Не выбирал любить.

      — Драко! — звонко звучит голос Паркинсон и она весело прыгает на шею парня, крепко целуя в щеку. — О, Мерлин, Панси. — Смеётся Малфой и обнимает подругу в ответ. — Я вообще-то уже женатый человек. — Ну просто обалдеть. — подаёт голос стоящий рядом Блейз и поправляет свой черный смокинг, оглядывая кольцо на бледной руке друга. — Я видимо один останусь в девках. — усмехнулся Забини и влил в себя фужер с магическим шампанским, который потягивал весь сегодняшний вечер. — Я так рада за тебя. — отстраняется Панси и мягко улыбается. В своем коротком, черном, атласном платье она похожа на какую нибудь темную богиню. — Я тоже. — обольстительно улыбнулся Драко и оглянул пышное убранство свадебного зала. Торжественная часть уже давно подошла к концу, осталось лишь веселье и счастье, что кажется просто витало в воздухе. Солнце уже зашло за горизонт и это лишь подогревало веселье собравшихся и громкость музыки. Малфой-мэнор явно давно не видел таких пышных вечеров, даже быстрые домовики еле успевали наполнять бокалы искрящимся алкоголем. Глазами Драко нашёл отца, что весело общался о чем-то с Мистером Гринграссом и с счастливой улыбкой чокался с ним своим стаканом с огненным виски. Видимо, дела пошли в гору. — Как там невеста? — спрашивает Блейз и ухмыляется полными губами. — Прекрасно, она же вышла за Драко Люциуса Малфоя. — весёлый, из-за горячительных напитков, парень счастливо смеётся. Алкогольный мозг уже давно перестал что либо воспринимать и анализировать, лишь подстраивался под общий настрой. — Мы рады, что ты наконец прекратил страдать по Нему. — легко произносит Забини и забирает себе полный фужер с соседнего стола. — Блейз! — шипит на него в ответ Паркинсон. — Всё нормально, Панс, — останавливает ее от дальнейших нравоучений Драко. — Я уже давно отпустил его. — он весело влил в себя свой бокал, наполненный огненным виски, что обновлял уже двадцатый раз за пару часов. Панси и Блейз лишь молча переглянулись. — Привет всем. — говорит Астория приятным и сладким голосом. С улыбкой она мягко касается поясницы Драко подойдя ближе к компании. Малфой переводит взгляд на изысканную девушку. Белое, длинное платье с открытой спиной идеально подчеркнуло красивую и стройную фигуру, каштановые, мягкие волосы водопадом спадают с хрустальных плеч, красивой и аккуратной рукой, она легко убирает их от лица, на одном из пальцев блестит подаренное им обручальное кольцо с ярким бриллиантом. Смотря на идеальную, с этого дня Миссис Малфой, Драко улыбается. Он же любит её. — Добрый вечер. — приложив руку к груди произносит Блейз, чуть поклонившись, на что Панси лишь закатывает глаза. — Поздравляют. — просто произносит Паркинсон, оглядывая парочку и безмерно радуясь за них обоих. — Панс, ты такая зануда. — оглянув ее, подводит итог Забини. — Вот помню в школе… — мечтательно начал он. — Еще одно слово, Блейз, и ты умрешь так и не сходив к алтарю. — отвечает Паркинсон, смотря точно в темные глаза друга. Смотря на их препирания Малфой вновь смеется, алкоголь приятно заволакивает мышление, от него плывут плохие или тревожные мысли, да и вообще всё ощутимо плывет. Хочется лишь веселиться, разгоняя тоску и опустошенность прошлых нескольких недель, месяцев, а может и всего года. — Пойдем уже к нам. — произносит Астория прямо на ухо, будоражащим внутренности, шёпотом. Малфой лишь кивает. — Удачи. — слышит он от Блейза, уже ведомый своей женой, что крепко держит его за руку, выводя из суеты. В коридоре мэнора ощутимо чувствуется холод декабрьской ночи, из больших, красивых окон за молодоженами следит полная и чарующая луна. В ее блеске все приобретает необычный и словно магический смысл. Все таки полнолуние — самая прекрасная из всех фаз луны. Астория смеется ведя Драко за руку к их общей комнате. Малфой же изрядно пьян и еле перебирает ногами, перед глазами все легко плывет, как рябь на поверхности воды. Гринграсс на секунду оборачивается на мужа, её привычные и обычные зелено-голубые глаза при свете луны из окна становятся знакомыми, яркими, малахитовыми омутами, так ужасно похожими на Его. Осознание обрушивается на Драко тяжелой грудой обломков от воспоминаний. Он. Перед глазами замелькал