Равновесие: мяч и скрипка

— Аэропорт Нарита приветствует пассажиров. Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего самолета. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Громкий голос раздаётся по аэропорту, заставляя сердце Ушиджимы биться чаще. Несвойственное ему волнение так непривычно, но сладкому ожиданию скоро придёт конец. Высматривая среди новоприбывших блондинистую макушку, Ушиджима находит её рядом с конвейерной лентой и спешит помочь с тяжёлым чемоданом. — Вакатоши! Девушка кидается ему на шею, совсем забывая про то, где они стоят. Окружающие косо посматривают на них некоторое время, но уже скоро теряют интерес и расходятся по своим делам. Волейболист крепкими руками обнимает хрупкое тело. Любого другого человека Вакатоши давно бы оттолкнул или хотя бы упрекнул в подобном пренебрежении личным пространством. Но он так чертовски давно не видел Кин, что всё прочее резко ушло на второй план. — Я так соскучилась… — она подбородком утыкается ему в грудь, в который раз мысленно усмехаясь их разнице в росте. Рассматривает родное лицо, отмечая чуть заострившиеся черты. Они не виделись два года. Но теперь не расстанутся и на неделю. — Я тоже. — он мягко целует её в макушку, мимолётно вдыхая аромат любимого медового шампуня. — А мама?.. Блондинка разрывает объятия, продолжая держать парня за руку, и смотрит в разные стороны, разглядывая прохожих. — Не видел Сэчико-сан здесь. Мама даже не приехала её встретить. За три года жизни в Париже она ни разу не звонила Кин, только изредка писала сообщения после музыкальных конкурсов. Но Сэчико-младшая до последнего надеялась, что их отношения ещё подлежат восстановлению. Это же её мама. Но жизнь более сложна и жестока. Забывать об этом не стоит. — Пойдём. — Вакатоши приобнял девушку, второй рукой поудобнее перехватывая ручку чемодана. Ему так не хотелось видеть её грустное лицо в день приезда, но что случилось, того не изменить. — Разве у тебя сегодня нет тренировки? — Через полчаса пойду. Небольшая однокомнатная квартирка, теперь являвшаяся новым домом Кин, быстро заставлялась различными вещами. Сэчико разбирала кухонные наборы, пока Вакатоши собирал шкафчик. — Уже решила, в какую школу поступишь? Говорить о том, что Ушиджима хотел бы видеть девушку в Шираторизаве, даже не стоило. У них и музыкальный клуб хороший, и так будет всем комфортнее. Но давить на Кин было бы неправильно, учитывая, что выбор заведения зависит не только от неё. — Как Изаму-сан скажет. Нам поступило несколько предложений, и сегодня он должен объехать эти школы, посмотреть состояние музыкальных классов, инструментов и прочего. — Не поедешь с ним? — Мне не принципиально где играть. К тому же, я ему доверяю. Упоминать, что Кин и так уже попросила профессора Изаму обратить внимание на Шираторизаву, она не хотела. Если всё пройдёт хорошо — будет сюрприз. В противном случае не хотелось бы заранее обнадеживать ни себя, ни Вакатоши. — Ты придёшь вечером? Такой вопрос Ушиджима ждал с самого начала её приезда. Конечно, хоть они встречались уже 4 года, почти всё это время видеться вживую не было возможным. Но их отношения давно стали серьёзными, посему вопрос не был удивителен. — Приду. — после быстрого поцелуя дверь за волейболистом закрылась, стирая с девичьего лица улыбку. То ли усталость после перелёта, то ли что-то ещё быстро испортило настроение, и спонтанно возникшее решение поспать наконец за последние двое суток казалось самым верным. Уже в полудрёме телефонный звонок напомнил о бренности этого мира, и отвечать кому бы там ни было не хотелось от слова совсем. Но, взяв мобильник в руки в последний момент и увидев имя профессора, сонливость быстро сошла на нет. — Да, Изаму-сан? — Здравствуй, Кин. Не разбудил? — Как раз собиралась поспать. — У меня есть идея получше. Я сейчас в Шираторизаве, посмотрел класс и знаешь… — он выдержал паузу, интригуя. — Остался доволен. Было бы неплохо, если бы ты приехала сюда, заодно заполнили бы документы. Твои бланки с тестами я уже отдал. — А… сколько у меня времени? — Достаточно. К тому же, я тут встретил Мизуки-тян и Вакатоши-куна. Думаю, они бы хотели с тобой встретиться. — Вы сказали им о моём поступлении? — на миг даже дыхание, казалось, перехватило. Кин ведь так хотела устроить сюрприз! — Нет, но мы вспомнили о тебе. Да и я думал, Вакатоши-кун тебя встречал в аэропорту. — Да, встречал. И с кухней помог. — Славно, жду тебя. — Я мигом! — операция «превратиться из кроватного монстра в человека за пять минут» начинается.

