Страх

«Почему я это делаю?» Мукуро задает себе этот вопрос всякий раз, когда после очередного задания берет карту-ключ на ресепшене отеля «Бальвиен» в Намимори. Обычно ему приходится ждать, потому что он поспевает немного раньше, а Кея слишком пунктуален и появляется минута в минуту — ни раньше, ни позже. Они даже не говорят. Кея обычно разувается у дверей, расстегивает пиджак, а потом они волшебным образом оказываются в постели. Или в ванне. Или прямо там же — в холле на полу, покрытом мягким ковролином. Мукуро всегда кидается на него первым. Кея иногда даже бьет при слишком сильном напоре — не любит, когда его прижимают к стене или к кровати, к полу — к чему угодно. Ему нравится вести, но Мукуро это нравится тоже, так что все выясняется именно в первые минуты. Кея никогда не признается, но ему нравится быть снизу. Он перенимает инициативу лишь ради приличия, чтобы быть сверху хоть иногда, считая, что позорно всегда хотеть быть принимающим. Мукуро не видит в этом ничего постыдного и охотно принимает обе роли, но делает так, как нравится Кее. Кея сдерживает себя всегда: когда снимает с себя одежду, когда обнимает, когда сжимает разведенными ногами его бедра, даже не стонет — тяжело дышит только и иногда шипит сквозь зубы. Мукуро хочется иногда взять его сзади, но Кея не дается. Встать на колени для него табу, даже когда он берет в рот — по настроению — лишь лежа. Мукуро не так принципиален: для него позорно встать на колени лишь при поражении. Вне отеля Мукуро не думает о Кее. И уверен, что Кея не думает о нем точно так же. Почему же они приходят сюда? Ведь дело не в отсутствии альтернативы. Мукуро всегда был популярен, Кея, несмотря на свою устрашающую ауру и дурную славу маньяка, тоже имеет поклонниц (и, вероятно, поклонников), так почему? У Кеи очень бледная кожа, сквозь нее просвечивают вены, и на ней остаются синяки и следы от поцелуев, даже если не стараешься их оставить. У него худое, гибкое тело и длинные ноги, тонкая шея и запястья. Он в один миг может казаться хрупким и беззащитным, а в следующее мгновение выбить одним ударом из легких весь воздух. Столько силы и энергии в казалось бы таком невесомом теле: оглаживаешь руки, живот, бедра, и под ладонями напряженные мышцы — крепкие и рельефные, невидимые даже под тонкой тканью рубашки. Мукуро нравится запрокидывать ему голову, схватив в кулак черные волосы, и целовать открывшуюся шею. Он знает, что Кее тоже нравится, но тот рычит и сопротивляется, потому что это, по его мнению, неправильно. Не по-хищному. И они борются. И Мукуро иногда побеждает, потому что Кее так хочется. У них было и страстно, и грубо, и больно, и даже нежно. К слову, нежно им обоим не понравилось. Это можно и с другими. Они приходят сюда не за этим. Они договариваются о встрече сухо: кидают в мессенджер дату и время, а потом ждут ответа — короткое «Ок» от Мукуро или строгое «Принял» от Кеи. Мукуро знает, как зовут всех портье в отеле, и знает, что Кея понятия не имеет о том, что их тут вообще больше одного. Он никогда не обращает внимание на такие мелочи. Кее не нравится, когда его движения скованы, а Мукуро любит держать его руки, прижимать их к подушке над головой или к деревянной спинке кровати. И их секс тогда становится больше похож на борьбу, в которой сдается тот, кто быстрее устал. Они редко остаются в отеле на ночь — только после тяжелых или продолжительных заданий, когда надо после всего еще и отоспаться. Обычно ограничиваются двумя-тремя часами, половину из которых просто дерутся. Если не драться, то ничего не получится. Они не проверяли, но знали это наверняка. Они о чем-то говорят?.. Мукуро не помнит. Может быть. Они же не трахаются три часа подряд. Тогда эти разговоры пустые, иначе бы он их помнил. Кея не любит позу наездника. Ему некомфортно и больно, но он упрямо садится сверху, потому что хочет контролировать процесс. Кея много чего не любит, но делает это, чтобы не терять лицо, и много что любит, но не делает этого по той же причине. Мукуро все равно, как он ведет себя в постели, но он не говорит, потому что смысла в этом нет, ведь Кея все равно будет делать по-своему. Иногда, когда Мукуро получает в мессенджере дату и время встречи, то ему становится противно от таких отношений. Но он все равно приходит, потому что внутри все зудит и душит, словно аллергия, лекарство от которой он получает здесь. И спустя несколько часов бесплодных попыток отказаться от пагубного пристрастия он отвечает: «Ок». И отправляется в отель. Даже если находится за тысячи километров отсюда. В холле щелкает замок. Мукуро поднимается с кресла и неспеша идет на звук. Кея снимает обувь, расстегивает куртку не глядя в его сторону, а потом раздраженно вздыхает, напрягаясь, когда Мукуро хватает его за руку и разворачивает к себе. Их отношения правда ограничиваются отелем. Мукуро и правда не думает о Кее за пределами этого номера. Но только потому, что старательно эти мысли отгоняет. «Почему я это делаю?» Он каждый раз задается этим вопросом. Ему не нравятся их отношения. Не нравится встречаться в этом отеле. Мукуро хочется узнать не только предпочтительные позы Кеи в постели, а еще и любимые фильмы, увлечения, помимо кровавых боев и секса раз в неделю или месяц, когда время выдастся. Но он не спросит. Даже намека не даст, что это ему интересно. Потому что это же Кея. Не тот человек, у которого стоит спрашивать что-то подобное. Если бы кто-то спросил его, чего же он боится на самом деле, и если бы он решил рассказать честно, то ответом бы стал вопрос: «Может быть, попробуем серьёзно?» и последующее за ним насмешливое: «Нет». «Почему я это делаю?» В глубине души Мукуро знает ответ.