Связанные кровью

Я — это начало и конец. Я — это вечное начало бесконечного конца. Все начинается с меня и мной же закончится. И единственное, что важно — это Сейчас. И оно же вечно.

© Дисана Кумыкова.

***

Я не хочу думать о том, куда приведёт меня этот путь. Все размышления бессмысленны, пока от меня ничего не зависит. Никто не давал и не даст мне ни единого шанса на свободу. Всё, что удавалось сделать после нашей встречи — лишь то, что разрешал он. Лишь то… Что хотел сделать он сам. А теперь рядом только бесконечная темнота и холод, и я всё равно не способна ступить шагу. Тела нет, ничего не ощущаю, могу только думать. И это ужасно, я же не хочу этого делать! Ай! Что-то больно вцепилось в лодыжку. Нет-нет, это всего лишь галлюцинация, неправда. Но хватка усилилась, и Элис распахнула глаза. Пустая комната, похожая на тот подвал. Дышать больно… На ноге, как и поблизости, нет никаких следов. Руки мелко дрожали, но девушка смогла подняться и отряхнуться от пыли. Последнее воспоминание всплыло из закоулков памяти, ох зря. Воздух лип ко всему телу и казалось, что она сейчас задохнётся. В это время напротив двери во весь рост неподвижно стоял нечеловеческий скелет.       Исследовав комнату и ничего не найдя, Элис замешкалась. Но решение было принято, и она впустила тусклый свет из-за двери внутрь. А вместе с ним весёлую морду своего кота. Толстое пузико летало влево-вправо, пока пушистик бежал к своей хозяйке. Нежное мурчание и касание ног мягкой шёрсткой пробудило шатенку. Слёзы побежали по щекам, ласковые слова не переставали звучать, ведь невозможно поверить в то, что её любимец здесь. С собой он принёс столько воспоминаний, которые разрывали сердце на куски своей болью и осознанием того, что вся жизнь в прошлом. Ей хотелось верить, что она дома. И Элис действительно оказалась там: тот же ковёр, стены и кровать, весь интерьер тот же. Недоумённая девушка взяла кота на руки и медленно обернулась. Всё осталось нетронутым, будто она просто очень долго спала и видела кошмар. Комнаты были наполнены тишиной и одиночеством, прерываемыми лишь звуком чайника и довольного кота. Элис умылась, взбила молоко и налила себе кофе. В телефоне она нашла кучу сообщений в чате своей группы и несколько от надоедливого одногруппника. За окном по обыкновению медленно тащились одна-две машины. Оставив нетронутую чашку остывшего напитка на столе, девушка потихоньку, не торопясь, прошлась по всей квартире, перебирая некоторые вещи. Слёзы продолжали тихо капать на пол. В отражении серьёзное и напряжённое лицо, лишённое сомнений. Закрыв дверь спальни на замок, Элис подошла к растянувшемуся на белоснежном одеяле коту, который одной лапой ловил лучик солнца, отражающийся от карманного зеркальца на подоконнике. — Мэрлин, я тебя очень люблю. Прости. Мне… Мне жаль, что я оставила тебя одного. Мне очень, очень жаль! Силуэт девушки пошатнулся, и она затряслась, сдерживая рыдания. Глубоко вздохнув, она набрала столько воздуха, сколько позволили лёгкие, перед тем как с сожалением взглянула на кота. И на одном дыхании прошептала: — Это я сказала бы Мэрлину. Но ты не он.       И занесённый над головой нож вонзился в шею кота под отчаянный животный крик. За первым ударом последовали ещё три, слёзы смешивались с кровью, и это оказалось самым натуральным в реальности Элис. Размазав по лицу кровавое месиво, она недолго простояла над трупом животного, восстанавливая дыхание, и обернулась к открытой двери подвала. Она всё время была только тут. Злые глаза прожигали монстра непоколебимостью намерений. У неё больше нет страхов, и оно это чувствует. — Что нужно? Выпустите меня! Немедленно выпустите меня! — Ярость распалялась в сердце жарким огнём сильнее с каждой секундой, проведённой взапрети. Элис чувствовала, что внутри зарождается нечто новое, что гораздо сильнее её самой. С удовольствием и больным упоением она слилась воедино с энергией, когда монстр ломаными движениями подбирался всё ближе, выдыхая удушливый аромат из своего вонючего нутра. Окровавленный скелет схватил девушку за плечо и лишился руки после двух ударов ножом. Перед его лицом оказались лишь два горящих зелёным огнём глаза и хищная улыбка.       Элис чувствовала, как она ломает тело существа насквозь, и какое приятное тепло разливается внутри от собственного превосходства, однако это не затуманило ей разум. Осознание сверхполной ответственности за всё происходящее не давало отдаться зверству и потерять себя в бушующем урагане энергии. Но по телу пробегали приятные мурашки.       