Игрушка нашей Академии

       Резиденция рода Цикэ Хань была не самым посещаемым местом в Китае. Обычно здесь бушевали сильнейшие ветра, приносившие песчаные бури из пустынь, особенно заметным это становилось весной. Летом же часто шли дожди, так что красивый дворец, носивший название Чёрные ветра, располагался на вершине холма, к которому тяжело было подойти. В этой местности мелкие кланы, подчиняющиеся Цикэ Хань, разводили коров для молочного производства.        Ни климат, ни местоположение Чёрных ветров не позволяли гостям приходить чаще, а тем более устраивать в подобном месте собрание Орденов. Но всё же время от времени сюда заявлялись люди. Например, Цзинь Лин, которого дядя очень удачно отправил знакомиться с древним родственником, чтобы обуздать его скверный характер. Честно говоря, ничего бы в любом случае не вышло, ведь госпожа Юй и госпожа Цзинь воспитывались именно по правилам ордена Цикэ Хань, так что обучение в подобном месте могло лишь ухудшить положение. Если бы не одно «но». Точнее, сразу два. С ним отправились два адепта Гусу Лань, которых с удовольствием приняли – своих роду Хань явно не хватало.       Встреча гостей планировалась на вечер. Цзинь Лин уже провёл здесь недели две, потеряв счёт времени – была весна, и небо было вечно закрыто облаками золотого песка, так что трудно было различить ночь это или день. Но он был рад приезду давних друзей, ведь у наследника Цикэ Хань Хэ были свои странные причуды, которые, казалось, потихоньку передаются и самому Жуланю.        Первое, что удивило всех адептов – Хань Хэ действительно опоздал на ужин с гостями. И не просто пришёл попозже, а разрядившись в дамское ханьфу, накрасив лицо белилами и красными тенями. Тишину парадного зала резко заполнила музыка, заставляя наследника двигаться в такт, взмахивая руками. Сычжуй отметил, что держал глаза немного прикрытыми, так, чтобы длинные прямые ресницы закрывали чёрную радужку и яркий, словно небеса, голубой белок глаз. Такое удивительное сочетание отвлекало даже больше, чем громкая музыка за спиной, заставляя смотреть юноше прямо в лицо. Да и был ли это юноша? Его пол могли бы выдать, пожалуй, только довольно широкие плечи и мускулистые руки, иногда выглядывающие из-под рукавов, но если смотреть лишь на лицо – типичная девушка.       Когда музыка так же резко стихла, Лань Цзинъи вздрогнул. Танцор поклонился гостям, произнеся ннеясным голосом: «Господа Лань, юный господин Цзинь, господин Хань» - словно голос был и не мужской, и не женский. Чуть охриплый, словно прокуренный, но достаточно высокий. И ему в ответ вторил смех старика: «Знакомьтесь, дорогие гости. Это мой наследник и внук – Хань Хэ». Адепты Гусу Лань подскочили, раскланиваясь перед танцором.        - Ну что вы, дедушка, - Сычжуй поймал себя на мысли, что, когда Хань Хэ улыбается, он становится ну точно фарфоровой куклой, облачённой в цветастый наряд. – Я думаю, гости оценили меня, как своё развлечение, не стоит так уж их смущать.        Цзинъи хотел что-то сказать, но мог лишь молча открывать и закрывать рот. Развлечение? Что эти люди несут?        На помощь ему пришёл сидящий рядом Цзинь Лин, спокойно попивающий из пиалы вино: «Ты правильно расслышал. Цикэ Хань не только хороших воинов воспитывает, но и проституток» - и замолк, продолжая рассматривать своего родственника, который посмеивался над словами дедушки. «Этот дед – настоящий сумасшедший!» - голос Жуланя звучал прямо рядом с ухом Цзинъи, слышался почти эхом, пугающим до ужаса. Красочное представление резко превратилось в рынок квартала красных фонарей – это стало ощущаться даже по атмосфере.        - Думаю, юным гостям будет удобнее разделить сегодня комнаты с молодым господином Цзинь, - голос дедушки казался абсолютно спокойным, даже почти равнодушным. – И А-Юй, тогда, вечером принесёт вам ваши одежды.        - Благодарю, господин Хань, - Цзинь Лин поднялся со своего места, осматривая всех вокруг, от служанок с подносами до воинов в красно-чёрных одеяниях. – Тогда позвольте мне проводить достопочтенных гостей.        Дедушка кивнул два раза, и ребята поспешили поскорее уйти от такой гнетущей атмосферы. «Ему же обязательно влетит за такое…» - подобные мысли крутились в голове Жуланя, он не мог перестать думать о том, каким трудом стоило Хань Хэ вырядиться в нечто подобное. И что его будет ждать, когда своим видом он не заинтересовал гостей.        До комнат они добирались молча, только закрыв дверь, Цзинь Лин позволил себе сползти по стенке, прикрывая глаза руками, размазывая красную точку на лбу длинными пальцами.        - Чёрт бы побрал все их ёбаные правила и традиции!        - Что это значит, А-Лин? – голос Сычжуя даже дрогнул. Обычно адепты Гусу Лань хорошо скрывают свои эмоции, но глядя на друга в таком состоянии, все запаниковали.        - Орден Цикэ Хань славится брачными традициями. Одна из них – воспитание приемника через подкладывание его различным гостям. Если наследник может защитить свой Орден, даже будучи поруганным, то он достоин своего места… А если нет, то его ждёт суровое наказание…        Его прервал тихий стук в дверь. Ровно два раза, но когда Жулань услышал этот звук, рванул к двери практически на четвереньках, открывая вход в комнату. А за дверью стоял Хань Хэ: тяжёлая причёска была растрёпана, золотые заколки запутались в длинных каштаново-медных волосах, свисая почти на уровне плеч, покрытых синяками и красными отметинами. Прекрасное ханьфу было разодрано снизу, сверху оно удерживалось только трясущейся ладонью, которая показалась Цзинъи слишком маленькой. Хань Хэ смотрел прямо перед собой, его чёрные глаза больше не сияли, как во время танца, из заволокла странная дымка, которая даже прекрасные голубые белки превратила в противные серые. Белила хорошо держались на лице, но красная помада и тени смазались на левую щёку, где был заметен след от достаточно крупной ладони с несколькими перстнями.        Почти вплывая в комнату, Хань Хэ прикрыл за собой дверь, на несколько секунд останавливая расфокусированный взгляд на адептах Ордена Лань, прежде чем упасть прямо перед Цзинь Лином, который боялся даже пошевелиться.       От вида фарфоровой куклы не осталось и следа. Теперь кукла стала бумажной, опущенной во всех смыслах, странно и даже как-то слишком интимно прижимающаяся к Жуланю в поисках защиты. И Цзинь Лин, казалось, совсем не против, даже наоборот, он старался тихонько оглаживать плечи и спину, как-то особо уделяя внимание левой лопатке, где были заметны три крупных шрама. Видимо, и есть то наказание, о котором говорил юный господин клана Цзинь.        - Я принесу одежды... Сычжуй, донеси его до кроватей, - Юань кивнул, приподнимая тонкое и трясущееся тело. В красных одеждах, как он думал, замотана тёплая плоть, но она оказалась холодной, словно только что из источников в Облачных Глубинах. И от тела исходил терпкий аромат сливового вина, который мешал Сычжую нормально вдохнуть.       Вдруг Хань Хэ резко прижался, обхватывая воротник ханьфу руками и в полубреду произнёс: "Папочка..." - только голос его уже был без хрипотцы, тонким и нежным, словно у маленькой девочки, что заставило Ланей переглянуться. По спине Цзинъи пробежал холодок.