Капкан

            Андреа проснулась одна, лёжа на пустой кровати. Чуть смятое постельное бельё подтверждало, что события прошлой ночи не были страшным сном, и она действительно провела это время рядом с Эдрианом. От нахлынувших воспоминаний хотелось забиться куда-нибудь в шкаф и не вылезать до скончания времён. Но она буквально насильно заставила себя встать и, потирая ноющий от боли затылок, направилась в ванную. Отражение в зеркале смотрело на неё воспалёнными зелёными глазами, под которыми залегли круги от стресса. Короткие светлые волосы растрепались, напоминая сбитую в кучу солому. Порой Андреа с грустью вспоминала и скучала по своей прежней причёске, но она, как и куча воспоминаний, канула в небытие.       На комоде лежали шорты и чистая чёрная футболка, принадлежащие, судя по размеру, Эдриану. Девушка насупилась и, прежде чем успела проконтролировать свои действия, поднесла ткань поближе к лицу. Она закрыла глаза и принюхалась, испытав крошечный укол разочарования, когда вместо знакомого запаха ноздри заполнил хвойный аромат кондиционера и порошка. Отшвырнув футболку обратно на комод, словно та являлась её злейшим врагом, Андреа быстро скинула с себя платье, собрала волосы в высокий пучок и залезла в ванну под прохладные струи воды.       План был абсолютно простым: привести себя в порядок, собраться, поблагодарить хозяев дома за гостеприимство и уехать, пока всё не зашло слишком далеко. Она тщательно втирала клубничный гель для душа в кожу, надеясь, что это поможет ей избавиться от фантомных касаний мужских рук. Просто смыть с себя эту ночь, сделать вид, что ничего не было, и вновь вернуться к нормальной жизни без него. Андреа справится. Она уже смогла однажды, сможет и сейчас.       Кэмпбелл наспех вытерлась полотенцем и натянула на голое тело одежду, радуясь, что футболка была довольно просторной, чтобы скрывать изгибы и выпуклую грудь. Бельё и платье отправились прямиком в корзину для мусора, потому что прикасаться к ним и, тем более, надевать Андреа никогда больше не собиралась. Она была уверена, что даже сквозь плотный слой одеяла одежда всё равно пропиталась запахом Ньюмана. А Дреа хоть и была мазохисткой, но не до такой степени, чтобы тащить эту заразу в дом и вновь страдать.       Девушка заправила кровать, стирая следы своего пребывания в этой комнате. Накинула на плечи джинсовую куртку и нехотя надела туфли. С её новым нарядом они смотрелись крайне комично, но Кэмпбелл было наплевать. Стараясь особо не шуметь, она спустилась по лестнице на первый этаж и сразу же услышала звуки, долетающие с кухни. Чёрт возьми, этот бархатистый тембр она узнала бы из тысячи других.       Андреа остановилась на пороге и прислонилась плечом к косяку двери. Её глаза неотрывно следили за Эдрианом, который стоял у плиты, помешивал что-то в сковороде и напевал себе под нос незамысловатый мотив популярной песни. Движения расслабленные и немного ленивые, как у большой дикой кошки, прекрасно чувствующей себя на своей территории. Когда Ньюман потянулся к верхней полке за специями, мышцы на его руках забугрились, отчётливо проступая под гладкой бледной кожей. Андреа поспешно одёрнула себя и отругала за несобранность. Вспомнила все советы и наставления психолога, который учил её справляться с такими внезапными порывами ностальгии. Она не должна была разглядывать своего бывшего парня, любоваться его телом и ощущать, как сильно пульсируют кончики пальцев от желания прикоснуться к этому совершенству, завёрнутому в тонкую серую футболку.       — Доброе утро, Дреа. Продолжишь и дальше стоять там и сталкерить?       Она вздрогнула, когда Эдриан резко повернулся и посмотрел на неё. Его губы украшала улыбка, не несущая в себе угрозы, если не знать, что именно за человек стоит перед тобой.       — Привет, — буркнула девушка. Когда Эдриан кивком головы указал на стол, она поняла, что придётся подчиниться. Желудок жалобно заурчал, напоминая о себе. Стоило отдать должное Ньюману, несмотря на все свои недостатки, готовил он просто отменно. — Спасибо, — сухо поблагодарила Дреа, когда перед ней поставили тарелку с завтраком, от которого исходил невероятно притягательный аромат.       — Как спалось? — в его голосе сквозила такая явная насмешка, что Кэмпбелл стало не по себе. Она неопределённо пожала плечами и начала есть, занимая рот едой, чтобы не пришлось говорить.       Эдриан стоял напротив, прислонившись к кухонной стойке и попивая зелёный чай, заполняющий кухню приятным запахом жасмина. Ещё одна черта, делающая их абсолютно разными: в отличие от него, Андреа любила крепкий кофе и могла пить его литрами, чтобы сохранять бодрость в течение дня. Эдриан же напиток из кофейных зёрен искренне ненавидел, предпочитая разные сорта чая. Порой Андреа задавалась вопросом, как они вообще когда-то давно сошлись и нашли общий язык, учитывая их непохожесть. Они словно были с разных планет, начиная банально вкусами в еде и заканчивая жизненной позицией.       — Хотела поблагодарить тебя, — сказала девушка, заметив, как его брови вопросительно взлетели вверх. — За то, что разрешил мне здесь остаться на эти дни, — она отправила в рот небольшой кусочек бекона и медленно прожевала его. — Я успокоилась и собрала мысли в кучу, так что не буду больше злоупотреблять твоим гостеприимством. Вернусь сегодня домой.       Он застыл, так и не донеся чашку ко рту. Глаза цвета пасмурного неба замерли на её лице, смотря так пристально, будто мечтали оставить от Андреа лишь жалкую кучку пепла. Она отодвинула тарелку подальше, понимая, что больше не сможет проглотить ни кусочка. Захотелось подскочить на ноги и как можно скорее выбежать из кухни, а затем и из дома, лишь бы не чувствовать на себе этот взгляд, который не сулил ей ничего хорошего. Из помещения будто разом выкачали весь воздух, оставляя пустой вакуум. Словно даже температура упала на пару градусов вниз, вызывая табун мурашек на обнажённой коже ног.       — Ты хочешь вернуться домой? — тихо спросил Эдриан, медленно отставив чашку в сторону. Дреа быстро облизнула пересохшие губы и кивнула, не сводя с него взгляда, чтобы не упустить хотя бы малейшее движение.       Прошло чуть больше года, а ничего не изменилось. Несмотря на самовнушение и долгие сеансы у специалиста, Андреа так и не смогла перебороть свои страхи. Она всё ещё до жути боялась человека, который сейчас стоял напротив и продолжал сверлить её взглядом стальных глаз, на дне которых застыли арктические многовековые льды.       — Так будет лучше.       — Уверена? — он сделал шаг в её сторону и усмехнулся, когда девушка непроизвольно дёрнулась. Медленно обошёл стол и остановился, мысленно прикидывая, насколько хватит выдержки Кэмпбелл. Она едва не дрожала, вцепилась руками в край столешницы, крепко его сжимая. Двуличная лгунья. Ещё вчера ведь сама же попросила его остаться, прижималась к нему и спокойно спала, чувствуя себя в безопасности в его объятиях.       Эдриан покачал головой, будто искренне удивляясь её наивности. Подошёл к ней ещё ближе, окончательно стирая остатки расстояния между ними. Андреа могла почувствовать исходящее от него тепло.       — Куда ты собралась идти, звёздочка? — тихо спросил он, смотря, как её зрачки расширяются в неподдельной панике, а грудь начинает приподниматься быстрее. Вновь усмехнувшись, Эдриан медленно поднял руку и коснулся светлой прядки её волос, заправив их за ухо. — Кстати, забыл сказать: мне нравится твой новый образ. По-женски банально, конечно, стричь каре после расставания, но какая разница, если тебе идёт?       