Без обид

      Десять лет спустя. Штат Мэн. Оганквит. Два молодых человека, лет девяти, лениво брели с пляжа. Одной рукой они придерживали на плечах доски для сёрфинга, другой цеплялись за поручень лестницы, ведущей от океана наверх, к трассе. Преодолев крутые ступени, они остановились на обочине и осмотрелись. Впереди, за трассой — дорожка, обрамлённая цветниками. Она вилась змеёю наверх и заканчивалась около помпезных ворот, за которыми виднелся красивый дом. — Где сегодня будем прятать доски? — спросил один у другого. — В прошлый раз он нашёл их без труда. Хорошо, что в копилке деньги были. А то бы мы с тобой опять без волны остались. — Давай вон в ту канавку их затырим, там кусты. Не полезет же он туда.Около дома нельзя, садовник всё равно их найдёт и ему наябедничает. А здесь, он вроде не лазит, — рассудительно ответил второй. Договорившись, мальчишки быстро перебежали трассу и суетливо шмыгнули в глубину цветника, в стороне от дорожки. Один из них, спрыгнув в неглубокую канавку и раздвинув кусты, положил обе доски и замаскировал их ветками. Потом, воровато оглядевшись, схватил протянутую руку друга и выпрыгнул наверх. — Фу, ну всё. Пошли домой, — с облегчением сказал он, не замечая камеры, направленной на местность, прилегающую к дорожке. Они быстро оказались около ворот и позвонили. Створки автоматически раздвинулись, открывая взору вместительный двор с ухоженным цветником. Миновав его, ребята зашли внутрь дома и сразу же побежали на кухню, откуда по дому расползались умопомрачительные запахи еды. На кухне суетился толстый и любимый всеми повар — китаец Бин Бин, простодушный и добрый. У него под руками всё кипело, шипело и шкварчало. Увидев ребят, он подмигнул им и тихо сказал: — Быстро мыть руки и, пока гости не приехали… — Он взглядом указал им на гору дымящихся пирожков, — только по одному. А то аппетит испортите. — Та-а-к! — вдруг раздался строгий голос из-за их спин, — кто тут хочет испортить себе аппетит? — Папочка, да мы же по одному только, — просяще сложил руки парнишка с огромными чёрными глазами и смоляными, непослушными волосами. — Дедушка, обещаем, что аппетит не испортим. Вот те зуб даю, — быстро сказал второй, улыбнувшись красивой, квадратной улыбкой и щёлкнул по зубу ногтём. — Фу, Тэнён, где ты этой гадости нахватался? Вот я твоим папочкам расскажу! Всё, всё, идите в душ и переодевайтесь. Через полчаса все соберутся и будем праздновать. Он на минуту отвернулся к Бин Бину, давая какие-то указания. Тэнён, хитро улыбаясь и подмигивая другу, быстро схватил с подноса два пирожка и засунул их себе за пазуху. Морщась от горячего теста, он быстро выскочил из кухни и крикнул: — Ладно, дедуль! Мы в душ! Побежали быстрее, Чонён! — Папуль, мы в душ! — радостно хохоча от проделки Тэ, подорвался Чонён. Бин Бин, заметивший этот манёвр, улыбнулся. — Вот бесстыдники, — пробормотал он. А вслух сказал: — Молодец, Джин. Нечего аппетит им портить. А нам пора уже на стол накрывать.       А мальчишки, хохоча от своей проделки и обжигаясь горячими пирожками, с удовольствием наслаждались едой в душевой комнате. И для них, это было то самое лакомство, которое не сравнить с самой изысканной едой на праздничном столе. Потому что, как известно, запретный плод слаще всего. — Так шкоро все подъедут? О-папочка только шказал, что задержится. У него шегодня какие-то вашные гошти прибывают. Он шказал, што обяшан их лично вштретить, — сообщил Тэнён с набитым ртом, не переставая жевать. — Ага. Шамое главное, што Мин Юнон подъедет ш папами. Я его шду. Помнишь, как в прошлый раш мы шадовнику фейерверк закатили? Будет шнать, как ябедничать. В