Моя панацея

Все последующие школьные уроки Маша провела в отрешенном состоянии, не в силах сконцентрироваться на математических примерах или терминах, которые учитель проговаривал несколько раз. Все мысли были заняты неожиданным подарком, который весь день провел рядом со своей новоиспеченной хозяйкой, мозоля той глаза и полностью сводя с ума. Каждые десять минут она заглядывала внутрь, будто бы ожидала увидеть что-то вместо того самого платья, которое приглянулось ей несколько дней назад. В прострации Маша находилась и во время урока физкультуры, пока ребята делились на четыре команды. Юля и Миша, с которыми она пыталась не пересекаться сегодня, уже были выбраны и стояли за спинами главных. А она, как обычно, оставалась одной из последних в кучке балластов, некоторые из которых вообще не умели ловить мяч, а некоторые даже не пытались этого сделать. В прошлой школе Маша посещала секцию волейбола, потому что на этом настояла Валька, которой уж очень хотелось произвести впечатление на одного мальчика из их класса. Она выполняла все требования без пререканий, хоть и не пыталась скрыть своё раздражение от процесса и несколько раз подрывалась уйти оттуда. Вопреки всем порывам, Мария исправно посещала занятия вплоть до конца десятого класса, и сейчас она явно была на голову выше всех оставшихся рядом, но все же не ожидала услышать свою фамилию так скоро. — Третьякова, — голос Лауры, которая была капитаном одной из команд, вывел из транса, — Ну, что ты встала, иди в нашу команду. «Да она нам всё запорет», — прошептал кто-то сзади, но смертоносный взгляд Лукиной мгновенно заставил всех успокоиться. — Она неплохо играет, — сухо ответила Лаура, покосившись на нее. Хотела уловить что-то, но просчиталась. Маша даже бровью не повела. Физрук, в свойственной для себя манере, отдал все бразды правления в руки старшеклассников, а сам мирно отправился, как он сказал, заполнять журналы, но уже все были в курсе, что он являлся фанатом сериалов на России 1 и всё свободное время проводил с новеньким смартфоном в руках. Ребятам же был только в радость такой исход событий. Они были предоставлены сами себе и без лишних слов начали партию. Первую игру команда Лауры пропустила. Маша уже было хотела тихо присесть где-нибудь в уголке, дожидаясь собственной участи, но нетерпеливые взгляды капитана и своих сокомандников словно магнит притянули ее к группе, расположившейся на потрепанной временем лавочке. Лаура всё это время безотрывно наблюдала за игрой, не забывая при этом делать заметки вслух и давая указания, ссылаясь на ошибки игравших в этот момент. Все молча принимали сказанные замечания, а Третьякова в изумлении таращилась на абсолютно спокойную и собранную девушку, которая, однако, оказалась толковым наставником. Они обговорили свою тактику еще до выхода на поле. Маша оказалась первой подающей. «Так тебя буду подстраховывать я и Паша», — мотивировала Лаура, пытаясь ее приободрить. Но Маша и без ее подсказок была полна решительности доказать, что не такая уж она и обуза. Все заняли свои позиции. Маша, для приличия постучав мячом об пол, подкинула его вверх и, мощно приложившись кистью руки, отправила на противоположную сторону. Никто не ожидал, что удар окажется таким сильным, и мяч спокойно пролетел мимо, приземляясь на землю. — Молодец, Машка, — прошептал кто-то сбоку, но Третьякова наблюдала лишь за стоящей спереди Лаурой, которая кротко кивнула и еле заметно улыбнулась. Это была ее маленькая победа. Партию они выиграли, и Мария сыграла в этой победе немаловажную роль. Бегала, отбивала, прикрывала и отменно подавала, да так, что многие остались в шоке от наличия такой