Шесть тысяч и еще четыре года

POV Азирафель Проснулся я с легкой головной болью. Ага, значит вчера много выпил. Рядом со мной было подозрительно тепло, а когда я окончательно проснулся, то понял, что обнимаю… Кроули?! Внутри я заверещал от ужаса. О божебожебоже! Неужели мы вчера настолько напились, что я ему во всём признался?! Что же с нами теперь будет?! Я резко сел, и рядом на песок выкатились три сицилийский кровавых апельсина. Но откуда им взяться, если мы были в… Риме. Посмотрел на горящий недалеко от нас костер, и на меня навалилось ещё более страшное осознание. Неужели он всё-таки уговорил меня сбежать? Так ещё и в самый разгар работы с первыми христианами! Я так разозлился, что, не раздумывая особо, пихнул демона в плечо. О чём вскоре и пожалел — я ведь этим его разбудил… Змий завозился и распахнул глаза. — Утро, Ангел. В смысле, доброе, — слегка хрипловато поздоровался он. — Оооо, чёооорт, я всё же утащил тебя в Сицилию… — демон сел, тряхнул головой и потянул одно из одеял себе на плечи. — Сейчас я окончательно проснусь и верну нас обратно. — Ты уж постарайся! Меня вообще-то люди ждут! — возмутился я, обиженно надувшись, и стал делать себе утреннее какао. Хоть мне и не хотелось сильно обижать демона, всё же это была правда, и задерживаться здесь дольше не следует. — Меня тоже. И не только люди, — фыркнул он, чудеснув корзинку и складывая в неё апельсины. — Ну… зато нам вчера хватило остатков сознания, чтоб не искупаться целиком. — Ты про «утопиться» или «просто искупаться»? — я выгнул бровь. — Я про «искупаться». Ты вчера изъявил желание поплавать, когда мы вышли из кабака, а дальнейшие события я не помню. Но даже тут море далеко не тёплое, знаешь ли. И я бы мог поворчать на тему: «зачем она придумала декабрь в частности и зиму в целом», но, увы, понимаю концепцию климата и смены времен года. Знаешь, иногда жалею, что я не такой придурок, как Хастур, было бы проще, — Змий как раз сложил апельсины в корзинку и чудом убрал следы костра, котелок, блюдо, одеяла и панцири креветок. — Иди поближе, я перемещу нас обратно. Я подошёл вплотную к Кроули и взял его за руку, шумно выдыхая. Демон подтянул меня к себе, второй рукой обхватывая за талию. — Закрой глаза, Ангел, так проще перемещаться, — посоветовал он. Я пожал плечами и выполнил указание. Скоро мы будем снова в Риме… Надеюсь, со смертными ничего серьёзного не случилось за это время, и никто не умер от какой-нибудь хвори без лечения или рук ярого язычника… — Всё, мы дома, — прорвался сквозь мои мысли голос демона. — И не рефлексируй, мы отсутствовали всего одну ночь, уверен, никто даже ничего не заметил. — А с чего ты вообще взял, что я рефлексирую? — я обиженно фыркнул и отошёл от Кроули. Самое обидное в его словах было, что он прав. — Может, потому что я занимаюсь тем же? — он выгнул бровь и впихнул мне в руки корзинку с апельсинами. — Увидимся, Ази. — А? — я растерянно похлопал ресницами. — А ты куда? Разве ты не пойдёшь там… искушать христиан или помогать установить их веру в Риме? — и отвёл взгляд. Я не хочу, чтобы ты уходил, мой дорогой… — Я вернусь, Ангел, — он улыбнулся, легонько касаясь кончиками пальцев моего локтя. — Иди домой и, ну… готовься встречать своих святош. Я тут тоже кое-что подготовлю и заскочу в гости. — Скоро? — я схватил его за плечо и серьёзно заглянул в глаза. — Скоро, Ази. Через пару часов, — пообещал он. Я тепло улыбнулся ему. — Я буду ждать тебя, мой дорогой мальчик… — и наконец отпустил его. Он легонько улыбнулся в ответ и быстро скользнул из подворотни, в которую мы переместились, моментально сливаясь с толпой спешащих по своим делам римлян. Я глубоко вздохнул, натянул привычную дружелюбную улыбку и пошёл встречать тех самых христиан у самого входа в город. «Новую партию», как их называл бесстрастный Гавриил, возглавлял в этот раз аж целый апостол Матфей. Бывший мытарь, а нынче такой же босой странник, как в свое время Иисус. Серьёзный на вид седой старец — его внешность просто идеально соответствовала предназначению — вскоре подошёл ко мне. — Здравствуй, Азирафель, мы получили твоё послание и пришли, — кивнул он мне, здороваясь. Я кивнул ему в ответ. — Здравствуй, апостол Матфей. Приятно видеть тебя в добром здравии спустя столько лет. Я проведу вас к дому для ночлега. Хотя сейчас волнения притихли, там на вас будут обращать меньше внимания, чем на постоялом