Во всём виноват ластик

       На последнем уроке Чонгук совсем не слушал преподавателя. Он сидел и думал о сложившейся ситуации. Как же всё кринжово сложилось, и нет этому конца и края! И вместо того, чтобы всё уже улеглось, запутывается ещё больше. «Ладно, — подумал Гук, — надо успокоиться. Сейчас разберёмся». Он достал карандаш и на тетрадном листе стал рисовать стрелками любовную схему: «Мне нравится Чимин. Но Чимину нравится Тэхён. Моё сердце разбито! Но… Вот только Тэхён старается проявить чувства …» — Чонгук робко пририсовал стрелочку к своему имени и вскрикнул во всеуслышанье: — Да на фиг мне это не надо! Все с любопытством оглянулись на Чонгука. Он испуганно выставил ладони вперёд, как бы успокаивая класс. Сам же опять уткнулся в тетрадку, продолжая рассуждать: «Для того, чтобы было всё нормально, должно сложиться вот так, — и он протянул две стрелки между именами Кима и Пака (Он же обещал Чимину поддержать его). — Ой, ну фигня какая-то…» Чонгук перевёл взгляд на стоявшего у доски председателя класса, пишущего корявым почерком на доске фамилии учеников, которые будут задействованы в спектакле «Золушка». Именно этот спектакль их класс будет представлять скоро на конкурсе. — Значит, так! — строгим голосом сказал старший, — Костюмами займутся… — он перечислил фамилии учеников. — Кто отвечает за свет — тоже выбрали. — Все похлопали. — Поехали дальше! — Кто будет заниматься реквизитом и декорациями? — спросил он. Трое подняли руки. Среди них был Чимин. — Хорошо. Но этого мало. Кто-нибудь ещё? Вдруг Чонгук подумал: «Вот оно! Это отличная возможность сблизиться для Тэхёна и Чимина!» — Он радостно хлопнул по спине Тэхёна и громко прошептал: — Тэхён, поднимай быстрее руку! Тот посмотрел на Гука и, тяжело вздохнув, спросил: — Зачем это? — Внимательно посмотрел на Чона и понимающе произнёс, — А-а-а, хочешь туда пойти вместе? — Я не это имел ввиду. — Чонгук показательно закатил глаза и вдруг решился, — А-а-ай! Да, ладно! — Он быстро поднял своей рукой руку Тэхёна. — Простите, мы тоже хотим. — крикнул он с места. И, ловя возмущённый взгляд Тэхёна, быстро успокоил, поднимая свою другую руку: — Ну, да! Вместе, так вместе.       Со следующего дня класс с воодушевлением начал готовить спектакль. Каждый день все оставались после уроков. Очень уж было велико желание выиграть главный приз — поездку на Чеджу. Кабинет негласно был поделён на зоны. В одной стороне репетировали артисты, в другой — трудились декораторы и костюмеры. Работали с огоньком и задором и порой засиживались в школе допоздна. До фестиваля оставался один день. Артисты отыграли генеральную репетицию, костюмеры тоже не подвели — у них всё было готово. Поэтому сегодня они освободились раньше. Только декораторы немного отстали. Но был ещё этот вечер, и они заверили режиссёра, что к завтрашнему дню всё будет сделано. В принципе, основное было закончено: декорации нарисованы, выкроены и выкрашены. Они лежали на полу для просушки, и краска должна была высохнуть к утру. Парни успешно управились со своими заданиями. Весело переговариваясь между собой, они собирались домой. Вот только Чонгук, особо не друживший с изобразительным искусством, ползал по полу, тщетно стараясь дорисовать лошадь на большом куске ватмана. Что-то в этом рисунке ему не нравилось. А вот что? Он старался понять, но проклятая муза устроила бойкот. Вроде бы всё сходилось: четыре ноги, два уха, хвост, даже копыта… Но в целом было как-то стебово и мало походило на лошадь. «Ну, просто это ведь сказочная лошадь», — подумал Гук, и эта мысль его обнадёжила. Он улыбнулся сам себе, отошёл от своего шедевра на расстояние и оценил свою работу взглядом художника, типа: — «Я так вижу». И ему показалось, что вполне даже и ничего! Может же, когда захочет! Эта мысль его согрела ещё больше, и он в изумлении громко сказал: — Это просто шедевр! Малевич и рядом не стоял. Всё таки, во мне есть задатки мастерства! Ребята, уже собирающиеся уходить домой, подбежали к нему и уставились на его лошадь, открыв рты от