силы в хрупкой на вид девчушке. Но расслабляться было рано. Сейчас встречались две команды победителей для выявления абсолютного чемпиона их мини-турнира. Кира вывела свою команду на поле (она бы не стала капитаном, если бы Женя и еще парочка его товарищей не решили сбежать с урока, что они проворачивали не в первый раз), нетерпеливо стрельнув глазами на назначенного судьей паренька. Тот подкинул ей мяч, и она без промедлений сделала первую подачу. Хотела сыграть на неготовности соперников, но те быстро перевернули игру в свою пользу. Партия была напряженной. Никто не хотел выпускать из рук то небольшое преимущество, дарованное ошибкой вторых. Но всё же команда Киры оказалась проворней и смогла довести игру до последнего, решающего мяча. — Маш, всё отлично, не волнуйся ты так, — заметив, как Третьякова напряглась, одноклассник мимолетно коснулся ее плеча и вернулся на место. — Да уж, какое достижение… Обыграла горстку инвалидов, и теперь все поют ей оды, — Кира безотрывно наблюдала за ней, пока не перевела свой взгляд на пролетавший мяч. — В чём твоя проблема? — и пускай сетка и отделяла их друг от друга, даже она не спасала Машу от всей той злости, которая исходила от девушки напротив. Кира подала своим знак, что бы те мягко подбросили мяч ей и, будучи довольно высокой, без проблем смогла зависнуть в воздухе и прицельным ударом попала прямо по Третьяковой. Но, к большому сожалению для нее, Маша успела отвернуться от стремительно летевшего на нее мяча, и тот лишь слегка задел ее плечо. — В том, что ты постоянно путаешься у меня под ногами, — победно заключила Кира, проходя под сеткой, чтобы лично насладиться унижением проигравшей команды с первых рядов. — Успокойся. Обещали же, что не будем гасить, — Лаура сразу же подбежала к ним и встала рядом, готовая оттаскивать нерадивую одноклассницу, если та вздумает пойти с кулаками. — А с каких это пор ты защищаешь ее, а? Не с тех ли пор, как она отлизала тебе за ту тряпку? Дело пахло жареным, но никто не решался встревать в эту ссору. Себе дороже, видимо. И пока Маша стояла в полном шоке, переваривая услышанное, Лаура пыталась обратить всё внимание Киры на себя и постараться увести ее от этой темы. — Закрой рот, — по-хорошему и даже слишком спокойно сказала Лукина, но это произвело обратный эффект. — Да ты шлюха, Третьякова. По тебе это видно, — продолжала язвить Кира, возвышаясь над Машей и не давая ей сдвинуться с места, — Скажи-ка, по кайфу трахаться за шмотки, да? Или ты с ней, — легким движением головы указала на стоящую рядом Лауру, — из-за глубоких чувств? — Что? — Заткнись! Что за хуйню ты несешь, — опередила Лаура, не желавшая слышать очередной поток мерзких слов, подходя к ней максимально близко, но не используя физическую силу. По ее лицу было видно, что разозлилась она не на шутку. Однако продолжала вести себя сдержанно, лишь стиснула челюсть и нахмурила брови. — А такую хуйню, Лаурочка, — нарочито приторно прощебетала Кира, — что я видела, как ты металась с презентом для своей шлюшки по всей школе с самого раннего утра. Или скажешь, что я не права, м? Ну, чего же ты молчишь? Маша перевела испуганный взгляд с довольной собой одноклассницу на Лауру, которая просто закипала от злости. Впервые она увидела, как на бледных щеках появился болезненно красный румянец, а глаза готовы были начать стрелять лазером в ненавистную особу. Кулаки Лукиной сжались сами собой, причем настолько сильно, что руки начало еле заметно потряхивать. И она не выдержала. Кинулась на нее прямо в зале, повалив на пол и нанося один удар за другим, пока Кира истошно кричала, стараясь прикрыть голову руками. — Третьякова, твою