In Willing Sacrifice

Гарри вытер пот со лба после того, как добавил в зелье несколько небольших корешков, быстро помешивая в соответствии с инструкцией, чтобы оно не пузырилось. Варка была почти завершена, и его это очень радовало. Хотя на бумаге все выглядело легко, на деле оказалось сложнее, чем он думал. Подросток убавил огонь, теперь зелье должно было кипеть в течение часа, перед тем, как будет добавлен яд Нагини. Гарри встал, попытавшись размять спину, и не спеша побрел в другую комнату. Прошедшая ночь и сегодняшний день были не особо интересными. Волдеморт все еще был болен, и день во многом повторял вчерашний. Гарри поел сам и накормил Волдеморта, пару раз сводил его в туалет и начал убираться в доме, просто чтобы чем-то заняться. Кухня теперь стала безукоризненно чистой, как и соседняя с ней кладовая, где хранились некоторые припасы и инструменты. Подросток по-прежнему считал большую гостиную жутковатой из-за всех этих пыльных простыней, но поскольку в любом случае не собирался ее использовать, просто оставил там все как есть. Гарри нашел спальню, но не знал, как Нагини отнесется к тому, что он оставит Волдеморта одного на ночь, а также, разумеется, не хотел бы делить с ним постель. Впрочем, смущение подростка из-за недостатка приватности уменьшилось, и хотя туалетная часть все еще вызывала неловкость, у него больше не было проблем с кормлением Темного Лорда. Оно стало чем-то обязательным, Гарри следил, чтобы тот получал пищу три раза в день, и это уже превратилось в рутину. Следующий прием пищи будет шестым — или вторым ужином — и теперь, когда Волдеморт набрался сил, чтобы глотать самостоятельно, подростку стало значительно легче. Также теперь Темный Лорд больше разговаривал, все еще, кажется, думая, что перед ним Регулус. Впрочем, о случившемся предательстве речь не заходила, а Гарри изо всех сил старался угадать правильные ответы, не зная, что произойдет, если Волдеморт в своем лихорадочном состоянии решит, что он самозванец. Войдя в комнату, подросток заметил, что Темный Лорд не спит, взгляд все еще не сфокусирован, но дрожащая рука протянулась к нему. Немного поколебавшись, Гарри взял ее, тонкие пальцы обвились вокруг его собственных. — Регулус… — прошептал Волдеморт, и Гарри с удивлением обнаружил, что это слово было произнесено по-английски, а не на парселтанге. — Я здесь, — сказал он, чувствуя себя довольно глупо, когда опустился на колени. — Регулус, — снова прошептал Волдеморт, улыбаясь той странной улыбкой, которую он, казалось, приберегал для случаев, когда она сопровождалась этим именем. — Любимый… Глаза Гарри невероятно расширились, он занервничал, пытаясь осмыслить, что именно сказал Волдеморт. Разум лихорадочно работал, когда Темный Лорд, вновь закрыв глаза, откинулся обратно в одеяла. Гарри внезапно захотелось стряхнуть маленькую руку. Вместо этого подросток осторожно разжал пальцы, отползая назад, чтобы создать дистанцию. Любимый? Регулус… Регулус был для Волдеморта… — Нагини? — позвал он, и змея издала легкое шипение, показывая, что услышала. — Извини, что я опять об этом, но… Регулус… кем именно он был… для хозяина? — Разве я тебе не сказала? — ответила змея. — Он был партнером Марволо по гнезду. Поэтому его предательство стало таким ударом. — Я что, похож на него? Хоть немного? — спросил Гарри после того, как справился с нервным смехом, а его желудок, все еще бунтующий против этой идеи, немного успокоился. — Откуда мне знать, — сердито ответила Нагини. — Почему все всегда думают, что я могу различать людей? Кроме того, я же тебе говорила, что никогда не встречалась с ним лично, — попеняла она. — Со слов хозяина я знаю, что у него тоже был черный мех и зеленые глаза, но на этом все. Черные волосы и зеленые глаза… так вот почему Волдеморт, вероятно, перепутал его со своим давно умершим… кем, любовником? Желудок Гарри вновь слегка скрутило. Он никогда даже не задумывался о том, что у этого человека могли быть любовники, или хотя бы каковы сексуальные предпочтения Волдеморта… Подросток припомнил пристальные взгляды Тома Риддла в Тайной Комнате и почувствовал себя еще неуютней. Теперь, наконец, он мог определить, каким именно взглядом окинул его Риддл, оценивая. То, что Гарри настолько отчетливо помнил это, было нелепо… но еще абсурдней, что он размышлял, понравилось ли Риддлу увиденное. Или, может быть, он просто слишком большое значение