этот взгляд, зеленый, с яркими искрами когда их обладатель смеется. Потом губы, мягкие, красивые, чуть розовые, созданные для долгих поцелуев, которые любит Малфой. Волосы, о Мерлин, его черные волосы, они же такие наземные, вечно торчат в беспорядочном безумии, в них так приятно зарываться рукой. Драко вырывает руку из хватки девушки и задерживается за стену, после чего тут же облокачивается спиной о холодную поверхность, мысли летят в какой-то жуткой мешанине, а голос в голове срывается на крик. Он, он, он, он, он. — Драко, что-то не так? — спрашивает она. А перед глазами Малфоя его руки, тёплые, как чёртово весеннее солнце, мягкие, когда касается его, Мерлинов богарт, они же и правда касались лишь его. Смех. Этот заливистый тембр звучит в голове, бьётся о ее стенки, отчего та сразу начинает жутко болеть, становясь свинцовой, как же невыносимо больно. Драко переводит взгляд на Асторию, что же он творит. В ней нет даже части того, что было в нем, в ней нет ничего. Он даже не любит её. — Драко, тебе плохо, мне позвать кого нибудь? — обеспокоенная девушка оглядывается, её голос такой режущий слух, почему он раньше не замечал. — Я не виноват, не виноват. — шепчет Малфой медленно спускаясь по стене вниз, по щекам текут горячие слезы, пока он зарывается тонкими пальцами в белесые волосы и сжимает их у самых корней. Но образы перед глазами лишь четче. Это ощущение наполненности чем-то светлым и тёплым в районе груди больно ломает ребра, ведь больше года там жуткая и поглощая всё и всех пустота, из-за которой физически трудно дышать. А в ушах стоит жуткий и мерзкий звон, словно само сознание нажало на какую-то тревожную кнопку и теперь всё внутри этой коробки разрывается в лихорадочном безумии. — Драко? — кто-то нежно берет его за щеку, холодной рукой, поворачивая к себе. Малфой открывает глаза и видит Гарри. Внимательный взгляд, темные брови и этот чертов шрам. Греческие черты лица и кудрявые, темные волосы, все это настолько любимое, настолько родное, и настолько-же навсегда потерянное. — Прости. — тихо проговаривает Драко, желая навеки заблудиться в лесу этих глаз. Застрять там, умереть и быть наконец с ним. Но его Поттер исчезает, вместо него вновь оказывается она. — За что, может позвать кого нибудь? — спрашивает Астория. — Нет. — отвечает Малфой и встряхивает головой, вновь смотря на девушку, в отблесках луны её роскошные, идеальные волосы красиво блестят, а лицо такое идеальное, ангельское, как с какой нибудь картины эпохи возрождения. — Ты такая красивая. — невпопад бросает он и вновь зажмуривается, когда образ девушки начинает расплываться. Он сам её выбрал, за эту глубину во взгляде, за эти пышные волосы, за этот голос и гордую осанку, за идеальное тело в конце концов. А Гарри. Мерин, его он не выбирал. Не выбирал любить эти лохмы, эти изумруды-глаза, эту глупую улыбку, постоянное стремление сгорбиться, ненависть к прессе и его вечное желание спасать. Не выбирал ночи в выручай комнате, где до самого рассвета можно было не боятся сказать лишнее, переступить черту, потому что её попросту не было. Когда наконец было спокойно, только потому что конкретный человек рядом тихо смеется с твоей глупой шутки, когда можно было переплетать пальцы, согревая всегда холодные руки в его, горячих, когда можно было быть просто Драко, просто — самим собой. Не выбирал любить того, кто очередной раз пожертвовал жизнью просто потому что так было нужно, просто потому что так было правильно. Его милый гриффиндорец, его личное солнце, личное безумие, личный повод проститься с этой жестокой жизнью. — Всё же хорошо? — Девушка сводит тонкие брови к переносице, совершенно непонимания что происходит. — Всё нормально. — тихо отвечает парень и начинает неуклюже подниматься с пола, девушка подхватывает его, боясь, что упадет. — Пошли. — командует Драко встряхивая светлыми волосами, желая окончательно прийти в себя и избавиться от наваждения и боли, словно он вручную, магловским паяльником, выжег на сердце его простое и красивое имя. Смотря на свою с этого дня жену, с которой он на долгое навсегда, Драко болезненно ощутил шевеление этого странного чувства в области груди, как же чертовски невыносимо любить призрак.