Любовь во время Мора

На удивление, трупов было немного. Нериэль не хотела думать, что случилось с остальными телами. Она шла медленно, пытаясь разглядеть каждого павшего воина на своем пути. Тление почти не тронуло их: природа, словно скорбя по погибшим, обрушила на Остагар холода сразу после боя. Это давало надежду. Пожалуйста, пусть он будет здесь! Страж повидала уже достаточно покойников, чтобы не ужаснуться обезображенному смертью лицу. А если не осталось лица — узнает броню, волосы, руки, в конце концов... — Ты что-то ищешь, Нериэль? — коснулась ее плеча Винн. От мягкого голоса старой чародейки Нериэль захотелось уткнуться ей носом в плечо и поплакать. На этом плече, наверное, ревело немало молоденьких дурочек, раненых невзаимной любовью, потерявших кого-то близкого, задавленных грузом чужих ожиданий... Винн не привыкать. Но нельзя. Она, Нериэль, не младшая чародейка Круга, а Серый Страж. И она — командир отряда. Дункан никогда не позволил бы себе... Страж закусила губу, потом медленно заставила себя разжать зубы и сделать лицо спокойным. — Я ищу Дункана. Мы пришли сюда не... Мы пришли не только ради Кайлана. — Я нигде не вижу его тела, — покачал головой Алистер и судорожно сглотнул. — Не хочу думать, что его... Нериэль снова впилась зубами в нижнюю губу. Лучше бы порождения тьмы повесили его, как Кайлана! Она ужаснулась, увидев нагого мертвого короля, но от него хотя бы осталось тело, которое можно похоронить. Из-за поворота вылетела группа генлоков и гарлоков. Алистер бросился вперед, чтобы не подпустить врагов к магам. Нериэль оставила ему несколько шагов для размаха и двинулась следом. Пара гарлоков, попытавшихся обойти воина с фланга, превратилась в ледяные статуи. Одну Алистер немедленно разбил ударом щита. Нериэль переключилась на тех, кого помогала сдерживать Лелиана. Вскоре все было кончено. Они завернули за угол — и увидели мерзкого маленького гарлока в слишком большом для него нагруднике короля Кайлана. Гарлок заверещал-засмеялся и бросился бежать. Но Нериэль забыла о нем уже через мгновение. На земле лежала огромная туша огра. А из нее, словно похоронные монументы, торчали... Чародейка не могла похвастаться, что разбирается в оружии, но эту пару она узнала бы из сотен других. Длинный прямой меч. Изогнутый эльфийский кинжал. Оружие Дункана. Только маг-гарлок о них не забыл. В сторону Стражей полетело темно-синее стремительное ядро магии. Но не попыталось поразить, а опустилось на тело огра. И тот начал подниматься. Так, словно его не пронзили два меча. Словно Дункан не убил его однажды. — Убью, — услышала Нериэль собственный голос. — Убью, убью... Она не думала о том, что говорит. Мысли исчезли, осталась только концентрация. Проклясть гибельной порчей. Проклясть отводящей порчей. Ледяная хватка. Не хватило? Огр, покрытый инеем, рванулся мимо Алистера к ней. Ничего, пускай бежит... На снег упала пустая склянка, по языку прокатилось прохладно-колючее зелье лириума. Для тебя у меня найдется еще магия... Конус холода заставил огра застыть, и тут же ледяная корка пошла трещинами под давлением прутьев дробящей темницы. Огр зарычал и выгнулся дугой. — В сторону! — услышала эльфийка голос Алистера и стремительно метнулась прочь. Тяжелый воин с разбега налетел на огромного монстра, и тот, подкошенный ударом поверх заклинаний, упал наземь. Нериэль увидела, как Алистер с размаху вонзает в горло врага меч, и что-то вроде улыбки появилось на ее лице. Размышлять было некогда. Они бросились дальше, туда, где колдун-гарлок окружил себя воинами. Некромант продолжал творить заклинания, и мертвые тела вставали, чтобы напасть на Стражей с тыла и фланга. Что, если эта маленькая дрянь так же подняла тело Дункана? — Убью, — шептали губы эльфийки. А потом враги кончились. Некромант сполз на землю, пораженный молнией, и больше не поднялся. Последний скелет, напавший на оставленную позади Винн, пал под ударом Лелианы. Стражи оглянулись и не столько