Истории из Хогвартса

      Сокка был свято убежден, что все гриффиндорцы — выскочки. Весь первый год обучения в Хогвартсе он демонстративно ворочал нос от шумных ребят в алых мантиях и вел себя рядом с ними нарочито громко. Он должен был их перекричать. Кто-то говорил, что он был предвзят, но мальчик оставался непоколебим в своем отторжении.       Все гриффиндорцы — выскочки и показушники. Сокка не был предвзят, он просто был реалистом.       Он с трудом сдерживал желание начать биться головой об стол, когда маленькая девочка с темной кожей и большими голубыми глазами под громкое заключение Распределяющей Шляпы побежала к своему факультету. Шляпа отправила Катару на Гриффиндор. Сокка был зол. Или обижен? Возможно, он даже был расстроен, но анализировать свои чувства он не умел. Столкнувшись взглядом с братом, девочка гордо вскинула голову и показала ему язык, и Сокка вспыхнул. Отбросил вилку в сторону и, резко встав из-за стола, хмуро поплелся из Большого Зала к себе, в далекую башню Рейвенкло.       Все гриффиндорцы — выскочки, и его сестра не была исключением.       Первые недели Катара не отходила от него почти ни на шаг. Она говорила о своих новых подругах, об интересных уроках и о письмах отца. О да, отец был безмерно ей горд. Должно быть, ему, как гриффиндорцу, было очень приятно, что хоть один из его детей пошел по его стопам, а Катара наверняка наслаждалась своим положением. Вопиющая несправедливость. Она ведь совсем не похожа на отца, она не могла туда попасть! Но девочка упорно продолжала показывать брату короткие письма из дома.       Все гриффиндорцы — выскочки. Им лишь бы мозолить ему глаза.       Сокка начинал подозревать, что Катара специально, ему назло уговорила Шляпу распределить ее туда, и его обида на сестру начала медленно трансформироваться в обиду на целый мир. Одним все, а другим ничего. Тогда он решил вступить в команду по квиддичу и всем доказать, что сборная Рейвенкло тоже может быть сильной, а после первого же матча яростно отбросил метлу в самый далекий угол раздевалки. Гриффиндорцы не имели морального права победить, но они это сделали.       Все гриффиндорцы — выскочки, потому что они были лучше всех и прекрасно об этом знали.       Сокка постоянно язвил. Он терпеть не мог целый чертов факультет и никогда не избегал возможности всем об этом напоминать. Как бы ни дула губы Катара, и что бы ни спрашивали его однокурсники, Сокка бы никому и никогда не признался, как он сам туда хотел. Как стремился во всем подражать отцу. Как старался всегда быть самым храбрым и сильным. Как упрашивал Шляпу выкрикнуть заветное "Гриффиндор!", и как потом злился на себя и на всех вокруг за то, что опять не получил того, о чем так страстно мечтал.       Все гриффиндорцы — выскочки, и Сокка лучше сто раз оступится, чем признает, что это не так.