Капкан

      Андреа надеялась, что их появление в университете окажется незамеченным. Эдриан забрал её утром, как и обещал, а теперь крепко держал за руку, пока они поднимались по мраморной лестнице холла. Занятия ещё не начались, в коридорах толпились студенты, которые, хвала всевышнему, не обращали на них внимания. В конце концов, для окружающих в этом не было ничего странного, просто очередная парочка идёт вместе, переговариваясь и держась за руки. Да, ничего сверхъестественного, если забыть о том факте, что ещё вчера они, вроде как, были порознь, а теперь снова сошлись.       — Чёрт, — тихо буркнула Андреа, когда заметила у одной из аудиторий небольшую толпу людей. Они что-то оживлённо обсуждали и смеялись, однако замолкли в ту же секунду, как обратили на них внимание.       Андреа неловко улыбнулась, чувствуя на себе несколько удивлённых взглядов, которые в её лице едва дыру не просверлили. Эдриан же, наоборот, оставался расслабленным. Он выпустил её ладонь из крепкой хватки, но лишь для того, чтобы закинуть руку ей на плечи и прижать к себе. Так, чтобы не осталось никаких вопросов. Так, чтобы любой идиот понял, какой именно статус их отношения снова приобрели.       Демонстративное поведение, словно он в очередной раз заявлял свои права на неё. Андреа мысленно закатила глаза, но не стала возражать. Эдриан всегда был собственником, с этим фактом она давно смирилась. Решив поддержать его мини-представление, она просунула руку назад и обхватила его за талию, окончательно стирая остатки и так небольшого расстояния между ними. Её тонкие пальцы пролезли ему под куртку и ущипнули поясницу. От такого простого игривого жеста его самодовольная улыбка стала ещё шире.       — Привет, ребята, — поздоровалась Дреа, мечтая провалиться сквозь землю, лишь бы не замечать эти настороженные взгляды.       Тео и Джейсон сдались первыми, кивнули ей и пожали руку Эдриану, а затем втянули его в свой диалог. С Мёрфи всё оказалось сложнее. На миг Кэмпбелл почудилось, что в его глазах промелькнуло разочарование, но парень быстро взял себя в руки. Он что-то сухо обронил и ушёл, оставив всех в лёгком недоумении. Впрочем, к эмоциональным качелям Мёрфи они тоже давно привыкли. Да и плевать. Дреа не собиралась ни перед кем оправдываться за свой выбор. Это было обдуманное решение, касающееся только её жизни и ничьей больше. Она и так раньше слишком многим позволяла совать свои носы в её личные дела.       — Ещё увидимся, — Эдриан наклонился и поцеловал её, оставляя на губах лёгкий привкус мятной жвачки.       Она улыбнулась и проводила его взглядом, пока они с мальчиками не скрылись за поворотом. Теперь осталось самое сложное. И эта сложность в данный момент буравила её взглядом и теребила прядь своих ярко-розовых волос.       — Что это, чёрт возьми, было? — прошипела Хизер, намеренно понизив голос, чтобы остальные студенты их не услышали.       — Всё нормально, Хиз.       — Нормально? Ещё вчера ты даже не хотела идти в клуб, потому что там был Эдриан. А теперь вы заявляетесь сюда вместе и целуетесь, будто… — она резко замолчала. Андреа была готова поклясться, что слышит, как шестерёнки крутятся в голове подруги, обрабатывая информацию. — Вы типа снова пара?       — Можно и так сказать, — ответила Кэмпбелл, ощущая странный трепет, возникший в груди после этих слов. — Мы решили попробовать ещё раз.       — Это была его идея или твоя? — Хизер прищурилась, безошибочно определив, какой именно вопрос стоит задать следующим. Возможно, она не видела всей картины, не знала многих деталей, но явно чувствовала, что что-то в их отношениях было неправильным. Андреа не могла объяснить ей, не могла рассказать, потому что банально не хотела вспоминать об этом. Всё в прошлом. Теперь у них чистый лист, который они постараются не запятнать.       — Я люблю его, — Андреа искренне улыбнулась и пожала плечами. — Не переставала даже. Так что… Я хочу с ним быть.       — Ладно, это твоё право, — Хизер подошла к ней ближе и взяла её за руку, поглаживая тыльную сторону ладони. — Но пообещай, что расскажешь мне, если что-то пойдёт не так. Ты должна знать — я всегда тебя выслушаю.       — Обещаю.       С плеч будто целая гора свалилась. Андреа не переставала улыбаться, даже когда они зашли в аудиторию и уселись на свои места в ожидании преподавателя. Кабинет постепенно заполнялся студентами, тихий гул голосов разбавлял тишину помещения. Настроение впервые за последние дни улучшилось, и ей стало спокойнее. Дреа хотя бы могла сидеть без нервного дёрганья ногой и частых взглядов на дисплей телефона. Она всё ещё переживала о Томе, но надеялась, что эта чёрная полоса в её жизни закончится так же безболезненно и быстро.       Ещё вчера она чувствовала себя абсолютно несчастной и одинокой, а теперь губы хранили мятный вкус жвачки Эдриана. Совсем крошечные детали, от которых даже дышать становится легче, словно с грудной клетки снимают заржавевший замок и разрушают оковы.       Она едва сдержалась, чтобы не написать ему сообщение с каким-нибудь дурацким содержанием. Пришлось полностью сосредоточиться на лекции и занять чем-то руки, хотя Андреа сильно сомневалась, что долго сможет контролировать свои мимолётные порывы.

