Когда звезды зажигаются

Отбор на первую после прекращения пандемии Зимнюю Олимпиаду проходил тяжело. Устали все. Зрители, вынужденные наблюдать за своими любимцами исключительно на голубом экране. Спортивные журналисты, лишенные живого общения с победителями и неудачниками соревнований. Но больше всех устали тренеры и спортсмены — сколько бы сил они не вкладывали в подготовку новых интересных программ, ни у кого не было уверенности, что ее удастся где-то обкатать. А без этого рассчитывать на медаль практически невозможно. Но больше всего длительный карантин сказывался на физической форме спортсменов. Некоторых, по крайней мере. — Я растолстел, как свинья, — ныл Вэй Ин, разглядывая себя перед зеркалом. — Скоро я не смогу стоять, не то, что прыгать. — Меньше надо жрать, — с сарказмом отозвался Цзян Чэн, у которого, в принципе, были те же проблемы, но он усиленно их решал. — Лань Ванцзы тебя разбаловал. Услышав имя своего, теперь уже точно «своего», хореографа, Вэй Ин обеспокоенно огладил себя по бокам. Еще не хватало набрать лишний вес и превратиться в ходячую сардельку. Высокие стандарты Лань Чжаня касались не только исполнительского мастерства, но и внешнего вида «подопечного». Личное совершенствование стояло в списке Лань Чжаня на втором месте после выполнения рекомендаций тренера и хореографа, но трудиться над ним приходилось не меньше. Прямо сейчас команда по фигурному катанию готовилась к очередному чемпионату мира, на котором Вэй Ин собирался продемонстрировать радикальную смену образа и одновременно представить программу, подготовленную под руководством нового хореографа. Лань Чжань забраковал все, что Вэй Ин считал вполне приемлемым для такого высокого уровня соревнований, а от яростных возражений просто отмахнулся. — Убожество, — самое мягкое, что Вэй Ин услышал от «второго нефрита». — Кто здесь хореограф, ты или я? Но если тебя не устраивают мои услуги… — Хорошо, хорошо, Лань Чжань, я сделаю все, что ты скажешь, — поспешил согласиться Вэй Ин, скрывая хитрую улыбку. Спорил он только ради придания огонька их обсуждениям и чтобы раззадорить Лань Чжаня. Приятно было видеть, как великолепное ледяное божество превращается в пылающий вулкан страстей. Они могли бы считаться друзьями, если бы Вэй Ин с самого начала не отмел дружбу в качестве основы их отношений. Да и кто бы захотел «дружить» с человеком, от одного взгляда на которого сердце ухало куда-то вниз и трепыхалось пойманной птицей. Лань Чжаня хотелось разложить на первой же подходящей поверхности, как ни банально это звучит, хотя бы на матах в тренировочном зале, где они почти ежедневно отрабатывали хореографию. Вэй Ин понимал, что заводить роман с членом команды, стоящим на одной ступеньке с тренером, от которого может зависеть как минимум половина успеха, — верх непрофессионализма, но не мог побороть наркотическую тягу к недоступному, как горная вершина, Лань Чжаню. Они часто зависали в спортивном баре рядом с тренировочным центром, и единственным предлогом, чтобы задержаться там подольше, была еда. Вэй Ин заказывал больше, чем мог съесть, а лишние калории старался отработать в зале или на ледовой площадке. Лань Чжань хмурился, но не возражал. Но чаепития за столиком кафе — совсем не то, о чем мечтал Вэй Ин. Ему было мало: встреч в перерывах между тренировками, разговоров на профессиональные темы, — говорил в основном Вэй Ин, часто сбиваясь на глупости и идиотские шуточки, — переписки в Вичате. За недолгое время Лань Чжань буквально врос в его душу, захватил мысли и мечты. Будущее без этого человека представлялось пустым и ничего не значащим. Об этой своей «проблеме» Вэй Ин прожужжал все уши Цзян Чэну. — Думай лучше о тренировке, — попенял ему брат. — У отца на тебя большие планы. — Эй, эй! Не перекладывай на меня свои проблемы, бро. Это ты должен стать чемпионом, а иначе я тебя отлуплю. — Ха-ха! Испугал! — фыркнул Цзян Чэн. — Да над тобой трясется лучший хореограф Китая, и если ты не оправдаешь его надежд, я тебе не завидую. Вэй Ин вздохнул — Цзян Чэн даже не представлял, как он был прав. Лань Чжань пообещал ему свидание, если Вэй Ин завоюет медаль, и единственной поблажкой от строгого наставника было согласие на медаль любого достоинства. — Это шантаж, — заныл Вэй Ин, когда Лань Чжань озвучил условие. — Ты меня убиваешь. Режешь без ножа. Но авантюрная часть его натуры уже готова была броситься в омут: никто так не умел заключать неисполнимые пари, как Вэй Ин. Иногда ему даже везло достигнуть невозможного. Вдруг повезет и в этот раз? Теперь он тренировал ту программу, которую ему поставил Лань Чжань, совершенно изменив его «сценический» образ озорного весельчака и раздолбая. Вэй Ин обычно катался под простые задорные мелодии, а Лань Чжань подобрал ему музыку, от которой мурашки бежали по коже. Песня называлась «Оставь сожаления», но аранжировка с легкими нотками блюза внесла в нее некоторый налет порочности и отчаяния. Вэй Ин только после нескольких прогонов в костюме «упал» в образ, списанный с героя популярной дорамы. Черная ткань красиво облегала его тело, широкие рукава вызывали ассоциации с демоническими птицами, а красная лента перечеркивала шею и запястья кровавыми шрамами. Лань Чжань совершил невозможное — Вэй Ин открыл в себе силы идти до самой вершины, расшвыривая соперников направо и налево. Несколько месяцев спустя у него появилась такая возможность. Несмотря на высочайшую конкуренцию в фигурном катании, больше никто не смотрел на Вэй Ина как на неудачника. Домашняя Олимпиада — большая удача и одновременно великая ответственность. Вэй Ин был к ней готов. После короткой программы он был четвертым, но лишь потому, что оставил старый, известный судьям и зрителям, вариант, вложив силы в безупречное исполнение. На произвольные выступления он вышел, точно зная, что это его последний шанс завоевать Лань Чжаня — как прыгнуть в пропасть и возродиться в новой ипостаси. В решающий момент Вэй Ин отключил все, что не относилось к нему и музыке. Не боялся соперников. Просто не видел их. А драматическая борьба между ним и Цзян Чэном лишь придавала сил. — Я готов проиграть, чтобы ты наконец переспал со своим «Лань Чжанем», — передразнил его Цзян Чэн перед выходом на прокат. Шуточка вполне в стиле братца; непонятно, он действительно прикалывался или пытался прочистить мозги Вэй Ину. Как стало понятно после выступления, Цзян Чэн не шутил. Баллы за компоненты и баллы за технику — и Цзян Чэн стал недосягаем. Превзойти его никому не удалось бы, но приблизиться — вполне. Вэй Ин шагнул на лед, словно выходя на битву. Один против всех. Бесстрашный. Неукротимый. Он стал вторым, уступив всего лишь несколько баллов занявшему первое место Цзян Чэну. — Прекрасно, — сдержанно кивнул Лань Чжань, на мгновение переплетая их пальцы. Не на камеру, конечно. Это был знак исключительно для Вэй Ина, намек, что в жизни есть вещи важнее первой олимпийской медали.