Люби, как солнце

      Если бы можно было в сердце поглубже вклеить портреты, Дима бы вклеил в своё Арсения. Вот такого, как сейчас: спящего, расслабленного, трогательно-нежного, со взъерошенной чёлкой и голыми плечами. Он поэтому всегда остаётся у него до утра, ведь покинуть его в такие моменты — выше его сил.       У Димы сводит зубы, когда он смотрит на него. Хочется сжать в руках и не отпускать никогда-никогда, присвоить его и ни с кем больше не делить. Но права он на это не имеет — зубы сводит от безысходности.       Арсений ему в вечной любви не клялся да и не обещал вообще-то ничего, так что взятки с него гладки. А то, что Дима впутался в него по самую макушку — это исключительно его личная проблема.       Если бы он знал, что секс по дружбе приведёт их к этой точке, он бы никогда не согласился. Но, наверное, впутываться он начал ещё до этого, ведь он так легко позволил Арсению уговорить себя. А после уже было невозможно остановиться — это оказалась его личная точка невозврата.       Арсений во сне разворачивается лицом к нему и прерывисто вздыхает. Дима глаз от него не может оторвать.       В груди тоскливо ноет. Он курит уже третью сигарету подряд, просто глядя, как Арсений спит. Находиться рядом, но не иметь и шанса на что-то большее, чем просто секс, когда Арсу вздумается, — невыносимо.       Дима боится разбудить Арсения, но пересилить себя не может — осторожно поправляет его чёлку, упавшую на глаза. Арсений, на удивление, никогда не возражает, если Дима трогает его волосы.       Он ещё не ушёл, а уже хочет вернуться.       Но — не вернётся. Потому что затрахался уже. Всё думает, что это он, герой такой, трахает Арса, а на деле только Арс трахает его мозги.       Он почему-то думает, что уйти вот так, ночью, пока Арсений крепко спит, пресыщенный и уставший, легче всего. Не будет неловких разговоров и никому не нужных прощаний. Не будет и попыток объясниться. Дима же знает: Арс попытается, но толку-то? Арсений не будет обещать того, чего не сможет ему дать, а Дима и не собирается требовать. Он просто уйдёт до того, как всё зайдёт слишком далеко — если уже не зашло.       Дима докуривает сигарету, тушит окурок в пепельнице и тихо одевается. Уходить тяжело, но ещё тяжелее остаться. Правду говорят, что больной зуб нужно вырывать резко. Диму врачебный долг обязывает это знать.       Он в последний раз всматривается в лицо Арсения, убеждаясь, что оно навсегда отпечаталось на сердце.       Утром Арсений находит в своей постели только забытую пачку сигарет и чувствует, как внутри у него что-то обрывается.