Crush

— Так я могу пойти помочь Клинту? Тони хмуро смотрит на Арто; они с ним по локти в двигателе его нового мотоцикла — мотоцикла, позволить сконструировать который они уговаривали Стива практически полгода, — и вдруг ребенок хочет сбежать? — Клинт оформляет документы юных Мстителей, — говорит Тони, критически глядя на детали двигателя. — Гаечный ключ. Арто вертит его в руке, и это до боли похоже на Баки, развлекающегося со своими ножами. — Он сказал, что я могу ему помочь. — Хочешь помочь с бумагами? — прищурившись, уточняет Тони. Арто хмурится и очень красноречиво краснеет. Открытая книга, весь в отца. — Боже, я же сказал, что хочу. — Не впутывай в это Бога, это не он ведет себя странно, — говорит Тони, забирая у него ключ. — В чем дело, Арт? — Сам ты странный, — отвечает Арто, сверля его испепеляющим взглядом шестнадцатилетнего подростка. — Ты не можешь никого так называть. — Знаю, я и сам не сильно нормальный. Но именно поэтому и спрашиваю, почему ты ведешь себя так странно. Господи, у тебя ведь не будет еще одного полового созревания, правда? Арто явно пытается придумать достойный ответ, но получается лишь раздраженное «хр-р-р», после которого он убегает. Ухмыляющийся Тони начинает считать в уме, и, естественно, как только он доходит до нуля, раздается звук шагов возвращающегося Арто. Он останавливается у Тони за спиной, а потом падает на него и прижимается лбом к шее, почти роняя обоих на мотоцикл. Тони, переведя дух, терпеливо ждет. Ну и тяжелым он стал. — Хочешь обняться, Smart Art? — Да, — бурчит Арто, но не двигается с места. Тони закатывает глаза и, немного отодвинув его назад, обнимает. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, даже если ты странный, — говорит Тони и смеется, глядя на бессильно стонущего сына. *** — Твой ребенок вел себя сегодня очень странно, — сообщает Тони, продвигаясь на коленях по кровати к сидящему в изголовье Стиву. Тот даже не поднимает голову, продолжая изучать какие-то документы. — Почему, когда он ведет себя странно, то сразу становится моим ребенком, а не нашим? — рассеянно спрашивает он. — Когда у него неприятности в школе, он тоже твой, не забывай, — ухмыляется Тони, подползший достаточно близко для того, чтобы забрать у него бумаги. Стив вздыхает и трет кулаками глаза. — Странно — это как? Тони устраивается поудобнее, навалившись на Стива и пристроив голову ему на грудь, а ногу — на бедро. — Мы собирали мотоцикл, а он попросился помочь Клинту с документами. — Что? — вскидывает брови Стив. — Он захотел заняться бумажной работой? — Ага, — кивает Тони. — Думаешь, он собирается произнести еще одну речь «вот почему вы должны позволить мне стать юным Мстителем», хотя мы уже говорили об этом восемь раз? — Надеюсь, нет. Он знает условия сделки. — Да, тренировки под присмотром только после исполнения двадцати одного года. Все знают о сделке. Ты очень настойчив в своем желании донести до окружающих условия этой сделки, — улыбается Тони. Стив сводит брови, и Тони наклоняется, чтобы поцеловать его. — Прекрати хмуриться, я полностью на твоей стороне, — шепчет он ему в губы. — Тогда перестань вести себя так, будто я родитель-тиран, — говорит Стив, но целует Тони в ответ. — Так. И что нам делать? — спрашивает тот, усаживаясь рядом. — Ему шестнадцать, и он странный по определению, — зевает Стив, положив руку Тони на спину. — Пусть делает то, что хочет, а ты не спускай с него глаз. Тони поднимает голову и скептически выгибает бровь. — Если он и дальше будет вести себя странно, мы с ним поговорим. Тони ждет, продолжая удерживать бровь. — Если он и дальше будет вести себя странно, тебе придется загнать Питера в угол и спросить, что происходит. Тони ухмыляется. — Вот это я и хотел услышать. Хотя это и неэтично. — Согласен, но Питер обожает тебя, поэтому