Мой Ворон

      Каз восседал во главе стола, напротив него стоял целитель, который с опаской оглядывался на закрытую дверь, а потом переводил вопросительный взгляд на парня. Он ужасно устал, пока вытаскивал сулийку с того света, и на просьбу – даже на требование – спуститься в офис очень удивился, а особенно его удивил настрой Бреккера, который сменился за минуты. Константин плохо разбирался в людях, в их эмоциях и настроении, но сейчас он мог с уверенностью сказать, что Грязные Руки зол, невероятно зол, не трудно было догадаться, что эта агрессия направлена на гриша. Хотя, по-честному, парень надеялся услышать из его уст похвалу или благодарность, которую он никогда не слышал ни к одному из членов Отбросов. — Если ты позвал меня сюда для того, чтобы просто помолчать и уничтожать меня взглядом, то можешь выбрать для этого другой день? — целитель прошёлся рукой по коротким рыжим волосам. — Кажется, свою норму на сегодня я перевыполнил. Бреккер прекрасно знает, что Константин провёл в Малом дворце, под контролем "учителей", всего лишь год, а потом ему пришлось сбежать, потому что жизнь под надзором короля Николая и членов равкианского Триумвирата была не для натуры, жаждущей больше свободы, которую он получил в Кеттердаме. По этой причине он не может использовать свою силу такое длительное время без передышки, особенно когда от этого зависит чужая жизнь. — Конечно, не каждый день приходится тебе сталкиваться с такой серьёзной задачей. Ведь Пекка тебя об этом не предупреждал, когда отправлял сюда. — голос был спокоен, тем не менее в нём читалась явная угроза. Эти слова показались для корпориала такими громкими, что он поневоле передёрнул плечами. Гриш глупо моргал, смотря на парня, и не знал что на это ответить, как уклониться, но и дураку понятно, что Грязные Руки уже обо всём знает. Знает, к кому в первую очередь пошёл Константин, после того как прибыл в этот город. Знает, кто первый отправил его на особое задание, которое стоит больших денег, на них он смог бы купить целый отель исключительно для своего личного пользования. — Каз, я могу всё объяснить. — он предпринял попытку объясниться, выбить для себя помилование, потому что ему совсем не хочется умирать, но Бреккер заставил его замолчать. — Твои объяснение тебя не спасут. Уже слишком поздно. — парень поднялся со стула и медленно направился в сторону целителя. — Твой босс – Пекка Роллинс. Он отправил тебя ко мне, чтобы следить за нашими делами, за тем, куда идут мои люди, чтобы перехватить их или убить, просто для мести за его банду, которую Отбросы перерезали, словно стадо коров. Я думал, что Львы сбежали, оказывается остались самые смелые, которым не жалко свою жизнь, кроме того, Пекка набирает себе новую команду, и ты попал в это число. Ты стал первым из новоприбывших, кому поручили задание, потому что нуждался в деньгах, ведь ты отдал все свои сбережения, чтобы перебраться в Кеттердам. Я заметил, что ты часто уходишь после того, как мы возвращаемся с миссии, проследил за тобой и узнал, что ты через Львов передаёшь новые сведения. Ты пытался обвести меня вокруг пальца, как любого другого прохожего, но просчитался на мой счёт. Ты понял это ещё тогда, когда я отстранил тебя от основных дел и оставил в клубе. — уже под конец своей речи он встал напротив Константина. — Ты строил планы с Роллинсом за моей спиной, хотел предать меня. А я не прощаю предателей. Корпориал попытался что-то ответить в свою защиту, но Грязные Руки не стал выслушивать жалкие оправдания этого человека, ибо это всё равно ничего не исправит. Сжав кулак, парень ударил гриша в челюсть, тот от неожиданности упал на пол, тем самым дав Бреккеру полную свободу действий. Он не сбавлял обороты и бил так, как было необходимо ему, чтобы выплеснуть свою ярость, боль и страх, который появился равно в тот момент, когда Каз узнал о избиение Инеж. Появление Пекки в его жизни также стало новой вспышки гнева, он мечтал избавиться от этого имени, дабы оно больше не резало слух, не отвлекало воспоминаниями, которые парень так хотел забыть, дало наконец зажить по-другому. Лицо Константина стало кровавым пятном, но этого было мало, слишком мало, чтобы сполна отомстить за предательство. Схватив трость, что стояла возле стола, он замахнулся и со всей силой ударил по самому запястью, и комната наполнилась новыми криками.

Каз проклинал самого себя, что в тот день поверил гришу. Поверил в его слова: что он потерял всю семью, что у него ничего не осталось, что ему больше некуда идти. Тогда его гнилое сердце сжалось от жалости. Он вспомнил себя, когда остался совсем один, когда у них с братом отобрали единственную крышу над головой. Бреккер приютил его и вот чем это окупилось. Он чувствовал себя филей.