дворе… — я круто развернулся, зачем-то осмотрел толпу простых горожан, снующих тут и там, в поисках рыжей макушки. Увы, никаких рыжих всполохов в толпе я не заметил. — Мы благодарны тебе, Азирафель. Скажи, а друг Иисуса, Кроули, тоже здесь? Я медленно повернулся к апостолу. — Где-то здесь… я как раз его жду, он обещал подойти, как закончит со своими делами. Что-то не так? — насторожился я. — Нет-нет. Просто хотел его увидеть. Я почти закончил первую книгу… Я резко подобрался и подошёл к Матфею вплотную. — Ты сказал… книгу? Расскажи мне о ней подробнее! — я был приятно удивлён и взбудоражен подобной новостью. — История Его жизни, я покажу тебе. — И ты… хочешь вписать Кроули в книгу? — я смущённо закашлялся и понизил голос. — А ты… уже делал к ней иллюстрации? Они вообще там будут? — Я не уверен, что вписывать в книгу демона хорошая идея. Хотя Он не был бы против. Так что Кроули там есть. В своей роли и… хм… в чужой. А иллюстраций пока нет, я… не наделён этим даром. Возможно, ты мог бы мне помочь? Мои ученики займутся переписыванием первой книги и её переводом на языки, которых я не знаю. Я перестал скрывать свои пылающие воодушевлением глаза и в упор посмотрел на Матфея. — Я буду счастлив тебе помочь, брат мой! А насчёт демона… — я хмыкнул. — Мы можем этого не уточнять, однако фигура няни и лучшего друга для Иисуса была очень важна, ты и сам это понимаешь. Меня… к сожалению, часто не было рядом по работе, но я ведь знаю Кроули, на самом деле он получше многих моих коллег будет, — я от нервозности стал теребить ткань своей тоги, глядя на апостола выжидательно. — Пожалуйста… могу ли я хотя бы сноску в конце книги сделать про него? С маленькой такой картиночкой, — я изобразил руками прямоугольник размером чуть больше апельсина. — Думаю, да, Азирафель, — он светло улыбнулся мне и кивнул. Вскоре мы пришли к личному «постоялому дому» для христиан, я показал Матфею и его последователям свободные помещения, после чего вернулся в личную комнату апостола и показательно уселся за письменный стол, расположившись от старца по другую сторону. Подпёр голову рукой и улыбнулся. — Ну так что там с книгой? Он вернул мне улыбку и вытащил из заплечной торбы перевязанный верёвкой и прошитый грубой нитью кодекс в кожаном переплёте. — Вот она. — Ты уже придумал, как её назвать? — я с интересом придвинул к себе книгу и стал разглядывать в ней всё — от обложки до переплёта. — Евангелие. — От Матфея, — кивнул я и извлёк якобы из-за пазухи карандаш, собираясь начать читать сам текст. А вот меня он вписал. По версии Матфея я был тем ангелом, что сказал Марии и Иосифу отправляться в Египет сразу после рождения Её Сына. Я хмыкнул. Ну… технически так оно и было. Не считая того, что я их почти сразу после этого оставил. — Надо же, и Гавриил тут на месте… Исе жутко повезло не увидеть его лично хотя бы на Земле. И тебе, кстати, тоже, — заметил я, от интереса грызя карандаш. Информации о Кроули тут действительно не было, но я продолжал упорно её искать. И в какой-то момент ощутил демоническое присутствие. Я медленно обернулся. — Кроули?.. — Кроули, — кивнул демон и улыбнулся. — Здравствуй Матфей. — Здравствуй, Кроули, — апостол тоже легонько склонил голову в знак приветствия. — А мы тут… книжечку читаем, — я смущённо улыбнулся Змию. — Вижу. Интересная? — он склонил голову к плечу. — А ты почитай, — со смешком порекомендовал ему апостол. — Да-да, почитай! — поддержал его я. — Может, найдёшь себя в этой истории быстрее меня… — и отвёл взгляд. — М? Я там есть? — он перевёл заинтересованный взгляд на Матфея. — Есть, но иносказательно, — усмехнулся апостол. Кроули подсел ко мне, с интересом заглядывая в книгу. — О, а я помню эту проповедь! Он в тот момент, когда говорил «возлюби врага своего», очень хитро на меня косился. Я подавился воздухом и резко отвернулся, чтобы Кроули не видел моего смущения. — Он тогда много ещё чего говорил. Я всё записал! — не без гордости заявил апостол. — Чё, серьёзно всё? — хмыкнул демон, едва не отбирая у меня книгу и вчитываясь в текст. Я же считывал сейчас его самого, заворожённо глядя на демона. Его движения, эмоции… следил за каждой прядочкой шикарных огненно-рыжих волос, едва ли не прикусив губу. Он был так близко сейчас… Я тихонько вздохнул. — Не, Матфей, такой хуйни он не говорил! — возмутился демон, ткнув в писание. — Говорил! — возразил апостол. — Ты в это время