Killing Stalking

— Больно… очень больно! — завопил я. Вокруг меня валялись пустые банки от обезболивающего. Я лежал клубочком и кричал. Мне было до смерти больно, все тело ныло и дергалось в судорогах. Вдруг Микаса приняла лежачее положение, а потом начала отжиматься. — А-а-а… Больно… — простонал я. — Заткнись! — Аккерман взяла банку, которая находилась рядом с ней и бросила в меня. — Эх, а ты ведь весь день молчал. Ни звука, ни стона. — она поднялась на ноги. Я судорожно глотал таблетки. Микаса берет банку и отламывает от нее металлическую крышку. — Я же сказала: понемногу в неделю. Я дала тебе лекарства и перевязала ноги, потому что ты бился в припадке. — она повернула мое лицо к себе. Я взглянул в ее серые глаза, чуть приоткрыв рот. Девушка дотронулась пальцами до моей ключицы. — Кожа да кости. Куда делась жировая прослойка? Она медленно провела рукой по моей ключице. Затем поднесла металлическую крышку к ней. Я почувствовал, насколько острой она была. Я испугался, слезы потекли по моим щекам. — Непривычные ощущения, когда я режу тебя, но… Она медленно режет мою кожу на правой ключице. Я закричал. Тело снова сводит судорога, и я невольно дергаюсь. — Как наказание за притворство — самое оно. Я кричу от зверской боли и плачу. Кровь стекает по моей груди.

***

      Микаса взваливает меня на плечи. Она подняла меня по лестнице и принесла в ванную комнату, положила на холодный кафель возле ванны. Поток воды выстрелил мне прямо в лицо. Я закашлялся и прикрыл свое лицо, защищаясь от брызг. — Опусти руки. Невозможно промыть. — строго сказала Аккерман. Я послушно опустил свои руки. Микаса капнула каплю шампуня мне на голову: — Растирай сам. Я начал массировать голову — А, тормоз! — девушка сама принялась натирать мне голову кончиками пальцев. Я тут же зашипел от боли. — Живо мойся и спускайся в подвал! — Микаса! — негромко сказал я. — Я все сделаю! В подвале мрачно и сыро. Не оставляй меня там одного, пожалуйста! Прошу! — я взял ее за ногу и молил. — Естественно, это же подвал, Эрен. — она отдернула свою ногу из моих рук. — Хорошенько везде промой. Девушка ушла из ванны, а я остался один. Быстренько взяв одежду, она вернулась ко мне. Промыв мои волосы от пены, она вытерла их полотенцем. — Твоя одежда запачкана, наденешь мою. — Но ты же девушка. Неужели я должен надеть юбку и кофту?... — Либо надевай это, либо ходи по дому в одних трусах. Я выбрал первый вариант. Микаса помогла мне одеть женскую футболку из чередующихся розовых и синих полос с тонкими линиями внутри. Юбка цвета хаки явно велика мне, отчего спадает с моего худого тела. — Ты как шлюха из какой-то деревни. — сказала девушка. «Умеешь ведь делать комплименты...». — подумал я. Она вытаскивает меня из ванны. Что теперь будет? В подвал? Мучить? — Видишь лестницу? Я киваю и тихо сглатываю. — А это граница, которую ты не смеешь пересекать. — Микаса очертила невидимую линию ножом. — Ты не можешь ее пересекать, иначе... я убью тебя. После этих слов она со всей силы вонзила нож в деревянный пол. — Сверну твою тощую шею. Медленно, чтобы кожа натянулась, полопались все сосуды и позвонки захрустели. Мне становится не по себе, бросает в дрожь. Я смотрел только на Микасу. — Слушай только меня. Тогда у нас все будет хорошо. — она взяла меня за щеки. — Такое ничтожество не прекращает дрожать. Тем не менее, прекращай. А если нет, то, когда я буду смотреть на тебя, буду вспоминать только одного человека — свою маму. Когда она гладила меня по щеке мокрыми ладонями. — Микаса положила мою ладонь на свое лицо. Я вновь задрожал. Девушка слегка улыбнулась, прикрыв глаза. — Я люблю тебя. — сказала Микаса — Я… я тоже! Тоже люблю! — неуверенно сказал я. О чем я вообще?... — Ха-ха… «я тоже»? Кого ты любишь? — спросила Микаса. — Я про маму говорила. Ты моя мама? Я покраснел, мне стало так неловко. Я опустил голову, чтоб она не увидела. — Ты покраснел. — игриво сказала Микаса. Мы молчали. Часы тикали в прихожей. Аккерман наклонила голову. — Будешь мамой? Я совсем не понял. Но резким движением она встала и через секунду потащила меня на кухню. Она поставила меня на колени и положила в мои руки нож. Мне стало больно, ведь ноги до сих пор сильно болели. — Садись. Микаса усадила меня на какой-то стул на колесиках. В моих руках находился нож, я не отрывал взгляд от него. — Твоя основная работа — уборка и готовка… важная работа. — говорила девушка. Она наклонилась ко мне и будто шептала на ухо. — ты ведь помнишь, что я кормила, одевала тебя, да? Неожиданно для меня, ты хорошо слушался, поэтому иногда можно тебе доверять. Но я хочу кое-что проверить.— Она похлопала меня по плечу. В лезвии я увидел свое отражение. Часы завибрировали, время было 6:30. — О! Как раз время ужина. — она похлопала меня по плечу и ушла.