точно все тебе расскажет. — Он просто восхищается моим интеллектом, — зевает Тони. — Малыш — гений. — Это не значит, что я не прав, — пожимает плечами Стив. — Верно, — соглашается Тони. — Боже упаси, чтобы ты когда-нибудь оказался не прав. Стив перекатывает его на спину и, пристально глядя в глаза, прижимает к матрасу. — О нет, Стив собирается заткнуть мне рот сексом, какой ужас, — Тони комично округляет глаза. — Но, думаю, я справлюсь. — Уверен, что с тобой все будет в порядке, — отвечает Стив и целует его. *** К большому огорчению Тони, Арто продолжает оставаться странным. Он не выпускает из рук телефон, изводит Клинта расспросами о юных Мстителях, избегает разговоров и выглядит таким же раздраженным, каким был полтора года назад, когда у него взбунтовались гормоны. Но дело не только в этом; он постоянно обнимался, практически не отходил от Стива, потом вдруг становился угрюмым и замкнутым, а через несколько минут — снова жизнерадостным и веселым. Все это потихоньку начинало сводить Тони с ума. Он подумывает о том, чтобы использовать ДЖАРВИСа для слежки или позвонить Питеру или Омари, но потом решает продемонстрировать самому себе личностный рост и уважение к границам жизни сына, и не делает ни того, ни другого. Он еще пару раз называет Арто странным и получает в ответ закатывание глаз или подростковый взгляд, примерно переводящийся как «тьфу, какой же ты старый, и ты меня не понимаешь». Когда Тони говорит, что тоже когда-то был молодым, подростковый взгляд становится более скептическим. Если бы только к детям прилагалась инструкция, думает Тони, вся эта канитель с воспитанием была бы значительно проще. *** — Я не буду участвовать, я просто хочу посмотреть. — Тебе запрещено. Я не стану злить Стива. — Он сказал, что мне нельзя стать юным Мстителем, а не то, что я не могу смотреть на юных Мстителей. — Арто, ты меня убиваешь. — Пожалуйста, Клинт. — Нет. — Если бы ты меня любил, ты бы разрешил. — Перестань вести себя как придурок, иначе у нас будут неприятности. Тони слышит всего несколько секунд разговора, пока поднимается по ступенькам на кухню, но этого вполне достаточно. Как только он появляется, Клинт с Арто замолкают и синхронно поворачивают к нему головы. — Звучит интересно, — говорит Тони, направляясь к кофеварке. — И под «интересно» я имею в виду то, что тебе повезло, что это услышал я, а не Стив. Арт, ты же знаешь его услов… — Да не хочу я быть юным Мстителем! — кричит Арто и убегает. Клинт с Тони удивленно переглядываются. — Что это было? — спрашивает Тони. — Понятия не имею, — пожимает плечами Клинт, осторожно убирая кулачки Анны от своего лица. Она возмущенно кряхтит и хватает его за щеку. — Он ведет себя странно, — говорит Тони. — Я в курсе, — отвечает Клинт. Анна тянет его поближе и утыкается носом ему в шею. — Да, детка, спасибо за поцелуй, это так здорово. — Ну, если мой ребенок ведет себя странно, то твой — отвратительно, — качает головой Тони. — Она научилась целоваться, — объясняет Клинт. — Для нее это значит потереться лицом о то, что она хочет поцеловать, пока оно не поцелует ее в ответ. Работает со мной и с Баки, а с диваном и мишкой — нет. — Ты не представляешь, как я счастлив, что мне достался уже готовый шестилетний ребенок, — хмыкает Тони. — Да, в вашем случае снаряд пролетел мимо, — вздыхает Клинт. — Хотя все не так плохо. Ладно, я пойду займусь юными Мстителями. Черт, и кто придумал сделать меня главным? Ненавижу быть главным. — Да ладно, Бартон, — пренебрежительно машет рукой Тони. — Ты в восторге от этого, признайся. Теперь у тебя появилась собственная кучка подражателей супергероям, которых ты будешь тренировать так, как захочешь. — Я думал, это будет по вашей части. — Мне это не интересно. У меня свой подражатель супергероям подрастает, — вздыхает