Белые астры

Глухой пластмассовый хлопок, кажется, звук открывшегося окна и тут же лёгкий холодок, протянувшийся невидимым покрывалом над комнатой. Дэм натянул одеяло до подбородка, зябко кутаясь в него и поджимая ноги, а потом поворачиваясь спиной к яркому солнечному свету, который был виден даже через плотно закрытые глаза. Послышались лёгкие невесомые шаги, которые остановились прямо перед ним. Парень чувствовал на себе чужой взгляд и слышал тихое дыхание стоящего человека, но решил ни за что не показывать, что проснулся. С другой стороны послышались ещё более быстрые и лёгкие шаги, потом секундная тишина, и тут же сверху на плечо Келлермана приземлилось белое увесистое тельце. Оно пробежало вперёд, лапами проваливаясь в одеяло, а потом укладываясь прямо на шею парня. Раздалось оглушительное мурчание, а приятная тёплая тяжесть заставила всё же открыть глаза. Саванна, а это была именно она, в то же мгновение свалилась с Дэмона на кровать, сразу подскакивая и уносясь в другую комнату. Слева послышался смешок. Парень потёр глаза, рукой лениво ероша волосы и глядя из-под ресниц на ходящего по комнате туда-сюда Кицу. Тот, очевидно, видел всю эту сцену и лишь усмехался. Лучи раннего солнца протянулись от огромного панорамного окна до самой двери, тёплыми жёлтыми пятнами оседая на полу. Сегодня никуда не надо. Келлерман зажмурился, чуть улыбнувшись и потягиваясь в кровати. Белое тонкое одеяло сдвинулось в сторону, а Лавэнэ обернулся.  — Доброе утро, солнце. — Он любовался на то, как русый по-кошачьи выгибался, подняв руки над головой.  — Доброе, — сонным голосом, смешавшимся с зевком, ответил тот, тоже поглядывая на Кицу. — Я же просил, без этих твоих дурацких прозвищ.  — Ты такой милый, что иногда просто невозможно удержаться, — сладкая улыбочка.  — Да ну тебя. — Дэмон кинул в него подушку, но не попал, и та лишь плюхнулась в дальний край кровати. Белобрысый хихикнул. — Что ты вообще здесь делаешь в такую рань?  — Рань? Сейчас почти полдень. Келлерман цокнул языком, вдруг вспомнив, как прошла эта их ночь. Да уж, сегодня Кица особенно зверствовал, продержавшись почти до четырёх ночи, и только после этого позволив светловолосому парню упасть в кровать и уснуть как мертвец. На руках всё ещё виднелись красноватые следы от веревок, но это совсем другая история. Дэм одернул вниз большую белую футболку, некогда принадлежавшую Лавэнэ, задравшуюся от потягиваний, и посмотрел вслед закрывшейся двери. Прохладный воздух из приоткрытого окна спускался к ногам, мягко стелясь по полу. Кажется, за стеклом щебетали какие-то воробьи, слышался глухой рёв машин. Большая белая штора редко всколыхалась от дыхания нежного ветерка, крупными складками взлетая над комнатой и загораживая тёплых солнечных зайчиков. Одеяло было откинуто в сторону, босые ноги спустились на пушистый коврик, быстро направляясь вперёд, к окну. Сегодня особенный день — их первая годовщина. Подумать только, они вместе прошли столько сложностей и проблем с взаимопониманием, столько раз ссорились, однако минул целый год. Чего стоят одни тёрки с Тэнэ, который вдруг начал проявлять какую-то свою, грубоватую симпатию! Вспоминать неприятно… Как хорошо, что всё это давно закончилось, а на возможности отношений с Кёнигом стоит жирный крест. Келлерман одними губами усмехнулся, разглядывая утренний город. Первая весенняя зелень уже вступила в свои права, и улицы покрылись свежими листьями и травами. Кица точно никого к нему не подпустит. Да, раньше они оба воспринимали друг друга по-своему, один лишь с похотью, второй — с ненавистью, но за этот год они так выросли. Так, что просто в голове едва укладывается, как