Она дёрнулась, пытаясь избавиться от его касания, но не смогла. Мужская ладонь легла ей на затылок, зарылась пальцами в волосы и чуть помассировала кожу головы, рассылая приятную дрожь, снимающую боль. Андреа прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям, но спокойствие не продлилось долго. Его шёпот вновь нарушил тишину, ржавым болтом ввинчиваясь в сознание:       — Вернёшься в свою разгромленную квартиру, где побывали люди, похитившие твоего брата? — он наклонился ближе, смотря ей прямо в глаза. — Ты видела, что там творилось. Они не были особо аккуратны, — Эдриан задумчиво склонил голову набок, пальцами продолжая поглаживать её затылок. — И тебе совсем не страшно? А вдруг они вернутся. Вдруг заберут тебя так же, как забрали Тома. Уверена, что им нужен был только он?       — Прекрати, — тихо попросила Андреа, прекрасно зная, что он делает. Такое происходило уже не раз, Эдриан часто прибегал к своему излюбленному методу запугивания. Он любил контролировать её таким способом, манипулировать и давить на слабые точки, загоняя в угол.       — Такие люди очень опасны, Дреа. Они могут делать с тобой самые ужасные вещи, — он наклонялся к ней ближе, смотря, как её пушистые ресницы начинают тревожно подрагивать, а губы поджимаются в тонкую линию. — Они будут издеваться над тобой, мучить, стараясь заполучить информацию. Они сделают всё, чтобы ты страдала. Этого ты хочешь?       — Отойди от меня, — чуть твёрже сказала Кэмпбелл и надавила ему ладонью на грудь, пытаясь отодвинуть от себя, о чём тут же пожалела. Она почувствовала, как быстро бьётся его сердце, хотя внешне Эдриан оставался совершенно спокойным. И это было самое страшное — смотреть на его хладнокровную маску и понимать, что очень скоро от напускного равнодушия не останется ни следа, и он взорвётся подобно вулкану.       — Кто тебя защитит от них, ммм? — прошептал он, наклонившись так близко, что практически коснулся её губ. Андреа судорожно втянула в себя воздух, тут же обжигаясь свежим запахом геля для душа и кедровой ноткой, свойственной только Эдриану. — Кто всегда оказывается рядом, когда ты попадаешь в неприятности? Кто вытаскивает твою задницу из передряг? Кто о тебе заботится, звёздочка?       Рука, до этого спокойно поглаживающая затылок, резко сжалась, оттягивая её волосы. Андреа поморщилась и попыталась вновь оттолкнуть его, но сделала только хуже. Глаза защипало от подступивших слёз.       — Мне больно! Отпусти! — вскрикнула она, чувствуя, как кожа головы пульсирует.       — Кому ты нужна, кроме меня?! — прошипел Эдриан и дёрнул рукой, заставляя девушку запрокинуть голову. Она смотрела на него испуганно, и зрачки её глаз увеличились так сильно, что едва не перекрыли изумрудную радужку. Поистине прекрасная картина, если не знать, что ещё пару минут назад она строила из себя сильную и независимую стерву, которой не нужна чужая помощь. — У тебя никого нет, Дреа. Никого, кому было бы дело до твоих проблем. Я тот, кто всегда рядом. Я забочусь о тебе, и ты с радостью принимаешь мою помощь, пока тебе это выгодно. Ты маленькая неблагодарная дрянь, которая пытается казаться самостоятельной и сильной, но на деле же ни на что не способна.       — Я не нуждаюсь в твоей помощи! — она подскочила на ноги и чуть не заревела от боли, прострелившей затылок. Кажется, Андреа оставила приличный клок волос в его руке, но сейчас ей было наплевать. Девушка попыталась вновь отпихнуть его от себя, но он даже не пошевелился. Продолжал нависать над ней, как скала, взглядом придавливая к полу. — Ты не можешь ни о ком заботиться, Ньюман, ты способен только вредить и причинять боль! Я ушла от тебя, потому что не хотела оставаться рядом с таким ублюдком.       