увидели, сколько почувствовали пустоту этого места. Здесь больше никого не осталось, кроме них самих и хладных трупов. На несколько вздохов повисла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Потом Винн что-то сказала Алистеру, он ответил, чародейка ответила тоже — насмешливо, но теплее и мягче обычного. А Нериэль сорвалась с места и бросилась к телу огра. С трудом взобралась на огромную тушу, вцепилась в рукоять длинного клинка... — Давай лучше я, — предложил подошедший Алистер. Страж вытащил клинок из тела чудовища и, повинуясь требовательному взгляду, отдал эльфийке. Повторил то же самое с кинжалом. Та оглянулась, отрезала у одного из трупов полу плаща — запятнанную кровью, но больше ничем не оскверненную — и завернула оба меча. Прижала к груди. — Ты уверен, что не видел тела Дункана? — Уж я бы, наверное, сказал, — мрачно проворчал Алистер. Нериэль постояла молча, борясь с собой, потом кивнула. — Нам нужно возвращаться, — она закинула голову, чтобы посмотреть на мост. Отсюда мертвое тело, подвешенное на палках, казалось почти неразличимой фигуркой: то ли человек, то ли просто лишний столб... — И побольше хвороста. И подходящее место для костра. Хворост пришлось таскать долго, но никто не жаловался. Нериэль нехотя оставила клинки возле будущего костра, чтобы помочь в этом. Алистер сам снял тело и закрыл покойнику глаза. Замерзшие, влажные ветки не хотели загораться. Тогда, взглядом спросив разрешения у товарищей, Нериэль подожгла их магией. Наконец костер вспыхнул. Чародейке хотелось плакать, но не от сожалений о Кайлане, которого она невзлюбила с первой встречи. Когда-то она предложила Дункану поджечь костер колдовством, и тот сказал: «Лучше не надо». А теперь выбирать не приходится. Ни ему, ни ей. — Хочешь что-нибудь сказать, Алистер? — Он был хорошим человеком и слишком верил в добро и в людей. Он не заслужил такой участи. Пусть найдет покой... — Страж выдохнул и уставился себе под ноги. Видимо, больше ничего добавлять он не собирался. — Тогда помолись за него, Лелиана. Ловкая воительница, чью броню украшали пятна крови порождений тьмы, преклонила колени, и над серым камнем моста, над белыми заносами снега полетели слова молитвы. Нериэль смотрела в огонь и теперь в самом деле думала о короле. «Кажется, я все-таки простила тебя, Ваше Величество, — произнесла она мысленно свою прощальную речь. — Покойся с миром». Хотелось плакать. Рыдать, выть и кататься по земле. Но слез не было.

***

Обычно лишь Морриган заботилась о собственном костре. Остальные, если хотели погреться или поразмышлять, глядя на пламя, садились у большого огня в сердце лагеря. Но когда Алистер пришел к палатке Нериэль, там тлел костерок. Эльфийка неподвижно сидела в паре шагов от огня. Перед собой, обняв округлые бока ладонями, она держала чашу для посвящения. Страж видел, как эльфийка подобрала ее на занесенной снегом площадке в Остагаре. Не замечая Алистера, девушка разглядывала кубок — хотя что, казалось бы, рассматривать в простом, даже грубоватом старом сосуде? Потом медленно поднесла к лицу. Коснулась края губами, словно собралась пить, хотя кубок был пуст. Алистер попытался отступить незаметно, но из травы поднялся и негромко заворчал мабари Кай. Девушка опустила чашу, стремительно, встревоженно обернулась. Обычно Алистер не обращал на это внимания, но сейчас заметил глубокие синие тени под ее глазами. «Интересно, — мелькнула мысль, — она вообще когда-нибудь спит?». — Прости, — смутился Алистер, словно застал подругу за чем-то... слишком личным, — я приду попозже. — Останься, — сказала она без выражения. Поставила чашу и уставилась в костер. Добавила помягче: — Даже лучше, что ты пришел. Посидишь со мной? Страж подошел и сел на землю — не так близко, чтобы прикоснуться к ней нечаянно, но не так далеко, чтобы трудно было различить негромкую речь. Вообще-то он пришел по делу, но, несмотря на спокойный тон, Нериэль казалась непривычно слабой, беззащитной. Не