Встретимся в саду сновидений

      Распрощавшись с Роном, Сириус, Гермиона и Гарри выдвинулись в сторону пригорода Бирмингема. На этот раз безумная поездка на мотоцикле по переполненным трассам едва отпечаталась в памяти Гермионы. Она впитывала в себя тепло худого тела Блэка, к спине которого прижималась, напряжение его мышц и наслаждение от самого факта управления столь небезопасным транспортом. Как и ранее днем, Сириус остановился на запрещенном для парковки месте возле небольшого парка в городке Гермионы. Поздний летний вечер был довольно светлым, но вокруг уже зажглись уличные фонари. Впрочем, тусклый свет ламп едва освещал пространство вокруг самих фонарных столбов.       Вновь встав ногами на твердую асфальтовую поверхность, Гермиона с некоторой неуверенностью замерла напротив Сириуса, тоже покинувшего сиденье своего железного монстра. Гарри топтался чуть в стороне, разминая ноги и старательно рассматривая все вокруг себя, кроме своих подруги и крестного. Гермионе хотелось посмеяться над неловкостью друга и его милыми попытками предоставить паре хотя бы видимость уединения. Однако ни смех, ни слова прощания никак не желали нарушать легкую тишину этого вечера. Расставаться совершенно не хотелось. Как будто этого переполненного событиями дня все еще было недостаточно. Как будто мир исчезнет, если Гермиона вернется к размеренной повседневности своих летних каникул.       — Вы двое ведете себя очень драматично, — не выдержав, в конце концов буркнул Гарри. — Даже чрезвычайно драматично, я сказал бы. Особенно для людей, которые могут чувствовать друг друга на расстоянии и при желании способны видеться каждую ночь, — ворчливо прибавил он, скрестил руки на груди и посмотрел на пару с некоторым неодобрением. Гермиона была вынуждена признать, что друг абсолютно прав, а она ведет себя нелепо.       — Ах, детеныш, ты слишком жесток, — явно имея возражения, тут же возмутился Сириус. Он шагнул ближе к Гермионе и потянулся к одной из свободных прядей каштановых волос. — Как я могу просто уйти от такого чудесного создания? А если кто-то более молодой, веселый и симпатичный решит составить мне конкуренцию и попытается завоевать сердце моей прекрасной ведьмочки? — Блэк как будто разговаривал с Гарри, но ни разу не отвел взгляда блестящих глаз от лица Гермионы. Девушка хотела бы закатить глаза и указать, что перечисленных Сириусом качеств будет недостаточно даже для того, чтобы Гермиона взглянула на кого-то другого так же, как на своего соулмейта. Но вместо этого лишь покачала головой, еще немного сокращая расстояние между собой и мужчиной. — Мне стоило больших усилий не выцарапать глаза всем этим людишкам. Думаю, мои страдания следует как-то возместить, моя милая, — мягким раскатистым голосом заявил Сириус, накручивая на палец длинный каштановый локон. Гермиона гулко сглотнула. По ее телу медленно прошлась волна какого-то странного тепла, а глаза сами собой опустились на изогнутые в хищной ухмылке губы.       — А я предпочел бы, чтобы мне выцарапали глаза, — донесся откуда-то со стороны сердитый голос Поттера.       Мысли о друге довольно быстро покинули голову Гермионы, когда Сириус наклонился еще ближе к ней, чуть потянув за прядь волос, зажатую между длинных крепких пальцев. Гермиона второй раз за этот день почувствовала закипающее в ней желание получить что-то еще, что-то большее, чем всего лишь эти сводящие с ума поддразнивания и обжигающие взгляды. Вероятно, стоило начать с поцелуя. Не важно, насколько плохо это могло закончиться. Следовало коснуться губ Сириуса хотя бы раз, прежде чем Гермиона окончательно расплавится под напором их общих чувств, ассоциирующихся с вот-вот готовым извергнуться вулканом.       — Эм… Кажется, у нас будут проблемы, — неожиданно послышалось слишком близко. Гермиона почувствовала, как ее кто-то схватил за плечо и с силой потянул назад от Блэка. Чья-то чужая ладонь так же настойчиво толкнула Сириуса в грудь, и тот лишь недовольно рыкнул, послушно отступая. — Гермиона, сюда идет твоя мама, — появившись в поле зрения девушки, тихо сообщил Поттер.       Грейнджер пару секунд непонимающе смотрела в обеспокоенные изумрудные глаза, не сразу признав друга и осознав смысл его слов. Как только суть его заявления стала ясна, Гермиона напряженно вытянулась и завертела головой, выискивая свою мать. Гарри оказался совершенно прав: со стороны круглосуточного магазина в их сторону довольно быстро двигался хорошо знакомый Гермионе силуэт. Уши, шею и щеки девушки тут же обожгло румянцем. Она взволнованно оглянулась на Блэка. Тот выглядел весьма собранно, спокойно и в некоторой степени даже равнодушно. От расплавляющего сознание пламени остались лишь тлеющие угли, а поверх них начало возникать что-то совершенно другое, отличное от игривого или беспечного настроения Блэка. Он уже не смотрел на Гермиону, но так же не удосужился взглянуть в сторону приближающейся миссис Грейнджер. Гермиона оглянулась на Гарри и благодарно ему улыбнулась. Ситуация между Блэком и Грейнджерами уже сама по себе была весьма непростой, и Гермиона считала излишним добавлять в это больше странности новостью о своих отношениях с тем, кто когда-то спас жизнь ее матери.       Медленно выдохнув, Гермиона постаралась обуздать собственные эмоции, которые не желали утихать с такой же легкостью, с какой Сириус усмирил свои. Гермиона подумала о прошедшем дне, о дурачестве Гарри и Рона, о том, как они вели слишком серьезные споры при выборе фильма. Она широко улыбнулась и двинулась навстречу матери. Миссис Грейнджер встретила дочь собственной яркой улыбкой, окинула ее быстрым оценивающим взглядом и, не сбавляя темпа, продолжила двигаться в сторону двух других волшебников. Гермиона бросила взгляд на Блэка, на шаг отступившего к мотоциклу, и поспешила закидать мать вопросами о планах на вечер. К несчастью, Джин довольно успешно могла воодушевленно болтать об ужине, вечернем выпуске новостей и прочих глупостях, не отвлекаясь от движения к намеченной цели.       Миссис Грейнджер замедлилась только в паре ярдов от спутников Гермионы. Гарри с некоторой растерянностью покосился на крестного, который не особенно торопился вступать в разговор и ослеплять своей харизматичностью. Задумчиво почесав лоб, Поттер решительно поправил очки и шагнул вперед, вежливо приветствуя миссис Грейнджер и тут же извиняясь за слишком поспешный уход сегодняшним днем. Джин, взгляд которой до этого словно сам собой устремился в сторону застывшего на месте Блэка, тут же переключила внимание на Гарри и с мягкой улыбкой отклонила все его глупые извинения. К сожалению, Гарри все-таки был не способен побороть притягательность своего крестного, даже когда тот старательно изображал статую.       — Ах, вы должно быть тот самый человек, который уже второй раз добровольно берет на себя обязанность присматривать за группой подростков, — шагнув вперед, весело воскликнула Джин.       Однако голос миссис Грейнджер в конце как будто выдал фальшивую ноту. Сириус сделал еще одно неуловимое движение в сторону своего транспорта и чуть покосился на Гарри, стоявшего вне зоны его досягаемости. Гермиона прикрыла глаза, нервно пытаясь придумать хоть что-то, чтобы помешать любым планам миссис Грейнджер.       — Уверен, мое имя вам знакомо, — все же вступил в диалог Блэк. Уголки его губ чуть приподнялись в насмешливой улыбке. — Ваша дочь наверняка его упоминала, как и ваш муж, с которым мы познакомились еще в прошлый июль, — заметил он. Джин чуть прищурилась.       — Верно, вы уже привозили Гермиону домой прошлым летом, — зачем-то повторила миссис Грейнджер. Сириус улыбнулся чуть шире. Гермиона нервно переступила с ноги на ногу и посмотрела на все больше недоумевающего друга с некоторым отчаянием.       — На этот раз мы тоже успешно доставили Гермиону домой, — словно услышав немую просьбу подруги, вновь привлек к себе внимание Поттер. — Как раз к ужину, — с широкой улыбкой указал Гарри. — Нам и самим нужно поторопиться, чтобы не дать нашему ужину остыть. Верно, Сириус. — Гарри придвинулся ближе к крестному, продолжая вежливо смотреть в сторону Джин. Гермиона на самом деле любила своего друга и тут же поторопилась подхватить его идею. Однако прежде, чем девушке удалось произнести хоть слово, миссис Грейнджер сама вполне успешно воспользовалась внезапным предлогом.       — В самом деле, время уже довольно позднее, — охотно согласилась Джин. Ее взгляд по-прежнему был прикован к Блэку. Гермиона снова почувствовала те жгучее недовольство и стыд, какие испытывала во время встречи на вокзале Кингс-Кросс. — Однако, вы прибыли как раз в подходящий час и вполне можете присоединиться к нашему ужину, — воодушевленно заметила Джин. Гермиона ошеломленно моргнула и обменялась обеспокоенным взглядом с Гарри. Тот хмуро посмотрел на миссис Грейнджер и покосился на крестного, который все еще был непривычно тихим.       — Это приглашение, миссис Грейнджер? — ухмыльнувшись, поинтересовался Сириус. Он уже не пытался оказаться в безопасной близости своего мотоцикла, на который он мог бы вскочить в любой момент и сбежать. Гермиона посчитала бы это хорошим знаком, если бы могла разобрать в вихре чужих эмоций что-то помимо сковывающей настороженности. Казалось, что Сириус пока не до конца определился, какие действия стоит предпринять в данной ситуации: отступление или нападение. Впрочем, если бы Сириус умел сбегать от проблем, жизнь очень многих людей была бы намного спокойнее.       — Именно приглашение, — одураченная внешней невозмутимостью собеседника, согласилась Джин. — И если вы задержитесь допоздна, у нас в доме найдется пара лишних кроватей, — прибавила она, как будто не понимая того, как неприлична была такая настойчивость. Иногда Гермиона действительно не могла понять, что творится в голове ее матери.       — Звучит весьма продуманно, миссис Грейнджер, — хохотнул Сириус, качнулся с пяток на носки и спрятал руки в карманы своей куртки. Он хитро прищурился, выбрав открытое столкновение.       — Лучше называйте меня Джин, — хмыкнула миссис Грейнджер. Уголки рта Сириуса на неуловимое мгновение скривились, но довольно легко вернулись к насмешливой ухмылке. — Я настаиваю на этом обращении, как и на положительном ответе на мое предложение, — звуча намного жестче, прибавила Джин и с каким-то вызовом вздернула подбородок. Сириус чуть дернул бровями и его усмешка по какой-то непостижимой причине стала более искренней.       — О, теперь я понимаю, от кого тебе досталось это очарование, ведьмочка, — мягко произнес Блэк, внезапно переведя взгляд в сторону Гермионы, напряженно вслушивающейся в этот диалог.       Девушка ответила ему виноватым взглядом и едва уловимо вздрогнула, наткнувшись на огонек любопытства в голубых глазах матери. Гарри опустил голову и закрыл лицо ладонью, определенно утомленный бесплодностью своих попыток спасти ситуацию, которую Сириус и Джин упрямо продолжали усложнять. Гермиона его прекрасно понимала. Ей самой хотелось побиться головой об стол или от души пнуть Сириуса за то, что заронил в голову Джин ненужные идеи.       — Что ж, разумеется, с моей стороны было бы крайне оскорбительно отказать столь любезному предложению, — как-то воодушевившись, продолжил Сириус. Словно один взгляд в сторону Гермионы приободрил его и прибавил моральных сил для возвращения к своему более естественному поведению. — Мы с Гарри никуда не торопимся и вполне можем присоединиться к семейному ужину. Верно, детеныш? — Блэк озорно подмигнул крестнику, на что Поттер, окончательно запутавшийся во всем происходящем, состроил хмурое выражение на лице.       — Отличное решение, — воскликнула Джин, будто действительно была удивлена и обрадована этим ответом. — В таком случае мы… — обернувшись в сторону дочери, начала было миссис Грейнджер.       — Но мне нужно уладить одно дело, — тут же перебил Сириус, состроив фальшивый виноватый вид. Миссис Грейнджер тут же нахмурилась и позабыла о своем незаконченном предложении. — Гермиона и Гарри вполне могут пойти с вами. А я присоединюсь минут через десять или пятнадцать.       — Я могу остаться с Сириусом, — торопливо вставила Гермиона, заметив по поджатым губам матери, что она собирается возразить. — Чтобы проводить его до нашего дома, — пояснила Гермиона, не дрогнув встретив прищуренный взгляд миссис Грейнджер.       — Сомневаюсь, что мистер Блэк нуждается в сопровождении, — насмешливо протянула Джин и вновь с вызовом посмотрела на Сириуса. Это окончательно убедило Гермиону в том, что ее мать вела какую-то игру или пыталась что-то выяснить. Но поведение Сириуса, видимо, лишь сбивало ее с пути и все больше озадачивало. Возможно, Сириус просто понял намерения миссис Грейнджер раньше Гермионы и сам игрался с женщиной. Это, впрочем, не объясняло его внутреннего отторжения по отношению к Джин.       — Давайте я помогу вам с пакетами, — в очередной раз постарался разрядить странную обстановку Гарри. Миссис Грейнджер окинула тощего парня скептическим взглядом. — Я сильнее, чем кажется, — вполне равнодушно сказал Гарри. Из уст любого другого мальчишки это прозвучало бы с обидой и запалом. Но после всех пережитых приключений Поттер явно не нуждался в подпитке своего эго и доказательстве своих сил.       — Не сомневаюсь, милый, — ласково улыбнулась Джин. Она все-таки передала один из пакетов Гарри, затем внимательно посмотрела сначала на Блэка, затем на дочь. Попросив Гермиону и Сириуса не задерживаться слишком долго, Джин двинулась дальше в сторону дома, заведя с Гарри разговор о спорте. Поттер весьма охотно поддержал беседу, но все равно несколько раз настороженно оглянулся на крестного и подруги.       Гермиона дождалась, когда Гарри и миссис Грейнджер отошли достаточно далеко, и резко обернулась к Сириусу. Тот все еще смотрел вслед ушедшим людям и изображал легкомыслие. Даже Гермионе было сложно понять, что же творилось внутри Блэка на самом деле. Только горький привкус и колющее ощущение в груди указывали на то, что испытываемая Сириусом неопределимая смесь эмоций не содержала ничего позитивного. Он определенно не горел желанием вести даже недавний диалог, не то что ужинать с Джин и остаться с ней на ночь под одной крышей.       — Зачем ты согласился? — скрестив руки на груди, растерянно спросила Гермиона. Сириус оторвал взгляд от исчезнувших из поля зрения людей и с каким-то непониманием посмотрел на девушку.       — Рано или поздно мне пришлось бы с ней столкнуться, — довольно равнодушно заметил Сириус. — Не беспокойся, милая, я постараюсь произвести хорошее впечатление на родителей своей девушки, — с озорной улыбкой прибавил он и задумчиво осмотрелся вокруг. Гермиона не смогла подавить легкую волну тепла, прокатившуюся по ней от этого небрежного комментария. — Насколько мне известно, цветы, торт и вино считаются подходящими подарками при приглашении на ужин, — чуть хмурясь пробормотал Блэк, после чего решительно направился в сторону круглосуточного магазина. Гермиона двинулась следом.       — Тебе не нужно себя мучить, Сириус, — не желая так просто отступать от первоначальной темы, продолжила Грейнджер. — Та ситуация… Знаешь, ты уже сделал для меня и для моей семьи очень многое. Мне все равно, если ты никогда не захочешь встретиться с моими родителями. Моя мама не имеет права требовать от тебя этого ужина или даже признания того, что ты ее помнишь, или любой другой вещи, которой она пыталась добиться в этом разговоре.       — Ты думаешь, я ее ненавижу? — удивленно уточнил Сириус, затормозив и обернувшись к ней. Он был искренне озадачен выводом Гермионы, для которой одна только сцена беседы между Джин и Сириусом представлялась жуткой и неловкой.       — Нет, я знаю, что не ненавидишь, — покачала головой Гермиона. Это было для нее одной из необъяснимых вещей. Сириус мог разгневаться на человека и за меньшее. А в случае с Джин он лишился девушки, к которой в какой-то момент испытывал чувства. И он, насколько поняла Гермиона, даже не смог присутствовать на похоронах этой девушки, поскольку именно ему пришлось заботиться о благополучии чужого соулмейта, который лишил его шанса на счастье. При таких обстоятельствах Гермиона никогда не смогла бы относиться к человеку с чем-то большим, чем раздражение. Во всяком случае, она никогда не захотела бы проводить много времени рядом с этим человеком.       — Джин не виновата в том, что оказалась соулмейтом Доркас, — со слабой улыбкой указал Сириус. — А Доркас не виновата в том, что влюбилась в нее. И уж тем более Доркас не виновата в том, что Волан-де-Морт решил использовать именно ее для своего эксперимента со связью. Это могли оказаться совершенно случайные люди, которые не имели к нам никакого отношения. Но все сложилось столь необычным образом. С этим можно лишь смириться, поскольку в этой ненормальной ситуации очень немногое зависело от Доркас или Джин. — Все это прозвучало слишком ровно, слишком рассудительно. Вполне возможно, что Сириус уже не единожды повторял это самому себе.       — Неужели ты не понимаешь, что дело именно в том, как они себя ведут? — тяжело вздохнув, пробормотала Гермиона. — Моя мама, кажется, считает, что ты должен ей объяснения после того, как спас ее жизнь. Доркас отвергла твои чувства, но без зазрений совести воспользовалась вашей дружбой, чтобы ты помог ей. Они обе не считаются с твоим мнением, как будто оно не имеет никакого значения, — с каждым словом говоря все громче, возмущалась Гермиона. Сириус чуть склонил голову набок, заинтересованно слушая объяснение чужой точки зрения.       — Разве это не значит, что они действительно идеальная пара? — ухмыльнувшись, в итоге только и спросил Блэк. Словно именно в этом заключался весь смысл возмущений Гермионы. Следовало признать, что в выводе Сириуса действительно был какой-то смысл. Гермиона собиралась было снова возмутиться, но уже тем, что Блэк как будто намеренно неправильно понимал ее. И вдруг ее поразила одна догадка.       — Моя мама напоминает тебе о Доркас, верно? — тут же поспешила поделиться своей новой идеей Гермиона. Сириус только криво улыбнулся на это и вновь направился к магазину. Гермиона несколько секунд растерянно смотрела ему в спину. Она должна была подумать об этой вероятности раньше. Но вся эта путаница и насмешки судьбы мешали ее рациональности.       — Мы с Доркас дружили чуть меньше, чем я и Лили, — негромко сообщил Сириус, когда Гермиона все-таки догнала его. — Нам следовало остаться друзьями, а не портить все попыткой стать парой. Но никто из нас не знал, для кого настанет завтра, и кого придется навсегда оставить во вчерашнем дне. Мы не видели будущего, ведьмочка. На самом деле я никогда не верил в то, что оно меня ждет. Так что еще одна трещина на сердце, когда вся моя грудь покрылась черными венами, для меня уже ничего не значила.       Столь беспечное признание отдалось болезненным уколом в груди Гермионы. Демонстрационный эгоизм, так легко трансформируемый в бездумное самопожертвование — это было самой опасной чертой Блэка. И Гермиона как-никогда ясно и четко осознала, насколько глубока была ее неприязнь к данному противоречию в ее соулмейте. Больший негатив вызывали только люди, заметившие эту брешь и воспользовавшиеся ею ради достижения собственных целей. Теперь Гермиона намного лучше понимала резкость Люпина в отношении к Амелии Боунс. Очевидно, поступки главы Отдела Магического Правопорядка были во многом созвучны с действиями Доркас. Возможно, Сириус даже знал, что его использовали. Возможно, считал это справедливым. Гермиона винила его семью в том, что этот поразительный человек вообще был способен так небрежно обесценивать себя и свои поступки.       — Сделай для меня кое-что, Сириус, — мягко попросила Гермиона, отгоняя от себя тоскливые мысли. Они уже успели зайти в магазин, и Блэк застыл перед полками с вином. Судя по недовольно поджатым губам, предложенный ассортимент совершенно не соответствовал гастрономическим предпочтениям Блэка.       — Любой каприз, любовь моя, — отозвался Сириус, не отвлекаясь от изучения этикеток на бутылках. Гермиона все еще пыталась свыкнуться с этим новым обращением, звучащим слишком нежно, заставляющим ее разум нервно споткнуться, на мгновение путая все мысли.       — Больше никому не позволяй вредить твоему сердцу, — медленно выдохнув, с отчаянной решимостью потребовала Гермиона.       Это тут же отвлекло Сириуса от ровных рядов бутылок. Вес всего его внимания полностью обрушился на Гермиону. Но она встретила это уверенной непоколебимостью, твердой настойчивостью отнестись к ее словам самым серьезным образом. Даже если ей самой казалось, что это была нелепая и некоторым образом по-детски наивная просьба. К счастью, Сириус считал подобные глупости самыми важными вещами.       — Не тревожься об этом, Гермиона, — с крайней степенью серьезности произнес Блэк, после недолгих размышлений над ее словами. — Я далеко не настолько ранимый человек, как тебе представляется. К тому же, мое сердце хранится в самых надежных руках. И обладатель этих рук теперь и до конца моей жизни единственный человек, способный навредить по-настоящему невыносимо.       Непреклонность, заполняющая каждое произносимое мужчиной слово, ясно обозначила: выбор, принятый Сириусом, ничто не способно изменить. Гермиона едва справилась с первым эмоциональным порывом схватить этого невыносимого человека и подробно объяснить, почему он обязан подумать еще раз и прислушаться к ней. Но ее мозг уже успел привыкнуть к цунами иррациональности, вызываемых общением с Сириусом. И уже в следующее мгновение Гермиона отчетливо вспомнила так полюбившийся Сириусом жест: ее ладонь, крепко прижатая к левой стороне его груди. Вновь и вновь ее невероятный соулмейт находил способ сотрясти все внутри Гермионы. Как будто ее чувства были недостаточно сильны. Как будто сковавшая их созависимость имела недостаточное влияние на Гермиону.       — Люди не говорят такие важные вещи в начале отношений, если не хотят спешить, — так и не придумав достойного ответа, только и смогла проворчать Гермиона.       — Будь ты менее обворожительна, все было бы намного проще, — дернув плечом, заявил Сириус. Словно Гермиона нарочно пыталась подорвать его несуществующий самоконтроль. Хотя единственное, что она делала: по-прежнему оставалась собой. Гермиону не мог не поражать тот факт, что ей даже не нужно было пытаться как-то отвечать на все эти соблазнения, нежность и заигрывания. Иногда было достаточно одного необдуманного слова, заботливого жеста — и Сириус терялся в ярких вспышках собственных чувств, утаскивая Гермиону за собой.       На этот раз Грейнджер так и не смогла подобрать нужных слов. Обжигающий взгляд Сириуса лишал вообще какого-либо желания продолжать весь этот разговор. На самом деле Гермионе потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить изначальную тему. И она хмуро покосилась на стеллаж с алкоголем, пытаясь хоть немного отвлечься от сосредоточенного внимания Блэка.       — Тебе не нужно ничего приносить, — собравшись с мыслями, отметила Гермиона. — Не стоит отвечать на невежливое приглашение так, словно оно тебе понравилось, — прибавила она с прежним негодованием в адрес матери.       — У тебя несколько ошибочное представление о моей цели, — неожиданно ухмыльнулся Сириус. Он тоже покосился на стеллаж, чуть поморщился и решительно направился к выходу из магазина. Девушка за кассой, пристально наблюдающая за парой все это время, проводила Блэка мечтательным взглядом. Гермиона поторопилась за своим спутником.       — Значит, ты не собираешься притвориться обычным среднестатистическим человеком, единственной странностью которого являются магические способности? — недоверчиво поинтересовалась Грейнджер.       — К сожалению, им уже известно, как далеко я ушел от определения нормальности, — хмыкнул Сириус, ничуть не обеспокоенный озвученным фактом. — Их знания все упрощают.       Он посмотрел на девушку с хитрыми смешинками в глазах. И хотя общий фон состояния Сириуса все еще отдавал неприятной горечью, знакомый задор и предвкушение веселья разгорались все ярче и ярче. Гермиона окинула своего соулмейта подозрительным взглядом.       — Разве ты не собирался произвести хорошее впечатление? — настороженно уточнила Грейнджер. Сириус заговорщицки ухмыльнулся и попросил подождать его у мотоцикла.       Гермионе оставалось смириться с очередной таинственной идеей, забредшей в голову ее соулмейта. Она лишь надеялась, что он собирался устроить какую-нибудь безобидную шалость в качестве мести за упрямую настойчивость Джин. Гермиона могла только заручиться поддержкой Гарри и следить за тем, чтобы все не вышло из-под контроля. У нее было плохое предчувствие.       Гермиона прислонилась к мотоциклу и устало вздохнула. Ночной воздух немного успокаивал, но все еще казался слишком теплым, душным. Сириус исчез в переулке между домами, оставив Грейнджер наедине со всевозможными теориями и опасениями. Причем Гермиона даже не была уверена в том, за кого ей следует больше всего тревожиться в это ужасной ситуации: за настроенного поиграться Блэка; за миссис Грейнджер, жаждущую получить какие-то ответы; за Говарда и Гарри, втянутых в эту историю; или все-таки за собственное здравомыслие. Она чувствовала легкую зависть к Рону, которого сегодня больше не касались все проблемы, привлекаемые и создаваемые Блэком.       Сириус отсутствовал меньше десяти минут. Что на самом деле абсолютно не успокаивало. Этому человеку могло хватить и пяти, чтобы попасть в какую-то загадочную историю и в некоторых случаях даже успеть выбраться из нее. Сейчас он что-то нес в руках. По пути к ожидающей его девушке, он сорвал несколько листьев с гордого пышного клена, казавшегося даже старше местного парка. У Гермионы уже просто не было ни сил, ни желания размышлять об очередном странном действии Блэка.       — Оказывается, одна бутылка еще осталась, — радостно сообщил Сириус, когда оказался в нескольких ярдах от Гермионы. Он с гордостью продемонстрировал сильно запылившуюся, покрытую тонкой паутиной светлую бутылку. — Это из запасов дяди Альфарда. Домен Монкур, Рош Нуар, Розе д’Анжу — самое подходящее для летнего вечера в приятной компании. Мне казалось, мы уже давно все выпили, но эта бутылочка явно ждала своего момента.       Яркая улыбка в сочетании с легким налетом печали стали уже настолько привычны, что Гермиона уже перестала слишком остро реагировать. Впрочем, неуловимые нотки беспокойства все равно сохранились. Гермиона полагала, что еще через пару лет непрерывного общения с Блэком она заразится и его неусыпной паранойей.       — И Добби передал мороженое в качестве десерта, — кивнув на контейнер в другой руке, тем временем прибавил Сириус.       Гермиона немного поразмыслила над упоминанием о домовике. Вероятно, Сириус скрылся в каком-то по-настоящему безлюдном и никем не просматриваемом переулке. Там он либо сам трансгрессировал в Хайдинг-Хауз, либо позвал Добби и попросил принести вино и какой-нибудь десерт. Сорванные листья, скорее всего, были заменой цветов. Ничто не мешало обратиться им пышным букетом в руках такого талантливого мага.       Сириус уложил свои новые приобретения в коляску мотоцикла, бросил взгляд в ту сторону, где находился дом Грейнджеров. И в нерешительности замер. Бурлящая в нем смесь противоречивых эмоций притихла. Власть неожиданно захватила какая-то странная растерянность. Будто смысл всего происходящего только сейчас достиг сознания Сириуса, и он впервые как следует все обдумал. Гермиона интуитивно придвинулась ближе к застывшему мужчине и нерешительно обхватила его ладонь обеими руками.       — И все-таки мне немного жаль, что моя ненормальность исказила до неузнаваемости даже такое банальное событие, как знакомство с семьей своей девушки, — спустя какое-то время нервно пошутил Сириус. Он тяжело выдохнул и перевел взгляд на Гермиону. Та ответила ему мягкой улыбкой и сократила остатки расстояния между ними, прижимаясь к крепкому мужскому плечу. — Не вмешивайся, если разговора о прошлом все-таки не удастся избежать. Даже если мне будет больно. У меня получается справляться с этим все лучше и лучше, — с мягкой улыбкой вдруг попросил Сириус.       — Ты ей ничего не должен, даже если она является моей матерью, — хмурясь, все равно упрямо напомнила Гермиона. Ее пальцы чуть сильнее сжались на широкой ладони, ногти впились в кожу перчаток. — И ты всегда можешь отказать в нежеланном разговоре, — настойчиво прибавила она.       — Лучше беспокоиться о том, что я могу сказать много лишнего, — насмешливо фыркнул Сириус. Чуть подумав, он с некоторым напряжением прибавил: — Тебе следует знать: для меня признание нашей связи — настолько легкое действие, что я могу этого не заметить. Назвать тебя своей девушкой еще проще. Если не хочешь, чтобы родители случайно узнали о чем-то из этого, то тебе придется вмешаться, когда меня слишком занесет.       — Я лишь надеюсь, что этот прекрасный день не закончится катастрофой, — устало пробормотала Гермиона, чуть-ли не повиснув на руке Блэка. Сириус нежно погладил ее по голове, невесомо поцеловал в лоб и немного встряхнулся.       Как только Гермиона неохотно отпустила его руку и немного отступила, Блэк ухватился за свой мотоцикл и первым сдвинулся с места. Нервно одернув свою облегающую футболку, Гермиона направилась следом. Ей невольно подумалось, что сегодня у любопытных соседей появится еще больше пищи для сплетен. Такая яркая личность, как Блэк, одним своим появлением заметно оживила монотонность жизни в пригороде. Это все еще забавляло.       До дома Грейнджеров они дошли в умиротворенном молчании. Оба слабо представляли, что их ждет. Однако Сириус по-прежнему был настроен немного повеселиться. Гермиона же морально готовила себя к самому худшему. Желание Сириуса показать себя с положительной стороны совершенно не имело влияния на его импульсивную натуру. Если Джин все-таки добьется своего, если еще больше напомнит о Доркас, Сириус вполне может почувствовать себя в ловушке. А когда его загоняли в угол, Блэк нападал. И его слова могли ранить сильнее когтей и клыков Бродяги.       Вскоре мотоцикл Блэка был небрежно пристроен на подъездной дорожке у закрытой гаражной двери. Пакет с покупками Гермионы и добыча Сириуса покинула коляску. Пара направилась к аккуратному крыльцу, слабо освещенному уличной лампой. Но у входной двери и Сириус, и Гермиона синхронно застыли и посмотрели друг на друга. Из распахнутых окон доносились музыка и возбужденные голоса. Даже Гермиона почувствовала легкий аромат жареной курицы. Все говорило о безобидном домашнем уюте, несогласующимся с внутренними переживаниями Гермионы.       Сириус тряхнул головой, затем наклонился к девушке и быстро коснулся губами щеки в смазанном поцелуе. Озорно подмигнув, он шепотом сообщил, что это им на удачу и кивнул в сторону двери. Гермиона нервно сглотнула, то ли все еще тревожась из-за дальнейших возможных событий, то ли поддавшись смеси смущения и недовольства тем, насколько незаметным и мимолетным был этот поцелуй. Ей хотелось большего. И в тоже время все внутри скручивало от беспокойства. Еще был шанс все остановить, развернуться и сбежать. Она могла бы предложить Сириусу все бросить и на самом деле сбежать в Австралию. Хотя для начала им все же пришлось бы спасти Гарри из того негласного плена, в который он добровольно сдался.       