***

Кин уже видела здание Старшей Шираторизавы, когда только думала поступать сюда несколько лет назад. Но время, проведённое в Париже, достаточно сильно стёрло воспоминания, и Сэчико вновь удивилась размеру заведения, только ступив на его порог. Школа была огромная: четырёхэтажное здание из нескольких корпусов, соединённых широкими переходами, большой стадион и даже… что это там? Лошади? — Поразительно… — поверить, что теперь она будет учиться здесь, Кин ещё смогла не до конца, хотя Парижская Национальная консерватория тоже в своё время покорила юную скрипачку своими размерами. Кин на фоне всего этого казалась себе ещё меньше обычного, но вместе с тем ощущала радость от долгожданной смены обстановки. В Париже всё было не так гладко. Быстро найденные указатели (подумать только, указатели в школе!) значительно облегчили путь до музыкального кабинета, где профессор Изаму разговаривал с каким-то статным мужчиной. — Эм, здравствуйте. — Кин неловко поклонилась учителю и незнакомцу, понимая, что совсем отвыкла от этого жеста. Те, кажется, на её мимолётную сконфуженность внимания не обратили и приветственно улыбнулись в ответ. — Кин, знакомься, это Кио Иоширо — директор школы. — Здравствуйте. — Сэчико снова поклонилась, после чего внимательнее рассмотрела стоящего перед ней человека. Действительно, выглядел он очень серьёзным и строгим, как и говорил Изаму-сан. Чёрный костюм, идеально сидящий на подтянутом теле, хорошо начищенные туфли. Почему-то Кин вспомнились мультики, где такую обувь чистят молодые юноши-рабы. Она еле сдержала улыбку, представив директора в роли какого-нибудь значимого вельможи, отжигавшего потом с прекрасным бедным юношей в гареме. — Приятно познакомиться лично, Сэчико-тян. — мужчина слегка поклонился. — Рад видеть тебя в нашей школе. Твои достижения и результаты предложенных тестов впечатляют. Но ты уверена, что потянешь 3 «А» класс, проучившись три года экстерном в Париже? — такой прямой вопрос поставил Кин в тупик. Нет, не потому, что она была не уверена в своих способностях, просто такой наглости в свой адрес не ожидала. — Конечно уверена, иначе бы не заявлялась на третий год сразу. У вас есть сомнения? — Я не знаю, как именно ты сдавала аттестацию, Сэчико-тян. И допустил твоё поступление сюда только из-за побед на конкурсах и того, что учебный год начнётся уже завтра. Если ты сдала всё своими силами — я восхищён. Если нет… — Можете не продолжать. — перебила Кин. — И в скором времени убедитесь в моих реальных знаниях и способностях. — она вновь поклонилась, но этот жест казался скорее язвительным, чем уважительным. — Рада сотрудничеству, Кио-сан. — Взаимно. После ещё нескольких минут формальностей и подписания бумаг директор молча покинул кабинет, и блондинка из последних сил воздержалась отправить за ним в полёт что-то тяжёлое. — Не злись, Кин. Его тоже можно понять: чтобы попасть в эту школу, нужно очень постараться. — Изаму поддерживающе погладил её по спине, обращая внимание на фортепиано, стоящее у окна. — Сыграй, полегчает. Подходя к инструменту, Сэчико заметила, как красиво падают лучи заходящего солнца на крышку рояля, это её немного успокоило. Посмотрев на алое небо, в скором времени должное принять тёмный цвет, вспомнила про обещание Вакатоши прийти вечером. Усевшись поудобнее, девушка потянулась и, встряхнув кистями рук, занесла пальцы над клавишами, вспоминая нужную последовательность нот.