мать, — Лукина кинулась следом, пытаясь оттащить Машу от нее, но сделать ей это удалось с огромным трудом. Та мертвой хваткой вцепилась сопернице в волосы и ни в какую не собиралась их отпускать. Помогли прибежавшие на подмогу парни, до которых дошло, что невинная потасовка переросла в нечто совсем серьезное. Кира отползла в сторону, принимая любезно оказанную помощь от ребят, окруживших ее и без умолку расспрашивавших о самочувствии. С Машей же рядом осталась только Лаура, которая всё еще крепко держала худые ручонки. Янтарные глаза пылали гневом, пока она сжимала чужие плечи с такой силой, что девушка непроизвольно поморщилась. Третьякова совершила еще несколько попыток вырваться и надрать Кире зад, но вскоре начала приходить в себя и оставила эту затею. Обессиленная, она позволила себе на мгновенье уткнуться лбом в плечо Лукиной, вдыхая отрезвляющий аромат дешевых ядреных сигарет, которые больно впивались в ноздри и вызывали лишь головную боль. Лаура не успела даже ничего возразить (да и вряд ли бы она это сделала, если честно), лишь ослабила хватку из-за легкого непонимания. Маша, почувствовав это, тотчас оттолкнула её от себя, громко крикнув: — Отвали! От тебя одни проблемы! Все присутствующие в зале разом замолкли, из-за чего отчетливо был слышен каждый шаг удалявшейся из помещения Маши. Со злостью распахнув скрипучую дверь, она спряталась за первым же поворотом, ведшим к женской раздевалке. По щекам текли слезы, но Третьякову это мало заботило. Не успев даже присесть на лавку, она стянула с себя белую помятую футболку, отбрасывая ее куда-то в сторону. Бедная блузка чуть ли не лишилась петельки, а спортивная сумка — собачки на молнии. Все движения были рваными и резкими, она топала по кафелю так, что это было слышно по всей школе, хотя сама раздражалась от бегающих на верхнем этаже младшеклассников. — Да открывайся ты, твою же мать! — шипела Маша, сетуя на ни в чем неповинную сумку, пока та отказывалась поддаваться. Слишком отвлеченная борьбой с бедным механизмом, она не услышала, как кто-то медленно подошел сзади. Девушка резко обернулась, сверля взглядом человека, которого и ожидала здесь увидеть. Лаура стояла рядом, с неподдельным беспокойством оглядывая заплаканное лицо. Но Третьяковой уже было плевать на всё. Слезы и злость продолжали застилать глаза, и она, не обращая внимание на посторонних, продолжила корячиться с молнией. — Эй, прекращай реветь, — без реакции, — Третьякова, успокойся. Держи, — Лаура протянула забытый телефон. Мария не глядя забрала его и положила на подоконник, отвлекаясь от прошлого занятия. Лукина в это время ловко выудила сумку и плавным движением открыла ее, стоя с абсолютно невозмутимым лицом (хоть и в глазах играла еле заметная гордость). Маша пробубнила что-то похожее на «Сама бы справилась» и, присев на холодную деревянную поверхность, принялась стягивать с себя старенькие лосины, которые были куплены еще в седьмом классе. — Не переживай из-за этого, — еле слышно сказала Лукина, опустив голову и рассматривая кроссовки на своих ногах, — оно того… — Давай я сама буду решать, что мне делать! — …не стоит, — теперь уже Лаура проговорила одними губами, чувствуя себя провинившимся подростком. Впрочем, так оно и было. — Ты и так уже наворотила дел, — застегнув ширинку на школьных брюках, Маша тут же схватила пакет, мирно висевший на крючке и намозоливший за весь этот день глаза, и стала трясти его прямо перед носом Лауры, прямо как куском мяса перед какой-то собакой, — Зачем ты вообще притащила его, причем тайно? Что за шпионские игры, Лаура? Лукина замялась. Она молчала, хоть и пыталась придумать какое-то