Я рядом

      «Глаза умеют говорить. Кричать от счастья или плакать. Глазами можно ободрить, с ума свести, заставить плакать. Словами можно обмануть, глазами это невозможно. Во взгляде можно утонуть, если смотреть неосторожно».

— Омар Хайям

***

      — …Прошу, — я жестом указал на открывшиеся двери лифта.              С моей стороны это была лишь стандартная любезность, которая в наше время может показаться довольно необычной, а кому-то даже странной.              — Вам какой этаж? — узнал у девушки, которая затихла и больше не отваживалась винить меня в чрезмерной жестокости ко всему и вся.              Никогда не акцентировал особого внимания на чьем-то мнении. Тем более, если эта, так сказать, «правда» исходит от человека, который меня абсолютно не знает. Но, на удивление, стало как-то не по себе и даже чуть оскорбительно от того, что она считает меня таким.              А по сути, на что обижаться? Каждый день я узнаю о себе достаточно много занятных фактов со стороны. Жёлтые газетëнки с дичайшим восторгом мусолят любые детали моей деятельности и в большей степени дорисовывают несуществующие.              Видимо, Кэтрин не поленилась и почерпнула подобную информацию именно оттуда, да ещё и братец, скорее всего, дополнил её впечатления своим нелицеприятным мнением обо мне.              Хотя, какая мне разница? Почему я так разволновался, словно мнение малознакомой девушки что-то для меня значит?              Кэтрин прерывает тишину и нажимает кнопку необходимого ей этажа. По случайности, мой такой же. Я лишь немного отхожу в сторону и даю ей больше свободного пространства: раз девушке не очень приятно моё общество, то не стану её напрягать. Просто доедем до нужного этажа и разойдёмся.              Дверца закрылась, и лифт неспешно пополз вверх. Я лишь безучастно наблюдал за перемещением цифр на табло.              — Вы, видимо, думаете, что я вас преследую? — нарушил тишину, почему-то не сумев промолчать. Кэтрин казалась обеспокоенной. — Поверьте, я сам не в восторге, что моим партнёрам почему-то нравится проводить встречи именно в этом отеле.              — Всё нормально, — сухо ответила она и продолжила глядеть в одну точку, совершенно не реагируя. Словно меня и нет вовсе. — Я бываю резка, но больше такого не повторится. Мы должны ценить каждого клиента, и с моей стороны это было неприемлемо… — девушка продолжала буравить взором дверь.              — А вы не пробовали найти другое место работы? — внезапный вопрос сам слетел с губ.              Кэтрин даже дёрнулась, словно не ждала, что я вообще поинтересуюсь таким. Конечно, ведь я бездушное бревно по её мнению! И ничего, кроме денег, меня не может заботить.              — Я… — заметно было, что ответ давался ей весьма затруднительно. Она даже оторвалась от рассматривания двери и перевела взгляд на меня.              «Неужели никому не было до тебя дела, Кэтрин?»              — Хотела бы попробовать себя в разных сферах, но… порой в нашей жизни бывают такие обстоятельства, что приходится ограничиваться тем, что есть. — Кэтрин потупила взор, будто вспомнила что-то не очень приятное. — Не знаю, понимаете ли вы меня?..              — Если судить по тому, кем вы меня считаете, то…              — Прошу, простите, если была резка на ваш счёт. Просто… просто… — Кэтрин переключила на меня взгляд, и я ощутил некую неловкость за своё излишнее любопытство.              — Не извиняйтесь. Я привык к таким суждениям в свой адрес.              — В каком смысле? — Кэтрин приоткрыла рот, видимо, ожидая продолжения.              — Большинство людей судят по обёртке, мисс Хилл. — Я рассмеялся, увидев заинтересованность в её взгляде.              Не мог отказать себе в приятнейшей мелочи: коснуться подбородка девушки, прикрывая ей рот. Кэтрин казалась в этот миг такой по-детски непосредственной, и это очень умиляло.              — Возможно, вам попадались не те… Хгх. Люди… женщины, — выговорила Кэтрин и умолкла, наверняка испугавшись своих же слов.              Она первая из многих женщин не смотрела на меня, как обычно смотрят дамы, желающие приятно продолжить вечер. Было в ней что-то, отличное ото всех.              Мне казалось, таких простых и непосредственных девушек больше не осталось. Кругом лишь охотницы, готовые пойти на всё для того, чтобы оказаться рядом с влиятельным мужчиной. Но разве кто-нибудь из них спрашивал или рассказывал мне что-то действительно настоящее? Нет. Никто.               Я, видимо, забыл, каково это — жить обычной жизнью, общаться с бескорыстными людьми. После нашего разговора в баре Кэтрин показалась мне именно такой. Ведь другая на её месте с огромным удовольствием выставила бы счёт за своеобразные услуги по перетягиванию брата на мою сторону. Она же дала простой совет и не стала вмешиваться туда, где ей, как она сказала, не место.              Мы замолкли, больше не утруждаясь разговорами. Лифт проходил между этажами и вдруг… резко замер. Свет, ярко сверкнув, отключился.              — Какого?!.. — крикнула девушка.              Я лишь усмехнулся такой открытой и естественной реакции и оперся спиной о стену рядом с кнопочной панелью.              — Кажется, мы застряли… — констатировал спокойным голосом.              — Нет! Нет, нет! Этого не может быть! — вскричала она и, подбежав к дверям, с явной нервозностью начала их колотить. — Этот лифт никогда не ломался!              Девушка начала звать на помощь, но её попытки не увенчались успехом.              — Такой элитный отель… Я, признаться, разочарован… — с лёгкой издевкой протянул я, глядя на все безрезультатные потуги Кэтрин.              — Такого не было раньше, ясно? — с упреком выкрикнула она и, будто какой-то супергерой, попыталась раскрыть двери, но у неё, естественно, ничего не получилось. — Видимо, серьёзная поломка…              Девушка никак не унималась, а меня её попытки освободиться очень забавляли.              — Кэтрин, успокойтесь. Есть службы, которые решат эту проблему, нужно только подождать, — попытался умерить её пыл. — И, раз уж нам приходится временно делить территорию — не по собственному желанию, естественно, — то почему бы не поговорить?              Девушка тяжело вздохнула и оставила попытки открыть двери. Подошла ко мне и, явно удивлённая вопросом, задала уже свой:              — Нам есть, о чём говорить?              — А вы думаете, нет? — улыбнулся, глядя в её фисташковые глаза.              Надо же. Раньше я не обращал внимания на их необычный цвет. Вернее, может, он и самый преобычный, но меня привлекал больше не он, а их глубина. Ведь глаза — это зеркало нашей души.              — Например, почему бывшая талантливая фигуристка решила тратить время, работая горничной в отеле?              Этим вопросом не хотелось её уколоть, просто была любопытна причина такого странного нежелания продвигаться дальше в карьере. Неужели нравилось прозябать в отеле, ожидая подачки от влиятельного клиента?              — Думаю, и без моего ответа вы уже всё про меня знаете. Может, даже больше, чем я сама. Ведь так? — в голосе девушки проскользнул холодок.              — Нет, я не занимаюсь ничем подобным. Не люблю такое… Сам страдаю от чужих сплетен, хотя, по сути, плюю на какое-либо мнение о себе, — я тяжело вздохнул. — Знаю лишь, что известно всем вокруг, Кэтрин, не больше и не меньше. — В горле запершило, но я продолжил: — Мне бы хотелось узнать о вас что-то, не используя свои преимущества и связи…              Сказал и заметил на лице Кэтрин новую, неизведанную ранее эмоцию.              Страх. Паника.              Она застыла в таком положении, абсолютно не реагируя на мои дальнейшие слова. Я не мог понять, что сказал не так? Чем напугал Кэтрин? Ведь я ни в коем случае не хотел обидеть её или же унизить…              Девушка стала часто дышать, а тело подрагивать.              — Что с вами? — разорвал я временную мёртвую тишину.              Мне хотелось понять причину таких резких изменений. Её лицо застыло в испуганной гримасе. Кэтрин только хлопала своими длинными ресницами, а изо рта вырывались невнятные слова, которые явно давались ей с огромным трудом.              Не теряя больше времени, я подошёл к девушке и властным движением захватил рукой её подбородок. Начал вглядываться в зрачки, всё так же ища в них ответы.              — Паническая атака… — прошептал сам себе под нос.              Я видел взгляд, полный боли и обреченности. Казалось, Кэтрин находилась не в этом лифте, а где-то там, в моменте, который когда-то стал причиной её нынешнего состояния. Я не мог стереть всю боль, которая неотрывно следовала за ней по пятам, но мог помочь именно сейчас.              — Сконцентрируйтесь на мне, Кэтрин! — прошёлся руками по её скулам, приводя в сознание, и спустился к плечам, слегка сдавливая их.              Девушка должна была выкинуть из головы то, что, как заезженная киноплёнка с самым страшным фильмом, крутилось в мыслях и наверняка не впервой вызывало панику.              — Помните нашу первую встречу? — мне нужно было хоть как-то её отвлечь.              — Я… это… — взгляд, полный страха. Хотелось в тот миг убить того, кто сотворил всё это с молодой девушкой.              — Смотрите мне в глаза… — взял её похолодевшие запястья и заставил обхватить себя за предплечья. — Прошу. Постарайтесь вспомнить… Затем, вспоминая, сжимайте.              Кэтрин робко начала выполнять мою просьбу. Значит, я был на правильном пути, и мне понемногу удавалось привести её в чувства, вытащить из того ужаса.              — Что вам запомнилось на той встрече?              — Глаза… я… я… запомнила ваши… потрясающие глаза.              Я улыбнулся, потому что прекрасно помнил её взволнованный взгляд. Так значит, Кэтрин разглядывала мои глаза… Удивительно.              — Конкретнее.              — Завораживающие, серые глаза. От них было невозможно отвести взгляд. Никогда таких не встречала… — девушка медленно захлопала ресницами. — Они… мне напоминали облака. И я в них тогда чуть не утонула…              Стоило мне замолчать и задуматься о сказанном, взгляд Кэтрин вновь начал куда-то ускользать, становясь диким. Девушка прикрыла глаза, и я видел, что она пыталась сама совладать со своими эмоциями. Но не могла. Они выскальзывали наружу, пуская влажные дорожки из слёз.              До безумия хотелось узнать подробную историю её жизни, но кто я для неё, чтобы она так легко мне открылась? Никто. Очередной мимолетный призрак на пути.              Кэтрин дрогнула и посмотрела на меня своими фисташковыми глазами, и тут внутри меня что-то щёлкнуло.              Не мог объяснить это новое, совсем непонятное ощущение в себе. Но это «что-то» было таким хрупким, словно горный хрусталь. И, честно сказать, мне стало невыносимо непривычно находиться в таком раздрае с самим собой. Ведь я привык всё держать под контролем, быть главным, планировать и прогнозировать исход любого события.              Отец почему-то всегда видел моё будущее достаточно ясным, хотя я не был уверен в том, кем стану. Уже в старших классах он часто брал меня с собой на различного рода сделки. Не сказать, что мне это безумно нравилось: я был слишком молод, чтобы всерьез относиться к отцовским желаниям. Да и казалось, что, если мне и светило место отца, то очень-очень не скоро.              Но, несмотря на моё достаточно расплывчатое видение будущего, отец всё равно видел во мне лидера и расчётливого бизнесмена. Хотел, чтобы я стал похожим на него, и по прошествии времени так и случилось. Вероятно, он мог бы мной гордиться… если был бы жив.              