Мафико

С восходом солнца каждый надеется на продолжение своей истории жизни за поставленными целями, чистыми и непорочными мыслями; новыми кляксами выводя темные узоры по невинному листу, человек пытается задышать не так как раньше — по иному. Любовь порождает страх. Какой бы та не была: от матери до дитя, от просто любовника до любимого; нежизнеспособный твёрдый предмет тоже горазд носить в себе угрозу в виде привязанности и того же уродливого чувства. Способны ли люди противостоять кислоте, разъедающей человеческие сердца? — Нет. Amore, ох amore...Сколько же людей убила кровавая птица, летающая около наивняков, безгрешных перед Господом сыновей и девственных душою Ев?И бесконечность станет малой, и годы станут кораблем, тем самым спутником Колумба, в бескрайних водах синих тел. Закрывая глаза и делая затяжку Treasure, мужчина глядит сквозь панорамные окна на лагуну. Светило только пробирается сквозь густые белые тучи, одаривая Землю невидимыми объятиями теплоты. Ночь покидает материк и даёт проход жаркому дню. Комната наполняется густотой курева. Отовсюду запах похотливости и никому непонятной тишины. Слышится суета исходящая из первых этажей. До третьего гул доходит. Signor* проводит взглядом по белым мраморным стенам и останавливается на картине: он, такой властный, убийственно красивый и рискованно-грозный, прицелился разъедать душу смотрящего на холст. Взгляд — чёрный, пугающий, заставляющий пробежать мурашкам по всему телу. Никто не способен дать прогореть огню в его глазах. Вдохнув пропитавший копотью воздух, Чонгук медленно проводит кончиками пальцев по своему набитому телу. Грудь забита татуировками прошлого. Пантера виднеется на лопатках — символ ярости, агрессии, жестокости и смерти. Присвоил не сам он себе такие черты: в его семье считалось естественным цеплять на ребёнка в малом возрасте ярлыки мучителя. "Le persone non uccidono per odio, ma per amore per i loro dei.". — Люди убивают не от ненависти, а от любви к своим богам. Является ли отец своенравным ему божеством? Был бы он обычным простолюдином — вряд ли. Когда тот, начиная с чонгукового младенчества, оказался помаранным в крови, у каждого всплывает картина безумного психопата с ребёнком на руках.Будучи малышом, Чонгуку пришлось присутствовать на сценах рубиновой мести и расплаты старшим семьянином за смерть матери Лианы. Видеть как умирает враг — Господнее торжество в сицилийских семьях. Приглашены не только кровники, но и охрана, приятели, и те, кого может ждать такой исход из-за непослушания. Это было неким видом суда, где будет распят виновный на глазах у всего люда. В каждом доме мафии были специально отделены места для таких пиршеств. Как львы с усмешкой наблюдали за козулей в пасти карателя. Здание походило на темный роскошный подвал , высота которого сравнится с любым другим пятиэтажным домом. Вокруг окружено мраком и парами десятками факелов, издающими трески и шуршание, которые нагоняют ещё больше безумства в глазах. Они отбиваются светлыми искрами в темноте взглядов присутствующих. Убийство не обходилось одной пулей в висок или же ножом в самое горло. Страдания должны быть обоснованными деяниями подсудимого. При своих мнениях остаются десятки людей из персонала, которые за годы привыкли наблюдать за такими зрелищами. Возможно ли что это было поучением? Мол, пикнешь кому-то, сам будешь обречён на захлестнувшую голову в своей же крови. При случае con la mamma* Чонгука, зверским стало распятие на кресте. Убийца Лианы повторил судьбу Иисуса, который был прибившим к древесине сотней гвоздей.