Тони. — Клинт, пожалуйста, не пускай Арто в тренировочный зал. — Хорошо. Но за это… — говорит Клинт и протягивает ему Анну. — На. — Я не умею обращаться с младенцами! — возмущается Тони, но Клинт продолжает держать ее на вытянутых руках, и Тони приходится сдаться. Он берет ее, но держит почти так же, как только что Клинт — практически не сгибая рук. — Все будет хорошо, — говорит тот, целуя Анну в макушку. — Баки придет минут через десять, так что постарайся за это время ее не убить. — Я на это не подписывался! — кричит Тони, но Клинт уже уходит. — Узнай, почему Арто ведет себя так! — Хорошо! — отвечает Клинт уже с лестницы, и Тони остается с Анной, размахивающей ногами и пытающейся засунуть в рот кулак целиком. Потом она начинает тянуться к Тони, и тот, вздохнув, прижимает ее к груди. Анна восторженно смеется, хватает его за волосы и прижимается губами к подбородку. — Ага, хорошо, — улыбается Тони. — Я понял, ты меня целуешь. Спасибо. *** Стив толкает Тони локтем, и тот отрывает взгляд от телефона. Сначала ему кажется, что Стив пытается привлечь его внимание к какому-то повороту сюжета, но тот вместо этого кивает на Арто. Он так сгорбился в кресле, что его колени почти упираются в подбородок, а телефон он держит буквально в двух дюймах от носа. — Он переписывается с тех пор, как начался фильм, — шепчет Стив. Хотя в этом нет никакой необходимости — за взрывами на экране, разговором Наташи с Сэмом и лепетом Анны его точно никто не услышит. — Ну и что? Я тоже, — отвечает Тони. — Да, но для тебя это нормально. А для него — нет. — Мы уже поняли, что он ведет себя странно, оставь его в покое. — Нет, странности продолжаются уже две недели, пора вмешаться, — говорит Стив и повышает голос. — Эй, Арто, кому пишешь? — Отстань, — отвечает Арто, глубже вжимаясь в кресло. — А я знаю, — ухмыляется Наташа, и покрасневший Арто вскакивает и убегает. Стив, открыв рот, смотрит ему вслед, и Клинт бросает туда зерно попкорна. Стив выплевывает его. — Вот черт, — говорит он, поднимая ладони и готовясь отбиваться от очередных попкорновых снарядов. — Тони, верни его. — Что? Это ты его разозлил, почему возвращать должен я? — Я схожу, — вздыхает Баки. Он лежит на диване, пристроив голову Клинту на колени, а на груди у него сидит Анна. — Ну что, детка, пойдем? — Оставь его в покое, — говорит Наташа. — С ним все нормально. Тони смотрит на Наташу. — Колись. — И не подумаю. Сам догадайся. Ему шестнадцать, он без остановки строчит сообщения, и нет, он не употребляет наркотики, не пьет и не ведет тайную ночную жизнь. Остается… Становится тихо, а потом Стив матерится, Клинт выдыхает драматичное «нет», Баки фыркает, а Тони закрывает глаза и сжимает пальцами виски. — Он влюбился, — говорит он, надеясь, что его голос звучит спокойно, а не так, как будто ему нужно срочно пойти и проверить Арто. — В кого? — Если ты не смог понять, то не заслуживаешь знать. — Это кто-то из юных Мстителей, — кричит Клинт. — Вот почему он все время пытается попасть на тренировку! — Извращенец, — комментирует Баки, и Клинт хлопает его по плечу. — Он не извращенец, он влюблен. — Он влюблен, — повторяет Тони. — О Господи. — Так, что у нас есть? Мелкая Хоукай, волшебная Максимофф, быстрый Максимофф и малышка Марвел, — перечисляет Сэм. — Я ставлю на быстрого Максимофф. — А я на волшебную Максимофф, — говорит Баки. — Пятьдесят баксов. Стив с приоткрытым ртом смотрит на Наташу, и рука Клинта опять тянется к ведерку с попкорном. Баки решительно отталкивает ее. — Стив? — зовет Баки. — Ты в порядке, дружище? — Он не может влюбиться, — говорит он, и в его голосе слышится нечто среднее между недоумением и отчаянием. — Он… он… — Дорогой, ему шестнадцать, — Тони гладит его по щеке. — Нам повезло, что это началось не в двенадцать. — Получайте удовольствие, — широко улыбается