***

      Она любила вечерний Нью-Йорк. Кого-то раздражали улицы, заполненные спешащими по делам людьми, но Андреа чувствовала себя комфортно среди прохожих. В толпе можно было затеряться, слиться с ней, стать частью чего-то целого, не привлекая к себе внимания. Она даже толком не поняла, как забрела так далеко от дома. Вышла просто за любимыми пончиками с заварным кремом, а кондитерская, как назло, оказалась закрыта. Пришлось тащиться через несколько кварталов, но чего не сделаешь ради собственного удовольствия. Просмотр сериала в компании вкусных пончиков и крепкого кофе обещал стать лучшим моментом за последние дни.       Крепко сжимая в руках коробку, Андреа продолжала уверенно топать вперёд, считая оставшиеся до дома улицы. Две, если свернуть в небольшой проход, помогающий сократить путь. Она без раздумий скользнула за кирпичную кладку, наизусть зная все эти закоулки. Людей стало гораздо меньше, но её это не напрягало.       Сумерки сгущались, и даже яркий свет фонарей не мог разогнать их. Кажется, она задержалась чуть дольше, чем планировала. Андреа полезла в карман куртки в поисках телефона, чтобы узнать время, но некстати вспомнила, что оставила гаджет на зарядке. Это было необдуманно с её стороны, ведь в любой момент могли позвонить из полиции с новостями о брате. Поругав себя за рассеянность, Дреа прибавила шагу и пошла быстрее.       Слух уловил странные повторяющиеся звуки за спиной. Она бросила ленивый взгляд через плечо и заметила людей, идущих за ней на небольшом расстоянии. Они явно следовали тому же маршруту, что и Кэмпбелл. Двое парней, выглядящих вполне обычно, если не считать капюшонов чёрных толстовок, накинутых на головы.       По позвоночнику пробежала липкая дрожь, заставляющая Андреа ускориться. Она сама толком не понимала, чем именно вызвана такая реакция, ибо какой-либо агрессии парни в её адрес не проявляли. Казалось, они вовсе не замечали её, о чём-то тихо переговариваясь. Но, вопреки доводам здравого смысла, сердце в груди начало биться быстрее, а в мозгу замерцала красная лампочка, сигнализирующая о приближающейся опасности.       Кэмпбелл свернула за угол, прошла ещё немного и едва не выругалась вслух, когда парни снова последовали за ней. Она крепко зажмурилась на пару мгновений, приказывая себе успокоиться.       И тебе совсем не страшно? А вдруг они вернутся. Вдруг заберут тебя так же, как забрали Тома. Уверена, что им нужен был только он?       Слова Эдриана эхом зазвучали в ушах, доставляя почти физический дискомфорт. Андреа вцепилась пальцами в несчастную коробку пончиков, сжимая мягкий крафт. Ноги, обутые в любимые чёрные ботинки, быстрее понесли свою хозяйку по тротуару. Такие люди очень опасны, Дреа. Они могут делать с тобой самые ужасные вещи.       — Пожалуйста, прекрати, — тихо прошептала она, чувствуя, как на лбу выступает испарина. Сердце продолжало колотиться, отплясывая дикий танец.       Ей хотелось позвонить ему, сказать, что он снова оказался прав. С чего она вообще взяла, что находится в безопасности? Почувствовала себя всесильной, хотя на деле же оставалась совершенно беспомощной и слабой.       Она бы набрала ему, попросила приехать и забрать её из этого кошмара, но телефон всё ещё лежал на столе в её гостиной, а она была одна среди ужаса, который не могли развеять даже проходящие мимо люди. Дреа должна была закричать, позвать на помощь, но почему-то сомневалась, что ей от этого полегчает.       Кто всегда оказывается рядом, когда ты попадаешь в неприятности? Кто о тебе заботится, звёздочка? Кому ты нужна, кроме меня?!       — Чёрт, чёрт, чёрт.       Она облизнула пересохшие губы и снова прислушалась. Шаги за спиной стали громче, незнакомцы приближались. Дреа вдруг чётко поняла, что даже если успеет добежать до дома и подняться наверх, её это не спасёт. Тома ведь похитили прямо из их квартиры, выломали двери и прошли через них, игнорируя любые препятствия. Кэмпбелл не сможет там находиться, ей нужно место, где она действительно будет чувствовать себя в безопасности.       