Провисев на четырехметровом изделии шестнадцать дней, пока не скончался. Лишь океан запомнил её нежный образ дивы с длинными чёрными кудрявыми волосами, схожие на одеяло ночи. Она была той самой птицей в семье зла и жестокости, как думают многие, но родные люди для таких как они( а-ля мерзавцев, которым гроши слепят глаза)— ценнее убитых богов. Когда в доме муж — Дон мафии, и сын — его наследник, которого ждёт такая же судьба, должен быть один, кто не столь заинтересован в возмездии и жажде власти. Лиана как раз была таковой: ангельски хорошей, мудрой и альтруистичной женщиной, с хорошими помыслами и правильными указаниями. Чонгука учила благим делам и разумностью тоже образумила. Эта капля добра в бескрайних водах зверства и беспощадности, давала игнорировать слишком раннему всходу на "трон" Главы мафии. Сальваторе Чонгук убил впервые в 14 лет. В бандитизме его отца замешан с 10, чтобы потом быть в курсе всего этого. Микеле Сальваторе-Чон, говорил: "Сынок, убил я кого-то или нет — значение не имеет, рождаясь в семье гангстеров, должностью моей по сей день стало марание рук в крови. Наша судьба проста: защищайся сам и остальных дави если они имеют что-то против, но если уже в горло тычут стилетом*, жаль первый, беспощадно и свирепо." Их было двое. Один мексиканец, второй истинный итальянец. Однажды, когда Чон с матерью выбрались к одному из бирюзовых заливов Сицилии, за ними, как оказалось, охотились местные povera mafia*. Задолжав деньжат Микелю Сальваторе, лучшим выбором для расплаты стало похищение самых важных людей в его жизни. Это не выкуп, нет. Затем они бы потребовали документы с заключением контракта в виде : "Negazione del pagamento di milioni di dollari da parte dei signori "N" e "N.2"."— Отречение выплаты миллионных купюр господами "N" и "N.2". Не нужно было ждать от них кола в сердце, впиваться в шею нужно было до атаки. „Глупость не всегда делает человека злым, но злоба всегда делает человека глупым.“ — Франсуаза Саган. 14-летний Гук, был естественно смышлёным и рассудительным. При виде высокорослых знакомых громил (- потому что, не раз эти люди "заходили в гости" к его папе; с его фотографической памятью, запомнить лица бородатых упырей было легкой задачей, тем более надобной — для сбережения безопасности.) паниковать не стал. Элементарные орудия для защиты были всегда при нем: беретта 92*, нож, отданный от деда и коктейль Молотова*. Живя в столь тяжкое время, быть подготовленным к перестрелке — обязательное дело; Семья Сальваторе ( название организации "Sangue di tempo") является одной из самых крупных бандитских группировок на Сицилийском острове. Снайперы сидели на возвышенности и ждали приказ босса. Целью было не убить — усыпить с помощью специальных пуль, внутри которых помещено снотворное. Отвлекать было задачей тех самых амбал, которые позже бесцеремонно ввалились на территорию пляжа семей Сальваторе и Кокорских. При объединении сил, империя бандитизма возвышалась ещё больше над простым людом, и давала возможность развитию мафиозных кланов на землях Италии. — Здравствуйте, Лиан-Сеньора.- проговорил загорелый полуслепой мужик. Его звали Кристофер Фаузуло. Он был родом из Мексики. Раньше даже как-то пару раз смог поговорить с госпожой Лианой на территории их дома. Те, тогда приходили на переговоры по поводу продажи рабов из Африки и их же перевозку. — И вам доброго дня, ragazzi*. — Что же Вы тут с сыночком одна. Сальваторе-младший, и тебе здравствуй!-подошедши впритык к лежащими Чонгуком и его мамой начал тот. — Не одна. Прошу ко мне на Вы. Я вырос и требую к себе уважения, удостойте хотя бы этой просьбой, мистер. —Ха, ты лянь на него, какой смышлёный, весь в отца,-скептически задёрнув голову к своему товарищу, ответил. Чонгук с призрением осмотрел двоих с верху вниз и заприметил в кармане странный мигающий значок. Это было похоже на некий пульт. Не бомба же замедленного действия это, или не граната? Привстав, парень вежливо улыбнулся и посмотрел на свою маму. На военном обучении с дядей Чарльзом, тот рассказывал о рациях, подающих сигнал при нажатии кнопки.