Со временем всё больше стало казаться, что в моей груди вместо сердца, отбивающего ритм и разгоняющего кровь, — кусок бездушного камня. Человек ли я вообще теперь? И есть ли во мне что-то святое?              Брайан говорит, что нет. И я не спорю с ним. Мне и не нужно быть таким, как он… Брат — художник, и такому типу людей свойственно о-о-очень много фантазировать. Очевидно, он видит мир по-иному. Я же вижу всё в довольно жёстком свете. Чувства, любовь… это всё не про меня.              В моей душе наверняка нет места для чего-то светлого и настоящего. По крайней мере, так казалось до этого момента. Но вот сейчас что-то определённо изменилось. Может, просто минутное помутнение, а может и… я не знаю. У меня нет ни одного объяснения.              Говорят, что по глазам можно определить практически все: самочувствие человека, особенности темперамента, искренность слов и множество других факторов внутреннего мира. Глаза не утаивают, а выдают тайны человеческой души.              Я согласен с этим суждением. Вижу в глазах Кэтрин негласную мольбу… И мне больше не хочется бежать. Смешно осознавать, что вот сейчас, пребывая в этом чëртовом лифте, пришло понимание того, что пора вылезать из своей бесчувственной скорлупы и жить… Жить по-настоящему!              Я осторожно потянулся к ней и аккуратно убрал с заплаканного лица прилипшие пряди волос.              — Не бойтесь, я рядом. Я не причиню вреда. Только слушайте мой голос, хорошо?              — Да.              — Прикройте глаза и сделайте глубокий вдох, потом откройте и неотрывно смотрите на меня. На меня, Кэтрин.              Она сделала всё, что от неё просили.              Такая маленькая и такая ранимая. Мне хотелось укрыть её в тёплый плед и увезти подальше от этой треклятой гостиницы. От всего дурного, что окружает её. Спрятать от целого мира. И меня не смущало, что мы совсем мало знакомы. Просто она нуждалась в сильном, надежном и крепком плече… в моём плече.              Девушка неотрывно смотрела на меня глазами, полными боли и застывшего страха.              — Вы со мной. Все остальное не важно. Я не дам вас в обиду. Вы верите мне?              — Да.              — Хорошо. Успокойтесь и дышите со мной. Я не оставлю вас, буду рядом, обещаю. — Я стёр мокрые дорожки из слёз с её лица и продолжил: — Что бы ни произошло, всё это в прошлом. Сейчас вы в безопасности. Я с вами.              В порыве нежности я прижал Кэтрин к себе, словно маленькую девочку: одинокую, потерявшуюся в толпе. А ведь так оно и было. Девушка совершенно запуталась, и ей наверняка было жизненно необходимо, чтобы к ней проявили доброту и участие.              — Вспомните о хорошем и дышите вместе со мной. — Я закрепил руки Кэтрин на своей талии. — Дышите со мной…              — Ах! — только и всхлипнула она, без какого-либо сопротивления прижавшись к моей груди.              Я заметил, что дыхание Кэтрин начало приходить в норму, и она, наконец, перестала трястись. Немного отодвинувшись, приподнял лицо девушки, закрыл глаза и прислонился своим лбом к её. Ощутил необъяснимую потребность сделать именно такой интимный жест.              — Вы со мной. Вы в безопасности, — выдохнул, чувствуя, что собственное дыхание повисло между нами уютным теплым облаком.              Мы синхронно приоткрыли глаза, но не отстранились. В горле внезапно пересохло от смятения, и я шепнул почти ей в губы, не отводя лица:              — Вы в порядке?              — Да, — так же шепотом ответила Кэтрин.              — Хорошо.              Резко включился свет, дверцы лифта ритмично отворились, и мы, опомнившись, отшатнулись друг от друга.              — П-прошу прощения… — промычала она и пулей выскочила из лифта.              Я облегчённо вздохнул и поправил успевший примяться пиджак.              «Так может, всё же не камень в моей грудной клетке?»— задал вопрос сам себе и вышел из лифта, который перевернул все мои привычные устои в жизни.