Дреа видела, как он сжал челюсть, и желваки особенно чётко проступили на его лице. Девушка понимала, что он сейчас взорвётся, но остановиться уже не могла. Всё, что копилось в ней месяцами, вырвалось наружу ядовитой кислотой, облачённой в слова. Каждое попадало прямо в цель, больно ранило и царапало, но он это заслужил. За всё, что сделал ей. За всё, через что заставил пройти. За то, что привязал к себе прочными титановыми нитями, которые она не могла разорвать по сей день.       — Я ненавижу тебя! Так сильно ненавижу, — Андреа усмехнулась и раздражённо смахнула с щёк слёзы. — Я радовалась каждому дню вдали от тебя. Я целый год училась жить заново, пыталась стать нормальным человеком, собирала себя по кускам. Ты уничтожил меня, превратил в больную психопатку, заставил пройти через ад. И теперь, когда я привыкла к нормальной жизни, ты снова появился, снова втянул меня в эту грязь. Не смей говорить, что заботишься обо мне. Ты мерзкий манипулятор!       Она ощущала злость, скопившуюся в теле. Горящее огнём чувство просочилось в каждую клетку, заполнило девушку целиком, толкая на необдуманные действия. Хотелось сделать ему так же больно, как делал он. Заставить его почувствовать обиду и разочарование, которые поселились в её душе отравленным плющом и с каждым днём разрастались всё больше.       Андреа резко подняла руку и размахнулась, собираясь оставить на его щеке пульсирующий след, но мужская ладонь крепко перехватила её запястье. Девушка попыталась высвободиться, однако сделала только хуже. Её рывком развернули на месте, как тряпичную куклу. Спина врезалась в его грудь, и на пару секунд из лёгких Андреа исчез весь воздух. Она хватала его пересохшими губами, как выброшенная на берег рыба. Извивалась и брыкалась, стараясь вырваться из стальной хватки, но только больше раззадоривала его, прижимаясь к нему ближе.       — Отпусти меня! — выплюнула Андреа и, размахнувшись, попыталась ударить его локтем, но Эдриан перехватил её руки и прижал к туловищу, заключив в капкан, из которого не вырваться.       Она чувствовала его горячий шёпот, обжигающий шею. Ладонь, скользящую по её животу. Пальцы, впивающиеся в кожу даже сквозь ткань футболки. Он стоял так непозволительно близко, снова пролезал в её жизнь подобно вирусу, от которого не спасёт ни одна вакцина. Рушил всё, что она долгое время выстраивала в себе. И за это Андреа его искренне ненавидела.       — Забавно, как быстро ты меняешь мнение, когда чужая помощь тебе больше не требуется, — он усмехнулся ей в шею, горячими губами прижимаясь к коже. На ней выступил пот от напряжения, и Эдриан слизал солоноватый привкус языком.       Андреа замерла, чувствуя, как в неё разом впиваются тысячи фантомных игл. Злость моментально прошла, испарилась под весом новых ощущений, сосредоточенных в тех местах, где тела касался Эдриан. Он снова напомнил ей паука. Умело сплёл свою паутину, позволил жертве впутаться в неё, а затем, когда та начала брыкаться, ужалил, впрыскивая свой яд.       — Ты могла не приходить на вечеринку, ведь прекрасно знала, что я там буду, — он говорил тихо, продолжая скользить губами по шее Андреа. Нежно, почти невесомо, но она знала, что это продлится недолго. Его терпения на подобные ласки никогда не хватало. — Могла не оставаться здесь, тебя никто не заставлял.       — Это неправда, — она отрицательно покачала головой, пытаясь избавиться от его касаний. — Я не могла в ту ночь остаться дома или поехать к Хизер. У меня просто не было выбора, — её голос дрожал, срываясь на всхлипы.       — Всегда есть варианты, но ты выбрала самый простой. Ты знала, что я позабочусь о тебе, и воспользовалась этим. А вчера? Вчера я тоже насильно лёг рядом с тобой? — Эдриан улыбался, оставляя невесомые поцелуи на её шее, плавно поднимаясь к уху.       — Ты снова мною манипулируешь… ты… ты всегда так делаешь, — возразила она, ощущая, как дрожат ноги.       