командир отряда, а просто молодая, очень усталая девушка, на которую свалилось слишком много всего. И Алистер не нашел сил сразу заговорить о своем деле. — Жалеешь, что пришлось... — он кивнул на чашу. Эльфийка покачала головой. — Я думала о том, что ты сказал. Что эта гадость уже почти убила Дункана. Он знал, что умрет, но даже не пытался взять что-то от жизни напоследок, — она подтянула колени к груди и обняла их руками. — Только и думал, как остановить Мор, — девушка уткнулась лбом в колени и договорила совсем глухо: — А Логэйн отнял у него даже то время, что еще оставалось. Алистер некоторое время удивленно смотрел на собеседницу. На миг показалось, что она плачет. Но нет, когда девушка подняла голову и оглянулась на него, глаза были сухими. — Дункан был необыкновенным человеком, — горячо согласился Алистер. Он не понимал, что терзает Нериэль, но радовался этому горькому счастью — поговорить о любимом наставнике. — Особенным, — кивнула она и снова положила подбородок на колени. — Я думала: пока он отдает приказы, я буду уверена, что поступаю правильно, — губы эльфийки изогнулись в подобии грустной улыбки, но на лице отразилась лишь невыносимая усталость. — А теперь приказы приходится отдавать без него. — Ты неплохо справляешься, — заверил Алистер и стал смотреть в костер. На некоторое время повисло молчание. — Я устала... — чуть слышно прошептала Нериэль. — Расскажи мне что-нибудь, пожалуйста. Расскажи о Серых Стражах. Воин мягко улыбнулся и помолчал, вспоминая байку посмешнее. Начал рассказывать историю грандиозной попойки, устроенной ради шанса отправить под стол одного-единственного Стража. История оказалась забавной. Эльфийка не смеялась, но в чем-то — в дыхании? — слышалась улыбка. Однако под конец Алистер вспомнил о том, как эту попойку застал Дункан, и горло у молодого воина перехватило. Вроде бы, только что говорили о нем же, и Алистер был в порядке, но собственное яркое воспоминание резануло, как ножом. В глазах защипало. — Извини, я... — только и смог пробормотать он. Нериэль вдруг сдвинулась со своего места, прижалась к нему и мягко приобняла. Ее белокурая головка оказалась возле самого плеча воина. — Мне так жаль, Алистер, — прошептала девушка. — Правда жаль. Это тяжело... — Спасибо, — выдавил Страж через силу. — Я так плохо его знала, — Нериэль говорила как будто не Алистеру, а костру, или чаше, или темному небу. — Я все время думаю: «А что бы Дункан хотел, чтобы я сделала?». В Башне, в Рэдклифе, в Лотеринге... Но я не знаю... Я даже почтить его память как следует не могу... Но разве я... это же не моя вина... Фразы все больше рассыпались, расплывались, перемежаемые чуть слышными всхлипами. Алистер слегка похлопал ее по руке, стараясь утешить, и почувствовал, что из его глаз тоже покатились теплые капли. Все это время он считал, что Нериэль старается разделить его скорбь из вежливости и доброты. Это заставляло чувствовать себя обязанным. Воин с удивлением понял, что горе по наставнику у них в самом деле общее. Он не задумывался, как долго они сидели рядом и тихо плакали. Кай снова поднялся из травы, подошел к эльфийке. Бросил на Алистера мрачный взгляд — словно его считал виновником хозяйкиных слез — и, тихонько поскуливая, стал ластиться к Нериэль. Та потрепала мабари между ушами, и он лег в ногах. Наконец ее дыхание выровнялось. Узкая ладошка скользнула к лицу, вытирая дорожки слез. — Спасибо, Алистер, — прошептала Нериэль. Они все еще сидели, прижавшись друг к другу. Алистер даже чувствовал запах трав от ее чуть влажных волос. — Не знаю, что бы я делала без тебя. — Надо полагать, тщательнее отбирала бы поклажу, потому что никто другой не согласился бы таскать за тобой этот туго набитый тяжеленный мешок, — поспешил сострить Алистер. — Надо позаботиться, чтобы ты за свои труды получал порции побольше, — пошутила Нериэль в ответ, и голос прозвучал почти естественно. — Или назначить тебя дежурным по котлу. Сможешь есть, что