Я улыбаюсь небу

Я стою у окна и думаю, почему бы не встать на деревянный подоконник. Борюсь с желанием наполовину высунуться за рамки этого мира и стать кем-то значимым, потому что не для кого. У меня волосы — наследство от солнца, и королевские глаза, а еще вагоны заморочек и маленькая тележка страхов, среди которых главными являются «быть отвергнутой», «стать одинокой и никому не нужной» и «отдавить коту хвост». Я улыбаюсь небу сквозь стекло и надеюсь, что оно улыбается мне в ответ, когда до меня так медленно, что почти что стоя на месте, доходит эта несчастная мысль, которую надо было гнать подальше годы назад. Я улыбаюсь. — Лукас, что нужно сделать, чтобы существовать для других людей? И я же готова согнуться втрое, чтобы прокричаться в свои колени. Хотя, кому кричать — вовсе не имеет смысла: — Прости, ты что-то сказала? Я медленно бреду по коридорам, выложенным мрамором для увеличения показателя своего могущества, но на деле единственное, что вызывает этот сверкающий пол — презрение. А в голове раз за разом прокручивается лишь одно слово, мигающими незнакомыми буквами врезаясь в мозг. Сплавляясь с нервами в одну единую железобетонную массу. «Молчи» Меня не существует, и об этом никто не знает, пожалуй, кроме Лукаса. Я смотрю в окно и улыбаюсь небу. Небо в ответ хмурит свои мохнатые тучи и дождь усиливается настолько, что больше похоже на ураган. Я думаю, что было бы неплохо высунуться за рамки этого мира и наступаю на деревянный подоконник лакированными туфлями с высоким тонким каблуком, а мимо, мило щебеча, проносятся горничные, даже не замечая, как я на них смотрю. Меня не существует, и об этом знает лишь Лукас. — Как мне стать значимой? Как сделать так, чтобы меня наконец заметили? Только он. — Извини, я занят. Поговорим позже. Я думаю, что будет здорово, если я улыбнусь небу без призмы стекол и всего, что может помешать. Небо в ответ не улыбается. Оно не может улыбаться, это просто я схожу с ума (но на самом деле схожу с подоконника. Деревянного. Старого. Несуществующего.) и пытаюсь высунуться за очерченные черным границы этого мира. На самом деле, высовываюсь наполовину из окна, надеясь, что Лукас мне поможет. Он всегда помогает, потому что только он замечает меня, того, кто не существует. — Что нужно сделать, чтобы на меня наконец посмотрели? Я улыбаюсь небу, пока ветер бьет волосами по моему лицу. И впервые небо такое чистое и прозрачное, словно стекло, сквозь которое я его обычно вижу. И я падаю, со скоростью света, будто звезда, надеясь, что сгорю в атмосфере, что расплавлюсь в горящем рассвете. Я смотрю в окно и улыбаюсь сквозь стекло небу. — Я смотрю на тебя. Зачем тебе что-то делать? А на траве вокруг кровь. Такого же цвета, как и единственные глаза, которые меня замечают. Удивительно: я не существую, и об этом знает лишь Лукас. Я улыбаюсь небу. Теперь улыбаюсь всегда, а оно в ответ лишь сияет своей безграничностью. Мои волосы — подарок солнца, и глаза королевские. Я всегда хотела высунуться за рамки этого мира, и до последнего думала, что смогла это сделать, но я лишь наполовину высунулась из окна. Деревянный подоконник, скинутые на мрамор туфли на высоком каблуке и ярко-красные спокойные глаза. Я улыбаюсь небу. Меня не существует, и об этом не знает никто, кроме, пожалуй, Лукаса. — Что мне сделать, чтобы быть услышанной? Только он. — Не молчать. И небо улыбается в ответ, отражая пушистые облака в моих пустых глазах.