Эти гости явно не с добром и караваем пришли. Медленно отходя от них, чтобы быть на дистанции, Гук пристально смотрел на свою мать, а та на него. У них был семейный знак в разе чего-то: не разрывать контакт глазами 5 секунд, потом моргнуть три раза, и указать куда отойти. Своеобразная азбука Морзе. Лиана резко встала и поглядела на сына. Она знает что тот будет делать, и уверенно кивает тому. Помыслы вряд ли у этих людей хорошие, она это ещё поняла с их приветствий. Своими резкими движениями, женщина сотворила недоумение у мужчин, и те насторожились. — Я полагаю нам стоит уже прощаться,-улыбнулась ради разбавления обстановки,- мы спешим, благодарю что навестили. Мужики хихикнули и со взглядом, а-ля "да конечно, прощаемся", посмотрели друг на друга, и потом перевели взгляд на гору. Мексиканец медленно отошёл назад на два шага, и его побратим сделал то же. — Мы не опасны, сеньора, вы выглядите оба как переруганные зайчики,- его рука потянулась к карману с рацией. — А-а, руки,- сказал Чонгук указав на ту мелькающую кнопку, но мужчина в чёрном костюме продолжил движение,- я сказал блять руки поднял, ты, сука, не понял?!- быстро выметнув с выемки джинс пистолет, Гук подбежал к матери, и прикрыл её собой. Та, была небольшого роста, но и Сальваторе-младший был ещё каким рослым. В 14 лет под метр восемьдесят пять. Он был отцовской копией, начиная от внешности, заканчивая разговорами и умственными данными. — Ну что ты, Чонгук,-начал итальянец испугавшись направленного на него дула,- Кристофер плохого не сделает, мы же друзья твоего отца, забыл чтоли? — Если вы сейчас быстрым шагом не оставите нас, я убью двоих и закопаю в сырой земле!Услышали!? — Хм, сопляк, угомонись,- нажав на кнопку тихо проговорил мексиканец. Осознав что да как, Сальваторе выстрелил два раза в итальянца, сразу же после услышанного нажатия. Мужчина упал на песок, взявшись за грудную клетку обеими руками.Смерть настигла сразу же после потери огромного количества крови. — Гаденыш,- Кристофер накинулся на Чона, попытавшись кинуть парня на песок и контролировать его действия, но тот отпихнув маму, увернулся и попал кулаком тому в нос, заставив начаться головокружению у мужчины,- я тебя сейчас прикончу, выродок. — Стреляйте,- мексиканец крикнул что есть духу, и главной задачей для себя посчитал обезоружить мальца. Из ниоткуда показались красные лазеры, их пытались навести на обоих членов семьи. Лиана достала нож и подалась уродовать им спину Кристофера, который в свою очередь избивал Чонгука, накинувшись на него как зверь, сзади. Тот, почувствовав ранения, начал рычать и отпихнув младшего, подался бороться с женщиной. Кинув её грубым образом на землю,первый удар пришёлся по скуле, второй в горло. Та, начала задыхаться.Он её не щадил. — Сука, постой, не бей её, остановись, блядина, говорю постой же, мама, мама ... Чонгук кричал, вопил, умолял. Все было помутнённым и отдаленным от реальности. Он не чувствовал своё тело, ноги будто отняло, ему что-то вкололи—он практически парализован. Видит только окровавленную мать, и мужчину, который до сих пор её избивает. Она уже не кричит — давится кровью; взгляд встречается с глазами сына, и Лиана концентрируется на Чонгуке. Нежная мамина улыбка заставила его придти в реальность на миг. Она умирает? Приглушённые звуки с писком отдаются в ушах, пелена слез застряла и заставила ком в горле не давать вырываться звукам. Как же сильно парень сейчас хотел