Сириус ободряюще улыбнулся. Гермиону неожиданно заполнило мягкое тепло. Оно, подобно необъятному пушистому одеялу, окутало все тревожные эмоции девушки. Поверх всего этого плавно растеклось знакомое Гермионе с детства ощущение непоколебимой опоры, безоговорочной поддержки во всем. И после этого даже дышать стало намного легче. Исчезла тяжесть в груди, которую Гермиона не замечала до тех пор, пока она не растворилась в щедром потоке чувств, которыми так легко поделился Сириус.       Успокоившись и вернувшись к привычной рассудительности, Гермиона прогнала все расстраивающие ее мысли и решительно шагнула вперед. Сириус без раздумий двинулся следом.       Музыка, источник которой находился в гостиной, сразу стала намного громче. Гермиона признала в этом какой-то из дисков с записями песен Дэвида Боуи. Сириус, казалось, остался совершенно равнодушен к этому явно провокационному поступку. Он окинул небольшой, но чистый и аккуратный коридор изучающим взглядом, внимательно осмотрел дверь, которую закрыла Гермиона, и с некоторой задумчивостью покосился на лестницу на второй этаж. Затем внимание Блэка переключилось на выглянувшую в коридор миссис Грейнджер. Джин как будто выдохнула с облегчением, обнаружив в своем доме помимо дочери насильно приглашенного гостя. Словно даже присутствие Гарри не убеждало ее в том, что Сириус действительно появится.       Джин радушно улыбнулась и подошла ближе, явно собираясь выдать еще какую-нибудь гостеприимную грубость. Но ее взгляд упал на вещи в руках Блэка, и женщина только ошеломленно моргнула. Сириус же ослепительно улыбнулся и с непреодолимой беспечностью принялся рассказывать о принесенных с собой подарках. Первым делом он передал бутылку с вином, заявив, что лучше всего использовать его в качестве легкого аперитива перед ужином. Затем в руки все еще немного ошеломленной миссис Грейнджер перекочевал контейнер с мороженым. Она неловко пробормотала, что стоит поспешить и убрать угощение в морозилку. На что Сириус небрежно сообщил, что контейнер заколдован сохранять холод до тех пор, пока его не откроют. Гермиона невольно насторожилась, осознав, что это было только началом. Первое незначительное, почти игривое подталкивание к взаимодействию с магией людей, которые знали о ней слишком мало. Джин, к счастью, лишь отметила, что подобный волшебный контейнер весьма удобен и крайне необходим в нынешнюю аномальную жару.       — Тогда оставьте себе, — сохраняя свою яркую улыбку, просто предложил Сириус. — Вложенной в него магии хватит до конца лета даже при постоянном использовании. Может, магические свойства сохранятся даже дольше. Честно говоря, я часто ошибаюсь в расчетах временных рамок. — Он неловко пожал плечами и отвел взгляд, довольно неплохо изображая смущение. И Джин, и Гермиона посмотрели на него с одинаковой неубежденностью.       — Я обдумаю ваше предложение, мистер Блэк, — нейтрально отозвалась миссис Грейнджер, неуверенно скользя пальцами по гладкому пластику контейнера.       — Обдумайте, Джин, — с какой-то странной, трудноопределимой интонацией отозвался Сириус. Сквозь яркость фальшивой улыбки промелькнуло нечто опасное, хищное. Подтекст, однако, было довольно сложно уловить. Слишком многих моментов могло касаться это замечание. Судя по торопливому отступлению Джин в сторону кухни, она тоже не была уверена в том, на что ей намекали. Но неуловимый намек на угрозу женщина явно уловила. — Занятно, — склонив голову к плечу, только и произнес Сириус, вновь оставшись наедине с Гермионой.       Возможно, ей действительно не стоило так долго и старательно переживать за Блэка. Возможно, ей стоило пожалеть Джин Грейнджер, которая добровольно решила стать жертвой охотничьих повадок анимага. Покачав головой, Гермиона решила просто позволить этой парочке и дальше продолжать свою игру в подстрекательства.       Гермиона решила занять себя чем-то полезным. Первым делом она забрала у Сириуса пакет со своими сувенирами из Лондона и отнесла его в гостиную, попутно выключив музыку. Сириус тем временем сумел расстаться со своей курткой, устроив ее на крючке поверх куртки Поттера. Наконец-то вспомнив, что ее друг пребывает в компании ее родителей почти сорок минут, Гермиона тут же поспешила на кухню. Она успела несколько раз мысленно извиниться перед Гарри, когда осознала происходящее.       Гарри и Говард довольно ловко сервировали стол и о чем-то увлеченно болтали. Поттер выглядел вполне спокойно, если не сказать воодушевленно. Зеленые глаза ярко блестели, на лице то и дело мелькали разнообразные улыбки, руки быстро двигались в порывистых объяснительных жестах. Гермиона ошеломленно застыла. Вслушавшись в диалог, она изумилась еще больше. Гарри тем временем возбужденно продолжал описывать прошлогодний Чемпионат Мира по квиддичу. Мистер Грейнджер слушал его с искренним интересом и вставлял собственные комментарии или уточняющие вопросы, на которые Поттер ловко находил понятные маглу ответы. Очевидно, за время разговора с Говардом, Гарри успел довольно подробно и доступно объяснить правила игры в квиддич. И при этом ему на самом деле удалось задеть любопытство мистера Грейнджера, который был весьма равнодушен ко всему, что связано со спортом.       При появлении дочери мистер Грейнджер на мгновение отвлекся от разговора и повернулся в сторону девушки. Мягкая улыбка застыла на губах Говарда, слова приветствия так и остались невысказаны. Гермиона мгновение непонимающе смотрела в широко распахнутые глаза отца. А затем с некоторым ужасом вспомнила, во что ее сегодня вырядила Джин. Щеки и уши обожгло от смущения. Гермиона бросила несколько возмущенный взгляд в сторону матери. Но миссис Грейнджер как-то уж слишком увлеченно протирала бокалы для вина и подчеркнуто не обращала внимания на происходящее вокруг нее.       Гермиона с некоторым отчаянием обернулась к своему соулмейту, стоящему прямо за ней. Внезапный приступ стыда и странная немая сцена между отцом и дочерью вызывали у Блэка замешательство. Однако он с легкостью распознал безмолвную просьбу о помощи. Хмыкнув, Сириус поспешил вмешаться: уверенно двинулся вперед, обогнув все еще застывшую Гермиону, и бодро поприветствовал Говарда. Сириусу удалось втянуть мистера Грейнджера в бессмысленный разговор, вынуждая собеседника уделить ему полное внимание. Гермиона понадеялась, что пустая болтовня Блэка даст мистеру Грейнджеру достаточно времени, чтобы смириться с новым образом дочери. Потому что у девушки сейчас не было ни возможности, ни особого желания разбираться со своим внешним видом.       Медленно выдохнув, Гермиона направилась к Поттеру, одним взглядом пытаясь передать ему всю степень своего беспокойства и количество имеющихся вопросов. Гарри лишь ровно пожал плечами и выдал кривую улыбку. Оставалось надеяться, что это было заверение в его способности выдержать общение со старшими Грейнджерами. Гермионе действительно хотелось знать, откуда в Гарри появилась эта уникальная социальная адаптируемость. Даже Сириус не был в этом настолько естественен, как Поттер.       Пока подростки вели свой безмолвный диалог, Сириус успел развеселить Говарда какой-то историей. После чего старший маг переключился на Джин. С сияющей фальшью улыбкой, Блэк предложил свою помощь с вином. Джин еще не успела восстановить самообладание после недолгого диалога, состоявшегося в коридоре. Она посмотрела на двинувшегося к ней мужчину с некоторой настороженностью. Говард дернулся было вслед за Блэком, затем нахмурился каким-то своим мыслям и предпочел не вмешиваться. Гарри мгновенно уловил накапливающееся в воздухе напряжение. С опытностью человека, часто попадающего в неприятности, Поттер точно определил эпицентр всех проблем. Озадаченно хмурясь, Гарри вопросительно уставился на подругу. У той, к сожалению, не было возможности подробно описать всю глубину аномальных недоотношений между ее матерью и соулмейтом. Она даже не была уверена в том, что смогла бы правильно выразить словами их взаимодействие, завязанное на сложности человеческих чувств, щедро сдобренных связью соулмейтов и войной.       — Непростая история, — едва слышно выдохнула Гермиона. Поттер, который успел привыкнуть к ненормальности липнущих к его крестному проблем, понимающе кивнул и сочувствующе улыбнулся. Даже этих пары слов было для него более, чем достаточно. Ради такого друга Гермиона на самом деле могла бы бесстрашно выступить против самого опасного темного мага столетия.       Сириус ловко сорвал этикетку с горлышка бутылки. Затем несколько раз постучал пальцем по пробке. Пробка с громким звуком выскочила из бутылки прямо в ладонь Блэка. Мистер и миссис Грейнджер с широко распахнутыми глазами следили за тем, как Сириус принялся разливать светло-розовое вино по бокалам. Гарри с силой толкнул стоящую рядом подругу в бок. Гермиона, уже заметившая очередной безмолвный вызов, болезненно поморщилась, но не отвела взгляда от рук Сириуса. Абсолютно обнаженных рук, которые не скрывали заколдованные перчатки, а закатанные рукава рубашки лишь демонстрировали еще больше кожи: бледную правую руку и черно-серую левую.       — У вас это действительно мастерски получается, — рискнула нарушить молчание Джин. Ее взгляд тоже был прикован к пострадавшей конечности Сириуса. — Должно быть, имеется богатый опыт, — прибавила женщина. И этот комментарий содержал в себе слишком много подтекста.       — Бурная молодость, — выдал в качестве объяснения Блэк, ничуть не уступая в этой игре. Джин посмотрела на его беспечное лицо с некоторым раздражением. Сириус самодовольно ухмыльнулся. Гермиона не могла решить, чего хочет больше: продолжить наблюдать за этим ужасающим противостоянием или сбежать как можно дальше. Столкновение Джин и Сириуса ассоциировалось с борьбой между двумя природными катастрофами. Одна мысль о подобном явлении могла лишить рассудка.       Говард, видимо, тоже почувствовал назревающий конфликт. Неловко кашлянув, мистер Грейнджер как бы невзначай обратил внимание на пыльный вид бутылки. Джин недовольно поджала губы. Сириус охотно подхватил предложенную тему, поведав о небольшой коллекции вина, доставшейся ему по-наследству. Затем Сириус рассказал немного о самом вине и с лукавой улыбкой отметил, что оно не особо крепкое и в разумной дозе не навредит юному организму. Это замечание заставило Грейнджеров вспомнить о двух подростках в доме.       