удивления. — Это… корова? — спросил Чимин, — Разве в сказке есть корова? — Рядом стоящие парни заржали. — Это лошадь. Для кареты Золушки! Неужели не видите? — приготовился защищать своё творение Чонгук. Чимин вытаращил глаза, но быстро пришёл в себя, негласно соглашаясь, что да, конечно же, это лошадь. Ведь они договорились с Чоном поддерживать друг друга. Ну, а кто же его сейчас поддержит, если не Чимин? — Ужас просто! Кошмар! — обалдели ребята, — Да нас просто оборжут с такой лошадью! — Знаете что, валите отсюда! — огрызнулся Чонгук, и они с обиженным видом направились к двери. Чимин остался. Он сел за стол и сделал вид занятого человека. Тэхён, стоящий у окна в это время, вырезал что-то из бумаги. Он подошёл и присел на пол около Чона: — Давай, помогу! — сказал он, и несмотря на протесты Гука, отобрал у него карандаш. — Раз это лошадь, то шея должна быть длиннее, ещё нужна грива… — подрисовывая, приговаривал Тэхён. Чон вдруг успокоился. Он почувствовал, что Тэхён поможет и исправит, и всё будет правильно, потому что Тэхён сам очень правильный. Несколькими штрихами Ким быстро переделал рисунок. Получилось красиво. — Потрясающе! И правда, намного лучше! — воскликнул Гук, радостно улыбаясь. Тэхён усмехнувшись, с интересом взглянул на его реакцию. Взгляды их встретились. Улыбка медленно сошла с губ Чонука: — Ты чего? — настороженно спросил он. — Ты очень интересный в своих эмоциях и мне нравится на тебя смотреть, — ответил Тэхён. Чонгук кинул взгляд на копошащегося за столом Чимина и позеленел от злости. «Вот я придурок. И чё мне теперь делать?» — подумал про себя он. А вслух сказал: — Иди, помоги Чимину, видишь же — он тоже не справляется. Чимин, ухвативший в это время сразу две огромные декорации античных колонн, силился их поднять. Их надо было перенести в актовый зал для спектакля. Они выскальзывали из его рук и норовили упасть. Тэхён подскочил к нему и забрал одну. Тут из-за двери выскочил Юнги. Он быстро перехватил из рук Чимина вторую: — Эй, ты чего надрываешься? Мы с Тэхёном обо всём позаботимся. Давай сюда! Я всё равно ничем не занят. А ты помоги пока Чонгуку. — Держа гипсокартоновые конструкции, они вместе вышли с ними за дверь. Чонгук зажмурился от такой медвежьей услуги Юнги и прошептал: — Ах, чтоб тебя, Юнги! Твою ж за ногу! — Опять у него не получилось оставить Чимина наедине с его крашем.       Чимин подсел к Чонгуку на пол, выражая свою готовность помочь. В кабинете они остались одни, и поэтому Гук сокрушённо проговорил: — Ну, вот! Прости, Чимин! Что-то не срастается. Если бы всё пошло по плану — вы бы побыли вместе. Но Чимин, мило улыбаясь, ответил: — Не думай об этом. Благодаря тебе мне и так удалось с ним немного поболтать. А что насчёт тебя? Ты же мне хотел сказать, кто нравится тебе. Если бы ты рассказал, я был бы очень счастлив помочь тебе тоже. Говори, кто тебе нравится, Чонгук! Я не слезу с тебя пока не скажешь! С этими словами Чимин надвинулся всем телом на Чонгука, взглядом требуя раскрытия секрета. Тот отпрянул от такой близости и ненароком задел банку с какой-то жидкостью. Банка опрокинулась на декорацию тыквы, прокрашенную краской — карету для Золушки. Ещё не высохшая краска поплыла, образуя разводы. — Ах! Что же мы наделали! — в ужасе закричал Чимин. Чонгук в отчаянии взялся за голову. Они быстро схватили лежащие рядом тряпки и стали тереть что было сил. Но пятно становилось только больше.              — Ну, и что у вас случилось, пока нас не было? — послышался сзади голос Юнги. Парни, как по команде, обернулись. Юнги и Тэхён стояли в проёме двери и смотрели на них. Чимин было начал виновато оправдываться, но Чонгук, вскочив на ноги, закрыл его собой: — Извините! Это я накосячил. Я хотел вытереть, но стало только хуже. — Чон-гук-и! — ехидно пропел Юнги, — кто же ещё, как не ты, мог накосячить? И почему я этому не удивляюсь? Гук расстроенно опустил голову: «Ну да! Такой уж я неловкий». — Ничего, не волнуйся, Чонгук, — громким голосом проговорил Тэхён, — сейчас всё исправим! Решительным шагом он направился