Шопен — Этюд ля минор, опус 25 11

Вздох, и пальцы неспешно перебирают пластины, через секунды резко набирая темп. Профессор уместился сбоку от неё, не мешая, но контролируя. Хотя, как раз контролировать здесь уже было нечего — Кин превосходно отыгрывала эту композицию всякий раз, как злилась. Впрочем, она всегда именно так и играла: выплёскивала весь поток своих эмоций — не важно каких — и тем самым давала себе прийти в норму, успокоиться. Сэчико в такие моменты забывала про всё происходящее рядом, буквально не видела никого. Только она и инструмент. Изаму иногда даже завидовал подобному погружению ученицы в музыку, хотя сам когда-то поспособствовал приобретению ею такого способа игры. Сейчас же старший музыкант просто наблюдал за быстро меняющейся мимикой на аккуратном лице: скачущими бровями в такт нотам, изредка поджимающимися губами и покачиваниями плечами. Этот этюд не длится и четырёх минут, но проходит, кажется, несколько часов, прежде чем Кин отыгрывает завершающую часть, в конце вскидывая правую руку. Профессор даёт ей минуту, чтобы прийти в себя и искренне радуется тому, что Сэчико достаточно успокоилась. Игра на фортепиано всегда приносила ученице удовольствие, хоть и специализировалась она всё-таки на другом инструменте. — Браво! — частые хлопки заставляют музыкантов вздрогнуть и обернуться в сторону их обладателя. — Сэчико-тян, чудесная игра! Правда, выступаете вы со скрипкой… — к ним подошёл мужчина, выглядевший чуть старше Изаму. Он провёл рукой по клавишам, усмехнулся каким-то своим мыслям. — Отчего ты не выступаешь с этой композицией? — Выступаю, когда приходится. Но это обычно не транслируют. — Кин улыбнулась, поднимаясь со стульчика. — А вы?.. — Ох, мои манеры! — старичок засмеялся, но всё же встал перед девушкой. — Я Тэчиро Акуми, учитель музыки в этой школе. — он поклонился, после чего Сэчико и Изаму ответили ему тем же. — Изаму Райки, приятно познакомиться. — Сэчико-тян, ты уже знаешь расписание занятий клуба? — Да, но я надеялась, что смогу сюда приходить и в другое время… — она слегка смутилась, покосившись на Изаму-сана. — Конечно-конечно, тем более, твой график вряд ли полностью совпадает с нашим. Но всё-таки постарайся иногда заглядывать. Твой уровень выше, чем у моих учеников, им будет полезно услышать игру профессионала. — Благодарю вас, только до профессионала мне ещё далеко. — Однако на конкурсах ты побеждаешь с огромным преимуществом. — он посмотрел в окно. — Буду раз тебя увидеть здесь, Сэчико-тян. Кин проследила за его взглядом, обнаруживая на поле тренировку волейбольного клуба. Она знала большинство из них, хоть лично и не была знакома — Вакатоши рассказывал время от времени про каждого своего одноклубника. — Сейчас наша школа у большинства ассоциируется с волейболом. Ребята сильны, они лучшие в префектуре Канагава. Но я хочу, чтобы музыкантов знали также хорошо, как и их. У нас есть таланты, но кого-то, кто проложит дорогу к вершине, пока не было. — Тэчиро посмотрел на Кин своими пронзительными голубыми глазами. — Я хочу, чтобы этим проводником стала ты. — Поэтому вы и выслали нам приглашение? — Конечно. Музыкантов такого уровня очень мало, любая школа захотела бы запатентовать тебя. — он, немного помедлив, низко поклонился. — Рад сотрудничеству, Сэчико-тян, Изаму-сан. — Странное приветствие… — Кин неоднозначно повела плечами, как только дверь за учителем музыки закрылась. — И на это тоже не обращай внимания. — Изаму по-отечески приобнял её. — Придерживайся своих целей и принципов, ты не обязана оправдывать ожидания, на которые не соглашалась. — Разве я не согласилась на них, когда решила учиться здесь? — Ты поступила благодаря знаниям, а не рекомендациям Парижской консерватории. И я устроился сюда потому, что собираюсь курировать клуб и учить тебя, а не пробивать кому-то дорогу. — А потом? — В следующем году я планирую выйти на пенсию, дорогая. Поэтому давай выложимся и получим удовольствие от этой школы. На это ты согласна? — Конечно. — Алло, Вакатоши? — Кин, ты не дома? — Не-ет, а ты уже пришёл? — неловко получается. Сэчико в который раз за этот день ударила себя по лбу, натыкаясь на очередное препятствие в виде забора. Придётся перелезать. — Где ты? — Ну-у, я всё же поехала смотреть школу, которую выбрал Изаму-сан, а на обратном пути решила прогуляться в лесу… сейчас, минутку погоди. — она положила телефон в карман юбки, не завершая звонок, и ногами зацепилась за зазубрины на дощечках. Подпрыгнула, провернула несложную махинацию ещё пару раз и спрыгнула. — Ай! — точнее, приземлилась с грацией картошки в куст. — Кин, всё в порядке? Может, тебя забрать? Там дождь начинается… — Да всё нормально, не волнуйся! — всего лишь рубашку порвала, с кем не бывает. — Я тебе в боковой карман спортивной сумки запасные ключи положила, так что заходи, не стой на пороге. Я скоро.