они прежде жили друг без друга. Парень взглянул на свое блеклое отражение в стекле, но даже оно не могло спрятать тёмные гематомы засосов на шее, от одного вида на которые перехватывало дух и вспоминались все жаркие ночки. Он любит его так сильно… Лёгкие шаги приблизились к задумавшемуся Дэму, и чьи-то тёплые руки обвили талию. Русоволосый поднял голову, взглядом встречаясь с высоким Лавэнэ и целуя его. Нежно и осторожно, смакуя губы партнёра, совсем не пошло. Чужие руки крепче сжали торс, вдруг напрягаясь и подхватывая Келлермана, но быстро теряя силу под его весом и опуская обратно.  — Ты помнишь какой сегодня день? — таинственно спросил белобрысый, улыбаясь и горячим дыханием щекоча кожу и ероша отросшие волосы на шее.  — Как уж тут забыть, — проворчал Дэмон, снова целуя парня, на этот раз капризно оттягивая его губу.  — Поздравляю нас, котик, — Он нежно провел языком по уху Келлермана.  — Что ты задумал?  — Тшшш… Это секрет, — Кица чмокнул своего мальчика в лоб, заправляя длинную чёлку за уши. — Имей терпение, мой хороший.  — Ну ладно… Ты куда-то уезжаешь? — спросил тот, ловя ладони парня, который, как он только что заметил, был в куртке.  — Да. Сейчас ненадолго отъеду, но не волнуйся, скоро вернусь. Пока что можешь разобрать фотографии на столе, — Он подмигнул, опять притягивая Дэма к себе и нежно целуя его. — Пока, маленький, не скучай. Лавэнэ всё же отпустил блондина, и, помахав рукой, покинул комнату. Парень слышал, как щёлкнул замок на входной двери, а после отошёл от окна, вздохнув. Надо идти на кухню, где белобрысый оставил для него какие-то фотографии. Откуда он их вообще взял? Да, парочка пару раз снималась на полароид и в будке, но эти случаи Келлерман мог пересчитать по пальцам. Тем не менее, он спустился со второго этажа в комнату, всё ещё сонно, как котёнок, потирая глаза и вдруг замирая в дверном проёме. На кухонном столе лежало большое количество цветных красивых снимков. Дэмон удивлённо подошёл ближе, с ногами залезая на стул и наклоняясь к фотографиям. Несколько десятков картинок с ними двумя. Блондин с восхищением разглядывал их во все глаза, не веря. Когда этот хитрый лис вообще успел их сделать? Чёрт, да тут с самого начала их отношений. В поле зрения попался снимок, на котором был изображён он сам, но спящий. Келлерман придвинулся на стуле ближе к столу, беря фотографию в руки. Хм, он помнит этот момент. Тогда он случайно обмолвился, что никогда не смотрел «Титаник». Кица так удивился, что тут же потащил его смотреть. Да… Они залезли под плед, а фильм крутился на большом экране телевизора. Скажем так, Дэму не понравилось, и да, под конец он и вовсе уснул. Зато понравилось, когда тёплая ладонь Лавэнэ слегка сжимала его бедро на каждом драматичном моменте, понравилось, когда он почувствовал, как сквозь сон его укрывают тёплым одеялом и гладят волосы. Ему понравилось время, проведённое с Кицей. Уже более серьёзный, но счастливый Келлерман отложил фотографию в сторону, взяв другую. О, а вот эту он очень хорошо помнит! Их первое настоящее свидание… Вообще, Дэмон пошёл туда на спор с Тэнэ, а когда беловолосый парень предложил сделать снимок на память, лишь криво усмехнулся, заверив того, что это первый и последний раз, когда они фотографируются. Лавэнэ тогда лишь загадочно улыбнулся, не став его никак переубеждать. А оно вот как всё вышло… И блондин знал, что он ни о чём не жалеет. А вот ещё одна картинка. О-о-о, какой раритет. Неужели это со знакомства Кицы с его родителями? Черт, кажется, точно, оно. Мама была так рада… А потом они вместе пекли овсяное печенье с корицей по маминому фирменному рецепту. Его Дэмон любил не так