этот раш ещё што нибудь придумаем. И ващще, Юнон прикольный пацик! Ш ним вешело, — ответил, с не менее набитым ртом, Чонён. — Т-а-а-а-к… Это что тут такое делается? — раздался грозный голос. Пацаны, не успевшие прожевать, от неожиданности присели с открытыми ртами. — Папошка, — только успел прошептать Чонён. — Я вижу, что вы не тем здесь занимаетесь! А ну, быстро под воду! А потом ко мне в кабинет! — Хосок, прикрывая за собой дверь и не выдержав, тихо прыснул в кулак. «Вот хулиганы! — подумал он, — Чонгук таким не был». А когда чистые и переодетые дети с опаской и опущенными глазами тихо прошмыгнули в его кабинет, Хосок, сидя за столом и грозно посмотрев, вымолвил: — Ну, школота, сами признаетесь куда опять доски спрятали? Какие по счёту? Вы разве не понимаете, что рано вам этим заниматься? Разве не понимаете, что мы все с ума сойдём, если с вами что-то случится? — Хосок в упор смотрел на ребят, призывая их к совести. — Ну, дедушка, — промямлил Тэнён, — нас же страхуют всегда… И о-папочка мне разрешает… — Мне твои папочки не указ. Они сами сёрфят, как бешенные. А пока они работают, ты находишься у нас. И мы за тебя в ответе. А ты, — переключаясь на Чонёна, сказал Хосок, — хочешь, чтобы о-папу инфаркт схватил? Это я ещё ему не сказал за сегодняшнюю гонку… — Ну, папа… — Не папкай! Быстро достали доски из укрытия и принесли их мне. Вот стукнет вам по шестнадцать, там и посмотрим. Мальчишки с поникшими головами удалились, недоумевая, откуда узнал Хосок про сегодняшнюю гонку и про спрятанные доски. Хосок, улыбаясь, смотрел им вслед, — «Эх, молодость! Какие всё же они ещё глупыши».       Тут на весь дом раздался перелив звонка. Хосок посмотрел в камеру — ну вот, первый гость прибыл. Немного полюбовавшись статью своего сына, он нажал кнопку. Ворота раздвинулись, Чонгук сел за руль и заехал во двор. — Сокджин! Встречай Гука, — крикнул Хосок. Сокджин встрепенулся и помчался к дверям. Нежно обняв сына, он повёл его в гостиную. — Здравствуй, мой мальчик! С Днём Рождения, тебя, бесценный мой! Как концерт? Чонгук, нежно поцеловав его в щёку, ответил: — Всё хорошо, папа. Спасибо. У меня, как всегда полный аншлаг. Тэхён ещё не пришёл? Наверное, его сегодня умотали там. Туристы из Японии, какие-то царской фамилии люди. Они там такие привереды. Всё им не так и не эдак. Тэ решил заняться с ними лично.       Тэхён уже как пять лет, по приезде из Принстона, являлся главой самой уважаемой в штате Мэн туристической фирмы. С его неуёмной натурой его было трудно удержать в роли домохозяина. Параллельно с учёбой Чонгука, он тоже с успехом закончил Принстонский универ, факультет по гостиничному бизнесу и туризму. И так как Чонгук, несмотря на увещевания родителей, пошёл по музыкальной стезе, пришлось Тэхёну брать в свои руки бизнес его отца. Ведь должен же кто-то продолжать семейное дело! — Ничего, он справится. Он у нас такой деловой! Да и обаяния у него не отнять. Скоро должен подъехать. Он звонил, — сказал Джин. — А мальчики где? — Да здесь где-то. Опять хулиганят. Внучок мой ненаглядный твоего братика с пути истинного всё сбивает. Чонён стал таким неуправляемым! Порой кажется, что его не я родил, а Тэхён. Ты таким у нас не был. — Так у меня же не было такого братика! — с улыбкой парировал Чонгук, — а так жалко…       Вдруг гостиная огласилась неистовым хохотом, и Чонгука с двух сторон захватили в плен. На нём повисли две маленькие обезьянки, зацеловывая его с двух сторон. — С Днём Рожденья, папочка! Наконец-то! Я уже соскучился по тебе, — жарко зашептал ему на ухо Тэнён. — Братик! А ты нам подарочки принёс? — с другой стороны зашептал