Баки. — И у тебя есть ребенок, — обиженно бурчит Стив. — Когда-нибудь тебе тоже придется через это пройти. — Ага, лет через пятнадцать, — ухмыляется Баки, а Клинт качает головой и говорит: — Никогда. *** На следующий день Стив с Тони смотрят друг на друга с выражением «нет, спроси сам», а Арто лежит на диване с тарелкой бейглов со сливочным сыром. Тони надеется, что Стив вот-вот сдастся, но тут ДЖАРВИС произносит: — Сэр, прибыли юные Мстители. Тони трясет головой, Стив морщится, а Арто вскакивает с дивана, опрокидывая завтрак на пол, за секунду до того, как лифт весело звенит и выплевывает на общий этаж Клинта и его выводок маленьких супергероев. Тони немного маниакально машет им и пытается не засмеяться, глядя на Арто, выглядящего, как олень, пойманный светом фар. Первой идет улыбающаяся Кейт Бишоп — Хоукай. У нее длинные блестящие волосы, дизайнерская фиолетовая одежда и лук в руке. Следом — подкалывающие друг друга Пьетро и Ванда Максимофф. И наконец — девятнадцатилетняя Камала Хан. Тони очень нравится Ванда, но если бы ее не было, он тут же усыновил бы Камалу. Ну, если бы у нее уже не было своей семьи. Ярко-красный Арто как-то умудряется пересечь комнату и спрятаться за Тони. — Привет, привет, — говорит Клинт. — Простите, но их срочно нужно кормить. Голодные они совершенно невыносимы. Маленькие Мстители, Тони и Стива вы знаете, а вон там — Арто. Арто краснеет еще сильнее. Тони толкает его локтем, и он, не поднимая взгляда, машет им. — Мы знаем, мы уже встречались с Арто, — говорит Пьетро, закатывая глаза. — Тебя подводит память, старичок? — Можешь пошутить, когда здесь будет Баки. И я сказал это для Камалы, она еще толком с ним не познакомилась. — Привет, Арто, — улыбается Ванда. — Как дела? Арто кивает. — Отлично, — отвечает он, и у него срывается голос. Он сконфуженно замолкает. — Да, — громче продолжает он. — Прекрасно, спасибо. Боже. Тони кажется, что в знак солидарности с сыном он может умереть. Он смотрит на Стива, который выглядит так, будто готовится подбежать к Арто и обнять. Тони надеется, что он этого не сделает. Клинт с Кейт и Пьетро, зависшими у него за спиной, обшаривает холодильник. Камала сидит за стойкой и с благоговением разглядывает Тони. В самом начале Питер вел себя точно так же. Тони поднимает бровь, и она краснеет, но улыбается и взгляд не отводит. — Как дела в школе? — спрашивает Ванда у Арто. Тони видит, как тот пытается взять себя в руки. — Хорошо, — отвечает он. — Сейчас занимаюсь художественным проектом, а недавно сдал механический модуль. — Здорово! — кивает Ванда, и Арто гордо улыбается. Он открывает рот, чтобы добавить еще что-то, но она уже отвернулась и разговаривает с Кейт. Арто снова начинает выглядеть как очень отчаянная выброшенная на берег рыба. — Ты не забыл, что Питеру нужно позвонить до десяти, если хочешь, чтобы он приехал? — приходит ему на выручку Тони, и Арто, кивнув, быстро уходит, чуть не столкнувшись на лестнице с Баки. — Эй, мелкий, осторожнее, — кричит тот, прижимая к себе Анну. Потом поднимает взгляд и замирает, настороженно глядя на толпу. — Почему тут повсюду юные Мстители, и почему Арто убегает от них? — Ему нужно позвонить Питеру, — отвечает Тони так, чтобы услышали остальные. Баки закатывает глаза и идет к Клинту, чтобы отдать Анну. — Но я занят, — возмущается Клинт, но все равно берет ее. Пьетро гладит Анну по ручке и начинает очумело улыбаться, когда она хватает его за палец. Камала краснеет еще сильнее, когда Стив решает втянуть ее в дружескую беседу. Он многозначительно смотрит на Тони, и тот понимает, что этот взгляд означает «найди нашего сына и посмотри, не плачет ли он в каком-нибудь уголке». Тони идет к Арто в спальню, и у него сжимается сердце, когда он находит его лежащим на кровати с телефоном в руке и подозрительно блестящими