спал! — и ткнул в Кроули морщинистым пальцем. Я выгнул бровь и хмыкнул, повернувшись к Матфею. — То есть, ты хочешь сказать, что бессмертный демон, причём не последний некогда в небесной иерархии, да и в демонической тоже, спал больше, чем тогда ещё смертный Иисус? — Он нагло спал на проповеди! — Я медитировал! — Ну… он и от небесных гимнов не в восторге, ты тоже это учитывай, — подметил в свою очередь я. — Конечно, я от них не в восторге, Ангел! От небесных гимнов у меня натурально болит голова! Но я совершенно точно уверен, что Звёздочка ничего не говорил о геенне огненной для тех, кто гневается на брата своего. Я удивлённо округлил глаза. — А ну, дай сюда! — и отобрал у Кроули книгу, вчитался в текст. — Но Он ведь правда такого не говорил! Иисус велел прощать даже демонов, если они покаются! — возмутился я, хмурясь на старика. — Хм… — тот задумчиво почесал бороду. — А я уверен, что он это говорил. — Про геенну огненную Иса вообще говорить не любил, ему там всех было жалко… — я тяжело вздохнул. — Однако гнев — действительно один из семи смертных грехов, и я лично знаю, кто заведует этим кругом. — Мгм. И она сейчас здесь. Ладно, оставляй. Будем считать, что немного постращать смертных тоже неплохо, — махнул рукой Змий. — Впрочем, ты сможешь уточнить у Него этот момент, когда твоя земная жизнь закончится. Правда, внести изменения в книгу уже не сможешь. — А я не стану, — кивнул я. — Это ведь твоя книга… Кстати, а что там насчёт списка грехов? — я снова подпёр голову рукой, уставившись на Матфея. — Прощение прощением, а грехи лучше всё же ограничивать… — и отвёл взгляд. На Кроули, который одним своим существованием вызывал во мне бурю Похоти, Жадности и Чревоугодия. Очень талантливый чёрт… — В этой книге нет их перечня, если ты об этом, — заметил Матфей. — Зато есть молитва… — фыркнул Кроули. — Между прочим, действенная. Я её даже дочитать не могу. — А ты и не читай, дурак! — легонько шлёпнул демона по затылку. — Не хватало ещё, чтоб тебя изгнали или голова разболелась, — я фыркнул. — Но молитва тут и вправду к месту… — Ну, мне же тоже интересно! Она не изгоняющая, кстати. И я её от Него слышал, но тогда всё нормально было, — Кроули пожал плечами. — Ладно. Похоже, мне нужен перерыв от святого писания. Давайте отпразднуем нашу встречу! — Ты принёс вино, о искуситель смертных? — я довольно хихикнул и будто бы утешительно погладил Кроули всё по тому же затылку. Демон рвано выдохнул и закивал. — Вино, да. И мясо тоже. Рёбрышки, — щелчок пальцев — и на столе появилась корзина с лепёшками, несколько горшков с плотно пригнанными крышками, от которых исходил аромат жареного мяса, и пара амфор. — Я практически уверен, что о запасах продуктов ты позаботиться не успел, Ангел. Я радостно похлопал в ладоши от одного лишь запаха моих любимых бараньих рёбрышек. Потом невинно посмотрел на демона. — А зачем мне это? Я еду обычно кушаю, а не готовлю, — и немедленно вскрыл один из горшков с мясом, отодвинув от себя Евангелие. — Ну, ты же вроде как хозяин этого замечательного дома, — рассмеялся он. — Хозяева обычно угощают гостей. — Я просто всё покупаю, — я развёл руками. — А ещё у меня есть ты, — и наконец-то вгрызся в первое ребрышко зубами. Оно было всё в масле, ещё горячее… в общем, как я люблю, и остроты приправы в меру. — Ладно, Ангел, раз ты так говоришь… — со смешком фыркнул он. — Вы двое — самая занимательная пара из всех, что я видел за свою далеко не короткую жизнь, — заметил Матфей. — Но на рекорд пока не надейся, — задумчиво заметил я, не отвлекаясь от еды. — При большом желании люди могут жить и до сотни лет. А Адам так вообще… сколько ему там было? Пара сотен? У меня после Каина — первого грешника — всё как в тумане… — я передёрнул плечами. — О, я не надеюсь на рекорд. Он недавно приходил ко мне во сне, я знаю, что мы скоро встретимся. Я прослежу, как здесь устроятся мои ученики, и уйду в земли, что лежат за Египтом. Я задумчиво хмыкнул на подобное заявление и подвинул один из горшков с мясом Кроули. Демон в ответ протянул мне кружку, наполненную вином. — А кому ты… передашь книгу? — спросил я у Матфея — Ученикам, конечно, — ответил он. — А мне не хочешь? — я хихикнул, довольно щурясь на апостола, и отпил вина из кружки. — И тебе тоже, Азирафель, — кивнул апостол. — Я пригляжу за ней в веках! — гордо пообещал я и чокнулся с Кроули и Матфеем кружками с вином.