Dominance & Submission

You can fall in love with beauty, but you can only love your soul!

       — Хочу оповестить тебя о том, что я внес те изменения в договор, о котором я раньше говорил.        — Неужели ты просто хочешь таким шагом заставить меня подписать этот чертов договор? — не веря своим ушам, саркастически ответила я.       — А что если это так? — с нахальной ухмылкой произнес Александр.       — Почему ты просто не можешь полюбить меня без всякого договора? Почему нужно что-то вносить? Почему мы просто не можем жить, как нормальные люди?       — Агата, — обойдя стол и устроившись напротив меня, он произнес, — я не думаю, что слова о любви могут как-то сказаться на нас. Мы останемся прежними. Разве тебе не хватает того, что я делаю все, ради тебя, хотя ни с кем больше никогда такого себе не позволял?       От этих слов мои глаза стали наполняться слезами.       — Что может изменить в жизни моя подпись в договоре?       — Многое. Очень многое.       — Тогда, могу ли я попросить тебя почаще говорить мне, что любишь меня?       — Если бы чаще прислушивалась к моим словам, — подняв мой подбородок указательным пальцем, он взглянул мне в глаза, — то ты бы давно услышала эти слова.       Коснувшись моего носа губами, он вернулся к столу. Достав из тумбочки два билета, протянул их мне.       — Балет «Ромео и Джульетта»? — вслух прочитала я. Подняв голову, я вопросительно взглянула на Нильсена.       — Я подумал, что мы можем выйти немного проветриться вместе, — после его слов я лишь кратко улыбнулась и кивнула.

***

      — И как тебе балет? — выходя из театра, спросил Алекс, продолжая держать мою руку.       — По мне, балеты — не моё, — заметив недалеко от нас кафе, я произнесла. — Давай зайдем и кофе попьем?       Не успела я до конца договорить, как меня прервали.       — Мистер Нильсен, — совсем забыла о папарациях и новостных пабликах, где скоро распространится информация о том, что я встречаюсь со знаменитым бизнесменом Нильсеном, — расскажите, кто эта девушка? Кем она вам приходится? — спрашивает какая-то девушка журналистка, параллельно подзывая рукой мужчину с камерой.       — Извините, нам некогда, — ухватив меня сильнее за руку, Нильсен потащил меня в сторону машины.       — Эй, а как же кофе? — с горечью в голосе спросила я, пока меня Александр усаживал в машину и садился рядом.       — Кофе потом, — коротко ответил он и так же коротко сказал водителю ехать.