глазами. — Я в порядке, — громко говорит он, но у него дрожит нижняя губа. — Почему я до сих пор не научился нормально разговаривать с людьми? Тони вздыхает. — Может, потому, что один твой отец под страхом смерти не станет вести серьезные разговоры, а второго практически невозможно заткнуть? Или потому, что первые шесть лет жизни тебе не с кем было поговорить, кроме ученых из Гидры? О, а еще один твой лучший друг практически немой, а другой — так же неловок, как и ты. Арто закрывает глаза рукой. — Так нечестно. — Согласен, — кивает Тони. — Хочешь обняться? Арто, не открывая глаз, кивает, а Тони подходит и садится на кровать. Арто переворачивается, утыкается лицом ему в бедро и обнимает за пояс. — Все будет хорошо, — говорит Тони, гладя его по голове. — Большинство шестнадцатилетних людей проходят через то же самое. Всем трудно разговаривать с девчонками или ребятами… — То, что в этом доме все геи, не значит, что я тоже гей, — громко говорит Арто, а потом добавляет: — Прости. — О слава Богу, значит ты влюбился не в Пьетро, — выдыхает Тони. — Прости, но на мой вкус он слишком несносен. — А ты знаком с папой? — Ну нет… Твой папа не несносный, он просто упрямый. — И в чем разница? — фыркает Арто и открывает глаза. — Если это нормально, то почему это так отстойно? — Нормально — не значит просто, — отвечает Тони. — Знаешь, я могу тебе помочь. До того, как Стив превратил меня в скучного женатого папочку из пригорода, я славился превосходными навыками общения с женщинами. — Боже, ты отвратителен. Не нужны мне твои советы, — морщится Арто. — Могу гарантировать, что я для тебя — лучший вариант. — Ну-у… — тянет Арто, — … лучше я спрошу Баки. — Черт, — раздраженно шипит Тони, и Арто прячет ухмылку за его бедром. *** — Так ты спросил, кто это? Стив смотрит на него в зеркало ванной, где они, стоя рядом, чистят на ночь зубы. — Нет, — отвечает Тони. — Он был слишком занят, изображая трагедию и оскорбляя меня, поэтому я не стал. Хотя наш сын заявил, что он не гей, так что это исключает Пьетро. — Оскорбляя тебя? — Да! — возмущенно кивает Тони. — Представляешь, он сказал, что скорее попросит совета у Баки, чем поговорит со мной! Стив кивает. — Я бы, наверное, тоже спросил у Баки. Тони бросает щетку в раковину, сердито смотрит на Стива и, вытершись полотенцем, выходит из ванной. — Эти разговоры тянут на сон на диване, Роджерс. — Тони, постой… — говорит Стив, но тут же начинает смеяться. — Диван, — через плечо кричит Тони, но когда через пять минут Стив укладывается у него за спиной и целует в плечо, Тони решает быть выше этого и не выгоняет его. *** На следующий день Арто ведет себя ужасно. Он всем грубит, расстраивает за завтраком Анну и орет на Стива, а потом убегает. Стив смотрит в потолок и явно считает до десяти, а Тони ложится грудью на стол и обхватывает руками голову. Потом смотрит на Клинта, на Баки с Анной, на Сэма, на Роуди и наконец на Наташу. — Нат? — говорит он, мысленно приказывая своему эго прекратить вопли. — Помоги, пожалуйста. Наташа закрывает журнал и подходит к Клинту, чтобы забрать Анну. — Я одолжу это, — говорит она, улыбаясь Анне и касаясь ее носа своим. — Пойдем, малыш, пора разобраться с этим. Баки смотрит ей вслед, удерживаемый сидящим рядом Клинтом. — Зачем она взяла моего ребенка и понесла в комнату взрывоопасного подростка? Я против. — Пусть она сделает это, Барнс, — просит Тони. — С ней все будет в порядке. — Если что-нибудь случится с моим ребенком, я убью всех, кто находится в этой комнате, а потом себя, — бурчит Баки, и Клинт хлопает его по колену. — Мы знаем, — кивает он. — Весь Нью-Йорк знает, что когда речь заходит о защите ребенка, первым пунктом твоего плана значится убийство. — Хорошо, — ворчливо отвечает Баки. Стив смотрит на Тони. — Мы никогда не вели себя так, когда