Дреа чуть не выскочила на дорогу, размахивая рукой. Проезжающее мимо ярко-жёлтое такси резко затормозило. Судя по шевелящимся губам водителя, он наградил её ругательствами, но сейчас ей было наплевать. Она открыла дверь и пулей залетела в салон, плюхнувшись на заднее сиденье.       — Скорее, поехали! — воскликнула Андреа, даже не оборачиваясь, чтобы случайно не наткнуться на взгляды преследователей.       Только когда машина тронулась с места, она позволила себе облегчённо откинуться на мягкую спинку. Андреа назвала нужный адрес и нащупала в кармане несколько смятых купюр. Должно хватить на проезд, а дальше она разберётся.       В ушах всё ещё отдавались звуки чужих шагов, отскакивающих от влажного после дождя асфальта. Андреа приложила ладонь к груди, пытаясь утихомирить своё сердцебиение. Бесполезно. Глупый орган колотился так быстро, будто мечтал вырваться наружу и скорее помчаться навстречу тому, кто мог его успокоить. Дреа закрыла глаза и начала мысленно считать, отвлекаясь от мыслей, которые дикими пчёлами жужжали в голове и бились о черепные стенки.       Спустя двадцать минут такси остановилось возле двухэтажного особняка, который Андреа знала, как свои пять пальцев на руке. Быстро сунув деньги водителю, она выскочила из машины, оставив на сиденье коробку пончиков. Пусть будут вместо моральной компенсации.       Нажимая на звонок и колотя по двери, она молилась всем известным богам, чтобы хозяева оказались дома. Кто угодно из них, Андреа была согласна даже на Кору, только бы скорее очутиться за высоким забором и крепкими воротами, через которые ни один похититель не пролезет.       Дверь распахнулась. Хватило лишь одного взгляда на человека, стоящего на пороге, чтобы шар истерики, до этого момента сдерживаемой из чистого упрямства, наконец лопнул.       — Эдриан! — громко воскликнула она и подскочила к нему.       Ей было совершенно всё равно, как это выглядит со стороны. Возможно, она напоминала сейчас неуравновешенную пассию, которая за пару часов разлуки жутко соскучилась по объекту своей неземной любви. Но Андреа просто прижалась к нему и обвила руками крепкую шею, заставляя его наклониться. Лицом уткнулась в его плечо, прикрывая глаза и судорожно вдыхая запах, который действовал быстрее любого болеутоляющего.       — Дреа, что с тобой? — обеспокоенный голос прозвучал у неё над ухом, но она не ответила. Только вцепилась в него ещё крепче, словно он был спасительной соломинкой, помогающей удержаться на плаву. — Тебя трясёт! Что произошло?       Она услышала, как дверь закрылась с тихим щелчком. А затем её повели куда-то внутрь, но ноги так тряслись, что Кэмпбелл спотыкалась на каждом шагу. Андреа вяло запротестовала, когда её заставили отстраниться, но взамен на это мужские руки легко подхватили её, будто она совсем ничего не весила.       Эдриан быстрыми шагами пересёк светлый холл дома и поднялся по лестнице, прижимая девушку к себе. Она дрожала и тряслась, цепляясь пальцами за его футболку. Судя по мокрому пятну, расползающемуся на груди, Андреа плакала. Снова. За последнее время она плакала слишком часто. Ему это совсем не нравилось.       Он зашёл в свою комнату, ногой захлопнул дверь и почувствовал, как от этого простого звука Андреа затряслась ещё сильнее.       — Всё хорошо, успокойся, — он аккуратно опустил её на широкую кровать, помогая принять сидячее положение. А сам оказался напротив, коленями упираясь в пол. Так, чтобы их лица были на одном уровне. — Что произошло, Дреа? — тихо спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя это стоило ему огромных усилий.       Эдриан смотрел в её зелёные глаза, в которых застыли слёзы. Ладонями гладил её бёдра, запястья, плечи, всё, до чего мог дотянуться, лишь бы она перестала так дрожать. Андреа нельзя было назвать чересчур впечатлительной девушкой или любительницей паниковать на ровном месте. Должно произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы довести её до такого состояния.       — Ты был прав, — запинаясь, сказала она. Андреа подвинулась ближе и снова обвила руками его шею, точно боялась, что он в любой момент исчезнет и оставит её. — Я п-просто гуляла, понимаешь? Я не думала, что так получится. Но там были какие-то парни… Они… они шли за мной! Ты говорил, что они могут вернуться, и оказался прав!       — Тише, звёздочка, — Эдриан обхватил ладонями её лицо, большими пальцами смахивая слёзы с пухлых щёк. Его глаза внимательно рассматривали девушку на наличие каких-нибудь видимых ран. — Они что-нибудь тебе сделали?       — Нет-нет, — Дреа отрицательно замотала головой, только после его слов по-настоящему осознав, какой беды она смогла избежать. — Я поймала такси и уехала, но… что они хотели сделать? Кто это вообще? Что им нужно от моей семьи? Я ничего не понимаю, Эдриан, я просто… — новый поток рыданий заглушил её слова. — Мне так страшно. Они ведь могут вернуться и забраться в мой дом, а я совсем беспомощна.       — Это неправда, — его голос прозвучал уверенно и твёрдо, заставляя её замереть. Андреа уставилась на него широко распахнутыми глазами, как олень в свете фар. — Теперь ты в безопасности. Я никому не позволю обидеть тебя, слышишь?       Она молчала, обдумывая его слова. Понимание и осознание постепенно накатывали на неё волнами, вымывая песок страха из подкорки. Дыхание начало выравниваться, но сердце продолжало биться так же быстро, однако теперь кровь по венам гнали не первобытный ужас и инстинкт самосохранения, а запоздало проснувшийся адреналин. Раскалённым огнём он просочился под кожу, щедро подпитываемый всеми органами чувств.       Глаза видели перед собой обеспокоенное, но в то же время сосредоточенное лицо Эдриана. Слух улавливал его громкое дыхание, словно он вместе с ней бежал сюда, подгоняемый страхом. Пальцы касались его шеи, кончиками зарываясь в короткие пряди волос на затылке. А стоило сделать небольшой вдох, как лёгкие моментально заполнились запахом, который ни с чем другим Андреа спутать не могла. Древесный, насыщенно кедровый с лёгкой примесью сандала. Такой концентрированный аромат мог окутывать только одно место — его комнату.       Только сейчас Андреа поняла, что сидит на кровати, заправленной чёрным постельным бельём. А напротив широкое панорамное окно, сквозь которое прорывается лунный свет, заполняя спальню серебряными оттенками. Если встать и подойти ближе к прозрачному стеклу, можно увидеть сотни огней города. Андреа отвыкла от этих ощущений, но теперь, стоило ей позволить себе мимолётную слабость, как воспоминания нахлынули с новой силой, обрушившись на неё шквалом.       — Поцелуй меня, — сказала она, сама же удивившись этой интонации. Просьба, в которой сокрыто слишком многое. Просьба, в которой такая откровенная мольба, что если он откажет, она просто рассыплется на миллионы крохотных атомов, разлетится на хрустальные осколки, которые не собрать потом и не склеить.       — Дреа, ты устала и немного не в себе, — он ободряюще улыбнулся, кажется, совсем не смутившись из-за её просьбы. Снова погладил по щеке, большим пальцем задев приоткрытые губы. Замер, когда она издала тихий вздох.       — Пожалуйста, — прошептала едва слышно, подавшись к нему ближе. Застыла в нескольких жалких дюймах от его лица, настойчиво требуя своего, но всё равно давая выбор. Она любила, когда Эдриан принимал решения за них обоих. Так было проще избавить себя от ответственности. — Ты сказал, что защитишь меня, а я тебе не поверила тогда. Я ослушалась, — на последнем слове она усмехнулась и облизнула губы, поджигая фитиль его самоконтроля.       