сильно, как яблочные пироги, но тоже считал верхом кулинарной мысли. На удивление Лавэнэ оказался очень неплох в готовке, легко разобравшись во всех тонкостях и приготовив великолепное печенье. А на фото изображены хитро улыбающаяся Эбель и сам блондин, с очень сосредоточеным лицом читающий рецепт из книги. Господи, неужели сестра всё знала? Судя по её ехидному лицу, так оно и есть! Следующим оказался уже более поздний снимок, как раз из будки. На нём смеющийся Лавэнэ и он, целующий парня в щёку, крепко обвив его шею руками. Тут где-то должны быть и другие фотки оттуда. Келлерман, и точно, нашёл ещё несколько. Там они вдвоём обнимались, смеясь и дурачась, пока у парня от воспоминаний начинало сносить крышу. В тот день они гуляли по торговому центру, потому что Дэму было нечем заняться и они надеялись найти там туалеты (уж извините за такие подробности, но куда деваться). По дороге они и нашли эту будку, где Кица предложил сфотографироваться на память. Ну и, собственно, вот: эта память во всей красе. Блондин откладывал эти снимки, складывая по порядку и заботливо подравнивая стопочку. Вот фото с их совместных свиданий, как они едят мороженое, как играют в видеоигры, как Келлерман уснул прямо на парне, а вот снова мама, отец и Эбель… И везде был он. Лавэнэ. Даже если на изображении его не было, присутствие парня всё равно чувствовалось, им дышал каждый снимок, и с каждым разом Дэмон всё сильнее понимал, как сильно любит этого человека. Любит, чёрт возьми, любит до невозможного. Любит со страстью, с тёплым привкусом мороженого и самых красивых пейзажей неба, любит с запахом одуванчиков и земляники, любит с голодным до прикосновений телом, любит целиком, от начала и до конца. Любит так сильно, что в груди не осталось места сомнениями.  — О чём задумался, солнышко? — мягкий голос неведомо откуда взявшегося Кицы резко вывел парня из раздумий. Он хотел, как обычно, что-то проворчать, но грубые слова не лезли из глотки. Зато перед его носом возник большой букет белых астр.  — Что это… — Келлерман поднял на него глаза. Парень стоял близко за его спиной, потому блондин наклонил голову так, что дотянулся носом до носа Лавэнэ, мило тыкнувшись в него. — Я что тебе, тёлка что ли?  — Ну почему же? Мне кажется, очень красивые цветы, — ответил тот, улыбаясь. Его голос колокольчиками звенел от нежной радости.  — Да? Ладно… — парень взял букет в руки, повертев его.  — Сначала я думал взять розы, но потом передумал. Алые розы… Слишком заезженно, не находишь?  — Очень заезженно, — согласился Дэм.  — Но кое-что заезженное всё же придётся сделать… — Кица таинственно свернул глазами, вдруг падая на одно колено. Блондин вздрогнул, осознание того, что сейчас произойдёт, молнией проскочило в мозгу, заставив всю кровь, что была в теле, прилить к щекам. Вместе с ней к глазам подступили слёзы радости и потрясения. Неужели… Нет, серьёзно? Боже, да, да, да! Дальше всё происходило стандартно: Лавэнэ вынул прелестную коробочку, от одного взгляда на которую у обоих перехватило дыхание.  — Дэм, я… Пожалуйста, если ты хочешь, конечно… — Коробочка открылась: на её бархатной подушечке красовалось кольцо изумительной красоты с аккуратным прозрачным камушком. — Выйдешь за меня?..  — Блять… Да ты угараешь, — Парень прижал руку ко рту, едва сдерживая эмоции. По его щекам текли слёзы, а воздуха вдруг стало слишком мало. Повисла недолгая пауза.  — Да, чёрт возьми, да! Боже, конечно же да! Кица тоже улыбнулся, как ненормальный, поднимаясь и, немного пошатываясь, подходя к Келлерману. Тот смотрел, как ему на палец трясущимися руками надевается кольцо, и тоже счастливо улыбался.

«28.03.2021».