и сколько захочешь... — Только если ты решила уморить голодом остальных, — усмехнулся он. Через мгновение послышался шорох шагов, и из полумрака появилась Лелиана. Нериэль стремительно распрямилась, отодвинулась. — О! — смутилась послушница, едва увидев двоих у огня. Видимо, она превратно поняла их совместное времяпрепровождение и быстроту, с которой Стражи отшатнулись друг от друга. — Я, похоже, не вовремя... — Нет, Лили, как раз хорошо, что ты пришла, — голос Нериэль снова стал спокойным, движения — деловитыми. Она встала с места и склонилась над чем-то в траве. Откинула ткань — это оказались складки плаща, но не того, снятого с трупа, а чистого, собственного плаща чародейки. Два языка сверкающего металла отразили пламя костра. Нериэль подняла тот, что поменьше — узорный и изогнутый. И прежде чем Алистер успел что-то сказать, подала кинжал на вытянутых руках Лелиане. — Что думаешь об этом клинке? Та внимательно осмотрела лезвие, взяла в правую руку, сделала несколько взмахов. Перебросила в левую. Повторила. — Прекрасная эльфийская работа. Такой изящный и гораздо легче, чем можно подумать... Сделан под мужскую руку, но я бы справилась. Не жаловалась на тот клинок, что ты мне дала, но этот кинжал превосходит его во всем. Нериэль кивнула. — Могу я тебя попросить? — она шагнула к Лелиане, и Алистер не видел лица, но в голосе слышались мягкие, доверительные, убеждающие интонации. — Если ты решишь уйти от нас... или если мы будем живы, когда расправимся с Мором... Пожалуйста, верни этот кинжал мне или Алистеру. Это оружие Дункана. Он дорог нам. Лелиана кивнула, порывисто обняла эльфийку — одной рукой, потому что во второй держала кинжал. — Конечно, можешь на меня положиться! — Спасибо, — судя по голосу, Нериэль улыбнулась. — А ты? Ты что-нибудь хотела? — Я, — Лелиана бросила быстрый взгляд на Алистера, — я, наверное, загляну к тебе еще попозже. Есть один разговор. О том, почему я уехала из Орлея. Нериэль кивнула. Лелиана скрылась в сумерках, только что не обнимая на ходу новый клинок. Эльфийка осталась стоять неподвижно. — А что ты хочешь сделать с мечом? — прервал ее размышления Алистер. Он, собственно говоря, пришел именно затем, чтобы это узнать. Точнее, чтобы попросить, может даже потребовать... — Я знаю только одного, кому он может принадлежать, — девушка осторожно подняла меч двумя руками и подошла к Алистеру. Склонилась, протягивая ему клинок на раскрытых ладонях. Он благоговейно принял меч. Положил себе на колени, не решаясь опять взять за рукоять. Коснулся ладонями гладкого металла. Девушка осталась стоять рядом: тоже разглядывала меч. — Спасибо, — выдохнул Алистер наконец. — Ты знаешь, мне было так горько, что у меня нет ничего в память о Дункане. Ни могилы, ни даже вещи, которую я мог бы хранить... Я пришел потому, что хотел попросить у тебя этот меч. — Я сама хотела отдать его тебе. И прости, что распорядилась кинжалом. Он тоже твой, но ты не дерешься с двумя клинками. Пусть пока убивает порождений тьмы в руках Лелианы. Я думаю, Дункан бы одобрил. — Вижу, ты все продумала, — Алистер только руками развел. Еще раз коснулся ладонью гладкого металла лезвия. — И ты его почистила. — В Круге нас частенько заставляли чистить парадное оружие и доспехи храмовников. Так что опыт у меня есть. — Я мог бы и сам. — Тебе, — она чуть слышно фыркнула и сощурилась, — я оставлю доспех короля. Алистер изобразил жалобный стон, но поблажки этим не добился. — А что делать с ним потом, ты тоже придумала? — Сколь я понимаю, Кайлан носил эти латы не только за красоту, — задумчиво протянула она. Мабари поднялся, почему-то заинтересовавшись разговором, но по знаку узкой ладошки улегся обратно. — А ты всегда дерешься на переднем крае, защищаешь нас... Они бы тебе пригодились. — Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Алистер. — Это все-таки доспех короля. Эльфийка нахмурилась, но не сердито, а скорее недоуменно. Поковыряла землю носком башмака. — Ты