Город, полный крови

      Молодая женщина крепко сжимала чашку в руках, нетерпеливо посматривая на входную дверь кафе. Любой из присутствующих мог бы поклясться, что не помнит, как она входила в помещение. Администратор смог бы заметить, что автоматическая дверь иногда сбоит и открывается произвольно. Он бы никогда не связал данный феномен с новыми тензометрическими датчиками, что установили на прошлой неделе вместо обыкновенных оптических. Впрочем, технические характеристики входной двери любимого в Йокогаме кафе Элеанор волновали мало. Оставалось две минуты до назначенного времени, а Достоевский до сих пор не прибыл в назначенное место.       Этвуд совершенно не нравился подозрительный русский и его дружок. Она была уверена, что стоит этому неотесанному мужлану добраться до «Книги», как с артефактом они могут попрощаться навсегда. Камуи говорит, что они объединились, чтобы свергнуть небожителей, что затягивают удавку на шее человечества, но какая же это была чушь. Каждый из них преследовал лишь личные интересы. Элеанор была уверена, что Камуи никогда не выполнит свое обещание выделить страницу самой Этвуд. Даже при нечастых встречах он показывал свои тиранские замашки, ясно сообщая всем присутствующим о своем потаенном желании — единолично править миром. Что было целью славян, женщина не ведала, однако перед ней даже не стоял вопрос, стоит ли им помогать. Из последнего разговора с Камуи один на один Элеанор поняла, что тот тоже не доверяет Достоевскому. Он и не собирался помогать тому выбраться из тюрьмы, возможно, даже надеясь, что крыса сгниет там.       В дверях кафе появился молодой человек в меховом плаще и белой шапке-ушанке. Он сразу приметил Этвуд за дальним столиком и направился к ней; Элеанор с удивлением заметила, что чуть позади за все-таки явившемся Достоевским следовала девочка. Острые скулы и неровно остриженные волосы первыми бросались в глаза, но, приглядевшись, женщина заметила внимательный взгляд, доставляющий ей смутное беспокойство. Дети, тем более девочки, не должны смотреть так, будто собираются прятаться в любой момент от атаки. Девушкам, по мнению Этвуд, не важно какого возраста не пристало прятаться за мужчинами, полагаясь на них и доверяя им жизнь. Особенно за Достоевским. Его высокомерие буквально вымораживало Элеанор, оставляя единственное желание — вцепиться в его глотку.       — Ты опоздал на три минуты! — возмущенно начала Этвуд, однако не сильно повышая голоса, чтобы на них не обращали лишнего внимания.       Достоевский не счел своей обязанностью оправдываться или давать какие-либо другие объяснения, он галантно помог сесть своей спутнице, затем занял свое место, дождался официанта, искоса наблюдая за все больше бесящейся Элеанор, и сделал заказ. Лишь после того, как ему принесли черный чай, а девочке какао, Достоевский соизволил полностью обратить свое внимание на женщину. Можно заметить, что чашки в этом кафе были действительно качественными, раз одна из них выдержала давление от сжатия белеющих костяшек пальцев.       — Достоевский, — прошипела Этвуд. — Будь добр вовремя являться на встречи. Я не обязана тебя ждать, и раз ты так наплевательски относишься к своим обязательствам, то может тебе не следует входить в «Смерть небожителей»? Поверь уж, мы справимся и без твоей самодовольной улыбки. Считаешь себя умнее? Спешу тебя разочаровать — ты ошибаешься. Ты ничем не лучше остальных, разве что организацию под себя подмял, да только это и оставляет тебя в игре. Я слышала, что ты даже способность свою настолько не любишь, что используешь лишь в крайних случаях. Рассуждаешь вечно о свободе, грехе, идеальном мире, а сам по локоть в крови.       — Это все, что вы собирались мне сообщить? — никак не отреагировал на обвинения он.       — Сразу переходишь к делу? Как некультурно, — поджала губы Элеанор. — Камуи собирается провести серию атак, чтобы вывести Портовую мафию и Агентство из игры. Прибытие Жандарма было слишком неожиданным, что, кстати, твой промах, и придется скрывать нашу деятельность еще и от них. Пора убрать мелких, чтобы они не мешались под ногами, — Этвуд замолчала на несколько секунд, ожидая какой-либо реакции, а затем, так ничего и не получив, продолжила. — Твоя задача проста: повернутые русские не должны вмешиваться в наш план. Николаю передашь то же самое. Ах да, это же ваши сородичи. Рука не дрогнет, когда будешь их резать?       — Можете не беспокоиться на этот счет.       Достоевский поднялся, давая понять, что разговор закончен. Он подал руку не проронившей ни слова девочке, и они вместе направились к выходу. Элеанор с удивлением посмотрела на оставленные им деньги.       — Эй! Чай с какао столько не стоят, — окликнула она Достоевского.       — Это вам на билет. До Парижа. Будет лучше, если вы покинете Йокогаму.       Этвуд замерла, чувствуя, как гнев сжимает горло. Она была настолько взбешена нанесенным этим безграмотным русским оскорблением, что ей понадобилось не меньше минуты, чтобы пальцы перестали мять брошенные буквально в лицо купюры. Успокоило ее внезапно всплывшее воспоминание — Элеанор случайно подслушала, как Камуи говорил, что Достоевского и Николая надо убирать.