***

— Я дома! Вышедший встретить девушку Вакатоши даже не знал: плакать ему или смеяться? Сэчико, в порванной рубашке, с подранными коленками и листьями в волосах даже говорить не нужно было ничего, чтобы парень понял, что произошло. — Ну, хоть живая. — И то верно… — неловкости она не испытывала — бывала перед Ушиджимой и в более забавном виде. — Пойду в душ. Только Кин скрылась за шторкой душевой, Вакатоши принялся включать стиральную машинку. Рубашка уже не подлежала восстановлению, но юбку спасти было возможно, достаточно только усилить действие воды стиральным порошком. Да и несколько вещей, уже наспех закинутых хозяйкой до ухода в школу, ожидали своей очереди. — Так ты выбрала школу? Завтра начинается учёба. — Выбрала, но давай я всё завтра и расскажу? Сейчас вообще не хочется вспоминать… — Сэчико выпорхнула из душа, замотанная в белоснежное полотенце, принялась смазывать каким-то бальзамом волосы. Вакатоши эта картина заставила остановиться — Кин никогда не ходила куда-то с распущенными волосами, поэтому увидеть её такой можно было либо в душе, либо в постели. И именно сейчас парню захотелось совместить эти два пункта. За пару мгновений он оказался за спиной Сэчико, заглянув ей в глаза через зеркало. Девушка, почти не следившая за его движениями, вздрогнула от неожиданности. — Что? У меня что-то в волосах осталось? — она начала перебирать золотистые пряди тонкими пальчиками, выискивая листочки, но Ушиджима остановил её, заведя руки за голову и целуя каждую из них. — Всё в порядке, успокойся. — Тогда дай мне закончить. — Кин улыбнулась, чуть повернувшись к нему, но руки всё же убрала, перекидывая волосы на одно плечо и вновь нанося на них вязкую вкусно пахнущую массу. Взгляд Ушиджимы, казалось, потемнел и, проскользив по линии открывшейся шеи девушки, он внутренне ощутил, как ненавязчиво замедляется время в голове. Сильные руки волейболиста легли на её талию по-хозяйски уверенно и спокойно. Кин физически ощутила, как начала мелко дрожать: земля будто бы стала уходить из-под ног. — Вакатоши… — она прерывисто выдохнула, когда его ладони переместились на её живот, и он сильнее прижал её к себе. Сэчико собиралась что-то возразить, но парень, склонившись, губами дразняще провел по её плечу и коснулся шеи, там, где пульс уже бешено отбивал набат, слегка прикусывая и оттягивая нежную кожу. Девушка закрыла глаза, чуть откинув голову назад — в эту секунду одного прикосновения хватило, чтобы она стала податливее. — Я соскучился. — сердце обоих пропустило удар, и время стало крошиться в быстро разгорающемся сознании. Мгновение. Несколько размытое движение, и он впечатал её в стену рядом с раковиной, впиваясь в губы девушки требовательным поцелуем — жарким, настойчивым, жаждущим. И она пылко ответила: обвила руками его за шею, запуская пальчики в тёмные волосы и привстав на носочки, чтобы быть еще ближе к нему, хотя едва доставала из-за существенной разницы в росте. Ноги, и так почти не слушающиеся, начали подрагивать сильнее прежнего, становясь совсем ватными. Мужские руки уверенно скользили по её спине, плавному изгибу талии, наклонившись и не разрывая поцелуя, он оторвал её от пола, и она обхватила его ногами, скрещивая их за его спиной, прижимаясь как можно теснее. Возбуждение с сокрушительной силой оголяло нервы, заставляя ощущать ярую физическую потребность