дело касалось Арто, правда? Скажи, что я не был похож на Баки. — Не был, — улыбается Тони. — Иногда ты слишком опекал его, но переплюнуть Баккару не удастся никому. Достоинства и недостатки чрезмерной опеки громко обсуждаются в течение довольно долгого времени, и разговор заканчивается лишь в момент возвращения Нат и Анны. Которая, к счастью, жива и здорова. Баки умоляюще тянет руки, и Наташа милостиво отдает Анну обратно. — Он влюблен в Кейт, она его даже не замечает, мир жесток и несправедлив, и его родители разрушают его жизнь, — сообщает она. Стив удивленно открывает рот. Тони чувствует тоже самое. — Мы ничего не делали! — Конечно, нет, — улыбается Наташа. — Но ему шестнадцать, Тони. Естественно, ему кажется, что родители разрушают его жизнь. — Пойду поговорю с ним. Стив встает, но Наташа качает головой. — Не надо, — говорит она. — Ты ничего не сможешь сделать. — Черт, я все смогу, — заявляет Стив. — Это мой сын, и я буду делать то, что считаю нужным. И, игнорируя Наташу, он идет наверх, чтобы поговорить с Арто. Наташа устало смотрит на Тони. — А ты не можешь хотя бы попытаться помешать ему? — Попытаться помешать Стиву Роджерсу сделать то, что он твердо намерен сделать? — уточняет Тони. — На мне нет брони, так что у меня нет шансов. — Надо было отвлечь его, потрогав за причиндалы, — пожимает плечами Баки. — Это всегда срабатывало. — Тихо, только не перед… д-е-т-к-о-й, — шипит Клинт, закрывая Анне уши ладонями. Тони давится кофе, а Наташа смотрит на Клинта снисходительным взглядом. — Ты только что подверг самоцензуре слово «детка»? Клинт хмурится и опускает руки. — Черт, я должен был отцензурить слово «секс». — Слово «секс» тут никто не говорил! — качает головой Баки. — Боже, ты безнадежен. Через десять минут Стив возвращается и, нахмурившись, достает из холодильника пиво. — Он велел мне отвалить, и я наказал его на два дня, — коротко сообщает он. — Господи, тебя не было всего десять минут, — качает головой Тони. — Как ты успел? — Заткнись, Тони. Он ведет себя возмутительно. Все замолкают. Через какое-то время Баки поднимает Анну повыше и смотрит ей в глаза. — Тебе запрещается когда бы то ни было думать о мальчиках или о девочках, — торжественно произносит он, и Тони, Клинт и Наташа еле сдерживают смех. Ничего не понимающая Анна улыбается и радостно машет ногами. *** Через день Стив с Баки отбывают на западное побережье, чтобы разобраться с какой-то целью, и Тони остается за главного. Он берет Арто в ресторан, но, чтобы не подставлять Стива, не позволяет ему взять с собой Питера. Арто соглашается на компромисс, и Тони разрешает ему заказать три порции блинов. — Стив придурок, — мрачно говорит Арто, болтая в стакане соломинкой. — Аккуратнее, — предупреждает Тони. — Ты говоришь о моем муже. А еще о человеке, который очень тебя любит, так что не стоит бросаться такими словами. — Он хочет все знать. — Конечно. Ведь он хочет, чтобы у тебя все было хорошо. Он буквально разрушил бы вселенную, если бы после этого ты почувствовал себя лучше. Но он не может этого сделать, поэтому ему так дерьмово. У Арто вытягивается лицо. — Он ведь может мне помочь, да? — тихо спрашивает он. — Не в этот раз, — качает головой Тони. — С этим ты должен разобраться сам. Арто кивает. — Она даже не знает, кто я, — вдруг говорит он. Тони подавляет желание сказать, что это уже слишком. В конце концов, он наполовину Старк. — Ладно, — кивает он, снимая солнечные очки. — Ты замечательный ребенок, Арт, но мы с тобой должны поговорить. Сколько лет Кейт? — Двадцать, — отвечает Арто. — Ясно. Значит так. Первое, что тебе нужно знать, в Нью-Йорке возраст согласия — семнадцать лет. Это значит, что каждого, кто будет с тобой спать, можно привлечь к ответственности. Арто в ужасе отшатывается. — Я не хочу с ней спать! Это