***

      От мрачного мафиози, чьи полы плаща развевались от быстрого шага, шарахались прохожие. Они подсознательно чувствовали опасность, исходящую от черной фигуры, и пытались оказаться как можно дальше от незнакомца. Прямо за боссом следовала Ичие, беспрерывно оглядываясь на Рампо, данного им в напарники. Вернувшийся с Дазаем директор Агентства долго совещался с Мори Огаем в кабинете, после чего они объявили о своем решении поделить всех в группы по трое для выполнения заданий. Хигучи плохо знала сотрудников ВДА, поэтому не бралась судить, насколько им с Акутагавой повезло заполучить именно Эдогаву в команду; Ичие лишь мысленно благодарила судьбу, что это место занял не Дазай. Так как девушка пришла в организацию не так давно до всей этой истории с Достоевским, она не была знакома с когда-то лучшим исполнителем Портовой мафии лично, и сейчас точно могла бы сказать, что лучше бы это неведение продолжалось. Тлетворное влияние Дазая на бывшего ученика было видно невооруженным глазом, и сердце Ичие буквально разрывалось на части от понимания, что она никак не может помочь боссу. Она прекрасно видела, насколько глубоко ранит Акутагаву каждое слово учителя, но не имела возможности предотвратить издевательства.       Кроме Фукудзавы вернувшиеся Дазай и Джуничиро привели еще одну сотрудницу Агентства — Люси Монтгомери. Хигучи на нее бы и внимание не обратила, если бы не их с Акутагавой новый напарник. Рампо сразу перехватил девчонку, уверенный, что у нее точно есть информация для него. Самое удивительное заключалось в том, что Эдогава не ошибся в своем предположении. На правах командира их команды Ичие присутствовала при разговоре, поэтому ей также пришлось выслушивать, как Эдгар Аллан По связался с Люси и передал ей свои догадки насчет местоположения директора Агентства; взамен он попросил пригласить Рампо на встречу. Некоторый шок испытала Хигучи, поняв, что простого «надо» от Эдогавы хватило, чтобы Фукудзава вместе с Дазаем встали на его сторону и уговорили Мори отправить их тройку к вроде как все еще числящемуся во врагах бывшему члену Гильдии.       Что насчет сложившейся ситуации думал Акутагава Ичие было сказать сложно, однако он явно чувствовал себя некомфортно рядом с бывшим учителем, поэтому небольшая прогулка должна была пойти на пользу. Слабость от предыдущего дня должна была уже пройти, так что каждый член команды был во всеоружии. Хигучи знала, что Рампо не отличается физической силой, хотя и победил одного из сильнейших мафиози — Чую Накахару. По имеющейся у нее информации выходило, что Эдогава превосходит всех именно в интеллектуальных способностях, поэтому во время драки его придется защищать.       Место встречи сразу не понравилось Ичие: заброшенное здание, не просматриваемое со стороны улицы, свежие следы протекторов на влажной земле и абсолютное безмолвие. Из-за некоторых задержек в офисе, связанных с настраиванием коммуникации между группами, к назначенному времени они не поспели. Тишина от данного факта казалось еще подозрительнее, что ни капли не смутило Эдогаву, и детектив без сомнений шагнул внутрь; мафиози ничего не оставалось, как последовать за ним. От затхлого воздуха в помещении Акутагава зашелся долгим кашлем, отчего Хигучи поморщилась. Последствия безжалостных тренировок Дазая проявлялись постоянно.       