Твоё лицо

      Когда баба Нюра переродилась и исчезла, то на складе стало совсем скучно. Павел больше не хотел говорить с Алексеем, да и второй тоже не горел желанием промолвить хотя бы одно словечко в сторону Паши. После столь вдохновляющей речи Олежи, у них вроде как появился план, но буквально через несколько минут они снова переругались. Теперь они сидят поодаль друг от друга, на разных концах склада, обиженные друг на друга и погрузившись в свои мысли. В свои маленькие миры, где они могут радоваться своему существованию. Мысли Алексея как-то плавно перешли в мысли о Паше. Он сразу нахмурился, у него не было хороших воспоминаний с этим суицидником. Тут же в его голове возник образ парня. Всё такой же мрачный, с клюшкой в руках, которую он всё время держит при себе, наверное для того, чтобы в любую секунду огреть его ею же, ну и конечно же капюшон. Он никогда его не снимал, а наоборот, как будто хотел утонуть в нём. Лëше стало очень любопытно, какое лицо скрывается под капюшоном. Он поднял глаза и увидел где-то на другом конце склада слабо мерцающий серый свет. Это Паша. Алексей поднялся и подлетел к самоубийце.       — Чего тебе? — сразу обратил на него внимание Павел.       — Да вот, — начал старший. — ты всё время не снимаешь этот капюшон…       — И никогда не сниму, — перебил его Паша.       — Но почему?       — Ты не поймëшь. Ты слишком стар для этого, — подросток усмехнулся.       — Не такой уж я и старый. Да и вообще, ты моё лицо видишь каждый день…       — Лучше бы не видел.       — А я твоё — нет. Мне интересно какой человек там прячется.       — Ничего я не прячусь! Всё, уйди старпëр! Павел отвернулся и опять начал теребить свой значок на котором была нарисована шахматная доска.       — И вот опять! Я пытаюсь поговорить с тобой нормально, а ты как всегда отвечаешь колкостью! Лëша развернулся и не торопясь поплëлся обратно, но тут же услышал голос Паши.       — Это…просто я ненавижу своё лицо. Я урод. Понимаешь? Алексей развернулся и непонимающе посмотрел на самоубийцу.       — Ненавидишь? Слушай, не бывает некрасивых людей. Все люди по-своему прекрасны, — он подошёл ближе и положил свою руку на плечо Паши. — И даже ты. Павел поднял голову, посмотрел на Лëшу и опять опустил. Он немного призадумался над словами машиниста.       — Можно я… — начал Алексей и подросток тут же кивнул. Королëв прикоснулся к капюшону Павла и снял его. Его виду предстало лицо парня. Довольно острые черты лица, копна густых чëрных волос, это выглядело довольно красиво и, даже, мило. Но всё же не обошлось без бед. С кожей у него имелись явные проблемы, это можно было исправить, только когда ты живой, а не мëртвый. Теперь уже ничего не сделаешь. А в общем всё было прекрасно, вот только как в этом убедить парня, который большую часть своей короткой жизни скрывал его под капюшоном? Да никак.       — Ты довольно красивый. Не знаю, чего тут скрывать, — сказал машинист, попытавшийся сделать свой голос уверенным и внушаемым.       — Не надо лгать, окей? Паша вновь накинул капюшон на голову. Теперь ему стало стыдно, что его лицо увидели таким. И как он только смог позволить снять свой капюшон?! Раньше же он посылал любого, кто притронется к нему!       — Я не вру, — Лëша присел рядом с Мишуткиным.       — Нет, ты врëшь. Ты думаешь, что я настолько тупой? Давай по чесноку, ладно?       — Э-э, хорошо, — Королëв выдохнул. — Конечно же у тебя есть проблемы, комплексы, связанные с лицом. И это можно было решить при жизни, но никак не после смерти.       — Знаю…я просто дурак. Я такой тупой! Я просто убегал от проблем и не пытался их решать. Я трус…       — Ты не виноват в этом. У тебя просто не было того, кто мог бы помочь тебе с твоими трудностями. Успокойся. Наступила гробовая тишина. Паша молчал и всё обдумывал, а Алексей просто сидел рядом, приобнял подростка за плечи. Лëша хотел уже вставать и уходить, ведь думал, что Мишуткин больше не настроен на разговоры.       — Стой! — выпалил Павел. — Ты, не мог бы посидеть со мной ещё немного?       — Конечно, — улыбнулся машинист и вернулся на место.