друг в друге. У них не было секса два чёртовых года, из-за того, что родные Кин не давали ей приехать на родину. Но думать об этом сейчас не хотелось. Да и не пришлось — сейчас есть дела поважнее. Девушка даже не поняла, как оказались в спальне — Вакатоши в какие-то мимолётные секунды донес её до постели, и они упали на мягкие простыни. Он растягивал фактически каждый момент: с упоением и истинным наслаждением её целовал, с уверенностью касался самых чувствительных и интимных участков тела, и это заставляло Кин прижиматься к нему ещё теснее, хотя, казалось, куда уж ближе. Сносящее голову вожделение усилилось в миллиарды раз. Парень специально тянул время, дразня её откровенными и томными касаниями — ему необходимо было знать, что она растворяется в том же невыносимом вихре желаний, что и он. Что она так же хотела и ждала этого момента все те месяцы, годы. А она… она просто не могла сейчас собрать воедино хотя бы крупицу разума. Его глубокие чувственные поцелуи выбивали все мысли, вплоть до самой мимолетной. Уверенные движения — настойчивые, искусные и умелые — распаляли каждый атом её существа. Тело само изгибалось, поддаваясь навстречу. Сплетались пальцы рук, но тут же расцеплялись, потому что его гораздо больше интересовал каждый изгиб тела желанной женщины, а её — каждый участок крепкого и сильного тела мужчины, которого так неистово желала. — Вакатоши… — севший голос Кин сошёл на стон, уже неизвестно который по счету. Она была готова его умолять, что, собственно, и сделала через секунду. — Пожалуйста… Глубоким поцелуем впившись в её губы, Ушиджима одним движением взял её. Девушка с протяжным стоном и трепетом разорвала поцелуй и откинула голову, вцепляясь ногтями в его плечи и выгибаясь, прижимаясь максимально близко — волны наслаждения усиливались с каждым движением, грозясь уничтожить все миры в голове, которые, впрочем, в эти мгновения, и так потеряли значение. Вакатоши захватили необъяснимые ощущения, которых он не испытывал прежде. Всё это: острые и безумные ощущения от обладания ею, её покрасневшие и опухшие губы, её растрепанные, такие любимые им золотистые волосы, её порозовевшие щёки, невероятно-затуманенный от неистового и дикого вожделения взгляд, нежная молочная кожа под его руками, каждое её движение и изгибы изящного тела окончательно доламывали любые частички разума. — Кин... — он никогда не произносил её имя так. Чувственный низкий голос, идущий из глубины груди и отдающий хрипотцой. Девушка с усилием провела пальчиками по его рукам, предплечьям и плечам, ощущая стальные мышцы волейболиста при каждом касании. Выдохнув, оттолкнулась от постели и перевернулась, размещаясь на парне сверху. Вакатоши растянул губы в улыбке, просияв, и его вожделяющий взгляд будто вспыхнул с новой силой. Кин, прикусив нижнюю губу, начала аккуратно и медленно проводить пальцами по твердому прессу, по его крепким мышцам, иногда задевая кожу короткими ноготками, словно изучая его. Ушиджима напрягся от очередной вспышки желания — уж слишком соблазнительно она выглядела, по-женски распутно и нагло блуждая по его телу собственнически-довольным взглядом. Его ладони с силой сжали бедра девушки, заставляя её ритмично двигаться. Кин прикрыла глаза, без остатка отдаваясь всем ощущениям и чувствам. В голове уже давно ничего не осталось. Только он, она и ничего больше.