Ужасный запах, исходивший от полуоткрытого ящика полного гнилых яблок, заполнял комнату целиком; на полу был разбросан строительный мусор; тусклые лучи полуденного солнца пробивались сквозь единственное окно, зашторенное выцветшими рваными тряпками. Ичие прикрыла рот рукой, стараясь мысленно отстраниться от заполнившего легкие смрада. К великому облегчению девушки, Рампо тоже не собирался задерживаться посреди зловония и, быстро оглядев помещение, вышел на свежий воздух. Легкий ветерок взъерошил волосы Акутагавы, и Хигучи заметила, что ее боссу полегчало. За этими наблюдениями Ичие не сразу вспомнила про цель их визита.       — Ну и где твой друг?       — Его похитили, — с улыбкой сообщил ей Эдогава. — Неудивительно, что вы не заметили. В углу лежала его книга; кто-то выбил ее из рук, но поднимать не стал, а значит, знает о способности Эдгара. Крови не было, как и Карла, из чего следует, что ушел он добровольно. Обычно на написание новой книги у него уходит девятнадцать дней, по истечению которых мы и встречаемся; сейчас идет пятнадцатые сутки — кто-то угрожал Эдгару, и он хотел попросить у меня помощи. Видимо, его нашли раньше. — Рампо одним движением достал свой смартфон и погрузился в изучение, спустя минуту он щелкнул очками, расправляя их, и вновь поднял голову на ожидавшую продолжения Хигучи, — его повезли в Муцуура.       — Откуда такая уверенность? — засомневалась в последнем факте девушка.       — Полчаса назад в полицейскую сводку поступили три жалобы на превышение скорости. Через пять минут одна из них была удалена; проникновения в систему не было, значит, кто-то из отдела по безопасности подсуетился — предполагаю, из правительства. Она была зафиксирована в первом Теме, около тринадцатого Блока домов — похитители там. Стоит заметить, что Эдгара захватили иностранцы. — Рампо на секунду замолк, дожидаясь удивленно вскинутых бровей Хигучи. — Что, совсем непонятно? В который раз убеждаюсь, что моя Сверхдедукция — лучшая способность. Надо просто посмотреть на следы протекторов. Асимметричный ненаправленный рисунок не слишком популярен у японцев. Тойота Ланд Крузер — наша следующая цель.       — В любом случае это ничего не меняет. Мы возвращаемся в офис, — покосилась на бледного босса Ичие.       — Что?! — впервые повысил голос возмущенный до глубины души данным заявлением Эдогава. — Ты хочешь прервать мое гениально расследование по похищению Эдгара, чтобы отчитаться перед боссом и получить разрешение на следующий шаг? — Он недовольно повел взглядом и остановился на Акутагаве, хитрая улыбка на мгновение появилась на губах. — Как можно стать сильнее, если только и делать, что заискивать перед старшими? Никто не обрадуется, вернись мы с неудовлетворительным результатом.       — Едем, — прохрипел Акутагава, вновь заходясь в приступе кашля.       — Но… — Хигучи оставалось только обреченно вздохнуть.