***

      Все новостные паблики трещали о наших отношениях. Все хотели запечатлеть нас вместе, ведь впервые видят Нильсена с девушкой. Это слишком запоминающееся событие.       Через серьезный разговор с Рейчел мне тоже пришлось пройти. Пришлось придумать отмазку, по типу: мы очень хорошо дружим.       — Он держал тебя за руку! Это не просто дружба, — сидя напротив меня в кафе, возмущенно произнесла Рейчел. — Я не верю тебе.       Что-то скрывать от Рейчел у меня не получилось, да и Александр разрешил рассказывать, раз это уже вылилось на все обозрение.       — Хорошо, ты права, — склонив голову, я признала поражение.       — Я так рада за вас! Но… Почему ты раньше об этом не рассказала?       — Не могла. Просто не могла.       Со временем все наладилось, хоть и продолжались небольшие преследования за нами. Новость стала терять интерес.       В очередной вечер, когда я ложилась спать, чувство, будто кто-то пристально следит за мной, не покидало меня. Какой-то силуэт стоял в тени, куда не мог пробиться луч, исходящий от вечерней луны.       На утро я поделилась этим с Алексом. Он лишь набрал номер и сказал: «Она снова объявилась». Я не знаю о ком речь, но надеюсь, что Нильсен всё мне позже разъяснит.       — Не переживай, все будет хорошо, — произнес Нильсен, гладя меня по плечу.       — Да я и не волнуюсь. Ты же можешь сделать все что угодно. Поэтому у меня совсем нет сомнений насчет тебя, — оставив легкий поцелуй на его щеке, я отправилась в комнату собираться в библиотеку. Мои традиции неизменны.       Когда я в очередной раз выбирала литературу, которую хотела бы прочитать за сегодняшний день, снова почувствовала этот пристальный взгляд, будто меня пожирают изнутри. Оглядевшись по сторонам, я никого не смогла увидеть, но беспокойство не отпускало до конца дня.       — Как прошел твой день? — поинтересовался Нильсен за ужином.       — Алекс, меня беспокоит один небольшой момент, — беспокойно потерев руки, я продолжила. — Меня не отпускает чувство, будто за мной кто-то следит. Что происходит? Хоть и не хотела спрашивать тебя об этом, но я беспокоюсь, — отложив тарелку подальше от себя, я продолжила. — Помню, как за нами следили, но это было все не то, что я сейчас чувствую. Я беспокоюсь за то, что это что-то может нам причинить боль.       — Агата, просто запомни только одно, — взяв меня за руку, как бы успокаивая, он произнес, — я никогда так сильно не любил, как тебя. Ты одна, кто смог изменить меня.       — К чему ты это все говоришь? — такое чувство, будто он хочет уйти из моей жизни.       — Совсем скоро ты поймешь. А сейчас нам следует лечь спать, — взяв меня за руку, он повел меня в свою комнату.       — Я… я буду спать с тобой?       Развернувшись у самой двери в комнату, Нильсен произнес:       — Конечно. Это все ради твоей безопасности.       Мои щеки стали наполняться краской; невольно вспоминаются моменты, которые происходили в этой комнате.       Уложившись рядом с Нильсеном, я почувствовала мягкий и аккуратный поцелуй в лоб. Я непроизвольно стала улыбаться.       Ночь выдалась слишком тяжелой. Я не раз просыпалась и видела сидящего на краю кровати Нильсена, смотрящего на ночной город через панорамное окно.       — Что-то случилось? — сонным голосом спросила я.       — Нет, ничего, — я чувствовала, что эти слова Алексу давались тяжело.       Поднявшись так, чтобы я могла сесть недалеко от него, произнесла:       — Тебе тяжело. Ты не можешь что-то отпустить, я чувствую, — протянув руку к его плечу, я продолжила. — Ты можешь мне об этом рассказать.       — Ты права, — повернувшись ко мне, он взял мои руки в свои и продолжил. — Каждую ночь мне снится мой отец. Я не могу его отпустить. Я чувствую вину.       — Я уверена, что ты ни в чем не виноват. Ты не виноват в том, чего не делал, — притянув его к себе поближе, обняла и не отпускала до того момента, пока он не пришел в норму.       Уложившись обратно в постель, я провалилась в глубокий сон. Проснулась только с рассветом и то, этому послужил страшный сон, после которого я проснулась в холодном поту.       — Алекс, — слегка толкнув Нильсена, я произнесла, — там кто-то стоит, — произнесла, когда увидела, что Алекс стал просыпаться.       Указав на темный угол комнаты, я пододвинулась к Алексу поближе. Я шепотом произнесла:       — Если ты сомневаешься в моих словах, то я включу свет, — видя сомнение в глазах, я включила настольную лампу.       — Ева? — как будто проснувшись после долгого сна, удивленно произнес Александр.       — Вы… вы знакомы? — не понимая, что здесь происходит, я спросила.       — Это одна из тех девушек. Я позже тебе обо всем расскажу, а теперь, пожалуйста, иди в свою комнату, — продолжая смотреть на девушку с черным каре, даже не взглянув на меня, серьезным тоном произнес Нильсен.       Когда я уже выходила за дверь, я краем глаза заметила, как близко Нильсен подошел к Еве и положил на ее голову руку. Она же сидела перед ним на коленях, немного склонив голову.       Вернувшись в комнату, я села на кровать и стала думать над тем, для чего же Ева, как назвал ее Алекс, появилась в доме. Неужели она хотела расправиться со мной и быть с Нильсеном. Возможно, поэтому она меня преследовала, чтобы найти время и покончить со мной.       Во время размышлений, я совсем не заметила как быстро пролетело время. Из-за чего даже не услышала как Нильсен вошел в комнату.       — Агата, теперь все будет хорошо и никто тебя не потревожит, — произнес он присев передо мной на кресло.       — Кто эта девушка? И что она здесь делала? — с каким-то безразличием в голосе спросила я.       — Ева. Она в прошлом       была моим Сабмиссивом. Позже попала в психбольницу, но недавно она сбежала. Теперь, когда ее вернули обратно, за ней будут пристальнее следить. Так что беспокоится не о чем, — протянув руку к моей щеке, он слегка провел по ней большим пальцем.       Взяв его за руку, я произнесла:       — Я верю тебе.