Его поцелуи успокаивали, ключом вскрывали замки памяти и вытаскивали воспоминания, которые Андреа надеялась похоронить. Она не могла сопротивляться желанию прижиматься к нему, чувствовать прикосновения шероховатых ладоней, проникнувших под футболку. Пальцы погладили обнажённый живот, и Дреа резко втянула воздух сквозь сжатые зубы.       — Я не манипулирую, звёздочка. Я просто рассказываю, как ты себя ведёшь. Но людям не нравится слушать правду о себе, верно? — он обхватил пальцами её подбородок и надавил, заставляя посмотреть на себя. В его глазах плескалась нежность, которая являлась одной большой ложью. Андреа не хотела ему верить.       — Отпусти меня, — снова повторила она едва слышно, обмякая в его руках как игрушка, у которой закончился заряд.       Эдриан улыбнулся и коснулся указательным пальцем кончика её вздёрнутого носа. Ему нравилось так делать — играться с ней, как с маленьким ребёнком. Будто она несмышлёная девочка, которая не понимает очевидных вещей.       Он выпустил её из своих объятий, но лишь для того, чтобы подхватить под бёдра и усадить на свободную часть стола. Андреа инстинктивно попыталась сжать ноги, но он втиснулся между ними, становясь к ней вплотную. Очередные яркие картинки воспоминаний калейдоскопом закрутились в голове, срывая с губ Кэмпбелл вздох.       — Я не могу отпустить тебя. Никогда не смогу, ты ведь знаешь, — сказал Эдриан, поглаживая её щёку. Она, сама того не осознавая, склонила голову, чтобы удержать тепло его ладони. — Не представляешь, каких усилий мне стоило оставить тебя. Этот год тянулся мучительно долго, но ты в нём нуждалась, — он продолжал улыбаться, а Дреа впитывала в себя каждое его слово. — Я видел, что ты на грани. Едва не сломалась, поэтому мне пришлось отступить. Позволить тебе насладиться свободой, о которой ты так мечтала. Но на вкус она оказалась не такой сладкой, как ты представляла.       Андреа снова всхлипнула, и одна одинокая слезинка покатилась по щеке. Эдриан большим пальцем стёр её и успокаивающе погладил.       — Я наблюдал за тобой всё это время. Ты была такой несчастной и печальной. Обманывала себя, делала вид, что всё хорошо, но не выдержала и сдалась. Пришла на чёртову вечеринку, зная, что встретишь меня. Ты хотела этого, Дреа, — его ладонь скользнула на шею, сжала воротник джинсовой куртки и потащила её вниз, стягивая до самых локтей. Девушка не сопротивлялась, беззвучно открывая и закрывая рот, смотря на него, впитывая в себя любимый запах, пока он стоял так близко. — Твои глаза впервые за долгое время загорелись от счастья, когда ты увидела меня. Я избивал того парня, превращал его лицо в кровавое месиво, а ты смотрела и радовалась его боли. Тебе ведь нравится, когда я так делаю? Причиняю другим боль из-за тебя.       Она покачала головой, в глубине души признавая поражение. Эдриан был прав — ей нравилось чувствовать себя нужной и важной для него. Нравилось осознавать, что ради неё он готов избить человека до полусмерти. Только таким образом она могла убедиться в искренности его чувств. Только так могла за холодной маской на лице разглядеть эмоции, которые он так редко проявлял.       — Не тешь себя иллюзиями, думая, что отличаешься от меня. Это неправда. Будь ты другой, я бы никогда не обратил на тебя внимание.       Он опустил взгляд вниз, замечая, как возбуждённые соски девушки натянули ткань футболки. Было так забавно наблюдать за её жалкими попытками сопротивления, когда правда лежала на поверхности.       Эдриан положил ладонь на её бедро и сжал, кончиками пальцев проникая под ткань шорт. Вторая рука приподняла подол футболки, задирая его выше. Андреа не сдержала громкий стон, когда он наклонился и накрыл губами её грудь. Тело буквально прошибло током, а мышцы натянулись подобно струнам. Она машинально обхватила его ногами за талию, прижимая ближе к себе. Вцепилась пальцами в его плечи, когда Эдриан обвёл языком возбуждённый твёрдый сосок и втянул его в рот, посасывая.       