стола амулет. — Давай открою переход прямо к твоей спальне. Есть тут двери поблизости?       — Ага, наверху есть какие-то. Но ты иди, а я тут… — Ал посмотрел на Тест и подтянул к себе оставленную ручку. — Я потом сам дойду, не беспокойся. Илу привет.       Эри все равно забеспокоилась — как бы Алистер тут полночи над Тестом не просидел. Но, с другой стороны, он всяко знает, что делает. Да и если проблема в Тесте, то лучше устранить ее как можно скорее.       Некоторые проблемы требуют немедленного решения.       — Как знаешь. Доброй ночи, Алистер, и еще раз огромное спасибо, — попрощалась Эрика и, получив в ответ кивок и пару всполохов огня, направилась к лестнице.       Да. Немедленное решение.       Она ступила только на первую ступень, а сердце уже колотилось, как сумасшедшее. На коже еще осталось тепло огня, но ледяной ошейник на шее давил до слез. Эри прокашлялась, вдохнула пару раз и пошла наверх. Ноги потяжелели. Амулет, зажатый в руке, давил вниз. Но Эрика продолжала идти.       Ей нужна лестница. Ей нужна темнота. И ей нужна дверь.       Первые две вещи заняли все ее окружение очень быстро. О третьей не шло и речи. Бесконечная лестница поднималась под темный потолок, свет огня и пола досюда не доставал. Грудь болела. Эрика остановилась, когда ноги начали дрожать и, едва дыша, глянула вниз — сколько она уже прошла?..       Очень зря. Ничего не было видно. Ни намека на сияние. Голова закружилась, ступни заскользили, камень под ними затрещал — и вдруг раскололся на десятки кусков.       Эрика даже вскрикнуть не смогла от ужаса; рухнула на колени и вцепилась свободной рукой в край летящего вниз обломка. Во второй она все еще держала амулет…       Он же светится! Обломок все летел вниз вместе со своими собратьями. Надо подсветить! Эри подняла руку повыше и приготовилась разжать пару пальцев, как что-то с силой ударило ее в грудь и опрокинуло на ступеньки — вернее, то, что от них осталось.       — Не смей, дура! — в свисте падающих камней услышала Эрика.       — Йенц! — Эри села, но тут же повалилась обратно, головокружение никуда не пропало. — Значит, все вышло? Я все сделала верно?       — Да! — Йенц воскликнул так живо, что вместо свиста на мгновение послышался настоящий мальчишеский смех. — Да, Эрика, ты все сделала правильно! Но не вздумай разжимать руку.       Эри посмотрела на свой кулак — на фоне падающих обломков и клубящегося мрака она едва видела очертания. Неясно, что будет, если Ливирра получит амулет. Но ясно, что ничего хорошего. Надо быть осторожней. Сейчас — вдвойне, ведь мысли об Иле больше не спасают.       Эрика одернула себя и перевела взгляд с руки на куски лестницы, летящие рядом. Совсем как мост. Эри закрыла глаза, но свист продолжил наполнять голову. Пропадать и не думал.       — Не бойся. Я помогу тебе выбраться, — послышался голос Йенца, под боком, как если бы он сидел рядом на треснувших ступенях.       — Спасибо. Но сперва скажи, что хотел. Про Ила. Ты знаешь, почему он слепнет?       — Да. Ты даже лучше меня знаешь, на самом деле.       — Из-за болезни?       Йенц засвистел. Эри, все так же не открывая глаз, нахмурилась. На простое «да» тень бы свистеть не начала.       — Ладно, потом про причины. Исправить это как-то можно?       — Угу, — еще присвистывая, ответил Йенц. — Но я не уверен, что тебе этот способ понравится.       — Почему? Это опасно?       Он вздохнул, но ничего не сказал — даже из свиста был только звук падающих камней. Эрика стиснула амулет так, что грани впились в кожу.       — Плевать, Йенц. Я хочу ему помочь. Я сильная, перетерплю, что бы ни пришлось пройти.       — Он тоже сильный, — голос заворчал, — и тупой иногда. А вот ты умная, это и Ливирра знает. И она будет злиться, если ты это сделаешь.       — Если верну Илу зрение?       — Да.       — Тогда пусть готовит нервы, — усмехнулась Эри. — Или что там у нее есть. Я ее гнева не боюсь. Говори, что надо делать.       Йенц вздохнул и просвистел что-то. И Эрика поелозила на месте, чтобы лечь поудобнее. Похоже, она здесь надолго.       Куски лестницы все падали и падали в пустоту, от свиста болели уши, из-за наводящих вопросов пересохло не только горло, но и язык. Эрика вытаскивала информацию, крупица за крупицей, намек за намеком. И с каждым неясным ответом механизм в голове собирался в единое целое. До тех пор, пока не встала последняя деталь — и мысли не понеслись потоком.       И когда Эри прыгала с края обломка в беспроглядную тьму, чтобы как следует напугаться; когда она, с онемевшей спиной, поднималась с обычной целой лестницы и щурилась от света уже взошедшего солнца; когда дрожащими руками открывала переход в комнату Ила — она уже знала, что делать.