Покинув комнату, она вышла в коридор, конец которого оказался белым бесконечным пространством: снова она здесь, но на этот раз ничьего присутствия не наблюдалось. Шатенка долго бродила, по собственным ощущениям часа два, перед тем как ушла от коридора настолько далеко, что он затерялся за полосой горизонта. Выбора действий оказалось не так уж много, либо сидеть и ждать непонятно чего, либо попытаться найти коридор и надеяться на чудо, что существо живо и вытащит их отсюда. Думать о суициде в попытках прорваться через это пространство Элис не хотела, несмотря на то, что она бессмертна. «Боги, как же глупо это звучит: суицид бессмертной. А что это ещё такое?»       Вдали показалось чёрное пятно, к которому девушка рванула изо всех сил, лишь бы оно не скрылось в бесконечности. На половине пути шатенка увидела очертания человека, чуть позже убедившись, что это Мона, которая лежала в отключке. Пошевелив её, Элис поняла, что придётся ждать, пока она сама не придёт в себя. Через пару минут размышлений зеленоглазой о тленности Мира и Бытия, девушка на полу зашевелилась и шарахнулась, завидев над собой чужое лицо. Не было похоже, что она притворяется, но для большей безопасности и уверенности Элис держала свой нож у шеи черноволой, которая ошалелыми глазами рассеянно глядела вокруг и вдруг испуганно спросила: — Где оно? И кто ты, почему ты тут, в крови? Ты тоже его видела, да? Умоляю тебя, поверь мне! Здесь было существо, я видела его, оно такое огромное и из костей, просто скелет в крови, не человек! Оно хотело что-то и п- — Тихо. Спокойнее, я видела всё и даже больше. Просто ответь на мои вопросы, ясно? — Не получив ответа, Элис пояснила за свой внешний вид. Короткий кивок и зеленоглазая отползла от девушки, не переставая держать нож направленным в её сторону. — Как ты здесь оказалась? — Ну, я была в клубе. А потом со мной решил познакомиться какой-то парень. Скорее всего, он накачал меня чем-то, потому что перед тем, как очнуться здесь, я выпила от него напиток. «Мне это не нравится. Я помню, как она была тем монстром. Плохо, очень плохо, я не знаю их природу и на что они способны. Чем они пользуются и в кого превращаются. Тем более тогда их было два, но я видела лишь одного» — Хорошо. Что ты делала здесь и почему была без сознания? — Сначала я очень испугалась и не хотела никуда идти. И просидела бы так всё время, если бы н-не… Ох, Господи, тот монстр! — Мона перешла на истеричный шёпот, — Оно так ужасно выглядело и двигалось, но я слышала ещё издалека, как оно что-то шепчет мне, что-то вроде: «Я буду с тобой, не бойся». Оно очень быстро бежало и… Я очень была напугана! Последним, что помню перед тем, как отключилась, были слова, что это моё королевство. И что я тут главная… Что-то такое. Я уже думала, что сумасшедшая!.. Если честно, мне и сейчас так кажется. Но я очень рада, что тут есть кто-то живой, хоть он и направляет на меня нож… Мы же выберемся вместе, правда? Что ты всё молчишь?.. Черноволосая заглядывала в лицо Элис не без брезгливости, пытаясь понять что можно ожидать от незнакомки. — Ничего. Извини, я уверена, что ты прекрасный человек. Я уже нашла выход отсюда, не стоит бояться. Давай расскажем друг другу что-нибудь, от чего на душе станет легко. На случай, если у нас не получится. Мона согласилась, хоть немного и поспорила насчёт того, что они выберутся отсюда целыми. — Знаешь, я сожалею, что не относилась серьёзно к чувствам своей подруги. Они оказались больше, чем дружескими, а я даже не восприняла всерьёз её признание… Мне очень совестно, что даже если я захочу, то не смогу ответить ей взаимностью. Мона действительно выглядела очень раздавленной, а Элис просто смотрела в пустоту, набираясь сил перед своим раскаянием. — Ты не виновата в том, что не можешь любить её. И насчёт признания: если она права в своих чувствах, то обязательно простит тебя за это. Зеленоглазая со всеми искренними чувствами улыбнулась и, получив в ответ лучезарную улыбку, снова заплакала. «Как же часто я позволяю себе плакать» — Мона, не держи зла. Но ты и есть выход отсюда. Прости.       Молодая девушка выразила своё удивление, закашлявшись собственной кровью, когда в её живот вонзилось остриё ножа. Неразборчиво прохрипев, она получила удар ослабевшей рукой, из-за чего нож лишь проскользил по ней, оставляя кровавую полосу. Раздался сдавленный смешок новоиспечённой убийцы. Ей было стыдно, честно. За то, что доставляет человеку лишние мучения. Она закрыла глаза и несколько раз пробила грудную клетку лежавшей девушке, а когда попыталась занести руку для очередного удара, не смогла этого сделать. Тело быстро растворялось в воздухе, и последнее, что она увидела в белом мире — полный ужаса и отчачния мёртвый взгляд.