Джин охотно поддержала завуалированное предложение Блэка. Говард неодобрительно покачал головой, но придержал любые возражения. Он лишь выразительно посмотрел на Гермиону, словно напоминая о том, что она уже достаточно взрослая и разумная и должна сама понимать границы. Джин позабавленно фыркнула, наблюдая за мужем, а затем с насмешливой улыбкой припомнила, что сам Говард впервые напился на свое пятнадцатилетие. Причем выпил он далеко не одну бутылку. Мистер Грейнджер только закатил глаза на это напоминание.       — Молодость надо тратить на веселье, а не на ограничения, — как будто не к месту философски вставил Сириус. Он наполнил последний бокал и с мягким стуком опустил бутылку на столешницу.       — Вы, наверное, неплохо повеселились в свое время? — чуть прищурившись, тут же отозвалась Джин. Был в ее словах какой-то странный вызов. Словно она считала, что молодость Блэка была далека от определения веселья. И хотя жизнь Сириуса до Азкабана действительно пестрела шрамами, оставленными войной, Гермиона точно знала, насколько далеки от истины предположения Джин. Развлечений в жизни Сириуса было даже больше, чем у близнецов Уизли.       — Ах, моя юность и впрямь была весьма красочна, — согласился Сириус, насмешливо глядя на женщину. — Можно сказать, каждый новый день был праздником, если до него удавалось дожить. И было так много алкоголя, что в его количестве утопился целый год моей жизни. — Это прозвучало настолько легкомысленно, что вызвало смятение даже у Гермионы. Гарри лишь тяжело вздохнул, мрачно поджав губы. Джин и Говард уставились на невозмутимого гостя со смесью настороженности и растерянности.       — Хотите сказать, что вы не помните целый год своей жизни? — сглотнув, напряженно уточнила Джин. Сириус криво улыбнулся. — Но вы ведь не можете совсем ничего не помнить! — воскликнула она, впервые позволил легким ноткам отчаяния проникнуть в свой голос.       — Возможно, у меня действительно были воспоминания, — склонив голову к плечу, задумчиво протянул Сириус. — Но двенадцать лет в одиночной тюремной камере заметно сказались на моем и без того подорванном рассудке. Так что от семьдесят девятого года у меня остались только незначительные вспышки разрозненных ощущений, — выждав несколько секунд, равнодушно заключил Блэк. Он легко пожал плечами и с намеком на веселье прибавил: — Зато это привело к весьма забавным результатам. Теперь я время от времени сталкиваюсь с людьми, которые со мной знакомы, а я абсолютно не способен их узнать. Интригующе, правда?       — И вас это совершенно не беспокоит? — не без удивления поинтересовался Говард. Джин мрачно молчала, нервно играясь с кольцом на безымянном пальце. Гарри с подозрением посмотрел на крестного и неуловимо расслабился, каким-то образом распознав истину, обильно украшенную ложными сведениями.       — А беспокойство сможет что-то исправить? — с легким снисхождением спросил Сириус. Чуть нахмурившись, Говард попытался было что-то объяснить, указать, что память очень важна и подобное может привести к проблемам как со здоровьем, так и в повседневной жизни. Но наткнувшись на равнодушный взгляд Блэка, вновь заметив нездоровый вид его левой руки, мистер Грейнджер довольно быстро умолк. — Я предпочитаю наслаждаться жизнью, а не мучить себя тревогами из-за каждой неразрешимой или непонятной мелочи. Какой-то жалкий пробел в памяти или в знаниях не может резко обратить прахом то, что происходит в настоящем.       — Занятное рассуждение, — хрипло заметила Джин. Ее взгляд все еще был сосредоточен на Блэке, но что-то в манере поведения неуловимо изменилось. — Однако утерянные воспоминания или знания могут повлиять на поступки, слова и понимание этого самого настоящего, — разумно указала она. Сириус с какой-то странной улыбкой заметил, что иногда бывают вещи, знание о которых лишь все усложняет. Что иногда лучше наоборот не знать. — Какая глупость! — передернув плечами, Джин искренне возмутилась этим словам.       Гермиона с изумлением осознала, что после всех пережитых приключений она успела перерасти эту наивную точку зрения и искренне поддерживала мнение своего соулмейта. Она вполне могла бы прожить и без знаний о том, насколько ужасна может быть пытка. Однако избавиться от этого воспоминания Гермиона все равно никогда не согласилась бы.       — Могу я продемонстрировать доказательство своих слов? — немного подумав, неожиданно предложил Сириус.       Джин заинтересованно выпрямилась и торопливо кивнула. Довольно улыбнувшись, Сириус жестом поманил женщину к себе. Миссис Грейнджер без раздумий вышла из-за кухонной стойки и встала рядом с магом, заинтригованно ожидая обещанных доказательств. Говард, поддавшись любопытству, тоже подошел ближе. Сириус протянул Джин пару мятых кленовых листьев. Непонимающе хмурясь, Джин взяла их в руки, немного повертела и с немым вопросом уставилась на Блэка. Тот лишь ярче улыбнулся и внезапно сжал руку Джин между своими ладонями. Миссис Грейнджер даже не вздрогнула, позволяя зловещей черной руке опуститься поверх ее пальцев.       — Щекотно! — растерянно пробормотала Джин. — Там что-то шевелится, — смущенно хмурясь, заметила она, глядя на Блэка с сохранившимся непониманием, но без капли страха. Сириус ответил ей своим прямым взглядом. И это как будто усмирило что-то внутри миссис Грейнджер.       Сириус медленно убрал левую руку, и все присутствующие смогли увидеть на ладони Джин двух крупных желто-зеленых бабочек. Женщина не смогла сдержать восторженного вздоха. Взмахнув ребристыми, как кленовые листья, крыльями, бабочки неторопливо вспорхнули со своего насеста. Сопровождаемые восхищенными взглядами, они недолго летали вокруг Джин. Затем самая крупная бабочка опустилась на распущенные волосы миссис Грейнджер, еще несколько раз махнула переливающимися крыльями и вдруг застыла, обратившись в красивую заколку. Вторая бабочка приземлилась на рубашку Говарда и, подобно первой, обратилась в красивую брошь. Парные украшения плавно переливались желто-зелеными оттенками, и узоры на крыльях в точности повторяли прожилки трансфигурированных кленовых листьев.       — Ах, это было намного увлекательнее, чем демонстрации магии профессором МакГонагалл, — признала Джин, проведя пальцами по своей новой заколке. — Впрочем, это доказывает, разве что, ваш талант, а не ваше мнение, — все равно прибавила она.       — Но ведь вам это кажется чем-то волшебным, верно? — усмехнулся Сириус. Джин согласно кивнула. — Для меня это набор формул и переходных связей. Наука, а не магия. И если я объясню все это вам, то этот фокус потеряет все свое очарование. Он будет объясним. И даже если вы никогда не сможете это повторить, это не обернется прежней загадочной красотой.       У Гермионы могли бы найтись возражения на все это. У ее родителей, вероятно, тоже было, что сказать. Однако поддавшись очарованию момента, никто не решился продолжить этот спор. В конце концов, Сириус намекнул, что совершенно ничего не помнит про Грейнджеров. И настаивать на чем-то, пытаться что-то выяснить после этого казалось безнадежным занятием. Джин была вынуждена отступить под давлением удивительно искусной манипуляции. Говард, осознав это, выдохнул с некоторым облегчением. Гарри и Гермиона не спешили расслабляться, зная, что за время ужина могут всплыть другие нежелательные темы.       Говард и Джин решили оставить новоприобретенные украшения там, где они приземлились и вернулись к легкой суете по поводу ужина. Сириус передал по бокалу с вином Гарри и Гермионе и взял собственный. Он с демонстративной расслабленностью опустился на один из стульев и, не отводя взгляда от Гермионы, озорно подмигнул, поднял бокал в безмолвном тосте и сделал небольшой глоток. Гермиона покачала головой, не сумев подавить улыбку. Гарри протяжно вздохнул и задумчиво уставился на свой напиток.       Гермиона поставила свой бокал на стол, пока не решившись сделать даже глоток, и поспешила помочь родителям. Втроем Грейнджеры быстро расставили на столе тарелки с основными горячими блюдами. Говард первым попробовал вино, одобрительно кивнул и заметил, что его жене оно точно придется по вкусу. Джин, пытающаяся вместить на тарелку Гарри как можно больше еды, заинтригованно потянулась к своему бокалу. Сделав несколько вдумчивых, медленных глотков, миссис Грейнджер как-то потеряно заморгала и посмотрела на вино так, словно в нем содержались ответы на все тайны мироздания. Сириус, наблюдающий за женщиной сквозь опущенные ресницы, изогнул уголок губ в понимающей усмешке. Лидер в этой провокационной игре был очевиден.       Гермиона рискнула притронуться к своему бокалу только после того, как Гарри сделал первый осторожный глоток и недовольно поморщился. Сириус громко расхохотался и снисходительно похлопал крестника по плечу. Почувствовав довольно странную горечь вина, Гермиона поняла недовольство Поттера. Аромат был приятным, освежающим и каким-то летним, что совершенно не сочеталось со вкусом. Гермиона на мгновение даже задумалось, не был ли алкоголь тем, что приобретает оттенки разнообразия только после привыкания к его употреблению. Не из-за этого ли некоторые люди становились зависимыми. Ее разочарование забавляло Сириуса ничуть не меньше реакции Гарри. Слегка наклонившись в ее сторону, Блэк посоветовал выпить еще немного, но не глотать сразу и немного подождать. Доверившись своему озорному соулмейту, Гермиона постаралась распробовать хоть что-то среди оседающего на языке горько-кислого привкуса. После нескольких минут тщетных дегустаций, Гермиона вдруг почувствовала что-то сладкое, то ли ягодное, то ли фруктовое. Это ощущалось намного лучше, но терпеть ради мимолетной сладости общий горчащий фон алкоголя Гермионе казалось глупым. Проще сразу выпить какой-нибудь ягодный морс.       — Думаю, ты из тех, кто предпочитает коктейли, — негромко заметил Сириус, который все это время с бурлящим под кожей любопытством отслеживал каждую реакцию Гермионы. Девушка настороженно покосилась на него. — Я обязательно найду то, что тебе понравится, — наклонившись еще ближе, заговорщицки пообещал Блэк, оправдав зародившиеся в Гермионе подозрения.       — Ты можешь попытаться. Но вряд ли мне мне действительно что-то придется повкусу, — буркнула Гермиона. В мыслях она уже отправила личное знакомство с алкоголем к неудачному опыту.       