Чашка кофе и вишневый пирог

      Просыпался Брок тяжело. Так было всегда, когда он попадал в больницу. В голове был туман, он не мог толком понять где находится, рассматривая белый потолок. Рядом кто-то сопел, и мужчина попытался вспомнить, что было вчера.       Джек приехал, как и обещал, в шесть. Припёр полный пакет судков с едой. Запихнул всё в холодильник и сел пить чай с принесенным Филом тортом. Оказалось, это был шоколадный торт с вишней. Смотря, как Роллинз уминает сладость, делясь последними новостями, Брок вспоминал, с каким удовольствием сам Коулсон ел шоколадный бисквит, жмурясь от удовольствия.       Когда зам собрался уходить, Рамлоу попросил его помочь перебраться в спальню и принести, наконец, его костыль. Джек перенес его на широкую кровать, перестеленную свежим бельем, хотя Брок точно помнил, что даже не застелил её, собираясь в тот день на службу. Включил телевизор, отдал пульт и поставил злополучный костыль у постели.       Похоже он заснул, убаюканный котом. Тот пришел спустя пять минут после того, как чужак покинул дом. Устроился сбоку и, положив голову на здоровую руку, печально смотрел на хозяина.       — Ну, что? — улыбнулся Брок, — Скучаешь? Я тоже. Ничего, всё устаканится, потом разберемся.       Это было вчера. Сейчас же, слушая мерное дыхание рядом, он понимал, что это точно не Демон. Скосив взгляд, Брок замер. Уткнувшись носом в его плечо, Фил сладко спал поверх одеяла, как был - в рубашке и брюках. Расслабленное лицо делало его значительно моложе. Повернув голову, Рамлоу засмотрелся на любовника, спокойно спавшего в его постели.       Не выдержав, Брок провёл кончиками пальцев по руке, желая ощутить тепло чужого тела. Хотелось обхватить его лицо ладонями, поцеловать и обнять. Хотелось слишком многого. Чёртов гипс не давал аккуратно повернуться, чтобы не разбудить Филиппа.       — И тебе доброе утро, — открывая глаза, прошептал Коулсон.       Подвинувшись чуть ближе, он поцеловал Брока в плечо. Провёл пальцами по щеке, спустился по шее к ключицам. Затаив дыхание, тот боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть этот не то сон, не то видение.       Приподнявшись, Фил посмотрел Броку в глаза. Опустив взгляд на его губы, он снова заглянул в этот живой янтарь, ища разрешения. Лизнув пересохшие губы, Рамлоу приподнял бровь, приглашая.       Было сладко, жарко до мурашек по коже. Брок никогда особо не ценил поцелуи, но с Филом всё было совсем по-другому. Хотелось влажных, жарких поцелуев, объятий. Хотелось окутать его теплом и любовью.       — Я люблю тебя, — прошептал Коулсон отстранившись. — Слишком люблю, чтобы потерять и не сказать тебе об этом.       Смотря в его растерянное лицо, Рамлоу понял, что хотел сказать ему то же самое. Подняв руку, он провел по щеке мужчины костяшками.       — Я тоже, детка. Я тоже. Вчера ты хотел поговорить, я помню.       Фил кивнул, чуть дёрнув уголком губ. Поднявшись, мужчина сел рядом.       — Я должен был поговорить с тобой ещё тогда. Я не хочу отказываться от наших отношений. Я хочу их, но... Теперь, когда ты знаешь, где и кем я работаю, надеюсь, ты поймёшь мой выбор. Статус ни при чём, — поднял он руку, останавливая Брока, открывшего рот, — всё намного сложнее. Там происходят странные и страшные вещи, Брок. Люди гибнут, потому что делают выбор не в пользу ведущей группировки…если это можно так назвать. Директора…они ведут негласную войну. Следят, соперничают, скапливают силы. Иногда мне кажется, что всех работников ЩИТа погребёт под их амбициями.       Отвернувшись, Фил проглотил комок, собравшийся в горле. Погладив руку Брока, он продолжил, чувствуя что готов:       — Многим из агентов уже пришлось сделать выбор и многие потеряли самое дорогое, что у них было. Их семьи. Я не хочу так выбирать, Брок. Понимаешь? Не хочу выбирать между тобой и службой, долгом… Ты дорог мне. Я люблю тебя. Но я не хочу тебя потерять, понимаешь? Не хочу в один прекрасный момент узнать, что где-то там ты погиб от пули или ещё чего.       Приложив палец к его губам, Рамлоу улыбнулся:       — Всё будет хорошо. Вот увидишь. Я буду жить, Фил. Я теперь обязан жить.       Дрожащими пальцами он очертил скулу и, чуть надавив на шею, заставил Филлипа наклонится ближе.       — Поцелуешь? Я дико соскучился, но это вот всё мешает мне показать, насколько, — хмыкнул он, указав на гипс на ноге и руке.       Брок боялся посмотреть Филу в глаза и сказать, что его уже заставили сделать этот чёртов выбор, о котором ему говорил любимый. Стопка полных досье на каждого из его ребят и пистолет с полным магазином не оставляли выбора.       — Прости, — прошептал он, прижимая Фила сильнее. — Прости меня за этот кошмар.       Потеревшись носом о его щёку, Коулсон слабо улыбнулся:       — Значит, мир?       — Мир, — согласно кивнул Брок, зная, что рано или поздно, ему придётся сказать правду.       — Тогда в душ, завтрак и просмотр фильма на диване.       — А что, у нас сегодня выходной? — удивился Брок, пытаясь вспомнить, какой сегодня день недели.       — Нет. У меня выходной. Миссия была успешна. Фьюри отпустил меня на день. И, да, Джек не придёт. СТРАЙК отправили на задание. Они справятся, — хмыкнул Фил, заметив, что Брок собирается возмутиться. — Сопровождают дипломата.

***

      Сцеловывая шоколад и вишню с губ любовника, Брок знал, что не сможет теперь спокойно смотреть на это лакомство. Горечь шоколада и вишнёвая кислинка будут ассоциироваться с влажным, мягким ртом Фила.       Устроившись рядом на разложенном диване, Коулсон скармливал ему кусочки принесённого вчера угощения, давая запивать эспрессо.       — Фил, остановись, — простонал Брок, чувствуя, что возбуждён до предела. — Я же не железный.       — Нет, ты сладкий, — усмехнулся тот, обводя его губы языком. — Такой сладкий… Может проверить, где ещё ты такой же приятный на вкус.       Тёплая ладонь скользнула в пижамные штаны и обхватила член:       — Хочешь меня? — шепнул ему на ухо Фил, обдавая жарким дыханием. — Знаю, что хочешь.       Застонав, Брок откинулся на подушку, прикрывая глаза. Ему хотелось обнять Филиппа, отдаться целиком и полностью в его руки:       — Трахнешь меня? — тихо спросил он, лизнув живот Брока.       — Не уверен, что это здравая мысль, — хмыкнул тот. — Но мы вернёмся к этому вопросу через неделю.       — Обязательно, — улыбнулся Фил, вбирая его член в рот.