С высоты тысячелетий

— Райнер. Тихо, вкрадчиво, пробираясь под самую кожу. Острыми, тонкими лезвиями, острыми, отточенными движениями. Пригвоздив к месту одним лишь видом, пустым взглядом с толикой раздраженной ненависти. — Сядь. Подчиняя себе, забирая волю, желание сражаться, прежние мечты и амбиции. Подходя неприлично близко, будучи неприлично далёким, дыша дешёвыми марлийскими сигаретами с примесью горьких таблеток. Поднимая лицо за обросший подбородок мозолистыми пальцами, крепкими, слегка кривыми, множество раз поломанными. Наслаждаясь властью и мелкой дрожью по некогда сильному телу. — Убей меня. Целуя сухими губами, хватая за впалые щёки, опускаясь, как раньше, поверх, на колени. Шепча на ухо горячим шепотом одно-единственное слово, спускаясь вниз, на холодный пол. Раздвигая ноги, расстёгивая ширинку, без стыда, совести, прежнего мальчишеского отвратительно странно, но надо попробовать. Надрачивая и касаясь шершавым языком. Умело и жарко, вызывая давно забытую дрожь и металлический привкус. Слизывая всё, до капли, ухмыляясь, понимая, что воодушевленные речи с площади достигают слуха, поднимаясь, целуя, делясь и спрашивая игриво-наигранно помнишь? Райнер помнит и никогда не забывает. Поднимает взгляд и смотрит испуганно. В глазах Эрена нет ничего прежнего, почти ничего нет, и это пугает гораздо больше, чем окровавленное основание большого пальца, чем торчащая белая кость, объятая паром, чем вкус чужой плоти на языке. Проглатывает с трудом и поражается тому, как легко тот глотает его собственную фалангу, вместе с ногтем, прижимает к себе во время процесса регенерации. — Убей меня. Просит жалобно, терпеть не может, подавлен и сломлен. Смотрит на искры ненависти в тёмных глаз, понимает, защищается — интуитивно.

***

— заткни пасть. заткни пасть. рыча, пиная, надеясь всей душой и телом. боясь тех, что могут прийти на зов. опускаясь на колени, хватая обрубки, глядя в обезумевшие глаза. ударяя в солнечное сплетение, сильно, до скручивания, перемещаясь с ношей на руках. останавливаясь, восстанавливая дыхание, устав от криков, безрассудного сопротивления. припечатывая к дереву, чувствуя сладкое превосходство, жмурясь и матерясь. на себя, упустившего контроль, на йегера, откусившего гребаный большой палец его грёбаной правой руки. прикладывая пару раз головой о жесткую кору. продолжая позорный-разумный побег

***

— райнер, сядь, хочу кое-что попробовать шепчет заведено, поднимает за подбородок, целует в тонкие губы. спускается на пол, расстёгивает ширинку, стыдливо, совестливо, с пересилившим интересом. надрачивает и касается языком, неумело и немного нелепо. вызывает странную дрожь и спелые капли крови. слизывает всё, солёно-горьковатое, ухмыляется загадочно, приподнимается, делится, чтобы тоже попробовал. смотрит в потемневшие глаза, дикие, послушно опускается сверху, орёт, затыкаемый, от невыносимой боли в большом пальце. видит окровавленное основание и белую кость, объятую паром