Сириус задумчиво прищурился, снова выпрямился, забрал бокал Гермионы, прижался губами к бледным следам помады на стекле и медленно выпил оставшееся в бокале вино. При этом он не отводил темного тяжелого взгляда от широко раскрытых глаз Гермионы. Острый кадык равномерно двигался, отмеряя каждый неторопливый глоток, длинные бледные пальцы красиво расположились на тонком стекле. Как только бокал опустел, Сириус вернул его на стол, но все так же не отвел взгляда. Тонкие губы влажно блестели, пристальный взгляд плавил все связные мысли. Гермиона даже не могла сконцентрироваться просто чтобы обдумать странность происходящего. В голову лезли лишь крайне неуместные мысли, появлялись абсолютно неожиданные желания. Уголки губ Сириуса дрогнули в довольной улыбке, язык медленно скользнул по нижней губе. Гермиона сглотнула успевшую скопиться во рту слюну и с силой прикусила собственную губу. Возможно, она действительно немного поторопилась с выводами.       Внезапный громкий отчетливый кашель заставил Гермиону и Сириуса синхронно вздрогнуть. Оба резко обернулись в сторону источника шума и наткнулись на мрачный взгляд Говарда Грейнджера. Резко втянув воздух, Гермиона торопливо схватила вилку и уставилась в свою тарелку. Сириус подавил волну досады и невинно улыбнулся. Как будто это не он превратил выпивание вина во что-то абсолютно неприличное. Гермионе хотелось исчезнуть, провалиться сквозь пол. Хотя было бы намного лучше, если бы это произошло с ее родителями, которым ужин с Сириусом Блэком показался хорошей идеей.       — До чего же вы занятный человек, мистер Блэк, — лукаво улыбнулась Джин. Ее взгляд перемещался с дочери на гостя и обратно в поисках чего-то, что Гермиона искренне желала ей не найти. — С такой загадочной аурой, повадками плохого парня и красивой внешностью вы, должно быть, пользуетесь завидным успехом у дам, — усмехнулась миссис Грейнджер. Гарри проворчал что-то невнятное по поводу этого самого успеха. Гермиона с силой вонзила вилку в картофелину.       — Должно быть, пользуюсь, — криво ухмыльнулся в ответ Сириус. — Это предпочтительнее, чем если бы эти дамы пользовались мной. Богатые знаменитости вызывают у них поразительную податливость.       — Значит, вы не последний человек в магическом сообществе? — поспешил спросить Говард, зацепившись за самую безобидную на его взгляд тему. Гарри и Гермиона быстро переглянулись, пытаясь решить, как будут выпутываться из этого разговора, если тот зайдет в опасную зону.       — У меня довольно дурная репутация, — тем временем продолжал развлекаться Сириус. — Видите ли, когда мне говорят не лезть во что-то, я с еще большей настойчивостью в это лезу. В результате разрушаются чужие шкафы, и хранящиеся в них скелеты становятся достоянием общественности. У правоохранительных органов увеличивается количество работы, всякие чиновники теряют свои высокие должности, а люди начинают думать и задавать неудобные вопросы, — пространно, но довольно четко описал свою деятельность Блэк.       — Вы боритесь с системой? — не без удивления выдохнула Джин. Она посмотрела на Блэка с новым уровнем интереса.       — Вообще-то, я активно избегаю политики, — тут же ушел в отрицание Сириус. Но ущерб уже был нанесен, и Джин осталась при собственных выводах. — На данный момент единственное мое занятие: путешествие по Британии.       И как только Сириус обронил это замечание, в разговор поспешил вступить Гарри. Он с упорной непробиваемостью принялся рассказывать обо всех местах, в которых они с крестным побывали, и пропускал мимо ушей все вопросы, призванные вернуть беседу к разговору о Блэке. Сириус гордо улыбнулся и весело взглянул на Гермиону. Он вдруг напомнил ей пса, который сумел выполнить крайне сложный приказ хозяина и теперь ждал за это награды. Гермиона не могла не признать, что за эти летние каникулы влияние Блэка на крестника оказалось гораздо ощутимее. Гарри стал намного увереннее в себе, развил свою дерзость до нового уровня и перестроил под себя защитные рефлексы крестного. Поттер заметно повзрослел.       — Ты действительно преуспел в роли опекуна, — мягко улыбнулась Гермиона, невольно вспомнив все тревоги и сомнения, высказываемые Сириусом в прошлом году. Помимо Гарри, изменения произошли и с самим Блэком. И хотя он не стал менее проблемным человеком, Сириус определенно начал привыкать к этой жизни.       — Думаю, мне это действительно нравится, — немного помолчав, тихо признался Сириус. Эти слова поразили его намного больше, чем Гермиону. — Но все еще больно от того, что это только я, — выдохнул Блэк, бросив взгляд в сторону увлеченно болтающего крестника. Гермиона порывисто наклонилась в его сторону и на мгновение крепко сжала темную ладонь. Никакие слова не могли облегчить эту несправедливость.       Гермиона отпустила руку Сириуса только после того, как и Джин, и Говард бросили в их сторону несколько задумчивых взглядов. Остальная часть ужина прошла в разговорах об удивительных местах Британии, ее истории и переплетении магического мира с магловским. Сириус предпочитал отмалчиваться большую часть времени, и Гарри довольно успешно удерживал внимание на выбранной теме. Как бы Джин ни пыталась снова и снова переключиться на знакомство с жизнью Сириуса.       Когда пришло время десерта Гарри все-таки заметно выдохся. Гермиона решила принять эту эстафету и завела речь о сегодняшнем дне в Лондоне. Она старалась говорить по большей части о себе, Гарри и Роне. К сожалению, большую часть дня Гермиона провела рядом с Сириусом, что несколько усложнило задачу. Впрочем, она нашла довольно объемную тему в рассуждении о фильме. И если с Гарри мистер и миссис Грейнджер еще пытались бороться, то с Гермионой им пришлось окончательно сдаться, поскольку у них было негласное правило: не перебивать дочь до тех пор, пока она полностью не выскажет свою мысль. Гермиона без зазрений совести этим воспользовалась. Хотя болтать и наслаждаться невероятно вкусным мороженым было довольно затруднительно.       К счастью, остаток вечера прошел без осложнений. Был довольно напряженный момент, когда Сириус предложил свою помощь в уборке. И будучи наглым нарушителем законов и приличий он, получив согласие от ничего не подозревающих Грейнджеров, сделал несколько ленивых пасов волшебной палочкой. Посуда самостоятельно отправилась в мойку, а Говарду и Джин оставалось лишь шокировано наблюдать за плывущими по воздуху тарелками.       — Меня как будто закинули в мультфильм, — пробормотал Говард, залпом допивая остатки вина. Оказавшись на столе, пустой бокал присоединился к очереди в раковину. Джин, однако, занимала совершенно другая мысль.       — Вы сказали, что для вас все это, — миссис Грейнджер махнула рукой в сторону парящей посуды, — не более, чем наука. И все же даже самое точное понимание теории никогда не позволит таким людям, как я, поднять в воздух хотя бы перо.       — Вы знаете, как и чем пишут картины? — неуловимо улыбаясь уголком губ, спросил в ответ на это замечание Сириус. С некоторым недовольством Джин сказала, что ей это известно. — А вы способны написать такую картину, которую можно будет поставить в один ряд с мировыми шедеврами?       — Не думаю, что это справедливое аналогия, — сердито фыркнула Джин. — Может, мне не достанет таланта создать нечто настолько впечатляющее. Однако я все еще могу нарисовать хоть что-то.       — Так почему же вы считаете, что нужно уметь левитировать вещи или превращать дерево в золото для того, чтобы считаться магом? — подавшись вперед, вкрадчиво произнес Сириус. И маглы, и оба волшебника-подростка посмотрели на него со смесью растерянности и какого-то необъяснимого трепета. — Каждый человек немного волшебник. Нужно просто понять, как именно выражается ваша магия.       Это прозвучало с едва уловимой настойчивостью, с той непоколебимой убежденностью, которая была способна пережить даже конец света. Хитрый изгиб губ, яркий блеск в глазах и пониженный тон придавали этому заявлению нечто заговорщицкое. Точно Сириус поделился с ними самой важной тайной мироздания, поведал истину, которую люди безуспешно искали на протяжении столетий, задаваясь вопросами о смысле бытия.       — Неподражаемо! — только и смогло выдохнуть Джин, зачарованная той глубиной мысли, которую Сириус создал благодаря своей манере подачи. Гермиона прекрасно знала, что сила убеждения Блэка могла вызвать отклик даже у камня. У тех, на кого обрушивалась основная тяжесть, просто не было ни единого шанса не проникнуться внушаемой этим серьезным тоном идеей. Это действительно казалось более волшебным, чем парочка продемонстрированных фокусов.       Произведенное Блэком впечатление окончательно вывело из строя любые планы Джин. Она все равно настояла на том, чтобы гости остались на ночь. Гермиона рискнула скрыться в ванной от дальнейшей суеты вокруг подготовки спальных мест для Гарри и Сириуса. Блэк несколько упростил задачу своими заверениями в том, что ему будет достаточно дивана в гостиной. Любые дальнейшие возражение со стороны хозяев были полностью проигнорированы и отбиты смущающим маглов заявлением о том, что Сириусу могло бы хватить и коврика у двери.       Сириус продолжал забавляться, вызывая в мистере и миссис Грейнджер новые приступы смятения. Гермиона тем временем избавилась от макияжа, немного постояла под душем и переоделась ко сну. Пока трое взрослых шумели в гостиной, Гермиона заглянула к Гарри. Оба подростка были пресыщены этим долгим, наполненным событиями днем. У них даже не было сил обсудить все происходящее и связь между Блэком и старшими Грейнджерами. Однако было приятно просто немного посидеть рядом, разделяя на двоих вес забот и неусыпных тревог об одном Сириусе Блэке.       — Он их явно очаровал, — немного сонно отметил Гарри, лениво посмотрев на подругу. — Это может понизить ярость и возмущение, когда вы расскажете о своих отношениях, — с ухмылкой прибавил он.       Затем Поттер несильно толкнул подругу плечом, смягчая свои слова незамысловатым жестом поддержки. Гермиона могла лишь нежно, несколько беспомощно улыбнуться, ответив таким же толчком. В этом мире вряд ли существовали слова, способные в полной мере выразить ее благодарность и искреннюю любовь к Гарри. Дружба с ним стоила всех прилагающихся неприятностей.

