Судьба нулевика

– Ха... Вот же падаль. Я признаю, виноват, старался не торопиться, потянуть время вашей свободной жизни... И вот как вы к этому отнеслись. Что же, пора, верно, с этим кончать. Он щëлкнул пальцами, после чего Макки выпрямилась. Её руки покрылись землёй и стали больше похожи на молоты. Я понимаю, к чему это может привести, но также я понимаю, что и он, и марионетка сейчас ослаблены. Наверняка Рурина и без меня справится, я лишь стану помехой, о которой нужно волноваться. Я поднялся и, облокотившись правым плечом на стену пещеры, решил немного понаблюдать, заодно восстановив энергию на случай, если бой придётся продолжить. Смотря на лицо нашего оппонента, который решил сократить расстояние, я увидел звериный оскал. Его глаза чуть ли не искрились, а зубы скрипели, пусть на лице была широкая улыбка. Он начал делать крайне резкие движения руками, из-за чего кукла тут же понеслась прямиком к Блуар. На меня он, видимо, внимания решил не обращать. Впрочем, оно и к лучшему, отбиваться сейчас у меня бы вряд-ли получилось. Но... Не слишком ли Макки быстра для ослабленной, фактически, вдвойне? Или... Нет... Нет. Чёрт возьми, это не так. Он правда ослаблен, но уровни сил... Они всë равно слишком различаются. Мы вступили не в тот бой, не в тот, чёрт! Рурина пыталась отбиваться, используя и огонь для атаки, и воду для замедления, и землю для защиты, и воздух для уклонений, но марионетка банально была на другом уровне сил, даже под ослаблением. Она буквально за одно удачное попадание смогла отправить Блуар в нокаут, всего за один удар в живот... Твою же... – Мх, это было даже слишком просто. А я уже подумал, что мне есть, о чëм волноваться. Паренёк, если ты просто сам вырубишься, без моих ударов, то больно не будет. Может так и сделаешь? Тебе же лучше, разве я не прав? Нет-нет-нет... Нет. Нет, чёрт возьми. Провал. Абсолютный провал, полный провал, провал с ужасными последствиями. Что же ты за монстр, который под ослаблением такое вытворяет... Но он наверняка уже вымотался за это длительный бой, а мне удалось немного восстановить силы. К тому же, я оставил пару козырей при себе, на всякий случай. Ладно, что уж там, даже если проиграю, то хотя бы побарахтаюсь, а то Гальв мне не простит такого поражения. Мне нужно лишь подойти поближе, и тогда я смогу прикончить его. Я поднял руки над собой и начал медленно подходить к нему. – Ладно. Стой. Я сдаюсь. Давай я сейчас спокойно подойду, и ты меня как-нибудь быстро, с одного удара вырубишь, идë... – Либо ты падаешь без сознания сам, либо тебя усыпит моя кукла. Третьего не дано. Даже не пытайся меня одурачить. Я невольно стал прикусывать губу. Он только что оборвал мою ниточку надежды на победу. Однако... Ну уж нет. Я уже в достаточной мере обработал ситуацию на поле боя. Не мне здесь оставаться в дураках. После этих мыслей, всплывших в голове, я случайно начал очень громко смеяться. Этот урод посмотрел на меня, как на ненормального. Я успел заметить небольшие дольки недоумения и страха в его глазах. Ладно, терять мне ведь уже всё равно нечего. Когда я перестал смеяться, я медленно опустил руки. Мой оппонент не сводил с меня глаз ни на долю секунды. Он явно начал меня опасаться, хотя я всего лишь разочек посмеялся. И вот его вся наша группа так боялась? Этого недоумка, который только и может, что взять куколку, а после прятаться за ней? Не спорю, даже я был по началу поражён его скоростью и силой, когда он без каких-либо проблем за один удар вырубил Макки, а затем отбивался от всех наших атак, но, смотря сейчас, очевидно, что это его стандартная тактика, которую он использует очень давно. Я чувствую невероятную обиду за Гальва, ведь противник заставил ожидать моего мастера большего, из-за чего последний не заметил столь мелкой и нечестной атаки! Я отомщу за вас, Гальв. Я внезапно рванул вперёд, в атаку, как на меня сию же секунду налетела марионетка, чья рука была обëрнута в землю и создавала своеобразный каменный клинок, достаточно острый, чтобы разрезать человеческую кожу. К великому несчастью моего противника мне на глаза попал факт того, что одна из его рук направлена в совершенно другом направлении от куклы, в сторону той группы врагов, которые нас поджидали, но, что более важно, Макки больше не летает, а просто очень и очень быстро движется. Я просто создал рядом с собой небольшой сгусток воды, который меня сопровождал, а когда приблизилась марионетка, он влетел ей под ноги, из-за чего она немного подскользнулась и промахнулась своим ударом. Я не упустил шанса и водяным хлыстом обрубил нити маны, за счёт которых неприятель удерживал свою куклу. Он откинул свою руку назад, словно ошпаренный. На его лице нарастал страх, я же не дал ему времени на передышку и на всех парах полетел к нему. – Чёрт... Что... Что за... Нет! Не может быть! Быстрей, быстрей! Второй рукой этот несчастный кукловод пытался тянуть к себе другие нитки, которые уже были видны с моего расстояния. Он махал этой рукой как не в себе, пытаясь привести других кукол. Как же он... Жалок. Я вдарил ему ногой в живот, без проблем пробив совершенно не впечатляющий воздушный щит, который он спешно пытался поставить перед собой. Этим ударом мне удалось отправить его в стенку. Но, он не терял надежды. В этот момент я достал из кармашков парочку мизерных шариков, которые были уменьшены моей магией, после чего со всей силы кинул их ему во вторую руку. Они увеличились к нормальному размеру, где-то в одну четвëртую метра, не больше, и повредили ему руку. Он закричал от боли, после чего начал мне угрожать. – Да ты хоть представляешь, что творишь, идиотина? Да сейчас придут мои товарищи, они от тебя костей не оставят, сотрут со всей командой твоей с лица земли... Я был ещё милосерден! Понимаешь, милосерден, добр! И я ещё приму, если ты сдашься! Его голос дрожал. Я снял его капюшон и увидел под ним подростка, на вид, лет 19, с довольно короткими чёрными волосами с отблеском фиолетового. А ведь он и вправду не так уж старше нас, если так смотреть. Из его карих глаз, точнее, из правого глаза, выступила слезинка. На лице красовалась сумасшедшая, отчаянная улыбка. Я приделал его руки и ноги к стенам и полу с помощью магии земли, после чего силой открыл ему рот. Он пытался спросить, что я делаю, но я не слушал. Я начал засыпать все запасы камешков, что мне удалось собрать с тех пор, как мы проснулись, ему в глотку. А собрал я их очень много... Не меньше сотни. А уменьшенными они помещались у меня в кармане. Он начал умолять меня перестать это делать... Одуматься. Молил о пощаде. Просил проявить сострадание. Но... Я не слушал. Мне не были интересны слова этого отродья. Он до последнего цеплялся за жизнь, а потом... Я вернул камни к изначальному размеру. Его туловище тут же разорвало. Голова отлетела в потолок, после чего упала, остальные же конечности остались прикреплены к стенам и полу, правда, руки упали. Я прикрылся от этого взрыва каменной стеной. После этого хаоса, всё, что я сделал, так это издал смешок. Я всё ещё не мог поверить, что мы так волновались из-за этой гнили.