Андреа зарылась рукой в короткие пряди тёмных волос и сжала, заставляя его отстраниться. Она сама потянулась к нему и поцеловала, не в состоянии больше бороться с желанием. Ей хотелось сделать это ещё два дня назад, просто подойти и забрать то, что по праву принадлежит ей и никому больше. Заявить свои права, показывая всем, что она всё ещё единственная, кого он подпускает к себе так близко.       Кэмпбелл понимала, что это временное помешательство. Скоро на смену возбуждению придёт чувство вины. Ей придётся стоять под ледяными струями воды, смывая с себя очередную грязь и следы своего позорного падения. Она всё ещё не простила его и, наверное, никогда не простит. Она должна держаться от него подальше, сохранять трезвость ума и не вестись на провокации, но…       Он так сладко целовал её. Проникал языком в рот, заполняя собой, очерчивая ровный ряд зубов и вылизывая нёбо. Покусывал нижнюю губу, чуть оттягивая. Игрался с нею, испытывая на прочность её нервы, которые и так держались на добром слове.       — Я скучал по тебе, — прошептал он, губами скользя по подбородку, опускаясь ниже и вновь касаясь шеи.       Эдриан чуть отстранился и, подцепив края её шорт, стянул их вниз. Андреа вздрогнула, когда обнажённая кожа ягодиц коснулась холодной поверхности мраморного стола. Она нетерпеливо захныкала, потянувшись за новой порцией поцелуев. Простонала ему прямо в губы, когда длинные пальцы заскользили по внутренней стороне бедра, рассылая по коже предательские мурашки.       — Это не… не имеет значения, — не разрывая поцелуй, сказала она, цепляясь за него крепче, чтобы удержаться в этой реальности и не утонуть в мареве удовольствия.       Его пальцы задели чувствительный клитор, вырывая из груди Андреа новую порцию стонов. Ей вдруг стало совершенно наплевать, что в доме, кроме них, может быть кто-то ещё. Она крепко зажмурилась, полностью отдаваясь ощущениям, которые дарила близость человека, единственно важного в её жизни. Эдриан провёл пальцами по влажным складкам, чуть надавливая и вводя их внутрь. Дреа была готова спорить с ним до последнего, что-то доказывать и строить из себя высокомерную суку, однако стоило ему просто подойти к ней ближе, как она теряла голову. Тело предавало её, отвечало на его касания, поддавалось, показывая, кому на самом деле принадлежит. Эдриан был готов поклясться, что за этот год у неё никого другого не было. Она бы просто не подпустила никого, не смогла принять, потому что никому больше не подходила. Он полностью перекроил её под себя.       — Я всё ещё тебя ненавижу, — ложь, смешанная со стонами, повисла в воздухе, вызывая у Ньюмана усмешку.       — Это не отменяет того факта, что мои пальцы сейчас в тебе, — хмыкнул он, получая удовольствие от её возмущённого взгляда.       Собственный член натянул штаны и больно упирался в плотную ткань, но Эдриан его игнорировал. Гораздо важнее было сейчас уделить всё внимание Дреа, доказать ей, как ему важно её состояние.       Смотри, как я о тебе забочусь. Как думаю о тебе.       Он начал двигаться быстрее, прислушиваясь к симфонии её стонов и громких вздохов. Понадобилось совсем мало времени, чтобы подвести её к самой грани. Дреа так давно не испытывала ничего подобного, что сейчас оказалась не готовой. Но Эдриан был уверен, что скоро она привыкнет. Снова научится растягивать удовольствие, наслаждаясь часами.       Её начинало трясти, что означало скорый оргазм. Эдриан продолжал входить в неё пальцами, большим поглаживая клитор. Ньюман наклонился и провёл языком по её шее, слизывая капельки пота. Она затряслась, больно впилась ногтями в его плечи, балансируя на самой грани. И, прежде чем позволить ей сорваться в эту пропасть, Эдриан прикусил нежную кожу возле пульсирующей венки. До боли, так, чтобы уже к вечеру на этом месте проступил яркий след.       