Выродок

Ранее утро. Лексия спала в постели одна, а Арнбьёрн второй день был на охоте. Дарен, только проснулся, он оделся в льняную рубашку и пошёл к речке, протекающей рядом с их домом, чтобы умыться. Вода была леденющая, Дарен сразу взбодрился. На улице был маленький туман, из далека виднелись стены города. Он сорвал с дерева яблоко и зашёл в дом, с маминой книжной полки, мальчик взял книгу, которую он любил изучать по утрам «Бестиарий Лексии де Вильер». С этой книгой, Дарен узнал о многих существах встречавшихся в её жизни, и как с ними бороться. Он вышел на улицу, сел под деревом на пенёк, откусил яблоко и сморщился от вкуса, выплюнул кусочек и вбросил яблоко в реку, оно было кислое. Конечно на улице конец весны. Дарен ещё минуту отплёвывался от этого вкуса, но потом сразу преступил к чтению. Он остановился на разделе драконидов. Через несколько часов, на телеге, заполненной тушами животных, приехал Арнбьёрн. Он не выглядел уставшим, скорее наоборот, на его лице красовалась улыбка. Он был огромный, как медведь, тело его было подкачено, да и волос на нём было не меньше чем у медведя, скеллегские корни давали о себе знать. У него были длинные каштановые волосы по плечи, собранные в хвост, на его лице блестела большая густая борода, а глаза бледно-янтарного цвета. На поясе, по правую руку, у него висел топор, весь описанные рунами, как на топорище, так и на лезвии. Он был в одних штанах и сапогах без рубахи. По всему телу у него красовались шрамы. — Утро доброе, сын, — Арнбьёрн слез с павозки, поправил ремень с топором и погладил своего коня. — Чего опять так рано не спишь? — Доброе, — Дарен положил ляссе между страниц и отложил книгу на пенёк. Он подошел к отцу и обнял его. — Да не хочется спать мне больше. Что привёз с охоты? — Ой, много разного: вот косуля, подстрелил её из лука, точно в шею попал. Я стою, справа от неё, целюсь прямо в голову. Но этому фиеричному моменты не свершиться, где-то рядом пробежал зверь, я не отвёл взгляда от косули. Но увидел, как она резко начинает двигаться, я отпускаю тетиву и чудом попадаю её в шею. Так это не всё. Я подхожу к ней, вынимаю стрелу, хочу её поднять на плечо, но слышу, как с визжанием из кустов, со спины на меня бежит вепрь. Твой отец же не дурак, я быстро взобрался на дерево, а это животное начало бродить вокруг него. Я знал, что просто так он не уйдет, взял из-за спины копьё и прыгнул на него. И по итогу…? Проткнул его брюхо прямо насквозь. И ещё чтоб наверняка, ножом кольнул его шею. — Какой ты умный отец, — С огнём в глазах слушал Дарен историю Арнбьёрна. — А то… я и медведя голыми руками завалить могу, — Свирепо он произнёс. — Ну, а так ещё три оленя, и несколько зайцев. Время близилось к полудню, Дарен с отцом освежёвывали животных, а Лексия в доме готовила обед, запах разнёсся, на всю округу. — Дарен, поможешь мне на кухне? — Нежным голосом попросила его мама. — Да конечно. — Он положил нож на стол, помыл руки в бадье и зашел домой. — Что такое? — Сходи в погреб и принеси один бочонок эля, небольшой. И захвати мне немного картошки. — Скоро буду. Вся семья собралась трапезничать. Весь стол был набит едой, будто на каком-то празднике. Похлёбка из оленины, тушёная картошка с зайцем и тимьяном, варёные яйца, свежий ржаной хлеб. Для отца стоял бочонок со Скелегсским элем, я для матери Туссентское вино, привезённое Арнбьёрном, когда тот был проездом на юге. — О ФРЕЯ, — Почти крича, сказал Арнбьёрн, попробовав в похлёбку. — Как же это вкусно, как мне эти два дня не хватало такой еды. — Я тоже по тебе скучало, — Лексия, даже не преступала, есть свою порцию. Она смотрела на своих мальчиков и искренне была счастлива. Она встала из-за стола и подошла к зеркалу. В нем красовалась миловидная, молодая бледная девушка, с мягким румянцем и незаметным шрамом на горле. У неё были выразительные зелёные глаза, а над ними тонкие брови, подчёркивающие её личико. Имела золотые, как пшеничное поле, волосы, распущенные до середины спины. Была подтянутой девушкой, мышцы сильно не выделялись под одеждой, но руки чуть больше чем у обычной женщины. Она была одета в синий сарафан. Лексия собрала волосы в пучок и вернулась за стол. После обеда Арнбьёрн пошел в постель, наверное, последнюю ночь не спал. Лексия прибралась за столом. Сняла платье и оделась в рубашку, сапоги и кожаные брюки. Достала деревянный меч из сундука под лестницей. Вышла во двор к сыну, тот играл с кинжалом подаренный ему матерью. — Ну что боец, бери свой меч, новая тренировка. — Сейчас буду. — Мальчик побежал в свою комнату за мечом. — Вот. Я готов. — Сегодня будем изучать пируэты. — Лексия встала в свою стойку, она никогда не давала рукам покоя, меч всегда плавал по воздуху. Дарен обучился этому приёму и делал всё тоже самое. Прошло какое-то время, на улице доносились озлобленные крики матери и удары палок, но Дарен понимал, это его вина, что мама орёт, и пытался улучшить свои навыки. Он её слушал, потому что сам хотел научиться этому. Урок закончился, они бросили мечи на землю и сели под дерево. — Это была хорошая тренировка, ты молодец, с каждым разом всё лучше и лучше, но недостаточно. — Лексия обняла своего сына и поцеловала в лоб. — Ты быстро научишься, быстрее чем я, быстрее чем твой отец. Я помню все свои тренировки, как Весемир упрекал меня за любую провинность, я хотела ему доказать, что я лучше всех этих мальчишек. Я была одна девочка среди всех ведьмаков, и я понимаю, почему не брали женщин в ведьмаков. Меня нашёл один ведьмак, около синих гор, я бежала от разбойников. Я не знала кто такие ведьмаки, когда мена привезли в Каэр Морхен, я поразилась численности людей в этом замке, но больше ничего не помню до испытания травами. Это было ужасно больно, я думала, что умру, но всё обошлось, могу теперь гордиться, ведь я единственная ведьмачка. — Дарен уснул у неё на плече, и наверное всё прослушал, что говорила ему Лексия. Она положила его себе на колени и заплакала. — Я не хочу тебя терять, я не хочу, чтобы всё закончилось плохо. Чем мы только думали?! Мы были оба бесплодны, а теперь… ты скоро нас потеряешь, но я буду знать, что ты живёшь лучшей жизнью. Ты создан не природой, а чудом. В своей жизни помни, даже отражению доверять нельзя.