Подлинная история Дарта Плэгаса

Пока корабль викуэев пересекал гиперпространство, Сидиус полулежал на встроенном в стену диване в рубке, рядом с мостиком. Перевязывая рану на спине, он прокручивал в голове свои попытки продлить жизни уцелевшим в бою пиратам. Даже в тех случаях, когда ему удавалось устранить повреждения, нанесенные кровеносным сосудам и внутренним органам, эффект был лишь временным, поскольку он так и не мог повлиять на мидихлорианы. Соединять при помощи Силы поврежденные артерии, разорванные мышцы или сломанные кости было не сложнее, чем поднимать в воздух камни. Но подобными методами нельзя было остановить их отмирание. Среди всех членов банды именно при работе с Кюгой Сидиусу это стало наиболее очевидно. К тому времени, как он подбежал к ней, капитана уже было не спасти. Процесс рассеивания мидихлориан в момент физической смерти носителя был, за неимением лучшего термина, неотвратим. Стремление Сидиуса их спасти — продлить симбиоз — не более чем попытка губкой запрудить бушующую реку. Ощутив перемены в ткани Силы, Сидиус понял, что внимание владыки ситх вновь приковано к его скромной персоне. Он давно понял, что проницательность его учителя имела свои границы. Ситх мог в любой момент проникнуть в сознание ученика, истязать его кошмарами, устроить настоящую пытку или читать в сердцах Сидиуса то, что ему самому было не ведомо. Однако… Однако он мог дотянуться до него, только если знал, что ищет. Поэтому Сидиус старался быть не самым интересным объектом для внимания учителя. Нередко он создавал ложные интенции в своем сознании: помышления, на которые бы учитель мог попасться как на приманку, что отвлекло бы его от самого сокровенного. И чаще всего так и получалось. Потому, вероятно, думал Сидиус, что ситху и в самом деле было наплевать на него. Но сейчас внимание Темного повелителя было самым что ни на есть пристальным. Настолько пристальным, что у Сидиуса разрывало ушные перепонки и мутнело в глазах. Он встал с дивана и включил свой комлинг. Перед ним возникла все та же самодовольная голова. Сидиус поставил комлинг на пол и встал на одно колено.       — Мой учитель, — сказал он.       — Я слушаю тебя, Сидиус, — проговорил ситх. Сидиус смекнул: учитель делает вид, что ничего не знает о смене его планов. Он должен был подыграть ему, но только соблюдя все правила сценария, чтобы не нанести ситху оскорбление. Эта процедура была ему не впервой.       — После разговора в храме, — начал Сидиус, — к нашей удаче появились пираты. Они приземлились за чертой города, чтобы проверить свой тайный склад в храме. Там располагалась их база. Полагаю, очень хорошо, что мы выяснили это с самого начала. Иначе могли бы возникнуть некоторые неожиданности после восстановления лаборатории.       — Что с этими пиратами на данный момент? — спросил ситх.       — Они все мертвы, владыка.       — И ты отвлекаешь меня только для того чтобы это сообщить? Ты ждешь моего одобрения?       — Нет, учитель. Сидиус моментально подавил в себе раздражение, но кажется, учитель успел его заметить.       — Эта база, — продолжил он, — принадлежит клану викуэев, возглавляемому неким Бишипом. На Эль-Топасе у них теперь осталось много очень дорогого оборудования и пряностей, за которыми они обязательно вернутся.       — Ты полагаешь?       — Да, учитель. Я полагаю, нам следует разобраться с этими пиратами с самого начала, чтобы они не создали нам больше проблем в будущем.       — Как жаль… — начал учитель, приподняв в усмешке правый уголок губ, — как жаль, что ты пытаешь обмануть меня. Наконец он клюнул на приманку, и Сидиусу оставалось лишь грамотно воспользоваться преимуществом.       — О чем вы говорите учитель? — спросил он.       — Ты верно думаешь, что находясь так далеко от Эль-Топаса, я не знаю, что происходит у тебя в голове? Я думал ты умнее… Ситх состроил привычную гримасу разочарования — правда на Сидиуса она практически уже не действовала, как прежде.       — Ты хочешь через этих викуэев найти тех, кто убил твою семью. Это понятно, но наивно, мой ученик. Даже если ты каким-то чудом набредешь на эту команду, ты не сможешь их определить. Они совершали сотни таких набегов, и в их памяти едва ли очередное такое событие отпечаталось достаточно сильно. Твоя семья — лишь одна из сотен безымянных жертв этой перемалывающей судьбы кузницы. Они ничем не лучше прочих, и ты просто потратишь свое время на то, что уже не имеет смысла.       — Да, — согласился Сидиус, — я действительно помышлял об этом, учитель. Но занятие данным расследованием не должно было бы идти в разрез с основным заданием. Жажда мести — естественна для ситха и…       — Да, — медленно проговорил учитель, прерывая его, — так говорили ситхи прошлого. Я же говорю: ситхи живут настоящим. И ситху не следует жертвовать им ради фантомов прошлого.       — Как вы заметили, учитель, эти пираты виновны в смертях гораздо большего количества людей, чем только моя семья. Они обречены так же на убийство и других людей в будущем. Так же в этом настоящем они могут быть нам союзниками или же врагами. И главная цель моей миссии сейчас состоит именно в этом. Я уже убил четверых пиратов и быть может остановил тем самым не одно преступление.       — Это не одно и тоже, Сидиус. Мы, ситхи, делаем добро из зла — потому как в мире его больше делать не из чего. Ты убил тех бандитов только потому, что хотел жить сам. И тебя в тот момент не волновало, кому эти люди причинят боль в будущем. Это и есть истинный путь ситхов — жизнь животным умом. А когда ты задумываешься о справедливости, ты берешь в руки кирку и начинаешь работать в карьере по производству культуры.       — Хорошо, давайте вообще отстранимся от моральной стороны вопроса, — предложил Сидиус. — Я привел это лишь демонстрируя, что события прошлого не всегда остаются в прошлом, но и становятся сегодняшним днем. Давайте вспомним о том, что нашему влиянию вновь надо расширяться по Галактике. И криминальные банды — это наилучшее начало для этого. И в данном случае — они сами идут к нам на контакт, и этой возможностью надо пользоваться. Прежде чем убить пиратов, я смог выпытать у них основные сведенья о главе их клана и о той деятельности, которую они практикуют… Краем сознания Сидиус смог заметить, что учитель заинтересован. Впрочем, он заметил это только потому, что ситх пожелал это сделать явным.       — Кроме того, давайте вернемся к тому с чего мы начали. А именно то, что у нас на планете есть много ресурсов, которые пираты захотят заполучить. Если они наведаются, когда вы уже прибудете на Эль-Топас…       — И что же тогда? — иронично поинтересовался учитель.       — Нет, — упредил Сидиус его мысль, — я не имею ввиду, что мы не справимся с ними. Но пираты отвлекут вас от вашей работы. Осада храма продлится неопределенное время, и в ходе нее оборудование лаборатории может быть повреждено этими неотесанными дикарями, которым не ведом масштаб ваших замыслов. Случайное попадание лазера или взрыв гранаты… При этих словах внимание Темного владыки стало наиболее прикованным к речи Сидиуса и к тем мыслям, что проходили через его голову. Сидиус начал чувствовать, как задыхается его сознание от этого давления, как вдруг учитель прервал его.       — Викуэи — это голые приматы с оружием в руках, — сказал ситх. — Как ты планируешь договариваться с их главарем, после того, как убил его людей?       — У меня будет серьезный аргумент. А именно его драгоценный груз с Эль-Топаса. Я выяснил, что именно должна была доставить команда капитана Кюги с их секретной базы, и просто привезу это Бишипу в качестве жеста доброй воли. Я думаю, что он оценит этот жест как человек, живущий по понятиям. А как бизнесмен, он сочтет, что вместо того, чтобы воевать с джедаем, лучше сделать его своим другом. И один ситх стоит больше чем четыре викуэя. Ситх молчал, и Сидиус понял, что ему нечего возразить. Было понятно, что Темный владыка ужасно не хочет, чтобы ученик предпринял это путешествие, так как оно привело бы к неким последствиям в будущем. Последствиям, которые старый ситх предчувствовал и не желал ощутить на себе. Сидиус об этом именно что догадывался, — учитель оставлялся для него абсолютно непроницаем, как камень, и лишь иногда подражал живому существу, делая видимыми эмоции, подтверждавшие его речь не больше и не меньше положенного. Но в душе его — все двери были заперты наглухо, и черно было, как в подвале.       — Что ж, ученик, делай что считаешь должным, — был его вердикт. — Но я даю тебе время на сто двадцать часов. Дроиды к тому времени должны уже разобраться с энергоблоками за городом и полностью восстановить работу лаборатории. Я хочу приступить к своим опытам незамедлительно.       — Если мне не удастся найти нам союзников за это время я все равно прибуду на Гессой. Но если же у меня время останется, я займусь своей личной миссией.       — Я обучал тебя манипуляциям, как мог. Впрочем, хотя бы в этом ты хорошо преуспел, так что я не сомневаюсь в удачном исходе дела… В этом путешествии ты можешь столкнутся с тем, на что не рассчитывал. Каким бы оно ни было, ты не должен растеряться или позволить сбить себя с пути ситха. Мы живем настоящим.       — Я воспользуюсь вашими советами, учитель, — ответил Сидиус и склонил голову.       — Да прибудет с тобой Сила. Сидиус нарушил сценарий пьесы, в котором юный герой осознает глупость и бессмысленность своих подвигов. Срыв постановки мог перерасти в оскорбление режиссера, но Сидиус не перешел эту грань. Учитель успел прийти к выводу, что его предчувствия слишком неопределенны, чтобы подстраивать под них столь изменчивое будущее, и отступил. В этом маленьком поединке разумов Сидиус вышел победителем. Но парень не поспешил радоваться — только это и хотел уловить в нем учитель, и он не стремился удовлетворить его желание. Голограмма исчезла. Сидиус встал, чтобы принять управление за штурвалом корабля. К тому времени как закончился их разговор, за иллюминатором, на фоне исполинской, опоясанной кольцами планеты, из-за горизонта появилась космическая станция. Она представляла собой мешанину кое-как соединенных друг с другом модулей, ходивших по стационарной орбите вокруг испещренной кратерами луне. Сидиус высветил необходимые данные на дисплее комлинка и транслировал их на станцию. Наконец динамики рубки с треском ожили:       — Неопознанный грузовик, ваш запрос принят станцией ликвидации космического мусора. Дождитесь, когда мы подтвердим полученный код.       — Ждем и надеемся, — сказал Сидиус.       — Грузовик, стыковка разрешена, — сообщил голос через несколько секунд. Станция имела два длинных прямоугольных рукава для стыковки кораблей самых разных размеров, и Сидиус направил судно викуэев к одному из них. К сожалению, при стыковке он задел причал, вызвав тряску по всему кораблю, и кажется преждевременно спустил трап. Со стороны это выглядело так нелепо, что могло плохо сказаться на предстоящих переговорах. Но у Сидиуса не было дороги назад. В темном ангаре его уже поджидали женщина-тви’лекийка и ребенок-викуэй в окружении пестрого скопища вооруженных существ. Поглядывая на приветственную делегацию из-под опущенного капюшона, Сидиус заметил, как тви’лекийка встревожилась и жестом велела охране окружить его.       — Кто вы такой? — спросила она.       — Я помощник Бишипа, — ответил Сидиус. — Он послал одну команду на свою секретную базу, чтобы доставить оружие. Должен с прискорбием сообщить, что они с поставленной задачей не справилась. Поэтому я доставил груз лично. Если хочешь, чтобы что-то было сделано, сделай это сам, так ведь?       — Мне не нравится этот человек, — сказал ребенок. — Гуака, обчисти его и выброси в открытый космос.       — Он вас не узнает, — расшифровала сказанное тви’лекийка. Сидиус понял в чем дело. Он смирил отпрыска внимательным взглядом из-под капюшона. Этого взгляда было достаточно, чтобы выяснить все тайны клана Тейго Бишипа, который когда-то создал его, отколовшись от клана своего названного дяди Дэййе. Собственно, сам мальчик не знал того, что открылось Сидиусу. Он владел лишь воспоминаниями: разговоры бандитов за игрой в карты, пока отец находился на задании; странные и непонятные для юного сознания встречи тви’ликийки в спальне с ним; бесконечные и пестры сомны пришельцев, которых, как наместник своего отца, он должен был сопровождать с Гуакой. Но то, что было для Бишипа-младшего просто тусклыми делами взрослых, к которым он был приобщён после смерти отца и приобщен слишком рано — для ситха являлось ценным компроматом.       — К сожалению, юный Жас, — проговорил Сидиус смотря на мальчика, объятого страхом, — твой отец не успел нас познакомить. Я был его давним соратником, и мне неприятно видеть, что пришли такие темные дни для его клана.       — Не думай, что ты можешь меня провести, чужак, — отозвалась Гуака. — Где посланная мною команда? Сидиус перевел взгляд на тви’лекийку. От чьего бы имени она не говорила, но клан находился в полном ее подчинении.       — Не уверен, что все присутствующие посвящены в дела клана настолько, чтобы говорить о них открыто. Предлагаю обсудить это наедине.       — Хорошо, чужак, — согласилась Гуака. — Но при мне будут дроиды телохранители. Я не уверена, что ты не попытаешься совершить какую-нибудь глупость. Все трое под эскортом вооруженных викуэев проследовали мимо мусороперерабатывающих конвейеров. Сидиус шел по узкому мостику, протянутому над цехами, откуда подымался пар и жгло, словно в пустынных районах родного Гессоя. Наконец, тви’лекийка привела его в свои апартаменты с видом на скалистую местность данной луны — скудную и однообразную. По оборудованию гостиной нельзя было сделать вывод, что где-то за ее стенами ликвидируется космический мусор.       — Где Кюга и ее команда? — вновь повторила вопрос Гуака.       — Они мертвы, — спокойно ответил Сидиус.       — Как ты оказался на секретной базе вместе с ними?       — По счастливому совпадению.       — И ты хочешь, чтобы я поверила в это, чужак? Сидиус понял, что разговор пошел не в том направлении, на который он рассчитывал. Тви’лекийка била в самые слабые места его рассказа и не спрашивала о том, в чем он мог соврать. Удивительная проницательность для любовницы головореза.       — Джедаи уже давно ведут расследование вашей деятельности. Правда они часто засовывали его в долгий ящик за неимением времени, но им удалось проникнуть на корабль капитана Кюги и обнаружить секретную планету.       — А что же ты?       — Когда-то именно мы с Бишипом обнаружили Эль-Топас.       — Я все равно не понимаю, как ты оказался там. Именно в тот самый момент, когда их убили джедаи.       — Очень просто. Кюга позвала меня вместе со своей командой на эту экспедицию. Она не могла разобраться с координатами Эль-Топаса — уж слишком давно она не совершала поездки в столь глубокий космос. Правда и я не так часто был на Эль-Топсе. Вместе мы кое-как собрали свои скудные знания и добрались до храма. Но нас ждала засада. Двое джедаев напали на команду Кюги и убили их. Мне пришлось защищаться в одиночку.       — И ты смог убить двух джедаев? Ты? Уж не слишком ли ты молод, чтобы вообще быть старым другом Бишипа?       — Сила открывает такие возможности, что тебе и не снилось, тви’лекийка. Можешь считать меня охотником на джедаев. И я могу взять твой клан под свою опеку. Тви’лекийка рассмеялась:       — Под опеку? Я взяла клан под себя с большим трудом и не позволю кому-то диктовать себе условия, джедай! Мне не нужна помощь, чтобы справится с тебе подобными. У них на меня ничего нет. Под опеку… — яростно повторила Гуака. — Да кто ты такой, чтобы предлагать подобное? Сидиус молчал с минуту, пытаясь настроится на излучение, исходившее от нее.       — Я тот, кто разрушает цивилизации и возводит их. Я могу возвысить раба и сделать его царем над царями и господином господствующих. Могу исполнить его самые сокровенные желания и сделать так, чтобы его все любили и боялись. Но я же могу обратить его владычество в прах. Навсегда стереть из истории само имя, вселявшее трепет во всех разумных существ в Галактике. Сейчас, Гуака, решается судьба твоего клана. Либо он возвысится над прочими, и ты обретешь толику власти, либо же с этого дня он прекратит свое существование, а ты будешь заменена тем, кто будет сговорчивее.       — Это угроза? — единственное что смогла вымолвить тви’лекийка.       — Ты думаешь, я убью тебя? Я мог бы это сделать, не прикасаясь к тебе ни пальцем. Достаточно местной полиции проверить твои счета на Тайфере-4, и ты будешь вышвырнута с этой станции вон. Я могу указать на нужных свидетелей, и джедаи расспросят их, и твоих дружков, приведших тебя к власти, арестуют. Я мог бы продолжать этот список, но думаю, ты уже все поняла. Она действительно все поняла. Сидиус увидел это по выражению беспомощности на ее лице, которое было так непривычно наблюдать у этой гордой тви'лекийки. Ее зеленый рот дрожал, глаза был влажны от подступивших слез (что это за реакция? попытка надавить на жалость? или так выглядит сломленное Силой сознание?) Тви'лекийка отвернулась от Сидиуса, подошла к столику с фруктами и судорожно вцепившись в бокал бысто отглотнула из него.       — Чего ты хочешь от меня?       — Дружбу.       — После того, что ты сказал мне?       — Ты хочешь быть королевой. А у королевы такая работа — она должна съесть столько говна, при этом величественно улыбаясь. А плакать не надо, это не поможет. Королеве не пристало.       — Какие у вас еще пожелания? — спросила Гуака.       — Какие? — Сидиус прошелся по комнате. — Совершали ли когда-либо твои люди рейды на Гессой?       — Я впервые слышу… Что это?       — Планета в глубоком космосе. Вы не пытались там подмять под себя охотничий бизнес? Не занимались нелегальными боями животных?       — Это не наша территория. Мы туда ни ногой. Клан Дэййе там хозяйничает. В общем-то это ничейная территория. Но никто старается не сталкивается с его людьми, так что обходят эти регионы стороной. Ловить там все равно нечего.       — Где у них там ближайшая база?       — Я полагаю на Опра-Скай.       — Оружие, которое было вам нужно, я привез. Если вам будет нужно что-то из запасов на Эль-Топасе, сообщайте мне прежде чем отправитесь туда. Высаживайтесь за чертой города и не смейте подходить к храму без моего разрешения.       — Я поняла.       — Меня ждут дела. С твоего позволения, я возьму с собой в путешествие несколько твоих людей и одолжу звездолет.       — Как пожелаете. Ситх вышел из гостиной, под его рукой прошмыгнул Жас и направился к своей воспитательнице. Сидиус был крайне недоволен разговором. Он рассчитывал, что не придется прибегать к угрозам или к манипуляциям сознания. Он слишком возгордился последними успехами и переоценил свою силу убеждения. Но дело было еще и в самой тви’лекийке, в ее характере и незаурядном уме. От нее следовало избавится как можно скорее и взять опеку над сыном покойного Бишипа в свои руки. Но это дело времени. Сейчас она напугана, но со временем задумается, как ей решать сложившуюся ситуацию. Взять контроль над кланом следовало до того, как она начнет что-либо предпринимать. Сидиус осмотрелся кругом. Группки викуэев были разбросаны по всей станции. Где-то они играли в карты, сидя в подсобках, мутных от избытка дыма и гомона. Где-то повисали на мостиках и глядели на работу в цехах. Прочие слонялись парами, карауля ангары и коридоры между модулями. Сидиус ухватился взглядом за команду, которая только что закончился очередную миссию и стояла в ангаре рядом со своим кораблем.       — Собирайтесь, господа, у нас много работы, — сказал он, поднявшись по трапу их корабля. Викуэи отнеслись к этим словам, как к само собой разумеющимся, и, побросав окурки, двинулись вслед за ним. Едва ли кто-то на этой станции мог просто свободно расхаживать, как Сидиус, не имея на это должного права. Они послушали его, как самого покойного Бишипа, и тем подтвердили правильность сделанного ситхом выбора. Пока корабль пиратов бороздил космос в поисках Опра-Скай, Сидиус имел возможность ближе познакомится с командой. Помимо решения своей миссии, ему было необходимо найти подходящего приемника на смену тви’лекийке. Капитан Салтфун показался ему достойным для такой должности. Он был способен управлять пиратским сбродом при этом не задавал лишних вопрос, как бывший солдат. Сидиус поделился с ним и с его первым помощником, что представители мафии Гаа, которые помогли Гуаке занять пост регента, находятся сейчас под следствием, и что тоже самое вскоре ждет и саму тви’лекийку. Первый помощник и не стал особо скрывать, что нет ничего хорошего в том, что викуэями правит кто-то иной расы. Капитан Салтфун же понял, что это могло оскорбить Сидиуса и воздержался от подобных высказываний. Оказавшись на необходимой планете, команда провела Сидиуса на бои без правил. Помимо драк между самими викуэями, здесь проводились и подпольные бои между животными. Первый помощник, работавший когда-то на Опра-Скай брокером, представил Сидиуса надсмотрщикам. Они рассказали, что для этой арены, когда-то покупали пятнистых пуми с Гессоя, а также дали контакты, где можно было встретиться с посредниками.       — Больше нам здесь делать нечего, — сказал Сидиус из-под капюшона поглядев на команду викуэев.       — Не слишком ли мы торопимся, господин? — спросил капитан Салтфун. — Возможно нам следует проверить цирковые арены на Мегоме-6? Сидиус яростно полыхнул на него глазами:       — У меня почти не осталось времени. Но я чувствую, что мы на правильном пути. Пока они совершали следующее путешествие сквозь звезды, комлинг Сидиуса подал сигнал. Он уже хотел ответить на вызов, но не сделал этого. Предчувствие подсказало ему, что учитель намерен вызвать его обратно на Гессой и прервать его расследование. Нежелательное будущее приблизилось настолько, что Владыка ситх понял смысл тревожавших его видений. Когда вызов прервался сам, Сидиус разбил свой комлинг о стену рубки, и его обломки разлетелись по разным закромам салона. Сидиусу следовало спешить. Уже подлетая к планете Ис, он почувствовал то, что нельзя было списать на последствия перепада давлений в атмосфере. От боли в голове парня согнуло вдвое.       — В чем дело, господин? — спросил Салтфун. — Вам нужна помощь?       — Отстаньте от меня! — вскричал Сидиус. — Быстрее сажайте эту развалюху, иначе я за себя не ручаюсь! Сидиус был невозмутим, хотя на всем протяжении пути к казино его поддерживали, поскольку он расставлял ноги словно ребенок, только научившийся ступать. Управляющий казино «Коллайдер» — коротышка-салластанин с дрожащими губами и беспокойным взглядом — спешил в сопровождении дроидов-телохранителей через застланный ковром вестибюль к стойке регистрации, где его поджидали викуэи.       — Добро пожаловать, сэр, добро пожаловать, — залопотал управляющий. — «Коллайдер» рад приветствовать вас в наших залах, и осмелюсь сказать, вы первый гость с Опра-Скай, кто вошел к нам с парадного входа. Наш служебный вход… Сидиус взмахом руки оборвал его:       — Я здесь не по делам клана. Салластанин застыл:       — Значит, это не внеплановая проверка?       — Нет. Продажа животных должна на некоторое время прерваться, поскольку это стало предметом внимания вашей полиции. Кто был вашим связным для свершения покупки? Салластанин понял, что дело не ладное, и его раболепие сменилось негодованием.       — Джедай, — вымолвил он презрительно. — Разумным видам, которые известны своими телепатическими способностями, доступ в «Коллайдер» — как и в большинство других казино — закрыт. Так что попрошу вас и вашу братию убраться отсюда. Сидиус сделал шаг ему навстречу, но дроиды-телохранители тут же наставил на него свои бластеры. Впрочем, лишь одного взгляда в тщедушную душонку салластанина было достаточно Сидиусу, чтобы понять: связной викуэй прямо сейчас находится в казино и пытает свою удачу за очередным автоматом. После чего Сидиус развернулся, и его викуэи, ставшие шелковыми и беспомощными перед волей ситха, поволоклись за ним следом.       — И мы так просто уйдем, командир? — возмутился первый помощник.       — Терпение, господа, я практически знаю все, что нам нужно. Пираты не стали возражать — за время совместных путешествий они уже успели свыкнутся с тем, что их таинственный предводитель всегда добивается того, что хочет. Дождавшись ночи, они вернулись к зданию казино «Коллайдер». Викуэй, которого они здесь поджидали, покинул его, растратив все свои деньги, и отправился в ближайший бар, где ему всегда наливали в долг. Приказав подождать его снаружи, Сидиус вошел следом за викуэем, и когда тот определился со столиком, подсел к нему.       — Ну здравствуй, Фейфер, — сказал Сидиус.       — Кто вы такой?       — Я посредник. Хочу приобрести пятнистых пум с Гессоя для арены моего хозяина на Ордо-Плутонии. Сможешь организовать?       — Во-первых, с горяча такие дела не решаются, — ответил викуэй. — Я не знаю кто ты, а ты не знаешь кто я. Во-вторых, мы уже давно не ездили в ту дыру за пумами. Их вполне можно найти и на более близких планетах.       — Ну тебя я знаю более чем достаточно, Фейфер, — возразил Сидиус. — Но думаю мы можем сойтись на предложении, осталось только сойтись в цене.       — Это едва ли. Наш бос ни за что не позволит нам отправиться просто так на Гессой. Работорговля уже перестала быть такой прибыльной в этих местах, а с пумами бизнес уже налажен в других секторах.       — Работорговля?       — Да, конечно.       — Я слышал, что викуэи не оставляют заложников.       — Это полный бред, — замотал головой пират. — Мы относимся к своему делу чисто прагматически. Правда сейчас Дэййе прикрыл этот вид бизнеса.       — Почему?       — Он влюбился в приобретённую им рабыню и женился на ней. Правда он уже слишком стар на мой взгляд для этого. Он викуэй, естественно, она — человек. Не все этому обрадовались в клане. Но с тех пор он не разрешает своим людям заниматься работорговлей. Кстати, эта рабыня была с твоего Гессоя.       — Неужели?       — Да-да! Странная это история конечно.       — Я готов оплатить твои долги перед казино, если ты проведешь меня на базу Дэййе.       — Я был бы безумцем, если бы сделал это. Вдруг ты из республиканских органов.       — А ты не слишком ли много рассказал тому, кого считаешь следователем?       — Я пьян. А с таких взятки-гладки. Мало ли что взбрело мне в голову.       — Впрочем, — сказал Сидиус, — твоя помощь мне ни к чему. Я получил то, что хотел и окажусь перед Дэййе с тобою ли без тебя. Не дожидаясь утра, утомленная бесконечными поездками команда пиратов во главе с Сидиусом отправилась на южное полушарие планеты. Салтфун умалял господина пожалеть его людей, но Сидиус был непреклонен. Он все равно не мог бы спокойно уснуть, зная все то что ему открылось и мучаясь предчувствием невероятного, невероятнейшего. Тем более его постоянно сводили с ума головные боли, посылаемые Темным владыкой. И если бы Сидиус не был хорошо обучен, чтобы сопротивляться этому, то прежде, чем звездолёт коснулся каменистой местности экваториального региона, он был бы уже мертв. Когда они добрались до одинокой виллы, запрятанной в диких тропических лесах, истязания над разумом Сидиуса вдруг прекратились. Оставив команду капитана Салтфуна и их космолет за границей охраняемой патрульными дроидами, ситх углубился в джунгли. Слух улавливал отовсюду звучание лесной живности, а в нос ударяла горечь диких трав, дурманящий мед экзотических цветов. В ветвях вдруг прошумел ночной зяблик, и Сидиусу явилось видение, чистое и неуловимое, как пламя: черная тень метнулась к нему навстречу с диким механическим воем. Он пригнулся. А призрачный ужас воротился и пронёсся ниже, прямо над ним, ероша верхушки дерев, и не обнаружив для себя ничего интересного, дроид поднялся в небо. Постыдно угодив в капкан ветвей под градом грянувших плодов и листьев, Сидиус устремился на дно оврага. Начиналась замкнутая, огороженная от мира неширокая долина. Сидиус остановился на одном из ее склонов; противоположный склон поднимался прямо перед ним, а между склонами протекала река. Она, перегороженная плотинами, разливалась, образуя три пруда, один — как морская сланцевая плитка в камышах, зато два других широко и свободно вмещали в себя отражения фиолетовых облаков и могучих прибрежных тропических деревьев. С того места, где Сидиус остановился, дом был не виден за зеленым бугром, но он и без того знал, где и как он расположен. Вилла представляла собой систему перекрещивающихся террас, нависавших над скалистым отрогом и осененных древесными лозами. Сидиус обошел все три уровня охраны незаметно, как приведение. Как и говорил учитель, даже если он попадался на камеры, никто не мог на него смотреть. Обойдя гвардию викуэев в одинаковых темно-серых доспехах, он вышел на задний двор, где сидела одинокая старуха. Сидиус не сразу узнал в ней свою мать. Времени, казалось, прошло не так много, но она сильно изменилась за это время, даже слишком сильно. Это была немолодая дама, полностью загримированная темным макияжем. Гример изобразил вокруг ее морщинистых глаз расплывающиеся черные кляксы, стекающие темными ручьями на снежно-белые щеки. Волосы, за которыми мать при жизни не сильно ухаживала, были теперь подняты вверх и собраны в одну из тех диковатых громоздких причесок, какие носили богатые старухи Корусанта: за ее затылком блестела массивная золотая арфа, и рыжие пряди были привязаны к ее струнам, словно мертвый осьминог давал свой прощальный концерт. Она медленно повернула голову, как только Сидиус перестал отражать от себя чужое внимание. Массивные серьги дрогнули на ее ушах, и мать улыбнулась темно-фиолетовым ртом. В отличии от Сидиуса, его она узнала сразу.       — Ультим, — тихо сказала она и протянула к нему руку, не вставая со своей софы. — Как ты смог найти меня? Это совершенно невозможно. Сидиус склонился перед матерью и скромно поцеловал перстень на ее руке.       — Как ты возмужал, сынок мой! Ты не представляешь, как долго я пыталась выбраться отсюда, чтобы только найти тебя. Как я долго искала Эллу. Но, видишь ли, я хотя и жена хозяина, но все еще такая же рабыня. Просто живу теперь в золотой клетке. Сколько слез было пролито… По ее макияжу действительно можно было подумать, что она плакала только что, но похоже, что так ее образ задумал стилист. Сидиус сказал, что сделался очень сильным. Что он обратился за помощью к ситху и стал его учеником.       — Значит это было предрешено, — сказала печально мать. — Мы с дядей Эллой пытались избежать этого, но Темный владыка всегда добивается того, что задумал. Тебе стоит беречься его. Неизвестно, что у него на уме. Знаешь, в детстве, когда ты лежал еще в своей люльке… Сидиус сказал, что у него мало времени и что у него есть вопросы. Он хотел знать кто его отец и как он оказался вместе с ней на Гессое. Мать вздохнула.       — Я надеялась уберечь тебя от этого знания, — сказала она. — Не хочешь ли поесть? На кухне сегодня подавали прекрасное жаркое из местной дичи… Сидиус обнаружил в развороченной спальне матери документы. Там сообщалось, что Ультим-старший работал в системе Рикши. Что произошло с ним там и что вообще могло заставить отца переехать с Чоммеля?       — Он был революционером, сынок, — ответила мать. — Поссорился из-за этого со своим дядей, который имел тогда связи с правительством на Рикше. Он планировал стать сенатором от освобожденного правительства этой планеты, но не сложилось. Новые революционные власти казнили его, как набуанского шпиона. Сидиус не испытал ни боли, ни удивления. Спокойно произошло слияние. Все попало на свое место, и получился тот узор, который он постепенно складывал с самого начала. Она все еще говорила. Сидиус наконец включился в ее свободно полившуюся речь. Он, оказывается, был единственный мужчина, которого она безумно любила. Позволь — а Дэййе? Ах, Дэййе — чудный, полное супружеское счастье и все такое, но она не это имела в виду. Знал ли Ультим, например, что его родственники имеют сейчас большое влияние на политику набуанской солнечной системы? Что отец с матерью познакомились на Рикше, когда еще разгоралась по всей планете революция? Что ей пришлось бежать с планеты так далеко, чтобы огромное влияние нового правительства не достало их с Ультимом на самой дальней планетке глубокого космоса? Отец Сидиуса не был восприимчивым к силе. То, что он родился таким и волею случая оказался так далеко от внимания Республики, было на руку исключительно Темному владыке ситх. Мать прикрыла лицо рукой и разразилась слезами — самыми горячими из всех пролитых ею. Ультим видел, как они вьются промеж ее костяных пальцев и стекают по подбородку, и обжигают ее, и нос у матери был заложен, и она не могла перестать рыдать, и тут Сидиус прикоснулся к ее кисти. Это, может быть, бессмысленно и бесполезно, но он должен это сказать. Жизнь весьма коротка. Отсюда до его звездолёта, который находился по ту сторону джунглей, пятьдесят, пятьдесят пять кликов. Это очень опасная прогулка будет для них обоих. Но если она согласится на нее, то станет свободной.       — Нет, дорогой, — сказала она, показав лицо (не стоит говорить, что представлял собой ее макияж теперь), и повторила: — Нет. Здесь мое место, здесь я счастлива. А теперь, когда я знаю, что ты жив и что у тебя все хорошо, я могу спать спокойно и не мучиться бесконечным кошмарами по ночам. Сидиус брезгливо поморщился и попросил ее больше не плакать. Он понял, что не испытывает к этому человеку более никаких чувств. Светская старуха внешне ничего общего не имела с его матерью, да и внутренняя начинка этого существа не навивала настальгических чувств. Он встал и пошел прочь из цветистого мрака сада. Все, что за этим следовало, — довольно плоско и бледно. Сидиус медленно поплутал через жаркий лес и через некоторое время спохватился, что это вовсе не та дорога, которой он шел в первый раз. Он бежал и думал о том, почему так внезапно пропали сыновьи чувства, которые он так долго лелеял в себе все эти годы. И Сидиус пришел к выводу, что поменялась вовсе не мать. А он сам. Это в детстве он ничего не понимал об этом человеке, а теперь, когда читал ее мысли, эта личность открылась ему совершенно с новой стороны. Он видел ее ложь насквозь. Конечно мать Сидиуса не предпринемала серьезных усилий, чтобы найти его и довольствовалась новым положением богатой наложницы. Сын был для нее не более чем настальгической помехой, к которой приходилось мысленно возвращаться, чтобы избыть травму, нанесенную ей материнством. Впрочем Сидиус знал все, что ему было нужно знать. Хотя бы мать не соврала ему в главном — в вопросе его происхождения и о том, в какой залог была отдана его жизнь родными еще в самом младенчестве. Но от того было еще паршивее и гаже. Он понял, что пал жертвой чудовищного обмана, что его жизнь была подстроена и поставлена как пьеса жестоким и безумным маньяком. Что им пользовались и вертели как могли и знали на что давить с расчетом тонкого психолога, вынимая из него содержимое… Это было так страшно, так нестерпимо позорно, словно его изнасиловали как детскую игрушку и, наскучившую, разорвали и голову бросили прочь. Он не ведал как примериться с этим знанием. Ему нужно было время и долгие медитации, чтобы постараться запихать столько противоречивых эмоций глубоко в черную дыру, прежде чем он явится перед лицом своего насильника как ни в чем не бывало. Так возникла первая серьезная брешь в отношениях Сидиуса и его учителя.