***

      Сидящий в кабинете мужчина устало потер виски. В комнате царил полумрак, чтобы не так раздражать воспаленные от долгого недосыпа глаза. Пока остальные предавались отдыху, он не мог терять ни минуты. Для мафии вновь настали тяжелые времена, и Огай Мори должен был вытащить организацию из кризиса. Рассеянно кивнув принесшей очередную чашку кофе Элис, босс Портовой мафии в который раз обратился к документам. Последние месяцы: война с Гильдией, выход Кью из-под контроля, убийство Эйса Достоевским — сильно пошатнули позиции организации, и по-хорошему сейчас требовался перерыв для восстановления. Вот только никто не собирался спрашивать мнение Йокогамской мафии — уничтоженные ядом склады в порту ясно давали это понять.       Сейчас было важно определить основных врагов. С Агентством у них перемирие и заключенное соглашение о сотрудничестве — они буквально повисли у мафии на шее; остатки Гильдии находятся в нейтралитете с ВДА; японскому правительству всегда приходилось мириться с организацией под руководством Огая, так как все прекрасно понимали, что это гораздо лучше для города, чем тысячи мелких группировок. Члены «Крыс мертвого дома» вполне могли воспользоваться такими методами, но Мори прекрасно видел, что, судя по предпринятым действиям, у русских самих связаны руки: скорее всего — недостаток кадров, все-таки у Достоевского не боевая организация. В устном отчете Дазая о случившемся в тюрьме фигурировали представители чего-то, что были явными противниками как ВДА и Крыс, так и «Смерти небожителей» — видимо, они и вступили в общую игру.       Огай нахмурился: общая картина все никак не желала складываться воедино. Йокогама никогда не была мирным городом, но то были внутренние конфликты. Должна была существовать довольно веская причина, почему столько сильных иностранных организаций внезапно заинтересовались ничем не примечательным по сути местом. Дазай был уверен, что целью была «Книга пустых страниц» — удивительный артефакт, способный изменять реальность — и даже приводил пример его использования (не могло правительство обвинить Агентство в терроризме на пустом месте), но тогда нападение на порт становилось абсолютно бессмысленным.       Пиликнул телефон — пришел отчет от Гин. Так как покинуть Йокогаму детективам не удалось, было решено собрать информацию о текущей обстановке. Не считая «Крыс мертвого дома», с которыми работать было по очевидным причинам невозможно, нужными сведениями могла обладать возрожденная Фицджеральдом Гильдия в силу специфики своих интересов. С американцами не раз сотрудничали Ацуши и Кека, поэтому было решено именно их отправить на переговоры. Для равнозначного вклада Портовой мафии и Агентства, а также для охраны их сопровождала младшая Акутагава. Новости, что она поведала боссу, не могли радовать: Фицджеральд тоже заметил, что над Йокогамой сгущаются тучи и решил покинуть город, но столкнулся с проблемой — Англия вынесла ультиматум японскому правительству, что ни один эспер не должен покидать текущее местоположение, пока они не разберутся с террористами; остальные страны также положительно высказались по этому поводу, и некоторые даже предложили поддержку, от которой, к слову, по понятным причинам, местные власти отказались.       Следующей отрапортовала Кое — она с Джуничиро и Люси отправились ко второй Танизаки, как за последним сотрудником агентства, которого по договору должна была защитить Портовая мафия. Проблема была в том, что в месте эвакуации ее не оказалось, поэтому Озаки приняла решение отправиться к девушке на дом.       Оставались еще две группы, и если за одну из них Мори был относительно спокоен, так как там была рассудительная Ичие, советами которой Акутагава пренебрегал в исключительных случаях, то при мысли о второй Огай испытывал странное беспокойство. Дазай не раз показывал свой строптивый характер, и оставалось лишь рассчитывать на благоразумие Накахары и его влияние на бывшего напарника.