Ладонь, лежащая на её бедре, сжалась, хотя лицо оставалось бесстрастным. Он разглядывал её с лёгким прищуром, пытаясь понять, чего именно она добивается на этот раз. Провоцирует его, играется, хотя ещё совсем недавно тряслась и дрожала, словно привидение увидела. Эдриан задумчиво склонил голову набок и снова надавил пальцем на её нижнюю губу. Мягкая и упругая, наверняка хранящая привкус её любимой помады.       — Тебе лучше поспать и отдохнуть, — хотелось рассмеяться при виде того, как недовольно она скривилась. Дразнить её всегда было особенно увлекательным занятием. Смотреть, как маленькие огоньки, пылающие на дне её глаз, становятся всё больше. Как на щеках проступает румянец, но не из-за смущения, а от раздражения, что что-то идёт не по её правилам.       — Я соскучилась, — она предприняла ещё одну попытку, чувствуя, как адреналин в крови достигает своего пика и взрывается, ошпарив всё нутро кипящей лавой.       Андреа сама поцеловала его. Прижалась так плотно, что весь кислород разом из лёгких вылетел. Услышала тихий хриплый смешок, а через мгновение его губы распахнулись, давая ей то, что она так хотела. Снова мята, прохладой оседающая на языке. Снова разлитый по коже бензин, поджигаемый одной лишь спичкой его касаний.       Эдриан опрокинул её на спину и навис сверху. Продолжал целовать, посасывая и оттягивая зубами пухлые губы, пока ладони бесцеремонно блуждали по её подтянутому телу, избавляя Кэмпбелл от одежды. Почти грубо стянули куртку, а следом и майку. Он отстранился, разглядывая её упругую грудь, которую плотно обхватывало кружево бюстгальтера. В серых глазах зажглась эмоция, не поддающаяся описанию, но Андреа слишком хорошо её знала. Она сдержала громкий стон, когда Эдриан прижался губами к её соску сквозь тонкий слой белья. Пришлось чуть выгнуться в спине, чтобы позволить ему расстегнуть застёжку лифчика. Вскоре мешающий предмет гардероба полетел куда-то в сторону, оставляя девушку практически полностью обнажённой.       — Так нечестно, — прохныкала она и проворно стянула с него футболку.       Ладони легли на гладкую кожу, обтягивающую твёрдый пресс. Заскользили по чётко проступающим кубикам, а затем сместились чуть в сторону, задевая косые мышцы живота. Андреа всегда питала к ним особую слабость. Она очертила их пальцами, спускаясь ниже, ныряя под плотную ткань джинсов.       Из-за волнения и возбуждения вытащить пуговицу из петли удалось не сразу, но спустя пару провальных попыток она, всё же, справилась. Андреа пользовалась тем, что он давал ей время. Упирался руками в кровать по обе стороны от её головы, нависал над ней, разглядывая в свете луны, но не давил. Словно помогал вспомнить все предыдущие разы и снова привыкнуть к нему.       Андреа чуть поёрзала, стягивая с него джинсы вместе с бельём. Прикусила губу, разглядывая налившийся кровью член. Аккуратно обхватила его ладонью и пальцем обвела головку, размазывая по ней каплю смазки. Услышала, как Эдриан резко вздохнул, но ничем больше не выдал своего состояния.       — А он тоже по мне соскучился, да? — она не сдержалась и хихикнула, продолжая проводить ладонью по его члену.       — Дреа, — если бы голосом можно было убивать, то она уже лежала бы со вспоротым горлом.       Но ей повезло. Эдриан наклонился и просто поцеловал её, двигаясь в такт касаниям миниатюрной ладошки, поглаживающей возбуждённый орган. Андреа издала громкий стон, когда его зубы сжались на шее, чуть выше отметины, которую он сам же недавно оставил. Кусали, царапали, издевались над нежной кожей. Уже утром там расцветут узоры, которые никаким тональным кремом не удастся замазать, но сейчас Андреа не думала о таких мелочах.       Она могла только смотреть на него, пока он снова нависал над ней, и пытаться взглядом выцепить каждую деталь этого идеального тела. Тела, которое всегда принадлежало ей одной, и от этого очевидного факта возбуждение становилось ещё сильнее. Андреа послушно по очереди подняла ноги, помогая Ньюману избавить её от узких джинсов и обуви. Голая кожа коснулась прохладного постельного белья, и девушка вздрогнула.       — Что это? — Эдриан нахмурился, проводя пальцем по небольшому шраму на её правом бедре. Почти незаметный, если не присматриваться и не знать, что раньше его там не было. Он слишком хорошо помнил её тело, и малейшие изменения вызывали у него необоснованное раздражение.       — Случайно кипяток пролила. Совсем немного, — она вспомнила, как однажды танцевала утром на небольшой кухне своей квартиры. Так увлеклась, что задела и опрокинула чашку с только заваренным кофе. Увы, короткие шорты от ожога защитить не смогли.       — Ты просто ходячая катастрофа, Кэмпбелл.       Она могла бы поспорить и сказать, что координация и ловкость редко её подводят, но была вынуждена замолчать, потому что Эдриан сместился вниз и поцеловал её бедро в том самом месте, где кожу портил шрам. Обвёл его языком по контуру, а затем плавно поднялся выше, заставляя девушку вцепиться пальцами в ткань простыни. Андреа зажмурилась и прикусила губу, сдерживая рвущиеся наружу стоны. Губы Эдриана покрывали поцелуями внутреннюю поверхность бедра, пока его пальцы поглаживали клитор, проделывая тот же трюк, что и недавно на кухне — доводя возбуждение до критической точки.       — Чёрт, Эдриан, я не… не смогу долго, — задыхаясь, протянула она, мечтая сейчас только об одном — почувствовать его в себе не только пальцами.       Ньюман отстранился и потянулся куда-то в сторону, но Андреа помешала ему. Вновь рывком привлекла к себе, руками цепляясь за широкие плечи.       — Не нужно, я на таблетках, — смутившись, сказала девушка.       Он вопросительно приподнял брови, но решил всё же не углубляться в суть проблемы и не выяснять в данный момент, почему она принимает противозачаточные, если до недавнего времени её половая жизнь сводилась к минимуму. При мысли о том, что у неё, вопреки собственным убеждениям, мог кто-то быть, за рёбрами неприятно кольнуло. Усыплённая на время ревность вновь пробудилась и оскалилась. Эдриан снова в отместку сжал зубами кожу на её шее, которая с каждой секундой покрывалась всё большим количеством наливающихся багрянцем пятен.       Андреа не сдержала громкий стон, когда он вошёл в неё одним плавным движением. Обхватила его ногами за талию, прижимаясь ближе.       Неповторимое, ни с чем несравнимое чувство. Подобно принятому наркотику спустя бесконечную затяжную ломку. Эйфория быстро проносится по всему телу, заполняет каждую клеточку, возносит до самых небес. Андреа знала, что всё это не продлится долго. Что у каждого губительного порошка короткое время действия. Чтобы продлить удовольствие, приходится увеличивать дозу. Снова и снова, постепенно приближаясь к черте, переступить за которую равносильно самоубийству. Но она всегда была немного мазохисткой и любительницей бросаться в самое пекло. Когда адреналин и возбуждение смешиваются в коктейль Молотова. Разбей — и всё сгорит, взлетит к чертям на воздух. Когда боль сменяется сладким удовольствием, а нервы натягиваются так, что в любой момент могут порваться.       С каждым толчком Эдриан двигался быстрее, вбивался в неё, одной рукой сжимая бедро и оставляя на нём следы своих пальцев, а второй вцепившись в талию. Прижимал к себе, заставляя выгнуться дугой. Так, чтобы их груди соприкасались, обмениваясь ударами сердцебиения. Так, чтобы ни одного миллиметра расстояния между ними. Так, чтобы дышать одним воздухом, хватать его рваными глотками и снова целоваться до умопомрачения, пока лёгкие сгорают от нехватки кислорода.       — Прости, прости, — Андреа шептала это так тихо, что он едва слышал из-за собственного пульса, стучащего в ушах. — Я не должна была уходить и оставлять тебя. Я просто… ох, боже!       Она почти закричала, когда Эдриан подхватил её ногу и закинул себе на сгиб локтя, меняя угол проникновения, задевая точки, которые посылали сигналы в мозг и взрывались в нём яркими фейерверками.       — Повтори это. То, что ты сегодня сказала Хизер. Повтори это для меня, — он смотрел, как непонимание на её лице сменяется осознанием. Как изумрудные глаза становятся ещё больше, а губы беспомощно приоткрываются.       — Я… — Андреа буквально подавилась собственными стонами, переставая соображать здраво. Теперь она могла мыслить только образами.       Воспоминания вспыхивали в голове, прокручивались пёстрой каруселью. Широкие и искренние улыбки Эдриана, адресованные только ей. Его слова, порой больно ранящие, но чаще заботливые и успокаивающие. Взгляды, которые он на неё бросал, думая, что она не замечает. Собственническая хватка ладони, словно ему было больно даже при мысли о том, что приходится делить её со всем миром. Его частое Дреа, Дреа, Дреа, так соблазнительно срывающееся с губ. И тёплые объятия, крепкие руки, обвивающие её тело, защищающие от всего мира. Только с ним она чувствовала себя в безопасности, только ему могла верить, только ему раскрывала свои пороки и показывала демонов, надёжно спрятанных от посторонних глаз.       Было совсем не сложно — повторить эти слова для него. Хоть сотни и тысячи раз. Она бы сказала это даже спустя десятки лет, пребывая на смертном одре.       — Я люблю тебя.       И от осознания собственных чувств сердце ликует, бьётся о рёбра так быстро, что едва не вылетает наружу. Тело взрывается, выгибается от захлестнувшего удовольствия.       Андреа на несколько мгновений перестала существовать вообще. Беспомощно цеплялась за него, ощущая быстрые рывки, пока он продолжал двигаться, доводя себя до оргазма. А затем хриплый стон и его тело, приятной тяжестью вдавливающее её в постель. Что-то горячее и вязкое, заполняющее её изнутри.       Она продолжала лежать на спине, бездумным взглядом таращась в потолок. На нём плясали тени, складывающиеся в причудливые узоры. Андреа вздрогнула, когда горячие, чуть шершавые ладони обхватили её за талию и придвинули ближе к середине кровати. Она моргнула, прогоняя наваждение. Повернулась на бок, тут же сталкиваясь с пронзительным взглядом стальных глаз, которые всегда оставались холодными, но в редкие моменты, как сейчас, становились по-странному тёплыми.       — О чём ты думаешь? — спросил он, пальцами касаясь её лица и убирая пепельные пряди волос.       — Поняла вдруг, что потратила кучу денег на психолога, чьи слова оказались откровенной ложью, — честно ответила Дреа. Она ощутила, как его рука, до этого скользящая по талии, замерла.       — Ты ходила к психологу?       — Да. Думала, что он сможет мне помочь.       — И как? Удачно? — слишком явная издёвка звучала в его голосе, но Кэмпбелл её проигнорировала. Она потянулась к нему и поцеловала.       — Как видишь, нет, раз я всё ещё с тобой, — чуть отстранилась и улыбнулась. — Иногда мне кажется, что только умерев, я смогу избавиться от необходимости быть рядом.       — Я найду способ последовать за тобой и туда, Дреа. В конце концов, смерть — это всего лишь начало новой жизни.       От его слов, повисших в воздухе, по спине пробежала колючая дрожь. Андреа показалось, что они прозвучали как обещание. Таким не разбрасываются просто так, не говорят, если не уверены, что не смогут это исполнить.       — Снова твои отсылки на греческие мифы? — попыталась пошутить она, чтобы стереть это серьёзное выражение с его лица.       — Могу рассказать парочку, если это поможет тебе уснуть.       Андреа послушно развернулась в руках Ньюмана, прижимаясь спиной к его груди. От контакта голых тел остатки удовольствия всколыхнули воспоминания, но девушка закрыла глаза и быстро от них отмахнулась. Она действительно очень устала.       Её накрыли тонким одеялом, приятно ласкающим кожу. Тихий шёпот, рассказывающий о древних богах и героях, успокаивал, помогая постепенно погрузиться в сон.       Но даже там, находясь на тонкой грани между реальностью и фантазией, Андреа всё ещё помнила о его словах.       Я найду способ последовать за тобой и туда, Дреа.