ему Чонён. — Конечно, мои любимки, — ответил Чонгук сразу обоим, зачмокивая их, — идёмте со мной! Они втроём побежали к его машине. Чонгук открыл багажник. Мальчишки завизжали от восторга. У каждого в руках оказались новые, очень красивые, профессиональные доски для сёрфа. Но, оглянувшись на Джина и Хосока, они разом опустили головы. Хосок сделал «страшные» глаза. Джин глубоко вздохнул, но промолчал. — Ну, что повесили носы? — спросил Чонгук. И проследив за их взглядами, всё понял. — Ничего, — успокоил он разом мальчишек и своих родителей. — На этих досках будем летать, когда соберёмся на пляж вместе с о-папочкой. У него скоро отпуск. Одним вам пока рановато. Мальчишки опять завизжали. Сокджин с Хосоком стояли в сторонке и улыбались. Ну понятно же, откуда у мелких такое рвение к этому спорту. Но, ничего не сказав, они молча любовались своими чадами.       Хосок с Джином до сих пор не могли понять, как Природа сотворила такое чудо: маленький Чонён был полной копией старшего сына. Даже если и сравнивать фотки маленького Гука и сегодняшнего Чонёна, вряд кто отличил бы их друг от друга. И теперь у них были два Чонгука: большой и маленький! Двое из ларца, одинаковых с лица. Но это только на внешность. Характер младшенького иногда пугал своей независимостью и своеволием. Родителям казалось, что все эти черты он потихоньку забирал от их внука — Тэнёна, который, в свою очередь и внешностью, и характером был точной копией Тэхёна. А Чонгук всё время шутил, что природа его одарила двумя Тэхёнами. Два Чонгука, два Тэхёна — ну не счастье ли это? — смеялись родные, только одни ещё маленькие, другие — уже взрослые.       А уж Сокджин и Хосок обожали младшеньких и каждый день благодарили Вселенную за такой подарок. Особенно радовался Сокджин. Когда он, десять лет назад, узнал, что Тэхён беременный, он сам примчался в Принстон и приложил все усилия, чтобы примириться с Тэхёном. С тех пор они стали самыми что ни на есть закадычными друзьями. А Хосок и Чонгук только радовались такому повороту дела и сильно ревновали, когда их благоверные без них решали пойти куда-нибудь на пару, развеяться. А сегодня на вилле семьи Чон большой праздник. Ведь сегодня 1 сентября — День Рождения Чонгука. Ему исполняется тридцать лет. И родители устраивали этот праздник на своей территории. Ведь так давно не было повода собраться за столом всем вместе.       Снова послышалась трель звонка. Хосок посмотрел в камеру и улыбнулся. Приехали его любимки, лучшие друзья Тэхёна и Гука, — семья Мин со своим сыном. «Ага, — подумал Хосок, — сегодня будет весело». Он уже знал не понаслышке, каково это — встреча мелких вредителей. Ведь сынишка Юнги и Чимина тоже усидчивостью не отличается. — Ну, школота, бегите, дружок ваш закадычный прибыл, — с ухмылкой сказал он мальчишкам. Те, взвизгнув от радости, подорвались к воротам, ведь приехал их друг Мин Юнон, весёлый затейник их детских игр. Юнон, увидев друзей, вырвался из-под руки своего о-папы Чимина и, со смехом повис на плечах мальчишек. Потом они втроём исполнили какой-то немыслимый танец и маленьким ураганом унеслись в глубину сада.       Очнувшись от этого яркого хоровода бурных эмоций, взрослые обнялись и радостно поприветствовали друг друга. Юнги и Чимин уже давно познакомились и подружились с родителями Чонгука. Они были всегда желанными гостями в их доме. Чимина сразу же захватили в плен тёплые руки Сокджина, увлекая в глубь дома, а Юнги обступили с двух сторон Гук с Хосом. Заговорщицки подмигивая, они быстро увели его в сад. Там у старшего была припрятана дежурная бутылочка «кое-чего». Сокджин саркастически ухмыльнулся на это подмигивание. Он ткнул локтем в бок Чимина, — вот ведь какие же всё-таки глупые альфы! Все их хитрости белыми нитками шиты. Можно подумать, что Сокджин не знал тайников своего благоверного. Чимин понимающе хихикнул и махнул рукой — пусть повеселятся малость.       