***

      Ему было достаточно правильно преподнести информацию, чтобы босс Портовой мафии выпустил из-под надзора. Напарником ожидаемо стал Чуя Накахара. Дазай лишь мысленно криво улыбнулся на такую жалкую попытку манипуляции. Было удивительно, что Огай до сих пор верит в его привязанность к кому-либо. Лишь два человека могли когда-то рассчитывать на эмпатию со стороны Осаму, и ни один из них уже не состоял в мафии. Поразительно, что Мори действительно рассчитывает на его верность, являясь тем, кто разрушил единственное, чем дорожил Дазай.       Даже погруженный в свои мысли Осаму никогда не имел привычки терять контроль над ситуацией, поэтому от него не ускользнул раздраженный взгляд коротышки из Исполнительного комитета. Злость напарника должна была стать отдушиной от мрачных мыслей. Должна — и была бы еще неделю назад; столкнувшись с Чуей в коридоре офиса мафии, Дазай обнаружил одну неприятную особенность: что-то изменилось. Теперь даже доведенный до белого каления Накахара не радовал суицидника — мафиози стал таким же скучным, как и остальные.       За ними шел Кенджи. Сама идея — разделиться по трое, а не работать по парам — казалась Осаму абсурдной, а выбор Фукудзавой третьего вызывал лишь недоумение. Миядзава был мало того, что одним из самых молодых сотрудников Агентства, так еще и обладал удивительной человечностью — качеством, которым вряд ли могли похвастаться те, кто уже в пятнадцать имели весьма специфическую репутацию в узких кругах. Правда, мальчик был необычайно удобен для манипуляции, что весьма упрощало задачу Осаму, поэтому тот и не особо возражал против именно этой кандидатуры. Дазай не хотел, чтобы его встрече кто-либо мешал, и дополнительный сдерживающий фактор для Накахары был весьма полезным приобретением.       Группа завернула за угол здания. С другой стороны улицы показалась пара человек.       — Жаль, что с ними не пришел Гоголь, — недобро улыбнулся Чуя, увидев Достоевского со слугой.       — Не так быстро, — положил ему на плечо руку Осаму, аннулируя способность. — Мы здесь, чтобы я поговорил. Кенджи, придержи мафиози на случай необдуманных действий. Так нужно на благо Агентства.       — Хорошо, Дазай-сан, — без капли сомнений согласился мальчик и стиснул пальцы на руке Накахары.       — Не думай, что тебе это так просто сойдет с рук, — прошипел Чуя, осознав безвыходность своего положения. Он не сможет один драться против четырех эсперов, при этом не убив маленького детектива.       — Да-да, — насмешливо ответил суицидник и зашагал прямо навстречу врагам. — Подождите меня тут.       — Грязный предатель.       Достоевский равнодушно смотрел на приближающегося Дазая; на его лице не отразилось ни единой эмоции, когда тот приветственно помахал своему собеседнику по тюрьме. Осаму почувствовал медленно разгорающееся давно забытое чувство.       — Рад тебя видеть, Федор.       — Приветствую.       — Так и не посетил подвал, — решил начать Осаму издалека. Тогда они с Достоевским заключили договор, что вместе выберутся из тюрьмы, и если бы не Агата, то кто знает, как бы все обернулось.       — Морской воздух полезен, — раскрыл демон, кто именно сообщил Огаю о содержащемся в плену Дазае.       — Верно, вот только собаки кусаются, — усмехнулся суицидник, едва заметно показывая на Накахару, — тебя тоже порывались.       — Он угрожал господину? — шагнул вперед позабытый Осаму Гончаров.       Земля едва заметно задрожала под ногами от способности русского. Как глупо — Дазаю было достаточно протянуть руку, чтобы коснуться слуги Достоевского. Внезапное осознание в последнюю секунду вспыхнуло в сознании, но было слишком поздно. Глаза Осаму расширились от удивления и понимания, что этот ход он пропустил.       — Не стоит так резко реагировать, — мягко произнес демон, обращаясь вроде бы к своему подчиненному, но не сводя взгляда с врага.       Дазай видел, как расслабились ранее напряженные плечи его собеседника — слишком поздно он заметил такую незначительную деталь. Прикоснувшись к Гончарову, Осаму аннулировал не только «Обрыв», но и что-то дополнительно навешанное на врага. С его помощью Достоевский просто очистил своего подчиненного от потенциально опасного воздействия. Это и было единственной причиной, почему демон взломал телефон Дазая, оставив приглашение. Однако запоздалый анализ никак не мог помочь в сложившейся ситуации, и Осаму предпочел оставить самокопание на потом. В данный момент было важнее получить хоть какую-нибудь выгоду.       — Как там прекрасная Александра, что почти согласилась на двойное самоубийство? — раз Достоевский привлек к этому делу Дазая, то не мог добраться до неизвестного пока эспера самостоятельно, а такой мог прийти только с одной стороны.       — Досаждают поклонники, — подтвердил догадку демон. — Твой друг должен знать лучше. Коллеги.       На лбу Осаму появилась едва заметная складка. Мысли заметались, пытаясь выстроиться в единую картину: друг — вряд ли он говорил об Агентстве, но и члены Мафии слабо подходили под описание; разве что… Анго. Значит, еще одним игроком, явившемся в Йокогаму, была организация — русский аналог Особого отдела по одаренным.       Дазай мысленно улыбнулся своей догадке; он не сомневался в правильности своих суждений. Он хорошо понимал Достоевского и мог проследить за обычно незаметными логическими цепочками. Мелькнувшая, но еще не сформировавшаяся в абсолютную уверенность догадка заставила замедлить ход мыслей Осаму; внезапный спазм сковал горло; дыхание перехватило — Дазай остался наедине с ужасающей правдой. Чувство, все это время находившееся на периферии сознания, обрело форму. Он больше не хотел взять лезвие и любоваться солнечными лучами в луже собственной крови, не хотел затянуть веревку и чувствовать впивающуюся в кожу удавку, не хотел прыгать с моста и заполнять легкие речной водой. Он желал лишь еще хоть раз сойтись в интеллектуальной игре на выживание. Заговорить с кем-то понимающим. Увидеть эмоции в холодных глазах. Обыграть демона.