оправдание своих действий. Но, видимо, в следующий же момент отказывалась это произносить, посчитав вообще не убедительным. Тесная комната, напоминающая коморку, погрузилась в глубокую тишину. И пока одна терпеливо ждала, другая надеялась, что в эту секунду на Землю упадет метеорит и ей не придется продолжать этот диалог. — Ну, оно неплохо сидело на тебе. Даже удивительно, — скрипя зубами, будто это было какой-то непосильной для нее ношей, Лаура ответила и отвернулась, закатывая глаза на собственное поведение. Но всё же была немного рада, что выбрала самый правильный путь в этом случае — просто сказать правду. — Забирай обратно, — тут же воскликнула Маша, кидая пакет прямо в спину, — Я не принимаю его. — Кого ты из себя строишь? — всё же подняла пакет, заглядывая внутрь. Боялась, что с платьем может что-то случиться. — Я строю? Это ты постоянно ходишь с таким видом, будто тебе все должны. Ты эгоистичная, мерзкая, противная, ворчливая и злая. Да и вообще ты… — Маша запнулась и была похожа сейчас на злого хомяка, у которого отобрали обед. — Ну, что я? Договаривай. — Ты мерзкая и противная. — Это уже было… — Лаура усмехнулась, осознавая, что Третьякова хотела сказать нечто другое. Но была рада, что их спор остановился на такой ноте, — Вот что, давай поступим так, — Лукина достала из портфеля свернутый кусок бумаги и бегло пробежалась по написанному. Кивнула и вновь обратилась к Маше, — Возьми чек, тебе надо — ты и неси его обратно в магазин. Но я бы не хотела, чтобы ты это сделала. — Непременно так и сделаю, — для пущего эффекта не хватало только показать язык. Мария этого не сделала, однако соблазн был велик. — Как знаешь… — Лаура всем видом показывала, что данный диалог ей наскучил. Отрешенный взгляд девушки последний раз прошелся по Третьяковой, после чего она, взяв смартфон в руки и посмотрев на его экран, сказала, — Скоро урок закончится, пора возвращаться. А то придет Петрович, и нам всем жопа. Маша не стала противиться. Быстро обулась в школьные туфли и пошла следом за Лукиной, покорно наклонив голову. Нужно было показаться Геннадию Петровичу, поскольку отмечает присутствующих он только в конце урока. «Так вы никуда не сбежите, лентяи», — говорил он. Хотя многие плевать хотели на установленные правила и вовсе не приходили, но с такими у него был короткий разговор: тройка в семестре, теперь иди гуляй. — Черт. Кире уже не терпится рассказать обо всём классной, — обеспокоенно проговорила Мария, не желавшая портить свою репутацию местного ангелочка. Всё-таки были в этом какие-то плюсы. — Я уже позаботилась об этом, никто ничего не узнает. По крайней мере, от нее. — Интересно, что ты ей пообещала взамен, — Маша не ожидала, что ее услышат. — Ничего такого. Просто никто не увидит ее фотографии с прошлой вписки, вот и всё. Не спрашивай. Лаура любезно придержала дверь, пропуская Машу вперед и оглядывая окружающих. Те как ни в чем не бывало продолжали кидать волейбольные мячи или же просто залипать в телефонах. От былого конфликта не осталось ни следа. Даже Кира, которая грозилась «вырвать волосы этой стерве», не высказала ничего, лишь с раздражением осмотрела прошедшую пару. Юля и Миша сидели на противоположной стороне. И если парень еще пытался позвать Машу к ним, то староста одергивала его и даже не собиралась вести никаких бесед с ней. Третьякова уже предчувствовала будущий разговор. Прикидывала примерные фразы, которыми будет распыляться Юля. «Это ненормально», «Нужно держать себя в руках», «Ты чуть не угробила репутацию класса» и много подобного. Но сейчас ей всё равно. Рядом сидит Лаура, которая беспокоится за нее. И это, почему-то, гораздо важнее.