***

Первый школьный день прошёл без новых проблем, что не могло не радовать Сэчико. Более того, ей даже удалось ответить на вопросы учителей, хоть домашнее задание на каникулы она не делала. Хотя бы потому, что не знала и уж тем более не готовилась. Вероятно, в день, когда учительский совет принимал решение, кого в какой класс определять — все планеты встали в ряд или где-то выпал снег. Ведь Кин попала в «А» класс вместе с Семи — своим бывшим сводным братом. И хоть тот не прыгал вместе с ней всю первую перемену от переизбытка чувств, всё равно был очень рад такому везению. Знакомство с музыкальным клубом прошло менее радужно по одной простой причине — его не было. Почему-то именно в понедельник у ребят был выходной, однако Кин не расстроилась от слова совсем — это случится завтра, а значит, надо быть готовой. Волнение её было вполне обоснованным: Сэчико никогда не ладила с другими музыкантами. Небольшая разминка и прогон нескольких композиций прошли достаточно быстро, и Изаму отпустил ученицу пораньше, чтобы та могла быстрее закончить разбор вещей. — Кин, дорогая, скрипку можешь оставить здесь. Каждый день носить её туда-сюда будет неудобно. — Её точно не тронут? — личный инструмент для каждого музыканта имеет огромное значение. Для Кин это и вовсе часть тела — настолько много она играла и, что не менее важно, любила. — Точно.

***

— Извини, где я могу найти волейбольный клуб? — легонько коснувшись плеча Тендо, спросила Сэчико. Волейболист, обернувшись, вопросительно посмотрел на неё. К ним редко заходят девушки, а эту он вообще впервые видел в школе. — Я ищу менеджера Вашиджо Мизуки. — Пошли, провожу. — он улыбнулся, махнув рукой в сторону. — У нас скоро начнётся тренировка, она как раз должна была подойти. По пути Сатори изучал незнакомку, в то время как Кин не обращала на него никакого внимания, рассматривая вид из окна. Да и ни к чему было — за все трансляции Тендо показывали достаточно, а вот стадион, где у них завтра должна быть физкультура, Сэчико видела только во второй раз. Парню Кин внешне понравилась: золотые волосы, заплетённые в незамысловатую косу, блестели в лучах солнца, а задумчивые зелёные глаза с первого момента показались очень умными. Невысокий рост и небольшая худоба только украшали. Внезапно Тендо подумал, что такая девушка в его вкусе. Только вот в форме она, кажется, чувствовала себя не очень комфортно: постоянно поправляла относительно короткую юбку и стряхивала невидимую пыль с белого пиджака. — Пришли. — но вместо того, чтобы найти Мизуки, оба уставились на заходящего с другого входа в зал Ушиджиму. — Кстати, позволь тебе представить, — они подошли ближе к волейболисту. — Капитан и ас нашей команды… Ва-ка-то-ши! — Сатори указал на него обеими руками, слегка приседая. Представление оказалось довольно громким, поэтому многие члены клуба, только пришедшие на тренировку, обратили внимание сначала на центрального блокирующего, а потом и на пришедшую девушку. Такое явление было редкостью, ведь посторонних почти не пускали сюда во время клубной деятельности, но вскоре удивление сменилось всеобщим восхищением от внешности незнакомки. Кин, в свою очередь, встретилась взглядом с Ушиджимой, привычно улыбаясь ему, и подошла ближе. — Привет, Вакатоши. — чуть привстав на носочках, она обняла его за плечи, целуя. Волейболист, усмехнувшись, ответил, приобнимая её за талию. Лица членов команды надо было видеть. Чья-то челюсть встретилась с полом, у кого-то брови покинули пределы лба. Для всех данная картина была шоком: чтобы кто-то незнакомый так просто нарушал личное пространство Вакатоши? Да ещё и не был убит? Поцелуй продлился всего несколько секунд, но произвёл впечатление, хоть Сэчико вовсе не стремилась к этому. Просто подобное приветствие было для неё столь привычным, что девушка только через пару мгновений осознала, как нетипично это выглядит для окружающих. — Ой, прости, я поторопилась. — прошептала она, чуть отстраняясь от парня. — Не бери в голову. — он коротко поцеловал её в лоб, ещё более вводя в ступор сокомандников. — Мизуки искала? — Ага. — Она сейчас в кабинете тренера, разбирается с документацией. — Спасибо… — Сэчико уже хотела было идти, но Ушиджима придержал её за локоть, обращаясь к Тендо. — Это Кин, я говорил о её приезде. — У-у, девушка Вакатоши-куна. — волейболист подошёл ближе к парочке. — Прости, Кин-чан, не признал тебя сразу. — он улыбнулся и пожал протянутую руку. — Зато теперь познакомились. — Сэчико заправила выбившуюся из косы прядь за ухо. — Я пойду, хорошей тренировки. — Спасибо! — в разнобой ответила команда, провожая взглядами новенькую.