думаешь, из-за этого будут проблемы? Если бы не мы, он бы остался у порождений тьмы. — И все равно мне это не нравится. Логэйн объявил, что мы его убили. Если после этого мы возьмем его латы... Она некоторое время обдумывала его слова, склонив голову к плечу. — Наверное, это резонно, — согласилась эльфийка наконец, но потом внезапно нагнулась и заглянула Алистеру в глаза. — Но ты уверен, что думал бы об этом, не будь Кайлан твоим братом? — Может быть, ты и права, — неохотно согласился Алистер. — Носить королевский доспех... Не хочу ничего, что может связать меня с короной. — Это так плохо? — она распрямилась, но не отвела глаз. — Ты поэтому не говорил мне о своем отце? И не хочешь объяснять остальным? Алистер сморщился, словно съел что-то кислое. Эльфийка несколько секунд удивленно смотрела на храмовника, потом осторожно, полушепотом спросила: — Ты... боишься, Алистер? Не заставят же они тебя... Наверное, ей можно было рассказать. К тому же воин до сих пор чувствовал вину за то, что скрыл тайну своего рождения от напарницы. И он начал говорить, с трудом подбирая слова. — Они начнут... по-другому ко мне относиться. По-другому смотреть. Как на наследника престола, а не... ну, не того, кто я есть, — Алистер сидел неподвижно, уставившись в землю. Только кулаки сжимались и разжимались. Последние слова он произнес почти шепотом. Если бы только она поняла... — Я боялся, что и ты... Я хотел, чтобы ты любила меня, а не принца Алистера. Лишь когда слова сорвались с языка, воин сообразил, насколько странно и даже двусмысленно это звучало. Он вовсе не имел в виду... — Я люблю тебя, а не принца Алистера, — ответила эльфийка. Когда храмовник поднял глаза, то увидел на ее лице едва заметную, но очень теплую улыбку. — Ты — это ты, а родство побоку. Она кивнула, словно стараясь еще раз подтвердить свои слова, и внезапно провела ладонью по волосам воина — погладила. Костер, оставшийся у девушки за спиной, окружил ее фигуру ореолом золотистого света, и Алистеру казалось, будто она сама светится и сама источает тепло. Воин молча сидел, не в силах объяснить, что значат для него эти слова. Вместо этого он поймал руку девушки и слегка пожал ее. Ладошка ответила на пожатие. Алистеру показалось, что светлые глаза Нериэль засияли. Но это длилось лишь мгновение. Потом она перестала улыбаться и мягко, но решительно отняла руку. — Извини, я... Гм, не знаю, что на меня нашло, — пробормотала она, глядя себе под ноги. Растерянно покрутила рукой, будто та ей не принадлежала. — Надо хоть немного спать, а то творю непонятно что... Повисло неловкое молчание. — Ты плохо спишь? — торопливо спросил Алистер, чтобы за что-нибудь зацепиться. — Тебя сильно донимают кошмары? Нериэль помотала головой, все еще глядя себе под ноги. Белые пряди рассыпались окончательно. — Просто плохо засыпаю. Ворочаюсь, думаю... — она еще раз тряхнула головой. — Глупости это все! Не волнуйся. Она быстро отошла в сторону. — Ммм, ты знаешь, мне, наверное, нужно поговорить с Лелианой. И с Винн, если она еще не спит... Воин уже поднялся, чтобы уйти, но все же спросил напоследок: — Так что насчет доспехов? Нериэль подняла голову, смахнула с лица светлые пряди и заговорила уже обычным, спокойным тоном: — Мы вернем их королевской семье, когда нас перестанут считать разыскиваемыми преступниками. Не ходи в них в бой, если хочешь. Но я прошу тебя надеть их один раз. Алистер нахмурился и взглядом попросил объяснений. — Придешь в них к одному человеку в Денериме. Он хорошо их знает, — произнесла она очень медленно, растягивая слова, словно подбирала каждое по отдельности. — Он не скажет никому. Алистер отчетливо вспомнил, что один раз уже слышал эту интонацию. В темнице замка Редклиф. «Кто тут у нас? Надо же, мерзкий обманщик и малефикар Йован...» Еще один предатель. — Логэйн? Она кивнула. Алистер нахмурился сильнее. — Ты же не пощадишь его, как того мага? — спросил он мрачно. — Мага? — она на несколько секунд