придавал этому взгляду? Ведь если Волдеморту нравились мужчины, это не означало, что он хотел каждого встречного, верно? Верно? Гарри, честно говоря, не знал. Дурсли всегда отпускали язвительные замечания насчет «подобных людей», и хотя подросток был не согласен со многим из того, что говорили Дурсли, он обнаружил, что такое же отношение преобладает и в Хогвартсе. Или, по крайней мере, в общежитии для мальчиков — эта тема не поднималась за его пределами. Сначала Гарри не понимал, из-за чего весь этот шум. На самом деле он до сих пор ни к кому не испытывал романтического влечения, но был уверен, что должен быть гетеросексуалом. Иначе он бы почувствовал что-нибудь к кому-то из мальчиков, не так ли? Подросток снова потряс головой, когда на ум пришел образ Оливера Вуда в душевой после квиддича, и быстро поставил флакон, который держал в руках. «Сосредоточься», — сердито приказал себе Гарри. Сейчас единственным недостающим ингредиентом был яд Нагини, и подросток был очень рад, что может общаться с ней, поскольку понятия не имел, как собирают змеиный яд. — Нагини? Мне нужно… подоить тебя, — сказал он, немного смущенный тем, как это прозвучало: словно она была коровой. Не отвечая, она скользнула к нему и нависла над флаконом. — Ну, тогда держи его, — внезапно вышла из себя змея, и Гарри поспешно схватил флакон, не зная, что сейчас произойдет. Она осторожно вставила туда один из своих клыков и неожиданно прикусила, выпуская яд, который потек по стеклу. Подростка удивило, что яд капал только с одного клыка, и он задался вопросом, нормально ли это для змей, или же Нагини с помощью магии контролирует, из какого клыка или клыков выпустить яд. Когда пузырек наполнился мутной жидкостью, змея отодвинулась, ее язык трепетал, пробуя воздух. — Спасибо, — мягко прошипел Гарри, затыкая флакон пробкой. Нагини не ответила, отправившись вместо этого проверять, как там Волдеморт, прежде чем снова вернуться к весело мерцающему камину. Раздумывая, как убить час ожидания, Гарри счел за лучшее оставить их вдвоем и приготовить что-нибудь на ужин. Его желудок начал яростно урчать еще полчаса назад, но подросток не мог отойти от котла, пока зелье требовало постоянного внимания. Он спустился на кухню и принялся за привычную работу — чистить картошку, чувствуя себя так, словно все еще находится у Дурслей. По крайней мере, ему не приходится тратить на это много времени благодаря нарезанными овощами в шкафах. Гарри надеялся, что завтра сможет отнести письмо на почту, и что его быстро доставят… Хедвиг стала бы гораздо более приятной компанией. Просто ему нужно убедить Нагини, что Хедвиг не является едой… Подросток приготовил несложный ужин, потратив на это чуть более получаса и решив убрать за собой уже после еды, чтобы она не остыла. Обнаружив, что у Волдеморта есть зубы, Гарри стал резать пищу кусочками, хотя, готовя мясо, все равно выбирал фарш, поскольку не думал, что тот сможет прожевать что-то иное. А сам он ничего разжевывать для него точно не собирался. Не желая вновь стоять согнувшись, Гарри просто сел и притянул Волдеморта к себе на колени, чтобы пощадить собственную спину. Только через секунду подросток сообразил, что именно сделал, и почувствовал себя немного неловко, он ведь сделал это машинально. Чтобы отвлечься от подобных мыслей, он приступил к кормлению. Лишь когда Волдеморт насытился и снова свернулся в одеялах, Гарри взял свою тарелку, задумчиво рассматривая лицо Темного Лорда, пока ел. Для подобного зла тот выглядел слишком мирно, по мнению подростка. Убийце нельзя позволять спать вот так, совершенно спокойно. Из-за этого Гарри стало гораздо сложнее сохранять прежний образ этого человека, особенно когда тот вновь протянул к нему маленькие руки и затих, лишь плотно обхватив пальцами руку подростка. Гарри глубоко вздохнул, в очередной раз услышав имя Регулуса, и принялся слегка покачивать Волдеморта, чтобы тот заснул. Подросток бросил взгляд на настенные часы, в кои-то веки радуясь, что находится в маггловском доме — волшебные часы с их планетами и отсутствием цифр он никогда не понимал, а сотворить Темпус прямо сейчас не мог. Вскользь ему подумалось, не Хвост ли снова запустил старые механические часы? Гарри обычно пользовался будильниками или часами на батарейках, не представляя, как заставить работать такие — с гирями, каким-то образом приводившими в действие механизм. Подросток