С некоторых пор Хосок очень сдружился с Юнги, несмотря на разницу в возрасте. Хосоку он нравился: нерасторопный, но очень вдумчивый и серьёзный альфа, который больше делал, чем говорил, очень импонировал ему. И Хосок ни разу не пожалел, когда предложил ему пост директора одного из своих крупных отелей. — Ждём теперь только Тэхёна, — сообщил Чонгук, когда мужчины уселись в садовой беседке, попивая коньяк. — О, вот! Звонит как раз. Алло, Тэ! Все в сборе, не хватает основного! Скоро? Люблю тебя! Ждём! — Ну, сейчас приедет, — нежно улыбаясь и думая о чём то своём, сообщил Чонгук. Он уже успел соскучиться по мужу, ведь его сегодня не было даже на его концерте. Альфы понимающе закивали. Ведь работа — прежде всего.        Не прошло и часа, как примчался Тэхён. Альфы только-только успели прикончить бутылочку коньяка и, разгорячённые спиртным, обсуждали какие-то рабочие моменты, отчаянно жестикулируя руками. Небольшой скрежет раскрывающихся ворот возвестил о вновь прибывшем. Альфы замолчали и уставились на въезжающую во двор машину. Это был тот самый — старый, добрый бьюик. Хотя теперь Тэхён мог себе позволить и более современную модель, но почему-то он не торопился этого делать. Ведь всё самое лучшее в этой жизни, началось именно с этого автомобиля.       Машина неторопливо проехала внутрь и остановилась. Передняя дверь открылась, и на гравий спустились ноги в чёрных кожаных ботинках. За ними показалось стройное тело в чёрном строгом костюме и белоснежной рубашке, и вынырнула блондинистая голова. Она повертелась на шее, как бы ища кого-то, и оливковые глаза нашли нужный объект. Они прищурились и уставились на компанию, молча созерцающую этот выход. На губах появилась саркастическая улыбка.       Тэхён, тихонько прикрыв дверь машины, решительно двинулся к ним. Статный красавец, тонкий и гибкий, походкой уверенного в себе человека, он вышагивал к беседке, как по подиуму. Полы пиджака развевались в такт его шагам. Волосы подрагивали на голове тяжёлой шапкой. «Икона стиля» — да и только! Чонгук, невольно подавшись к нему, вдруг впал в ступор от своего мужа. За эти годы он всё ещё никак не мог привыкнуть к такому разному Тэхёну. То он казался ему малолетним мальчишкой, смешливым и безалаберным; то желторотым юнцом, хулиганистым пациком; то серьёзным парнем, удручённым опытом; то видавшим виды человеком, прожигающим жизнь; то, вот как сейчас — надменным и недоступным гордецом, которому нужно поклоняться, как идолу. Чонгук залип на своего любимого мужа и явно завис. Он почувствовал внутреннее возбуждение и, широко открыв глаза, всполошно задышал, раздувая ноздри. «Эк, как его повело, — подумал про себя Хосок, — будто в первый раз его увидел». Он легонько хлопнул Чонгука по спине, тот встрепенулся. Юнги громко хмыкнул, а про себя подумал: — «Ну, ну, Гуки! Сегодня у тебя будет жаркая ночка!» — Гуки! С Днём Рождения, родной! — впечатался всем телом в него Тэхён, обнимая и целуя его в губы, — Надеюсь, я не очень опоздал? Я так торопился! Эти «мадеинджапаны» меня сегодня ушатали на «нет». А что это вы здесь делаете? — хитренько прищурившись, поинтересовался он, увидев пустую бутылку на столике. Гук зарылся носом в любимую макушку волос старшего, вдохнул в себя родной запах и тихонечко вздохнул: Тэхён с ним, Тэхён рядом. И от осознания этого ему стало уютно и спокойно. А