***

      Маргарет Митчелл — бывшая сотрудница Гильдии — шла по вечерней улице Йокогамы и кривилась от окружающей ее грязи. В аэропорту ей отказали в продаже билета, сообщив, что иностранным гражданам выезд разрешен только через посольства; однако и там ей указали на дверь, сославшись на реестр эсперов, в который она входит, и на новые требования, по которым каждый одаренный должен был оставаться в черте города. Потомственная леди была до глубины души поражена таким хамским обращением к гостям страны.       Погруженная в свои мысли она вздрогнула, когда прямо перед ней появился человек. Маргарет не заметила его приближения, из чего сделала вывод, что он спрыгнул с крыши соседнего здания. Лицо человека было закрыто белой маской, но мужские руки и черная ряса показались Митчелл смутно знакомыми.       — Натаниэль? — несмело предположила девушка.       Мужчина вздрогнул и замер каменным изваянием. Маргарет только сейчас обратила внимание на сжатый в руках серп.       — Ты ли это? — потянула она за маску.       Капюшон спал, обнажая пепельные волосы. На Митчелл смотрели бездонные серые глаза. Вдруг в них что-то поменялось. Привычная холодность пропала; непонятная смесь боли и нежелания принимать реальность мелькнула в этом взгляде, и пальцы человека стиснули рукоять серпа.       — Я должен найти Маргарет!       Резкое движение — и смертоносная сталь нацелилась в беззащитную шею. Свист рассекаемого воздуха не успел долететь до слуха девушки, как резкий порыв ветра сбил руку мужчины. Маргарет сделала два шага назад и остановилась, не в силах отвести от него изумленного взгляда.       — Натаниэль?!       Стоящий перед ней человек уже ничего не слышал. Кровь стекала по рассеченной руке. Внезапно капли сформировались в тонкие иглы и направились к застывшей девушке. Митчелл их сбила своей силой, наконец собираясь с мыслями. То, что случилось с Готорном, не поддавалось ее пониманию, а сердце буквально разрывалось на части от зажегшегося в его глазах безумия, но в этот момент было важнее другое. Маргарет не собиралась умирать в какой-то подворотне, а потому сбила мужчину с ног очередным порывом ветра. Она не могла убить его — возможно, он был лишь под чужим влиянием, а значит, еще сможет вернуться к реальности. Отвлекшись на новые смертоносные иглы, Митчелл на мгновение выпустила противника из поля зрения. Девушка лишь успела обернуться, чтобы увидеть блеснувшее в закатном солнце лезвие.       Металлический звон разнесся по Йокогамской улице, многократно отражаясь от стен домов. Широкий меч отразил направленный на Митчелл серп. Натаниэль отпрыгнул от нового противника и, подарив на прощание полный безумия взгляд, скрылся. Маргарет подняла глаза на своего спасителя, но не смогла сфокусироваться на лице — пелена из слез мешала.       — Меня зовут Фукучи Очи. Ты не ранена?       Физически девушка была в порядке — ее душа была разорвана в клочья.

***

      Мысленно улыбаясь, Азимов следовал за наконец-то прибывшим боссом. Им пришлось задержаться в здании местного правительства, чтобы обсудить внезапные санкции, объявленные Англией и горячо поддержанные остальными странами, отчего Айзек не смог сопровождать Иосифа на его задание, поэтому живой и здоровый пленник немало удивил Азимова. В выдержку своего напарника тот не верил никогда и в полной мере смог восхититься удивительным влиянием одной только вести о прибытии начальства на Бродского.       Немногочисленные подчиненные вытягивались в струнку при одном только виде красного мундира. Айзека поражала способность этих карих глаз внушать такое уважение и страх, ни разу не совершив ничего превышающего полномочия главы Министерства внутренних дел России. В свое время Азимову хватило лишь одной беседы с черноволосым русским, чтобы согласиться вернуться на родину. Он прожил в Америке всю сознательную жизнь, пока не возник конфликт с новым боссом Гильдии, который стал причиной ухода Айзека из преступной организации, что сменила свой вектор развития. После он и наткнулся на того, кто мог бы помочь реализовать мечты мужчины. Мечты о новом мире.       В допросной ожидаемо был только Иосиф со своей жертвой. Молодой парень настороженно смотрел из-под длинной челки. Побелевшие губы были сжаты в одну тонкую линию. Расположившейся у него на плечах енот острыми коготками цеплялся за накидку хозяина, недобро поблескивая глазами на нарушителей спокойствия. Увидев вошедших, Бродский даже изобразил нечто отдаленно напоминающее воинское приветствие и продолжил зловеще улыбаться. Азимов подумал, что с таким наблюдателем будет неудивительно, если парень заработает нервный срыв.       — Добрый вечер, господин По, — разлился по помещению мягкий бас. — Прошу прощения за доставленные неудобства. Мое имя Михаил Ломоносов, я имею честь занимать место главы организации «Жандарм». Я бы хотел попросить вас об одолжении. Имею смелость пригласить вас стать полноправным членом моей организации.