Марс, оно тебя сожрет!(не канон)

Марс летел вниз, вспоминая последние бранные слова. Он думал, что ощутит дно через две или три секунды, худший вариант — четыре, дальше уже жалко ноги. Но он досчитал до десяти, а падение все длилось. Решив, что полет может продлиться, как минимум, столько же, он схватился за скобу на таране и вонзил острый конец в стену. Сухожилия натянулись, скрежет эхом разнесся вверх и вниз, каменная крошка полетела ему на голову, застревая в длинных белых волосах. Крупные обломки обогнали его и полетели быстрее, это стало ориентиром. Внизу послышались многочисленные звуки ударов, значит твердь уже близко. Марс полностью затормозил, повиснув на своем оружии и не решаясь спрыгнуть вниз. Маленький камешек догнал Марса сверху, на скорости ужалил его в икру и шлепнулся о землю в нескольких метрах. Тогда Марс спрыгнул и твердо встал на ноги. Усиленное зрение, которым обладали все его сородичи, было бессильно в таком мраке. Солнце осталось в паре километров и напоминало о себе только непреодолимо далекой желтой точкой над головой. Без солнечного света он не мог стать тем чудовищем, которое заставило волноваться пустыню. Значит все, что у него было — это физическая сила и боевая сноровка. Взяв таран за обе скобы, он выставил его перед собой и прислушался. Марс помнил множество разговоров между ним и братом Мидасом. Самый главный он знал наизусть. В тот день они стояли и смотрели на тонущий город. — Брат, все деньги были там. Вопрос лишь в том, были это мои деньги или наши. — Что ты имеешь в виду? — спросил Марс, не отводя взгляда от огромного купола дворца, уходящего под толщу воды и обильно выпускающего пузыри. — Этого города нет по двум причинам: первая — Принц, второе — образ мысли. Я собираюсь пойти в другой город и навязать его жителям свою философию. Когда это получится, мы будем ее поддерживать. — Ты просто любишь деньги, какая в этом философия? — Я зарабатывал огромные деньги, честно сражаясь за клиентов. Иногда я специально показывался на глаза детям и говорил с ними, чтобы посмотреть кем они станут после моего влияния. Многие из них становились дельцами, спортсменами и войнами, жаждущими доказать миру свое превосходство через честный труд. — Принц бы назвал это бредом… — И чтобы он сказал? — Он бы сказал, что ты не сможешь наживать влияние и оставаться однозначной фигурой. Рано или поздно тебя начнут очернять. — Я буду отбиваться. — Найдутся те, кто додумает скрытые детали твоего успеха и вдохновится своей выдумкой. В конце концов ты не будешь жить вечно. Услышав слово «вечность», Мидас словно возбудился, на его лбу выскочили вены. Он схватил Марса за рукав и процедил: — Так будем жить вечно! Марс оттолкнул его и перевел взгляд с дворца на Мидаса, словно предложение вечной жизни было важнее последних мгновений целой цивилизации. — Вы оба фанатики, но Принц хотя бы не держит меня за идиота! — Мы не фанатики, мы просто увидели то, что нам уготовано и пошли за ним. А ты, когда мы закончили войну, просто отвернулся от нее и потерял единственное, что умеешь. Марс ничего не ответил. — Ты можешь перевести физическую битву в идеальную и воевать за меня… — Мидас протянул Марсу руку. Ветер дул, уничтоженный город выпускал на поверхность тонны воздуха, делая последний выдох… — Забудь это место, оно свое отслужило. Марс повернулся к Мидасу и они скрепили уговор рукопожатиями. Мидас был хорош в зарабатывании денег, Марс мог защитить их интересы силой и авторитетом, но оба они быстро поняли, что для строительства империи нужен вдумчивый разум. Единственный, кому они могли довериться, достаточно компетентный в мировом познании и стратегии, сейчас находился в неустановленном месте и воплощал в жизнь мутные и запутанные амбиции. Третий брат, Принц, прекрасно знал их планы, выступая резко против. Единственное, что могло заставить его работать с ними — это моральный долг. Марс долго шарился в темноте, не опуская оружия. Но наконец он сумел найти небольшую нишу, из которой мог вовремя среагировать на атаку и ослабил защиту. Засунув руку в один из карманов, он достал металическую флягу, моток тряпок и тонкую цепь. Обмотав тряпку вокруг кольца на конце цепи, он вылил на получившийся маятник жидкость их фляги и, собрав остаток солнечной энергии, выпустил тонкую струйку огня. Ткань моментально вспыхнула и осветила все пространство в радиусе пяти метров. Такой способ добычи света изобрел Принц и дал название: «Походный факел». Цепь крепилась на небольшой жерди, чтобы рука несущего не находилась прямо над огнем. Марс пошел дальше, допуская вариант, что Шизоморфа вообще может здесь не быть, пока не услышал голос: — Феникс… — зов из ниоткуда заставил Марса сморщиться от резкой мигрени. «…возможно это самое странное существо из всех, что мы встречали», — вспомнились слова Мидаса. — Феникс… — голос был похож на все, что Марс когда-либо слышал. К нему обращались не извне, голос звучал внутри, подобно тому голосу, которым мы зачитываем тексты или ведем внутренние монологи. Резко сделав разворот на месте, Марс крепко сжал кулак перед своим лицом, шар света закачался заставляя пространство вокруг мигать. Разжав кулак, Марс нашел в нем костяную иглу. — Феникс… — поддельные мысли звучали здраво и спокойно, как официальное обращение. Так обращаются к коллеге, когда хотят обсудить серьезный вопрос. Словно тварь в темное призывала к конструктивному диалогу. В свете факела блеснула белая скользкая конечность врага и Марс моментально перевел свет по направлению его движения. Но… Шизоморф успел скрыться. Делая аккуратные шаги, слыша только их шорох и треск огня, Марс шел по предполагаемому следу. В голове он пытался понять для себя статус-кво и определиться: охотник он или жертва? Но когда ответ на этот вопрос почти назревал, Шизоморф повторял свой зов: — Феникс… — словно следил за ходом марсовых мыслей.