last limit

Около полшестого утра пятницы ее рвет кровью. Волосы слипаются, в пальцах — дрожь. Беспомощно скользят по косяку. — Блять, это была хуевая идея. Блядь, Ви. Джонни держит ее за плечо — на самом деле они точно не знают, как работают прикосновения галлюцинаций, больше похожие на фантомные, но хуже они не делают. В такой ситуации мало что может. — Никаких больше концертов. Слабо усмехается — в моменты, когда есть на это силы. Оставшееся время пытается не сдохнуть раньше намеченного. — Ты-то еще, блять, согласилась. Надо было догадаться. Суицидница несчастная. Изнутри идут толчки, перемалывают нити вен с костями — еще пара секунд и можно стрелять. В себя или мимо. (Давно можно на самом деле. А теперь и повод появился.) ((Словно он кому-то нужен в Найт-Сити.)) — Тише, тише, дыши, Ви, — Джонни сжимает пальцы и кривится сразу же от того, как бесполезно это. — Короче, как только придешь в себя — звонишь Кэрри и говоришь, что он ебаный мудак и что я больше не хочу его видеть. Пускай сидит в своей вилле да гитары в постели тискает. Голос Джонни всегда как из-под толщи доносится — смутный, заклинающий. Волнительный, может. Ее не должно это удивлять. Ви закрывает глаза — раз-два-три-четыре — вокруг тишина, холодные стены и Джонни. Привычная компания. С такой и выпить не страшно. Тянется дрожащей рукой к карманам. — Как думаешь, сколько секунд у нас будет, если я заглочу полбанки? А если банку? Ви не уточняет у Мисти, откуда та взяла псевдоэндотризин — у нее в прибежище и не такое найдется. Забавно, что в обществе высоких технологий все еще есть место эзотерике. Даже слишком много, если подумать. — Нет, правда. Предположи хотя бы в теории. Таблетка идеально гладкая. Могла бы расплавиться в ладони. — Нихуя у тебя не будет, — фыркает наконец он, приваливаясь к стене рядом. От него могло бы пахнуть куревом. — А у меня не будет нихуя и вдобавок — тебя. — Меня у тебя и так не будет в скором времени. Лучше сразу репетируй речь. Когда Ви открывает глаза, Джонни рядом нет. ** Первой его мыслью было застрелиться: в городе, где его никто не ждет и он не ждет никого в ответ. Все равно он уже успел надраться, оценить прелести местных шлюх и значительно так катализировать собственный паразитизм. Второй, что это тело — единственное, что осталось у него от Ви.