обнаружил, что до момента, когда ему придется вернуться к зелью, осталось совсем немного времени — около пяти минут — и осторожно передвинул Волдеморта, вновь уложив того на его обычное место. — Мне надо идти заканчивать зелье, — сказал он, предупреждая Нагини, чтобы змея не обвинила его в том, что он без уважительной причины покинул ее хозяина. Гарри взял наполненный ядом флакон и в очередной раз проследовал в соседнюю комнату. Он порадовался, увидев, что зелье имеет мятно-зеленый цвет, как и было указано в рецепте. На будильнике, который подросток использовал на кухне, чтобы рассчитать время варки яиц, оставалось еще около четырех минут. Деревянную ложку он приготовил заранее, очистив ее, чтобы ничто постороннее не смешалось с зельем, и заранее открыл пузырек с ядом. Едва прозвучал пронзительный сигнал, Гарри проворно налил яд в ложку, отмерив две в варево, как и было написано, и быстро мешал его против часовой стрелки, пока цвет не изменился на мутно-зеленый. Ему пришлось откинуться назад, чтобы избежать поднимавшегося над котлом пара, поскольку тот вполне мог оказаться ядовитым. С помощью полотенца Гарри переставил котел на металлическую решетку и потушил огонь. Ему подумалось, что в следующий раз лучше варить зелье над камином. Хоть подростку и нравилось иметь предлог время от времени покидать комнату, где спал Волдеморт, было очень непрактично постоянно ходить туда-обратно. Однажды Темный Лорд придет в себя, и Гарри не хотел, чтобы Нагини сообщила тому о «Харрисоне Блэке», когда его самого не окажется в комнате. Конечно, вполне возможно, что это произойдет, пока он будет на кухне или в туалете, но подобная вероятность была бы немного меньше, не трать он так много времени на варку зелья в кабинете. Жаль, что котел такой маленький… Гарри не удастся набрать из него больше двух с половиной флаконов, так что придется варить зелье снова, если расчет Нагини был верен. Запасов пока хватало на четыре дня без пополнения, но подросток предпочел бы не истощать их на случай, если хотя бы раз потерпит неудачу в приготовлении. Он не хотел задерживаться здесь лишь потому, что состояние Волдеморта ухудшится из-за неудачных зелий. Гарри надеялся, что тот находится на пути к выздоровлению… так это выглядело. Даже за последние два дня его аппетит рос с каждым приемом пищи, и то, что Темный Лорд снова заговорил по-английски — пусть это и были всего два слова — наверно являлось хорошим знаком. Разливая зелье в пустые флаконы, подросток наблюдал за мутно-зеленым веществом, зачарованный тем, как яд продолжал кружиться в нем, вместо того чтобы опуститься на дно. Гарри оглянулся на котел и сморщил нос, вспомнив, что придется отмывать его. Это рутинное занятие слишком сильно напоминало об отработках у Снейпа, когда приходилось отскребать сотни котлов без магии чаще всего потому, что кто-то испортил его зелье, или потому, что Снейп в очередной раз был несправедлив. Если бы подростку пришлось выбирать, кто ему больше не нравится — Снейп или Волдеморт — он бы принял решение моментально. Почему-то Гарри был уверен, что смог бы перерезать горло Снейпу, не чувствуя ни малейшего укола жалости, даже если бы этот язвительный тип превратился в очаровательного щенка, страшно заболел, а также был бы парализован с головы до пят. Подросток как-то сразу и всерьез засомневался в собственных приоритетах, раз для него нетерпимый, ужасный преподаватель был гораздо хуже убийцы родителей. Он временно оставил котел немытым, не желая, чтобы все мысли свелись к Снейпу и урокам Зельеварения и еще больше испортили настроение. Гарри поставил на стол флаконы с только что сваренной порцией, а сам взял один из старых, чтобы дать его Волдеморту. Он не знал, есть ли у этого зелья срок годности, но предпочитал перестраховаться и не хранить его долго — это лучше, чем потом сожалеть. Гарри пересек обе комнаты и — поскольку обнаружил, что так кормить Темного Лорда действительно легче — снова усадил его к себе на колени, прежде чем осторожно напоить зельем. Пока Волдеморт не подавал никаких знаков, что нуждается в туалете. К счастью — так как подростку не хотелось вставать. И разворачивать одеяла он принялся чисто из любопытства, чтобы лучше рассмотреть нынешнее тело Темного Лорда. В первый и единственный раз, когда Гарри видел того полностью обнаженным, его слишком сильно отталкивала форма и сам факт, что это был Волдеморт, чтобы