***

— Подожди, что она сделала? Ты шутишь?! Нифига себе. Чтоб мне враги такие подарки дарили. Укутавшись в плед с головой, Маша сидела на кресле, поджав ноги под себя, и со смехом наблюдала, как на лице Вали проносятся сотни эмоций в секунду. На долгие уговоры показать, как сидит платье, она открещивалась, обещая прислать фотографию чуть позже. Ей и так хватило пораженных охов и ахов подруги, когда до нее наконец дошло, что это ведь то самое платье, что они смотрели на днях. — Может, у нее биполярка, — не унималась Валька по ту сторону экрана, а в голосе, помимо недоумения, были слышны и нотки зависти к подруге. Ей-то платья никто не дарит, — Раздвоение личности. Как вариант. — Не знаю даже, — Третьякова пожала плечами, — Я теперь ни в чем не уверена. — Ну, ты его сдашь обратно? — Посмотрим. — В смысле?! — Валя чуть со стула не упала, пока приближалась к камере на своем ноутбуке, чтобы осуждающе в нее посмотреть, — А как же я? Если что, я, так уж и быть, приму этот славный кусок китайской тряпки из твоих прекрасных рук. Только не сдавай, прошу. — Хорошо-хорошо. Не сдам. Сославшись на огромный объем домашнего задания, Маша поспешно попрощалась с подругой. Она долго сидела на месте, посматривая на лежавшее рядом платье, ткань которого еще недавно ластилась в ее руках. Не выдержав, Третьякова вскочила с кровати и, взяв его, направилась к зеркалу. Она уже не помнила, как оказалась в нем, стоя перед своим отражением и рассматривая каждый сантиметр своего тела. Будто пыталась найти хотя бы один малюсенький повод сдать чертово платье обратно в магазин, но он так и не появлялся. Оно сидело идеально, даже лучше, чем тогда, когда она мерила его несколькими днями ранее. Пару нажатий на экран смартфона — и в галерее тут же отобразилось несколько новых фотографий, которыми Маше уже не терпелось поделиться. Но не с Валей. Она решила пойти на крайне сомнительную авантюру. Несколько минут поиска среди друзей и друзей друзей дали ей то, что она, собственно и искала. Страницу человека, о котором она не могла не думать в этот момент. Сообщения открыты? Что за бессмертная барышня. Но тем же лучше. Маша без особого труда смогла провернуть всю операцию и сию же секунду захлопнула крышку ноутбука, закусив нижнюю губу в предвкушении. А вдруг Лауре не понравится? Тогда клеймо «страшилы» закрепится за ней до конца всего одиннадцатого класса. А потом Лукина и вовсе скинет это фото своим дуракам-друзьям, чтобы те тоже смогли поглумиться над глупой и некрасивой блондинкой. Нужно удалить его, пока не поздно. Поздно. Сообщение прочитано. — Пиздец, — слова сами собой вылетели из уст, но по-другому тут и не скажешь. Несколько минут тишины. Вышла из сети. Хорошо, что хоть не начала поливать грязью (или нет). Маша вздохнула и уже собиралась выходить из чата, как уловила некоторые изменения. Лаура что-то печатала в ответ. Это были, наверное, самые мучительно долгие секунды в ее жизни, пока на экране не всплыло новое сообщение. Почему-то я не удивлена. Очень хорошо смотрится на тебе. Что? Это иллюзия? Или Лаура написала, что ей нравится? Закусив нижнюю губу, она нервно печатала ответ.

Спасибо еще раз.

Сухо, но никто не придерется. Маша была довольна ответом и надеялась, что Лаура тоже. Кстати. Чуть не забыла. Третья фотка — шик. Сама посмотри. Пред ней тут же предстали несколько фотографий, которые были сделаны еще во время Питерской поездки. Все три снимка были сделаны на фоне известной стены с изображением Анны Андреевны Ахматовой. На первой Маша стояла спиной, протянув руку к холодной стене и проводя пальцем по линии рисунка. На второй она уже стояла лицом к фотографу, поправляя выбившуюся прядь волос. А третья — та, которая больно понравилась Лауре, — заставила Машу посмеяться и возмутиться одновременно. Закрытые глаза, открытый рот и непонятное положение рук — всё это делало ее максимально нелепой. Но теперь-то она точно знала, что больше эти снимки никто не увидит. Внутреннее спокойствие и уверенность в человеке, который был честнее всех самых близких тебе людей. Но при этом так далек от тебя.

О Господи, что это…

Это мой компромат на тебя.

Хорошо. Что тебе нужно?

Дай мне подумать… Скинь видео, где ты говоришь, что «Лаура Лукина — самая прекрасная девушка на свете», тогда я подумаю. Маша рассмеялась. Ради такой Лауры, язвительной, но по-доброму язвительной, она была готова записать хоть сто таких видео.

Иди ты. Спокойной ночи.

Тебе тоже. Ответ пришел мгновенно, после чего Лаура пропала из сети. Щеки Маши продолжали предательски пылать, а с лица не слезала глупая, но милая улыбка. «Почему она не может быть такой всегда», — пронеслось в голове. Или же это просто так влияет невозможность видеть своего собеседника, улавливать изменения в лице или в интонации? Звук уведомления отвлек ее от размышлений. Лаура Лукина хочет добавить вас в друзья. Удивительная девушка.