Его отпечаток. Клеймо, доказывающее, что она всё ещё принадлежит ему.       Андреа возненавидит его ещё сильнее, но это будет позже. Сейчас она сжала зубами нижнюю губу, чтобы не закричать от нахлынувшего оргазма, взрывающего в сознании яркие разноцветные фейерверки. Она сокращалась на его пальцах, сжимая их, заставляя член болезненно ныть.       Девушка тяжело дышала, уткнувшись ему куда-то в сгиб шеи. Её руки обессилено скользнули вниз, пока Эдриан успокаивающе гладил её по спине. Прижимал к себе, грудью чувствуя, как быстро бьётся её сердце за рёбрами.       — Очередное доказательство твоей лжи, звёздочка.       В голове что-то громко щёлкнуло и встало на место. Андреа распахнула глаза, как после долгого сна. Она резко оттолкнула его от себя, услышав бархатистый смех. Стало вдруг так мерзко по отношению к самой себе. Вина нахлынула подобно лавине, смешиваясь со злостью. Дреа соскочила со стола и поспешно натянула шорты обратно, а затем плотно запахнула куртку, словно та могла защитить её от пронизывающего взгляда ртутных глаз.       — Ты снова это сделал! — обвиняюще сказала она, потирая укус на шее. Тот пульсировал, болел, напоминая Кэмпбелл о её грандиозном провале. Как она будет смотреться в зеркало, разглядывая эту мерзость? Доказательство её слабости.       — Что именно? Сделал тебе хорошо? — его брови лукаво взлетели вверх. Он медленно поднял руку, не сводя с неё взгляда, и показал поблёскивающие от влаги пальцы. — Этого я тоже добился силой?       — Ты мне просто противен, — выплюнула она и развернулась, буквально вылетая из кухни.       Дреа даже на обратила внимания на прошедшую мимо женщину. От злости у неё застыла красная пелена перед глазами, а в висках пульсировала кровь. Она прижалась к стене и, зажмурившись, пару раз стукнулась затылком о шероховатую стену. Стало чуть легче. Удалось собрать мысли в кучу.       С кухни раздались голоса. Они говорили на повышенных тонах, и Андреа вдруг стало интересно узнать секреты этого дома. Она не собиралась в нём задерживаться, твёрдо решив, что лучше будет спать на улице, чем ещё раз переступит порог своего личного ада. Но перед этим Кэмпбелл могла позволить себе немного послушать, о чём говорят его обитатели.       Подкравшись обратно к кухне на цыпочках, чтобы цокотом каблуков не выдать своё присутствие, она застыла, прижимаясь к стене.       — Оставь её, Эдриан! Не порти ей жизнь! — возмущённый голос Коры звучал особенно громко. — Неужели ты ещё не понял? Вы никогда не будете счастливы вместе.       Андреа не сдержалась и выглянула из-за угла. Её глаза успели уловить быстрое стремительное движение. Эдриан буквально подскочил к своей мачехе и схватил её за горло, крепко сжимая. Но она не стала вырываться, даже бровью не повела, буравя его напряжённым взглядом.       — Ты знаешь, что я права. Потому и злишься, — спокойно сказала Кора.       — Не лезь не в своё дело, — прошипел он и разжал руку, отталкивая женщину от себя.       Эдриан поморщился и брезгливо вытер ладонь о штанину, будто испачкался. Он казался раздражённым, и это был верный знак, что пора бежать. Андреа и так задержалась здесь дольше, чем требовалось.       Развернувшись, она пошла вдоль длинного коридора в сторону входных дверей. В карманах куртки девушка нащупала телефон и деньги, что вселило в неё немного уверенности. Она сможет заехать к Хизер перед занятиями, переоденется во что-нибудь нормальное и пойдёт в универ. А вечером вернётся домой, где даже среди разгромленных стен будет чувствовать себя гораздо лучше, нежели в огромном семейном особняке Ньюманов.       Дом был таким же холодным, как и его хозяева. Таким же красивым, но чертовски пустым внутри.