Грязные Руки поднял трость и нацелился на место над сердцем, но крик целителя, а вернее его слова, остановили его действия: — Умоляю, остановись! Я могу помочь тебе, я могу быть полезен тебе. Я знаю про Пекку всё, знаю, что он замышляет против тебя. — он всхлипнул и с трудом открыл глаза, сфокусировав взгляд на лице Бреккера. — Я готов бросить его, бросить Львов и всех их. Я клянусь тебе, Каз! Я знаю, что столько раз говорил это тебе, но на этот раз я правда клянусь. — парень облегчённо выдохнул, когда над ним перестала висеть трость с головой ворона на набалдашнике. Но корпориал слишком рано успокоился. Каз поднял его за воротник и швырнул на стул, стоящий рядом с ними. Константин уселся на твёрдой поверхности и приложил руку к кровоточащему носу, но почувствовав на голове холодную кожу перчаток, он вздрогнул. Бреккер запрокинув его голову назад и схватил за шею, вынуждая гриша смотреть на него. — Я больше не стану верить тебе на слово. Но на твоё счастье есть один человек, которого я послушаю. От её решения зависит твоя жизнь, только она единственная смилуется над тобой. Только её милосердие спасёт тебя. — Грязные Руки склонился к его уху, усиливая хватку. — Но если я узнаю, что ты причастен к нападению на особняк Ван Эка, что по твоей вине пострадал Призрак, я уничтожу тебя. Я буду убивать тебя так медленно, что ты будешь умолять уже не о спасении, а о скорой смерти. Уяснил? — парень с трудом кивнул, Каз резко отпустил его, отряхивая руки, как от грязи. — Ротти проводит тебя до комнаты и побудет твоей личной охраной. И не думай сбегать, тебя найдут везде и вернут сюда, а дальше ты и так знаешь, что тебя ждёт. — он открыл дверь и подозвал Ротти, а сам направился к себе.

***

      Бреккер вошёл в комнату, тихо прикрыв за собой дверь, будто любой звук мог разбудить мирно спящую сулийку. Аника выполнила поручение босса и переодела Инеж в одну из его чистых рубашек, в её глазах тогда было столько вопросов, однако она приняла мудрое решение промолчать и просто сделать так, как просили. Джеспер и Уайлен ушли обратно в особняк, теперь им, как хозяевам, прибавилось больше работы. Стянув перчатки, Каз подошёл к кровати и сел на край. Во время сна одна из чернильных прядей Гафы упала ей на лицо, иногда поднимаясь от её лёгкого дыхания. Парень протянул руку и убрал локон волос за ухо, еле ощутимо очерчивая закруглённый кончик уха. Не почувствовав приближения воды, он осмелился провести костяшками пальцев по тёплой щеке, во сне она отчего-то смешно сморщила нос и Каз не удержался от слабой улыбки, что украсила его лицо. Ещё недавно он чуть не избил человека до смерти, а теперь умилялся поведению девушки, пока та спит. У него появилось неожиданное, но такое острое желание сделать Инеж что-то приятное. Что может порадовать сулийку после пробуждения? Ей не важно, что он может преподнести, Гафа больше всего ценит внимание. Бреккер уже знает, что она очень любит вафли. Он это понял в первый день её приезда, когда Ван Эк устроил праздничный ужин.

«— Святые, как же вкусно! — блаженно пробубнила девушка, откусывая ещё тёплые вафли. Приятный ванильный вкус завершался лёгкой кислинкой от малины – невероятное сочетание.

— Я слышу в тебе Нину. — усмехнулся Каз, наблюдая за ней. С его губ сорвался смешок, когда Гафа покосилась на него.

— Вафли в этом доме отдельный вид искусства. Попробуй и ты сам в этом убедишься. — она протянула ему тарелку и в ожидании посмотрела на него, зажав между зубами нижнюю губу от нетерпения.»

В тот момент сладость его не особо интересовала, но всё-таки следуя совету сулийки, он попробовал и они и вправду оказались такими, как описывала Инеж. Однако это не совсем то, что нужно. Каз и так накормит её, нужно что-то индивидуальное, что нравится только ей.

«— Это любимые цветы моей мамы. И позже оказалось, что я к ним тоже не равнодушна.»

"Цветы!"

Бреккер перебирал всевозможные варианты, но никак не мог вспомнить любимые цветы сулийки. Это явно что-то необычное, точно не розы или лилии... И тут он вспомнил те самые маленькие цветочки, которые они использовали для отвода глаз, когда старший Ван Эк вернул Призрака. Дикая герань. Те самые цветы, на которые ни одна дама не обращает внимания, но которые так нравится Инеж.

Эта мысль в который раз заставила убедиться, что такой девушки, как Гафа, больше нет.

Но так как сулийка проспит как минимум сутки, то нет смысла идти за ними сейчас – они могут завять. Лучше он сходит за ними следующим утром, чтобы попасть на утренний привоз. Самое лучшее время, чтобы забрать самое лучшее. Поправив одеяло, Бреккер пересел за стол и принялся за просмотр гроссбуха. И тут он осознал, что присутствие Инеж рядом с ним приносило ему невероятное спокойствие. От прежних эмоций не осталось и следа.