что-то изучать. Теперь же в свете камина, подросток замечал то, чего не видел раньше. Зачарованный, он обнаружил, что сердце на самом деле немного просматривается сквозь кожу, и даже заметны быстрые движения, которые оно совершало под хрупкими ребрами. Кожа была не совсем прозрачной, наоборот, она была настолько белой, что помимо сердца под ней виднелись еще несколько темных очертаний в районе живота. Голубоватые вены мерцали прямо под поверхностью, это было единственное, что Гарри замечал и раньше, поскольку они также бежали по спине Волдеморта. — Холодно, — пробормотал тот, дрожа, и Гарри быстро поправил одеяло. Странное чувство вины охватило его. — Извини, — тихо ответил подросток. Голова Темного Лорда повернулась, глаза открылись, еще чуть менее затуманенные, чем прежде. Волдеморт больше ничего не сказал. Казалось, он просто впитывал все, на что падал его лихорадочный взгляд, и Гарри заволновался, что его узнают. — Ты… тебе не нужно в туалет? — спросил подросток, немного нервничая из-за настоящего разговора с Волдемортом. Но опасения, казалось, были необоснованными, поскольку его собеседник лишь посмотрел на него непонимающим взглядом. — Туалет? — повторил Гарри, в конце концов, получив неуверенный кивок. Вздохнув, он поднялся с дивана, убедившись, что Волдеморт не выскользнет из рук. Вскоре они вернулись, еще один неловкий эпизод закончился, Гарри начинал чувствовать себя немного няней. Впрочем, он был очень рад, что Волдеморт действительно пользовался туалетом вместо того, чтобы, как младенец, нуждаться в подгузниках. Но, если честно, единственно из чего состояли теперь дни подростка — это забота о Волдеморте и попытки не раздражать Нагини, а оставшееся время он делил между сном и чтением невероятно скучных книг. Гарри не осмеливался вновь пойти в деревню, не желая становиться новостью, которую люди могли бы обсуждать, поэтому все, что ему оставалось — это изучать сам дом. Поиски палочки Волдеморта, к сожалению, оказались безрезультатными. Хвост, должно быть, спрятал ее до той поры, когда Темный Лорд снова сможет ею пользоваться. Или же — и это было более вероятно, ведь Гарри смутно припоминал, что видел палочку в своих снах — Волдеморт приказывал Хвосту надежно прятать ее каждую ночь. Наверно, она не покидала тайника с тех пор, как Хедвиг поймала крысу, поскольку Темный Лорд не смог бы достать ее сам. Подросток снова взялся за Шекспира, но закрыл книгу, прочитав около страницы, придя к выводу, что расшифровка смысла, скрытого за поэтическими метафорами, действительно не для него. Почему здесь не имелось чего-то более подходящего, вроде триллеров или хотя бы детективов? Неужели он хотел слишком многого? Как проводили свое время люди, жившие здесь прежде? Гарри было любопытно узнать о Риддлах больше, но ему просто не попадалось ничего хоть сколько-нибудь личного. Скорее всего, всё пригодное для использования или ценное было продано, когда владельцы дома умерли. Это снова заставило подростка задуматься, кому же на самом деле принадлежит этот дом. Был ли Волдеморт его владельцем, или дом продали, поскольку никто, очевидно, не знал, что у Риддла-старшего был сын? Имели ли они право находиться здесь на законных основаниях или же вторглись в частную собственность? Гостиная с простынями, закрывающими старинную мебель, указывала, что не было никого, кто бы ею пользовался, но также дом могли использовать как загородный — только на время отдыха — или он просто принадлежал какому-нибудь коллекционеру. Жаль, что не было ни старых фотографий, ни писем, ни чего-либо еще, связанного с семьей Волдеморта. Это, по крайней мере, хоть как-то заняло бы Гарри. Единственное, что он мог предпринять, чтобы узнать больше о семье — поговорить с местными жителями. Правда, Фрэнк ему не особо понравился, и, пожалуй, будет не самой хорошей идеей наугад заговаривать со стариками на улицах, даже не имея на то веской причины. Более того, подросток все еще не хотел без крайней необходимости покидать дом. От нечего делать Гарри подтянул ноги на диван и пристроил подушку между подлокотником и своей головой. Правда, ему пришлось держать колени согнутыми, чтобы случайно не столкнуть Волдеморта на пол — в этом случае он мог проснуться с Нагини, азартно кусающей его ноги… Подросток постепенно задремал после дня, который был наполнен всевозможными мелкими делами, придуманными, чтобы просто занять себя.