***

      Вдох! Узорчатые потолочные плитки. Боль. Выдох. Пятнистый матрас, воняет. Ободранные обои, дорогие статуэтки. Вдох. Рука с отставанием поднялась, но на ней не было крови. Элис мгновенно села на кровати, из-за чего в глазах потемнело и голова закружилась, но она всё равно поднялась с кровати. Пошатываясь и роняя всё, что попадалось на пути, Элис дошла до дверного проёма, опираясь на стену. Таких квартир она никогда не видела, всё в интерьере было чужим. Наконец-то она нашла зеркало. В отражении девушка не увидела ничего нового и успокоилась, решив исследовать квартиру. На стене висел какой-то ковёр, под ногами лежал почти такой же. Несмотря на некоторые дорогие предметы, мебель была какая-то не такая. Старая и странная. Запах был затхлый и застоявшийся, поэтому Элис прошла по скрипучим половицам к окну и распахнула старые створки, впустив свежий воздух. Под окном располагалось несколько скамеек, на другой стороне дороги круглосуточный ларёк. Элис высунулась и посчитала, что находится на седьмом этаже. А ещё она поняла, что совершенно не понимает речь людей на улице. Это немного напрягло, поэтому она отошла подальше, чтобы её никто не увидел. Девушка вскрикнула, не ожидая увидеть перед собой дурацкую синюю маску. Она в миг почувствовала себя грязной, будто сейчас снова вся в чужой крови, которая вот-вот заберётся под кожу, и её никогда больше нельзя будет оттереть. Элис побежала в ванную с криками «Отвали от меня!», оттолкнув парня, схватившего её.       Включив кран на полную, она, не дожидаясь полной ванны, запрыгнула в неё и стала судорожно стягивать с себя одежду, не заботясь больше ни о чём. Грязной мочалкой шатенка тёрла себя, пока не увидела первую собственную кровь. Тогда она остановилась и поняла, что вода начала вытекать за бортики и замочила одежду. Закрутив ржавый крантик, она вылезла, обтёрлась каким-то шершавым полотенцем, закутавшись в него же, и простирала в ванне одежду. Когда усталость немного сошла, а тело и волосы высохли, девушка оделась в найденные вещи, которые были на пару размеров больше, и направилась на кухню, где предположительно сидел Джек. Половицы продолжали противно скрипеть, озвучивая каждый шаг. Невольно Элис даже восхитилась и позавидовала умению своего горе-маньяка бесшумно красться. Он сидел на столешнице, прокручивая скальпель в руках, будто впервые его осматривает. — Задумался? — Осмелела. — Парень бросил эту фразу одновременно со скальпелем, который воткнулся в плечо Элис. Зашипев и закусив до крови губу, она трясущейся рукой быстро вынула его и зажала рану, после чего убрала оружие в карман, получив неоднозначное «хм». — Ты бесишься, потому что понимаешь, что твой абсолютный контроль закончился. — Продолжала шипеть со злостью зеленоглазая, но чуть успокоилась и стала серьёзной. — Но можно договориться. Непривычно было таким тоном разговаривать со своим убийцей. Он больше не вселял того всепоглощающего страха, лишь раздражал вседозволенностью и неприкосновенностью. К счастью, Джек спокойно выслушал её и замолчал. «Конечно, тяжело ему, гаду этому, отказаться от всего задуманного ради справедливости и здравого смысла. Но ничего, я не оставлю ему выбора». Внезапно он рассмеялся, породив в Элис волну негодования. — Что ты можешь мне предложить? — Я буду помогать тебе и не буду мешаться. — девушка поняла, как глупо это звучит, но сказала это так уверенно, что сама себе поверила! Однако её перебили: — Ты в любом случае обязана это делать. — С насмешкой сказал каннибал, но шатенке стало по-настоящему смешно и больно от напряжения в плече. — Ты не сможешь пройти и шага вперёд, потому что я буду тянуть тебя назад, не сможешь убить меня, потому что я опережу и сделаю это сама. И я не упущу ни одного шанса замарать руки в твоей чёрной крови. Когда зеленоглазая выдала эту речь, почувствовала облегчение. Её грудь тяжело вздымалась, а халат прекратил впитывать в себя кровь. Элис сделала несколько шагов и протянула скальпель, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в гипнотизирующих глазницах. — Но я так же приложу все силы, чтобы помочь, если ты будешь относиться ко мне как к союзнику. Будешь посвящать меня во все общие дела и делиться информацией. — Через небольшую паузу девушка быстро добавила, — А ещё перестанешь меня бить. Больше всего хотелось понимания, но надеяться на него было бы величайшей глупостью, поэтому единственной мыслью было то, что над ней сейчас поржут и изобьют, либо разозлятся и изобьют. Элис, конечно, будет стоять на своём, но будет очень больно. Ожидая ответа, она вся напряглась. — Идёт. Парень хохотнул и, забрав свой инструмент, выпрыгнул в окно. Девушка, потеряв счёт времени, не заметила, как луна сменила солнце. Она медленно выглянула в окно, разрешая лёгкому ветерку перебирать пряди её каштановых волос. Через пару минут Элис ушла, обеспокоясь раной на плече, а Джек безмолвно сидел на краю крыши, подставив лицо холодному потоку воздуха. Смотря на звёзды, было спокойно на душе. Приятно иногда ощущать себя живым.