к размазанной тыкве. Оценив обстановку, он засучил рукава, и взяв растворитель, начал проделывать какие-то манипуляции. Чонгук, наблюдая за ним, вдруг почувствовал к нему огромную благодарность. «Какой же он хороший!» — подумал он, и сердечко его впервые тыгдымкнуло. — Ну, что же! — хлопнул Юнги Чонгука по плечу, — приступим, так сказать, всеми силами! — И все четверо присели над картинкой, стараясь помочь Тэхёну. Когда они закончили, на улице было уже темно. — Чимин, тебе в какую сторону? — надевая пиджак, вдруг спросил Юнги. Когда Чимин, краснея, ответил, он улыбнулся: — Вот как! Значит нам с тобой по пути. Я провожу. Чонгук быстро встал между ними и закричал: — Стой, стой, стой! Погоди. Тэхён, а тебе в какую сторону? — На остановку, — ответил Тэхён. — Ух ты, Гук! Тебе ведь тоже туда! Классно получается: вас двое и нас двое! — радостно заявил Юнги и, помахав рукой, весело заржал: — Ну тогда, покедова! Увидимся! — хлопнув Чимина по плечу, Юнги приобнял его за плечи и увлёк на выход: — Ну, давай быстрее! Побежали, полетели! Шнеллер, шнеллер, ай лю-лю… Чимка, ещё больше покраснев, послушно засеменил ногами. Чонгук с раздражением бросил им вслед: — Юнги, растуды ж твою налево! — Ну, никак у него не получалось оставить наедине Чимку С Тэхёном.        По пути на остановку Тэхён, глядя на расстроенного Чонгука, спросил: — Ты всё паришься из-за краски? — Да нет, забей! Просто думаю, догадался ли Юнги проводить Чимина до дома. А то темно, небезопасно. Лучше бы ты пошёл с ним. Ты более надёжен. — Да, конечно же, проводил. Я думаю, с Юнги ему не страшно. А я лучше провожу тебя. Кстати, вы с Чимином очень похожи: оба не от мира сего, витаете где-то в облаках, оба эмоциональны… — Чё? В смысле? Обо мне ты можешь так говорить, но о нём — не надо, а то я и врезать могу. — Да ну нет, не подумай чего. Чимин нравится мне, он во всё вкладывает душу. Раньше я этого не замечал. — продолжил Тэхён. Чонгук от радости подпрыгнул: — Вот видишь! Он всё же тебе нравится! Наконец-то! Он классный! Помнишь, я про тип спрашивал? Это самый, что ни на есть, он! Тэхён остановился. В упор глядя в глаза Гука, он спросил серьёзным тоном: — Гуки, почему ты так пытаешься меня свести с Чимином? Разве я тебе не нравлюсь? Чонук опешил. Это, значит, так явно видно? А он-то думал, что это незаметно. Немного помолчав, он ответил: — Что? Ну, как тебе сказать. Просто вы — идеальная пара. Оба красивые, умные, ответственные. Я с первого дня знал, что у меня нет шанса. Что плохого в том, что я желаю счастья тому, кто нравится мне? — Ты очень добрый, Чонгук! Возможно, ты сам себя не видишь. Поэтому поверь в себя немного. Ладно? От этого тепла в его голосе Чонгуку стало больно в душе. Он отвернулся, чувствуя, что сейчас заплачет. Ну, за что ему такое? Ведь он просто хочет, чтобы всем было хорошо. Особенно Чимину. Тэхён повернул его к себе, как манекен. Он положил руки на его плечи и повторил: — Ты очень добрый, Чонгук! И открытый! А это дорогого стоит. Чонгук смутился и вырвался из его рук. Убегая, он крикнул: — Увидимся, мне пора.

***

      Чонгук стоял под душем, намыливая себе голову. Его обуревали странные мысли: почему-то перед глазами маячил Тэхён с его странной, квадратной улыбкой. Чонгук вспомнил, как сегодня он несколько раз помог, не ругая за его косяки и не смеясь над его промахами. Как подбадривал и защищал перед всеми. Он вспомнил внимательный взгляд его карих глаз. Как его рука несколько раз касалась волос, утешая его. У Чонгука сильно защемило сердце. — Не-не-не-не, — быстро произнёс он себе, — так, давай без флешбэков! Да что за фигня происходит?! Хватит нервировать моё сердце! Что ты будешь делать, если я реально в тебя влюблюсь? А-а-а-а-а! — заорал он на всю душевую. — Заткнись! — прокричал ему брат из другой комнаты, — Соседи жаловаться будут. — Да понял я, понял! — откликнулся Гук. Он включил воду и стал смывать намыленную голову, чувствуя, как она смывает и его горькие слёзы отчаяния. Как жить дальше, он не знал. Как смотреть в глаза Чиму — тоже.