— ℋ℘ —

Его разбудил щебет птиц и солнце, светившее в глаза. Гарри осторожно пошевелился, спина и шея ужасно болели от слишком долгого лежания на диване. Он задался вопросом, как Волдеморт справляется с этим вообще без физической активности, просто лежа там в своих одеялах. Гарри было холодно после целой ночи, проведенной без чего-либо, чем можно укрыться. А еще он чувствовал себя грязным. Он уже давно не менял одежду и, к тому же, не взял с собой ничего, кроме того, что было на нем. Денег для покупки новых рубашек было недостаточно, и, разумеется, у него не было запасных штанов, так что сегодня подростку предстояло выяснить, можно ли их где-нибудь постирать. Поскольку это был старый дом, в котором никто не жил последние лет сорок-пятьдесят или около того, Гарри очень сомневался, что здесь установлена стиральная машина. Впрочем, он не знал точно, когда их изобрели. Но даже будь здесь стиральная машина, она бы все равно не работала без электричества. Пришло время осмотреть комнату, которую он раньше не видел — ванную. Подросток заворчал, осознав, что он здесь не единственный, кому не помешает хорошенько вымыться. Пока же Гарри был вполне доволен тем, что сидел тут, не двигаясь. Этот день обещал только больше хлопот по хозяйству, и он не ждал их с нетерпением. Подросток мысленно сверился со списком: почистить котел, убрать кухню после вчерашней готовки, сделать завтрак, сводить Волдеморта в туалет, сходить на почту, привести в порядок ванную комнату, которая, несомненно, была грязной; принять душ, как-то постирать одежду, вымыть Волдеморта, приготовить обед… А после ничего до тех пор, пока не придется готовить ужин. Потом опять туалет и спать… Сейчас его дни были заполнены домашними делами даже больше, чем когда он жил у Дурслей. Единственный положительный момент — Нагини, несмотря на свой грозный вид, была более приятной компанией, чем его собственная семья, что невероятно огорчало, когда Гарри задумывался об этом. Через некоторое время он громко застонал, поскольку больше не мог откладывать работу. Протирая глаза, подросток забрал котел и отнес его на кухню. Настроение ухудшалось с каждой секундой, при виде беспорядка, который ему предстояло там разгребать. Позже, после долгого-долгого дня, Гарри наконец погрузился в чистую, теплую воду, наполнявшую ванну. Купание в итоге пришлось отложить на после ужина, потому что ванная комната оказалась намного грязнее, чем он мог себе представить, подросток же был перфекционистом, желавшим чтобы она стала безупречно чистой, раз уж он начал уборку. Гарри не возражал против беспорядка… черт возьми, в его спальне царил в лучшем случае хаос, но грязь в комнате он ненавидел. Подросток потёр спину и провел руками по волосам с глубоким вздохом, впервые полностью довольный, что оказался здесь. Он отогнал подальше мысли о том, что придется использовать эту же ванну для купания Волдеморта после того, как сам будет готов, и спрятал их на задворках сознания, нуждаясь в нескольких минутах блаженного неведения. Просто чудо, что в доме все еще был действующий водопровод. Возможно, это отдельный резервуар? Или ошибка муниципалитета? Когда ему все-таки пришлось вылезти из ванны, Гарри чувствовал себя одновременно чистым и ставшим немного сильнее, готовым выдержать эту неделю и убить человека. Он посмотрел на свое отражение в зеркале — суровые зеленые глаза смотрели на него в ответ. Подростка удивило, насколько он выглядел старше, по сравнению с большинством сверстников. Этому не мешал даже рост. На его лице уже прослеживались линии будущих мимических морщин, которые не должны были появиться раньше двадцати пяти — на целый