вслух он сказал: — Тссс, это мы похулиганили немного, — он заулыбался. Ведь так иногда хочется побыть плохишом. — Давайте пойдём в дом. Стол накрыт и пора уже садиться. Откуда ни возьмись, на Тэхёна налетели маленькие коалы, обвивая его своими руками и ногами. Ему пришлось идти небольшими шажками, поддерживая их, чтобы те не грохнулись вниз. В гостиной к ним присоединились Сокджин и Чимин, бурно выражая свою радость. В этой куче Тэхёна осталось так мало, что Чонгук быстро поспешил к мужу на помощь, освобождая его от этих навязчивых рук. — Пойдем дорогой, я тебя провожу в ванную, а то эти захватчики не дадут даже и умыться с дороги.       Пока Тэхён умывался, Гук, держа полотенце, сверлил его влюблёнными глазами. Этот мужчина не переставал волновать его. В свои сорок он ещё больше расцвёл и похорошел. И, конечно же, не выглядел на свой возраст. Иногда Гуку казалось, что он намного старше Тэхёна, и окружающие, не знающие их, думали так же. Ведь в свои тридцать Чонгук очень возмужал и вырос. И из неуверенного в себе человека превратился в настоящего альфача, очень красивого и статного. Тэхён, заметив на себе этот до боли знакомый, обжигающий взгляд Гука, невольно почувствовал, как его возбуждение начинает тесниться в узких штанах. Он на минуту прикрыл глаза и сделал несколько глотков воздуха. В отличие от мужа, он всё же умел скрывать свои эмоции. — Чонгук-и, — предупреждающе прошипел он, — не начинай! Не время и не место! Чонгук, закатив глаза, с сожалением вздохнул, и лицо его стало таким несчастным-разнесчастным. Тэхён, усмехнувшись, приблизил свои губы к его уху, и хотя никого рядом не было, тихо прошептал: — Ну когда ты только успокоишься, террорист? И от этого сексуального голоса у Чонгука в низу живота пробежали розовые пони и его член предательски упёрся в бедро мужу. Тот вырвал из его рук полотенце, быстро вытер лицо и руки. Чмокнув Гука в нос, так же быстро выскочил за дверь. — Пошли быстрее, террорист! Нас уже все ждут! Гук со вздохом открыл холодную воду и подставил под неё лицо: — «Ну, погоди! Я тебе сегодня за всё отомщу!» — расстроенно подумал он.       Праздник прошёл в уютной, семейной обстановке. Чонгук, смущённо улыбаясь, принимал подарки и поздравления, чувствуя себя счастливейшим человеком. Всё же, как ему повезло в жизни! Любимые родители, друзья, семья, работа… Но он не был бы так счастлив, если бы ему не встретилась в своё время любовь всей его жизни — самый важный для него человек во Вселенной, этот необыкновенный, неземной красавец Тэхён! Любимый Тэхён, который подарил ему, Гуку, свою копию. И Гук стал в два раза счастливее от этого. Как же он любил своих мальчиков… Гук из-под опущенных ресниц выразительно посмотрел на своего мужа, еле сдерживаясь от избытка своих чувств. Тот, мгновенно поняв его мысли и немного смущаясь, прошептал: — Гук-и, наверное, нам пора. Пойдём спать? Что-то приустал я сегодня. Может, переночуем здесь, в твоей комнате? Я ещё должен тебе подарить свой подарок. А Тэнёна положим в детской. Его рука незаметно для всех нежно прикоснулась к внутренней части бедра, и Гук почувствовал, как он опять поплыл от нахлынувших на него эмоций. Он кивнул головой и ласково провёл тёплой ладонью Тэхёну по позвоночнику. Тот выгнулся в спине и улыбнулся в предвкушении чего-то очень приятного. Чонгук обнял его за плечи и уткнулся в его макушку волос. Он вдохнул в себя этот родной запах, счастливо улыбнулся и произнёс: — Тэхёни, ты моё всё! Я тебя очень люблю! И я очень счастлив от этого! — Я тоже очень тебя люблю, Гуки! — ответил Тэхён и немного отвернулся, чтобы смахнуть набежавшую от счастья слезу.