***

      Гермиона не собиралась засыпать сразу. У нее было вполне оправданное подозрение, что Сириус пробудет в гостиной совсем недолго. Но стоило ей просто добраться до кровати, как на нее обрушилась вся тяжесть сегодняшнего дня. Абсолютное спокойствие Сириуса, размеренный гул его неусыпного интереса убаюкали все мысли Гермионы. Девушка сама не заметила, как погрузилась в крепкий сон без сновидений.       Сложно было понять, в какой именно момент к ней начало возвращаться осознанное восприятие окружающего. Ленивые, нечеткие мысли, больше похожие на какие-то абстрактные образы, казались бессмысленным фоновым шумом. По телу растекалось приятное тепло, совершенно не похожее на душный жар, наполняющий ночи этого лета. Было тихо, мирно и безопасно. И все же разум с каждой секундой становился немного бодрее, отказываясь от желания отдаться приятному состоянию бессознательности.       Неохотно приоткрыв глаза, Гермиона увидела расплывающиеся цветные пятна. Несколько раз моргнув, она распознала перед собой полураспахнутую темную рубашку. За пределами тела, которое прикрывала эта рубашка, была все та же комната. На подоконнике лежал рыжий комок, в котором все еще сонный разум девушки с трудом признал Живоглота, вернувшегося к хозяйке из своего загула. Гермиона вновь прикрыла глаза и плотнее прижалась к основному источнику жара в ее кровати.       Широкая грудь под ее щекой мерно вздымалась и опадала. Кожу головы нежно поцарапывали короткие ногти на запутавшихся в густых волосах пальцах. Это почти усыпляло, сводило на нет стремление пробудиться и начать новый день. Гермиона успела немного задремать, когда в голове промелькнула слишком яркая и четкая мысль. Девушка вновь широко открыла глаза и уставилась на мятую ткань перед собой. Присутствие Сириуса на самом деле ощущалось настолько естественным, что мозг на это почти перестал реагировать. Гермиону задел совсем другой момент: на рубашке Блэка было расстегнуто намного больше пуговиц, чем девушке когда-либо доводилось видеть.       Либо в ее голове действительно все затихло от внезапного открытия, либо мыслей было настолько много, что разум был не способен их правильно обработать и потому игнорировал. Гермиона несколько долгих секунд просто шокировано смотрела на эти пуговицы, встряхнувшие это, казалось бы, спокойное утро. Собственные пальцы Гермионы тем временем самовольно двинулись к вороту рубашки, раздвигая ее в разные стороны, обнажая все это время скрываемую тканью грудь. Не совсем твердо отвечая за свои действия, Гермиона неуверенно коснулась пальцами теплой кожи рядом с острыми ключицами. После секундного колебания, тонкие пальцы двинулись дальше, смещая мягкую ткань.       Первые тонкие черные линии стали заметны довольно быстро. Странное, чужеродное явление выглядело неправдоподобно четким на фоне слишком бледного, почти нездорового оттенка кожи. Подрагивающими пальцами Гермиона отследила одну из линий, прячущихся под ненадежной защитой рубашки. Эта чернота совершенно не имела никаких осязательных отличий. Если бы Гермиона не видела этих линий, то никогда бы не догадалась об их существовании. И все же прикосновение к этому вызывало у нее болезненный отголосок где-то глубоко в сердце. В то же время внутри закипала странная защитная ярость, нелепое желание выцарапать эту черную дрянь из тела ее соулмейта. Словно черные линии насмехались над ней и ее стремлением быть с Сириусом. Словно они могли отнять его у нее в любой момент. Гермиона незаметно для себя с силой вжала пальцы в чужую плоть.       Внезапно на руку девушки опустилась широкая мужская ладонь. Гермиона вздрогнула всем телом и мгновенно отвлеклась от давящего не нее раздражения. Проморгавшись, она потрясенно выдохнула и расслабила попавшую в чужой захват руку. На нее мгновенно обрушилась волна вины и невыносимого смущения, но Гермиона все-таки заставила себя пошевелиться и посмотреть в лицо своего соседа по кровати.       Сириус, разумеется, не спал. Однако он даже не потрудился открыть глаза и посмотреть на девушку, которая чуть не расцарапала ему грудь в порыве незнакомой и неконтролируемой злости. Блэк пребывал в непонятной безмятежной меланхолии, тщательно сдерживающей его взрывные эмоции. Как будто Сириус погрузился в размышления о чем-то достаточно печальном, чтобы это успокаивало внутреннюю бурю, но не вызывало болезненных приступов горя или тоски.       — Извини, — прохрипела Гермиона. Она попыталась убрать руку с обнаженной мужской груди, но длинные пальцы лишь чуть крепче сжались, не позволяя вырваться.       — Слишком жарко, — неуловимо дернув уголками губ, прошептал Сириус. — Думал, эта рубашка задушит меня. — Он все-таки приоткрыл глаза. Гермионе казалось, что она может заживо сгореть под устремленным на нее тяжелым темным взглядом. Здесь вдруг действительно стало слишком жарко. — Наверное, все-таки лучше поселиться в Антарктиде, — хрипло пробормотал Сириус.       Его взгляд скользнул по раскрасневшемуся лицу Гермионы. Пальцы в волосах сжались и слабо потянули вниз, вынуждая выше поднять голову. Гермиона сглотнула, быстро провела языком по пересохшим губам и ощутила под ладонью гулкую дрожь от низкого рычания, заклокотавшего в горле анимага. Это отдалось восхищенным трепетом внутри Гермионы. По венам снова потекла разогревшаяся лава.       Сириус в какой-то момент растерял всю свою расслабленность, все мышцы в его теле напряглись, от недавней меланхоличности не осталось и следа. Прежде, чем Гермионе удалось сказать или сделать еще хоть что-то, мужчина вдруг подался вперед. В следующее мгновение девушка оказалась на спине. Сириус навис сверху, удерживая едва уловимое расстояние между их телами.       Внезапная перемена положения вырвала из Гермионы громкий вздох. Пальцы обеих рук с силой вцепились в широкие плечи. Щеки немного щекотали темные пряди волос, свисающих по бокам от лица Блэка. Полурасстегнутая рубашка криво съехала на бок, выставляя напоказ большую часть правой стороны груди. Одна нога Гермионы бессильно застряла между ног Сириуса, который сильно сжал ее между коленями, лишая любых движений. Сам он опирался на локти по бокам от тела Гермионы. Это положении казалось одновременно знакомым и новым, бодрящим. Низ живота болезненно скручивало от одного горящего жадного взгляда, скользящего по ее телу. Гермиона отпустило правое плечо Блэка и поддалась желанию снова коснуться горячей бледной кожи. Теперь стали заметны очертания ребер и скрывающегося за остальной тканью рисунка. Гермиона сознательно игнорировала неприятные черные узоры.       — Ах, она тебе мешает? — с хищной улыбкой протянул Сириус, когда девушка несколько раз недовольно дернула в сторону его рубашку. — Может, мне стоит от нее избавиться? — наклонившись, урчаще предложил он. По телу Гермионы прошла плавная дрожь от этого тона и горячего воздуха, коснувшегося ее уха. Она снова недовольно дернула его рубашку, что вызвало лишь низкий раскатистый смешок у нависающего над ней мужчины.       — Может, мне стоит избавиться от своей футболки? — с некоторым вызовом бросила Гермиона. Она не совсем ясно понимала, что предлагает. Знание того, что под ее футболкой ничего нет, затерялось в ворохе других мыслей. Это были в основном неясные идеи, какие-то непродуманные желания. Сириус снова грубо зарычал, посылая волну жара по ее телу.       — Ты должна остановить меня, а не провоцировать, — напомнил он. Его губы невесомо коснулись щеки девушки, медленно скользнув к уголку чужих губ. — Останови меня! — прозвучало с некоторым отчаянием. Гермиона потянула его ближе к себе, совершенно не понимая его просьбу. Остановиться сейчас было последним, чего она хотела. — До чего же с тобой трудно!.. Какая же ты красивая. Восхитительная. Великолепная. Невероятная. Опасная. — Каждый новый эпитет сопровождался мягким поцелуем в щеку, в скулы, в подбородок, в лоб. Даже этого было достаточно, чтобы разум Гермионы потерялся в дразнящих прикосновениях, в близости чужого горячего тела, в низком, рокочущем голосе. — Гермиона, — тягуче, напевно и хрипло протянул этот сводящий с ума голос. Ее имя прозвучало настолько незнакомо и в то же время возбуждающе, что Гермионе не удалось сдержать сорвавшегося с губ тихого полустона. — А-ах, ведьмочка, перестань сводить меня с ума. Мой самоконтроль не бесконечен, — пробормотал Сириус куда-то ей в шею. — Ты знаешь, чего именно хочешь? — после секундной заминки, неожиданно спросил Блэк.       — Знаю, — сипло выдохнула Гермиона. Догадаться было нетрудно даже в таком полупотерянном состоянии.       — А знаешь, как это получить? — продолжил спрашивать Сириус, вынуждая ее разум вернуться к рабочему состоянию.       — Гипотетически, — сглотнув, отозвалась Гермиона. Щеки, уши и шею обдало неприятным жаром от стыдливого смущения. Сириус медленно выдохнул, нежно улыбнувшись ее ответу.       — Тогда тебе стоит узнать немного больше, — посоветовал он, заставляя себя подняться.       — Ты мог бы помочь, — с ноткой обиды заметила Гермиона. Весь смысл собственных слов дошел до нее далеко не сразу.       — Мог бы, — выдохнул Блэк. Его взгляд медленно скользнул по девушке, все еще лежащей на кровати. — Но сначала ты должна разобраться с теорией и определить свои границы. Когда ты с этим разберешься и если все еще будешь желать моей помощи в практике, я буду весь в твоем распоряжении, — с многообещающей улыбкой заключил Сириус. То, в каких именно выражениях это было сказано, эти намеки на ее непрестанное желание учиться совершенно не помогали прорваться сквозь морок возбуждения.       Сириус лукаво ухмыльнулся, хищно сверкнул глазами и с внезапной торопливостью вскочил с кровати. Гермионе так и не удалось кинуть в него еще какое-нибудь дерзкое замечание. Сириус покинул ее комнату менее, чем за десять секунд. Гермиона рухнула обратно на свою кровать, пытаясь разобраться с хаосом чувств и эмоций, вызванных этим утренним происшествием.       Гермиона какое-то время провалялась в кровати. В голову лезло слишком много мыслей. Но большее внимание было уделено их с Сириусом последнему взаимодействию. Гермиона еще чувствовала эхо чужого влечения, неунявшегося пламени страсти. Однако сейчас, когда Сириуса не было так близко, и справиться с влиянием его эмоций было легче, Гермиона понимала: им действительно нужно было остановиться. И сейчас, и в момент подобной вспышки в Лондоне у мотоцикла Блэка, и во многих других ситуациях — Сириус поступал намного разумнее, поразительным образом игнорируя собственные желания. С его стороны это вряд ли было подчинение голосу разума. Скорее, Блэк желал убедиться в том, что Гермиона полностью понимает и поддерживает то, что может произойти. И Гермиона, не подверженная искушающему влиянию Блэка, пока не была уверена в том, насколько далеко готова зайти. Очевидно, Сириус был прав: ей следовало улучшить свои знания о сексуальной близости. Она впервые не была уверена в том, что сможет справиться с поиском и принятием нужной информации.       