отвратительно. — Ладно, хорошо, — говорит Тони и поднимает руки, немного встревоженный бурной реакцией Арто. — Успокойся. — Секс — это отвратительно, — краснея, бурчит Арто. — Я не хочу… я просто хочу понравиться ей, поговорить с ней. И может… не знаю. — Ты очарователен и трагичен, моя маленькая фрикаделька. Весь в отца, — вздыхает Тони, не обращая внимания на его сердитый взгляд. — Ладно, второе, что тебе нужно знать. Разница в возрасте имеет большое значение. — Ты старше Стива на тринадцать лет, — говорит Арто. — Да, я в курсе. В нашем возрасте это не так ощутимо. А вот в вашем… Тебе еще предстоит многому научиться. Даже если ты думаешь, что знаешь все, на самом деле это не так. А у того, кто всего на несколько лет старше, гораздо больше опыта и знаний. Это разница в мощности, малыш. Арто пристально смотрит на блины. — О-о-о… — Прости, — вздыхает Тони. — Это отстой, но Кейт — совсем другая возрастная категория, и это значит, что у вас ничего не выйдет. Кроме того, я совсем не хочу, чтобы мой ребенок женился на Хоукае. Мне очень жаль, но этого не будет. Арто смотрит на него испепеляющим взглядом. — Ты такой придурок. — Знаю, — кивает Тони, надевая очки. По крайней мере, Арто снова стал похож на себя. — Ешь свои блинчики. Они излечат твое разбитое сердце. — Это глупо, — бормочет Арто и начинает есть. *** Когда Стив возвращается, он прямо в форме бежит в мастерскую к Тони. — Где он? — спрашивает он, снимая шлем и оставляя волосы торчать во все стороны. — Я думал о нем все время. Нельзя позволить ему продолжить чувствовать себя ужасно из-за всего этого. — Эй, с ним все в порядке, успокойся, — говорит Тони, поправляя сварочные очки. — С ним все хорошо, правда. Идем. Он ведет Стива к лифту, заходит и поднимается на несколько этажей вверх. Потом выходит и идет на лестничную площадку. Там тихо, и Стив начинает раздраженно хмуриться, но Тони поднимает руку, чтобы он подождал. Через несколько секунд откуда-то сверху раздается глухой звук удара и крик. Тони ждет. Еще через несколько секунд появляются Арто и Питер, сидящие на бесколесном скейтборде и несущиеся по ступенькам вниз. — Эй, папа, привет! — кричит Арто, а потом, наклонившись под неимоверным углом, исчезает на следующей лестнице. — Видишь, он в порядке, — говорит Тони, широко разводя руки. — Он катается на скейтборде по лестнице, — говорит Стив, продолжая смотреть на то место, где только что были Арто с Питером. — Да, пока юные Мстители тренируются, — замечает Тони. — Он не хандрит, не пишет смс и не прячется. — Он сломает шею. — Но он не хандрит, не пишет смс и не прячется, — повторяет Тони. — Я ничего не могу поделать с его ужасным чувством самосохранения и искаженными данными анализа рисков. — Тетя Питера убьет нас, если он пострадает, — качает головой Стив и, повернувшись, крепко обнимает Тони. — Как тебе это удалось? — Отвел его на блины, — пожимает плечами Тони, гладя Стива по спине. — Мне очень жаль, но единственный способ исправить все это — просто отступить. — Мне кажется, что я… подвожу его, если отступаю, — признается Стив. — Нет. Ты выводишь его из себя, если не делаешь этого. Вы оба слишком упрямы, поэтому это всегда заканчивается мужественными позами и ором. Стив вздыхает. — Я не слишком хорошо справился, да? — Все в порядке. К счастью, у вас есть я. Как всегда — великолепный. Стив закатывает глаза. Тони ухмыляется. — Ну что, позволим ему носиться по лестницам или продолжим воспитывать? Стив вздыхает. — Наверное, первое. Может, пойдем и снимем с меня форму? Тони смеется. — Вот это отличное предложение. Только пообещай, что больше не будешь вмешиваться в дела Арто в момент его подростковой тоски. — Не могу, — печально вздыхает Стив. — Но, по крайней мере, на некоторое время я закончил. Тони задумывается. — Ладно, — кивает он и целует его.