замерла, пытаясь понять, о чем речь. Недоуменно покачала головой. — При чем здесь Йован? — Ты была в ярости, я не сомневался. Но потом ты отпустила его, — бросил храмовник. — Отпустила, хотя он маг крови, обманул тебя и отравил эрла Эамона. Нериэль вскинулась и хотела что-то сказать, но Алистер жестом удержал ее. — Не будем сейчас о нем. Но ты же не отпустишь точно так же Логэйна? После того как он... — Даже самым отвратительным мерзавцам нужно давать второй шанс, верно? — спросила девушка, закинув голову, словно собралась посмотреть на звезды. — И Серые Стражи существуют, чтобы защищать людей, а не убивать. — Про Стражей сказано верно, но... — начал Алистер. — Про Стражей сказал мне Дункан. Он дал второй шанс мне, Давету и еще многим, я уверена, кого бы иначе казнили. И я стараюсь поступать так же, — она зябко обняла себя за плечи и понурилась. Снова заговорила очень медленно: — Давай мы просто пойдем к Логэйну вместе. Алистер набрал полную грудь прохладного воздуха — сказать, что Дункан вовсе не был мягоньким адептом всепрощения и второй шанс давал лишь тем, кто его заслуживал. И вместо этого молча удовлетворенно кивнул. Мабари рявкнул вслед что-то неодобрительное, словно призывал поскорее убираться с его территории. Когда шаги воина затихли, девушка некоторое время стояла без движения, потом нырнула под откинутый полог палатки и села у входа. — Кайлан, Кайлан, — негромко позвала она. Вытянула руку. Пес радостно скользнул к хозяйке и ткнулся головой в ладонь, напрашиваясь на ласку. Эльфийка принялась почесывать собаку за ушами. — Ну и чем же тебе не угодил Алистер? — спросила она, не прекращая этого занятия. Мабари негромко заурчал и принялся вылизывать девушке руку. — Ты что, ревнуешь? — удивилась Нериэль. Пес взвизгнул и потряс головой. Эльфийка со вздохом обняла его за шею. Притянула к себе. — Знаю, не надо было при нем давать волю слезам... Но ведь ни слезинки за столько месяцев, а тут вдруг отпустило... Знаешь, мне так легко теперь. Я, может быть, даже засну нормально. Пес только шумно дышал, устроив большую голову у хозяйки на плече. Та чуть отстранилась, потрепала собаку. — Ну что, не будешь злиться на Алистера? Кайлан склонил голову набок и негромко взвизгнул-заскулил. — Что? — его хозяйка тоже склонила голову к плечу. — Конечно, он мне нравится. Он очень добрый. И без его чувства юмора я бы давно легла и собралась умирать. А ведь ему тоже очень больно... У него почти никого теперь не осталось. Думаю, Дункан бы хотел, чтобы я... ну, хоть отчасти заменила ему семью. Пес негромко гавкнул и отскочил от хозяйки. Принялся ловить свой хвост. — Нет, это явно перебор! — она фыркнула почти сердито. — Я очень к нему привязалась, только и всего. Не понимаю, что в этом плохого. Все-таки я неплохо его знаю. Девушка вздохнула. — Я знаю его гораздо лучше, чем Дункана. Она вдруг повалилась на спину и осталась лежать, глядя на едва различимые в темноте складки ткани. Подошедший мабари нырнул в палатку, полез носом к лицу эльфийки. Та слегка отпихнула его, но тут же принялась гладить. — Бедный-бедный демон праздности, — прошептала она совсем тихо. — Пытался мне показать то, что я хочу... А оказалось, что это даже я сама представить толком не могу. Кайлан жалобно заскулил. — Ну да, — подтвердила девушка, — я не могла представить его таким, который любил бы меня. Не удивительно, что у демона получилось так фальшиво... А мечта Алистера такая простая и милая... Нериэль вздохнула и резко села. — Ладно, надо сходить к Лили. Пес хотел выпрыгнуть из палатки, но хозяйка удержала его. Притянула к себе, так что зубастая морда оказалась напротив бледного лица. — Я буду звать тебя теперь просто Каем, слышишь? — твердо сказала Нериэль. — Всегда, не только при чужих. Понял? Мабари чуть слышно взвизгнул. — Вот и умница! — эльфийка ласково потрепала пса, прежде чем подняться. Устало вздохнула, глядя в темные небеса. — Эта шутка с твоим именем была довольно скверной.