В конце концов, Гермионе надоело обдумывать эту смущающую тему. С обреченным вздохом, она заставила себя подняться с кровати. Живоглот неодобрительно покосился на ее сборы. Одевшись намного приличнее, чем вчера или этим утром, Гермиона направилась в ванную. Дверь в гостевую комнату была закрыта. Вероятно, Гарри еще спал. Гермиона ему несколько завидовала.       Умывшись и приведя мысли в порядок, Гермиона решила направиться на кухню. Сириус сейчас находился именно там. Они могли бы попытаться приготовить завтрак или создать очередную неловкую ситуацию. Это сейчас не имело значения. Ведь сегодня, когда Гарри и Сириус продолжат свое путешествие по стране, жизнь Гермионы снова превратится в скучное однообразие и поддержание видимости идеальной семьи. Так что ей хотелось провести с Сириусом как можно больше времени, пока была такая возможность.       Однако приблизившись к кухне, она услышала воодушевленный голос миссис Грейнджер. Спину тут же обдало легким холодком страха. Гермиона уже собиралась было ворваться на кухню и сделать что-нибудь вызывающее. Когда вдруг услышала лающий смешок Сириуса. Замерев, Гермиона тщательнее изучила состояние своего соулмейта и не заметила даже намека на отторжение или недовольство, сопровождающих чувства Блэка весь прошлый вечер. Озадаченная этой переменой, Гермиона прислонилась к стене и прислушалась к словам Джин.       Это была полюбившаяся ее родителям история о том, как восьмилетняя Гермиона переспорила своего школьного учителя. На самом деле это была очень глупая ситуация, как теперь полагала Гермиона. Она получила отметку на балл ниже за тест по английскому языку. Там была какая-то опечатка, из-за которой ни один из имеющихся вариантов ответа не подходил. И потому Гермиона разумно написала верный ответ. Увидев результат впервые, восьмилетняя Гермиона чуть не разрыдалась, искренне поверив на мгновение, что совершила ошибку. Когда той ночью она рассказала о своей неудаче тогда еще незнакомому ночному собеседнику, Сириус утешающе погладил ее по голове, а затем очень резко и даже болезненно дернул за волосы, намекая на то, что она обдумала не все варианты. Что ошибся учитель. Настойчивое желание выяснить правду и последующий спор с учителем ухудшили ее положение в классе.       — Пожалуй, стоило предупредить, что другие дети посчитают это демонстрацией превосходства, — рассеянно отметил Сириус, когда Джин закончила рассказ. — Впрочем, с тех пор она научилась понимать людей достаточно, чтобы уметь манипулировать ими, — с нескрываемой гордостью прибавил он. Гермиона была почти уверена, что он сказал это специально для нее.       — Вы, кажется, довольно часто общаетесь с моей дочерью, — после непродолжительного молчания, как бы невзначай отметила Джин. Гермиона насторожилась. Сириус что-то уклончиво промычал. — И она определенно вами восхищается, мистер Блэк. Можно даже сказать, что вы ее кумир, — не отступила миссис Грейнджер.       — Сказать так можно. Но это весьма далеко от истины, — задумчиво отозвался Сириус.       — Для вас это какая-то забава, мистер Блэк? — неожиданно жестким тоном поинтересовалась Джин. — Вы вполне похожи на тех мужчин, которым нравится играть с влюбленными в них женщинами.       — Мне не привыкать к подобным обвинениям, — холодно отбил Сириус. Его легкое игривое настроение вмиг затвердело, обратившись защитной надменностью. — Что дальше? Вы, в порыве благих намерений, запретите вашей дочери общаться со мной? Обольете меня надуманными возмущениями, швырнетесь парочкой заковыристых оскорблений? — едко осведомился он. — Высказывайте свои претензии прямо. Я терпеть не могу эти игры в недомолвки и чтение между строк. — Это требование звучало настолько хлестко и высокомерно, что можно было подумать, будто в разговор вступил третий человек. Судя по возникшему молчанию, Джин была шокирована столь стремительным изменением в поведении собеседника.       — Наглости вам не занимать, — наконец-то смогла произнести миссис Грейнджер. — Не вы ли весь вчерашний вечер играли со мной? Сначала приносите любимое вино Доркас, а потом заявляете об амнезии, — возмущенно воскликнула она. Гермиона потрясенно моргнула, припомнив реакцию матери на первый глоток вина. Вероятно, Сириус немного перестарался. Или же добился именно того, чего собирался. — Думаете, я не вижу, как старательно вы игнорируете мое кольцо? Не могу только понять: отвращение или ненависть заставляет вас быть сейчас таким жестоким, — уже с отчаянием пробормотала женщина. Сириус продолжал хранить тяжелое молчание, не ослабляя своей брони. — У меня так много вопросов. На самом деле, это даже не касается всей той истории с Доркас. Или касается. Я уже давно ни в чем не уверена. Нет, меня беспокоит ваше постоянное возвращение в мою жизнь…       — Прошу прощения? Постоянное возвращение? — переспросил Сириус, искренне растерявшись от последнего заявления Джин. Гермиона тоже на мгновения ощутила смятение. А затем вдруг вспомнила о том самом моменте, который ей все это время казался странным. Грейнджеры без вопросов впустили незнакомого юношу в дом. До этого Джин вполне радушно болтала с Блэком на улице, позволяя любоваться двухмесячным ребенком. — Мы впервые встретились в октябре семьдесят девятого, когда вы гуляли с Гермионой. Потом я выполнил свою задачу и позаботился о вашей жизни…       — Вы даже не остались достаточно долго, чтобы убедиться в том, что все сделали правильно, — перебила Джин. — Странный поступок для того, кто был настолько не уверен в своей способности справиться с той непонятной магической операцией, — саркастично отметила она.       — Уж извините, что смерть брата показалась мне значительнее жизни незнакомой женщины, — злобно ухмыльнулся Сириус. Гермиона с легкостью могла представить, как резко побледнело лицо миссис Грейнджер, как она нервно подалась назад, уставившись на свое кольцо в поисках выхода из этой неприятной ситуации. — Во всяком случае, я сделал все, что от меня зависело. На самом деле, намного больше, чем должен был. Ни один здравомыслящий волшебник не стал бы так бездумно рисковать даже ради собственных детей. Плата за неудачу слишком высока.       — Тогда почему вы пошли на такой риск ради какой-то незнакомой женщины? — очень тихо спросила Джин. В этом вопросе таилось слишком много смысла. Там был еще какой-то подтекст, который в равной степени озадачивал и Гермиону, и Сириуса. Что бы не надеялась услышать миссис Грейнджер, ответом ей стал громкий, подернутый легкой истеричностью хохот. Гермиона прикрыла глаз, принимая на себя часть горького веселья и болезненной тоски.       — Честно, золотце, мне было на тебя плевать, — резко оборвав свой смех, радостно сообщил Сириус. — Нет, пожалуй, я даже желал тебе страданий, — чуть подумав, задорно прибавил он. Джин наверняка нервно вздрогнула. Не могла не вздрогнуть, услышав подобное откровение от такого человека. — Теперь мне снова почти плевать. Но быть полностью равнодушным для меня довольно затруднительно, так что я решил остановиться на незначительной симпатии. В нашей нынешней ситуации это лучшее, что я могу тебе дать.       — И что же изменилось? — напряженно спросила Джин. А затем сама с какой-то нечитаемой эмоцией выдохнула: — Гермиона.       — Гермиона Джин Грейнджер, — наполняя каждый звук невыразимой глубиной, подтвердил Сириус. — Странно, что ты, распознав в своей дочери мага, так и не поняла, почему ее так занимали сны, — с легкой насмешкой заметил он. Гермионе, пожалуй, следовало вмешаться, как и было предложено вчера. Но она почему-то не могла решиться помешать мелькающему на горизонте признанию.       — Вы… Все эти годы… Эти детские кошмары… И даже сейчас… — ошеломленно и бессвязно бормотала Джин. Новая информация ей явно была не по нраву. Затем, видимо, сделав еще какой-то вывод, женщина вдруг произнесла: — Так ты появлялся в моей жизни все это время из-за этой вашей странной магической штуки с душевной связью.       — Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь, — хмуро возразил Сириус. — Не припомню, чтобы мы встречались до того октября. Впрочем, это могло произойти. В конце концов, я не врал о том, что плохо помню тот год. Да и наше знакомство осталось в памяти рваными эпизодами.       — И я должна поверить, что все наши столкновения были случайными? — недоверчиво поинтересовалась Джин. Сириус с большим нажимом в третий раз заявил, что не понимает, о каких других встречах идет речь. — Мы пересекались каждый месяц на протяжении моей беременности, — сообщила Джин. — На самом деле ты несколько раз спас мне жизнь, — как будто предыдущих слов было недостаточно, прибавила она. Гермиона пораженно привалилась к стене. Сириус разрывался между ненормальным весельем и восторгом. — Видимо, ты тогда спасал вовсе не меня…       — Связь соулмейтов работает не так, — не выдержав, с намеком на недовольство перебил Блэк. — Впрочем, наша с Гермионой связь находит все более причудливые способы быть уникальной. Но жизнь это череда ненормальных совпадений. Тебе стоит с этим смириться, золотце, иначе постоянные поиски ответов сведут тебя с ума.       Гермиона прекрасно услышала в этом окончательность. Тихо вернувшись к лестнице, она постаралась произвести немного больше шума, когда повторно направилась на кухню. Сириус и Джин замерли друг напротив друга. Блэк расслабленно восседал на стуле и неторопливо потягивал кофе. Он казался воплощением невозмутимости и беспечности. В то время как Джин нервно переминалась с ноги на ногу и вертела кольцо на пальце. Кольцо, которое, видимо, было даром от соулмейта, а не обручальным, как все эти годы ошибочно считала Гермиона. Миссис Грейнджер явно было не по себе. Гермиона могла лишь мысленно ей посочувствовать. Ведь ее мать еще не поняла, что, сумев-таки добиться желаемого разговора, она получила минимальное количество ответов и еще больше вопросов. Сириус послал Гермионе самодовольную улыбку. Победитель был очевиден с самого начала.