насытиться её именем, сказанным с его же уст, но он не может промолвить и слова. Она так же с любовью смотрела на него в детстве, когда успокаивала. Лиана — его Вселенная, берегиня, последняя надежда. Даже сейчас, видя перед собой смерть с косой, она смотрела до последнего вздоха на свою частичку, на Чонгука. Кашляя кровью и принимая удары ножом в живот — скрутилась и стеклянными глазами смотрела на своего убийцу. Ни капли жалости и сострадания в этом животном безумии не было, лишь желание отомстить, отмыться от грязных денег. Она уже не кричала. Красота и бесконечность зависли в её мертвом взгляде. Ей распотрошили живот до хребта. Охранники господина Сальваторе и сам Микеле бежал как в замедленной съёмке к своим родным. Чонгук с кровавыми слезами разглядывал мертвую улыбающуюся маму. Закрыв глаза он видел пустошь и чувствовал жгучую боль. Лиана ушла, забрав с собой все светлое и доброе. Его жизнь будет окутана варварством и бездушностью. Если бы хотя бы на миг оказаться в её тёплых объятиях, сейчас же крича мамино имя в подсознании, он понимает что потерял. Чонгук хочет плакать, но слишком мучительно быстро страдания убивают живые человеческие чувства. Пантера — животное, которое набито около ключицы Лианы. Она называла с детства Чонгука этим животным в милом контексте. Будто бы с тех лет видела облик будущего сына — жестокого, кровожадного мужчину, который способен ради своих близких свернуть войска и расстрелять поголовно. Привстав с кровати и не удивив своей наготой только вошедшего в комнату Тео Раккета, Чонгук подошёл к окну, и закрыл тёмными шторами апартаменты, изолируясь от внешнего мира. — Чего так рано, друг мой? — Там прибыли люди...рабы из Северной Кореи и украденные из Южной. Вас просят выйти и забрать себе десяток на служение в доме,как обычно Вы это делаете, господин. — Я уж-то думал что ты пришёл меня успокаивать на 20-тую годовщину смерти моей матери Лианы. Повисло молчание.Чонгук перерос тему боли при упоминании её имени, но такими ответами часто ставил своих подчиненных в неловкое положение, заставляя их нервничать. — Тео, расслабься, мне уже 34, рыдать я не буду,- подошёл к телохранителю и поправил галстук,-но при лишнем её сказанном имени могу и убить.Проследи за этим. Потом доложишь мне, если что не так.В скором времени оденусь и выйду к скоту. — К скоту, мистер Сальваторе? Переглянувшись друг с другом, на лице у Чонгука засияла улыбка. — К скоту, мистер Раккет, к скоту. —Тогда я внизу буду ждать. — Хорошо, иди.

***

Его вид как всегда очаровывал, но и заставлял сердце колотиться в несколько раз чаще. Полностью темный смокинг служил ему украшением. Италийские корни наделили Чонгука смуглой кожей, тёмными густыми бровями, несильно выраженными скулами, большими тёмными глазами со звериным оскаленным взглядом и красивыми губами. Корейца в нем выдавали только полу азиатские глаза. Метисом был очаровательным. В младенчестве очаровательным, не сейчас. Похоть и сексуальность: вот как выглядел он. Детская невинность и наивность сразу же пропали после подросткового периода. Не успев раскрыть двери, к нему в спальню вваливается ещё один телохранитель — Джереми. С ужасом во взгляде, тот пытается успокоится ударив пару раз кулаком себе по сердцу. — Что заставило тебя сюда явится в таком состоянии? — Господин Сальваторе, один прибывший из Южной Кореи утверждает что его нужно отпустить. — Ты из-за этой глупости сейчас отвлекаешь меня? Язык ему отрежь, чтобы заткнулся. — Дело в том, что он утверждает, не злитесь только, господин Чонгук... — Быстрее, или тебе стоит помочь заткнуться вместо этого простолюдина? — Он говорит, что лично знаком с Лианой Сальваторе, и утверждает что она жива...