десяток лет раньше — а в глазах чувствовалась какая-то усталость, выдававшая, сколь многое Гарри успел повидать. Было очень странно видеть себя таким. И еще более странно, что источник большей части его страданий находился сейчас в одном доме с ним. Примерно через пятнадцать минут он опустил этот источник страданий в ту же ванну, в которой сам находил такое облегчение. Гарри пришло в голову, как просто было бы сейчас всего лишь подержать его под водой чуть дольше, чем необходимо, и покинуть дом. Но подросток знал, что никогда не простит себе убийства того, у кого не было шанса дать отпор, и кто все еще находился в лихорадочном бреду. Он не стал тщательно отмывать Волдеморта, просто держал его в воде, надеясь, что грязь отмокнет сама, если тот пробудет в воде достаточно долго. Гарри не хотел прикасаться к нему больше необходимого. Подросток был благодарен за то, что вода немного искажала вид, и постарался создать волны руками, чтобы исказить его еще больше. Белое обнаженное тело все-таки было не самым приятным зрелищем. Гарри отвел глаза в очередной раз, когда счел, что Волдеморт должен быть достаточно чистым спустя добрых двадцать минут, и немедленно завернул того в старое полотенце, обнаруженное в шкафчике. Оно немного пахло затхлостью, подростку пришлось стряхнуть с него пару пауков, но в остальном было почти как новенькое. Гарри чуть усмехнулся, подумав о том, что сказал бы Рон об использовании полотенца, которое прежде служило паучьим гнездом. Волдеморт начал что-то бормотать — смесь парселтанга и английского, представлявшая собой не более чем набор непонятных слогов — поэтому Гарри издавал шипящие звуки, пока тот не успокоился и не прижался к его груди. — Нагини, — позвал подросток, чувствуя, что может сойти с ума после того, как больше суток ни с кем не разговаривал. — Я здесь, хозяин в порядке? Я нужна ему? — Думаю, ты всегда ему нужна, — ответил Гарри, сам удивившись тому, насколько искренне это прозвучало. Змея, казалось, была довольна таким ответом. Она скользнула к ним обоим, подняв верхнюю половину тела в воздух, чтобы прижаться мордой к свертку из полотенца. — Ты понимаешь гораздо больше, чем эта крыса, — решила она. — Я не знаю, что бы произошло, если бы ты не пришел сюда. Ее слова заставили Гарри задуматься. Изначально он пришел, чтобы убить Волдеморта, не зная, что тот болен. Умер бы его заклятый враг сам по себе, если бы не появился Гарри? Вдруг все это могло решиться тогда, если бы он просто… уехал? Сможет ли он жить, зная о такой возможности, теперь — после того, как пытался вернуть Темному Лорду здоровье? Скорее всего, нет, хотя бы из-за неопределенности, которая будет вечно терзать его совесть… Но разве он не отверг подобную идею с самого начала? Что, если Волдеморт чудом выжил бы самостоятельно? Что, если он просто опять возродился бы где-то еще? Впрочем, этот последний вариант все еще мог осуществиться, даже если Гарри сделает свое дело. Он ненавидел, что такая значительная часть его планов зависит от удачи и предположений. Он был всего лишь неумелым подростком, который пытался поступить правильно и с треском проваливался всякий раз, когда сталкивался с малейшими неудобствами, вроде болезни Волдеморта, сделавшей его неспособным совершить то, что было необходимо. Гарри вновь положил сверток на диван и оставил Нагини заботиться о нем, отойдя, чтобы принести очередное зелье. Подросток искренне надеялся, что Хедвиг скоро прилетит и найдет его, и тогда он будет окружен не только одними врагами. Сейчас он может и нравится Нагини, но это быстро изменится, если Гарри допустит какую-нибудь ошибку. Положение на самом деле шаткое.