Люби, как солнце

      — Медвежонок, я соскучился, — мягко говорит Арсений, вставая позади Димы, сидящего за рабочим столом, и, положив руки на его плечи, начинает их разминать.       Дима снимает очки и трёт уставшие глаза.       — Пойдём уже в постель, я тебе массаж сделаю, — продолжает уговаривать его Арсений и наклоняется, чтобы чмокнуть Диму в макушку, — я скоро забуду, как ты выглядишь.       Дима улыбается и, покачав головой, разворачивается на стуле к Арсению. На нём уже надета любимая голубая пижама в полосочку, а улыбается он нежно-нежно. Дима за талию притягивает его ближе и усаживает к себе на колено.       — Кисунь, я не могу, — говорит он, заправляя ему за ухо выбившуюся прядь волос, и поглаживает пальцем выступающую скулу, — у меня очень много работы.       — У тебя и вчера было много работы, и позавчера, и позапозавчера, — говорит грустно Арсений и обнимает Диму за шею, — я даже не знаю, поспал ли ты хоть пару часов за эти сутки.       — Я поспал, честно, — заверяет тот, — прилёг днём в кабинете на диване. Сейчас мне нужно ещё поработать, кисунь, а потом я сразу к тебе, хорошо?       Арсений прекрасно знает, что он и днём не поспал, и сейчас будет сидеть до утра, а потом сразу поедет на работу. Дима по его взгляду понимает, что сплоховал — Арсений не поверил ему.       Арсений поднимается на ноги и уходит, собираясь в очередной раз лечь спать в одиночестве, но, уже стоя на пороге Диминого кабинета, слышит тяжёлый вздох. Он останавливается, вспоминая его вечно усталый вид, красные от страшного недосыпа глаза, вымученные улыбки, которыми тот каждый день пытается убедить Арсения, что всё хорошо. Арсений добровольно обманывается, почему-то считая, что Дима знает лучше, что и когда ему делать, хотя по правде в это не верит ни капельки.       Он оборачивается, и у него сжимается сердце при виде сгорбленной спины любимого, который, сидя за рабочим столом, продолжает что-то считать и записывать. Арсений и сам до конца не уверен, чего собирается добиться, но чувствует, что должен хотя бы быть рядом, хотя бы не покидать его сейчас.       Он выходит из кабинета, тихо прикрыв дверь за собой, и уже не видит брошенного ему вслед печального взгляда.       Дима не дурак, понимает, что его семья, состоящая из одного только Арсения, может разрушиться. Ведь Арсений ещё молод, он очень красивый, он интересный, он лучший человек на земле; если он захочет, любой окажется у его ног. И зачем ему тогда Дима, который не может найти для него и минуточки?       Он продолжает работать, стараясь отогнать от себя эти мысли, ведь до утра осталось не так уж много времени, а ему во что бы то ни стало надо разобраться с документами. Дима удивляется, когда Арсений приходит снова и ставит перед его носом кружку с ароматным дымящимся чёрным чаем.       — Но я же… — начинает он, но Арсений перебивает его.       — Я знаю, что ты пьёшь кофе, — говорит он, усаживаясь на краешек стола, — но чай и бодрит не хуже, и на нервную систему влияет положительно. Так что сегодня чай.       — Хорошо, — соглашается Дима и берёт кружку в руки, — спасибо.       Он осторожно отпивает немного, пока Арсений задумчиво смотрит на него.       — А что ты делаешь, медвежонок? — спрашивает он, когда Дима ставит опустевшую наполовину чашку и снова возвращается к бумагам.       — Завтра приезжает налоговая, а тут вот какая проблемка: криворукий бухгалтер где-то накосячил в отчётах, и пропала сумма денег, и я не понимаю, куда она делась, — отвечает он. — Никому не могу доверить перепроверку, потому что головой отвечать мне.       — Ну, надеюсь, мне-то ты можешь довериться? — спрашивает Арсений, улыбаясь.       Дима, тоже улыбаясь, отвечает:       — Кисик, я тебе доверяю больше, чем самому себе.       — Вот и отлично, — Арсений радостно вскакивает со стола, — тогда сейчас я схожу за своими очками и помогу тебе. Мы же одно целое, у тебя проблемка — у меня проблемка.       Он подмигивает Диме и уносится быстрее, чем тот успевает осмыслить его слова. Когда же Арсений возвращается, уже в очках и почему-то сияющий, как новогодняя звезда, он, нахмурившись, спрашивает:       — И как ты будешь помогать?       Арсений, пододвинув к столу ещё один стул и важно усевшись, с хитрой улыбкой отвечает:       — Буду смотреть твои документы. Так мы быстрее найдём ошибку. Я же экономист по первому образованию, бухгалтерскому учёту обучен не хуже любого бухгалтера. И даже ещё кое-что помню.       Он берёт бумаги в руки и начинает с таким серьёзным видом их изучать, что Дима только через несколько секунд собирается с мыслями и, улыбаясь, спрашивает:       — В натуре, Арс? Решил рассказать мне об этом только на четвёртом году брака?       Арсений, выглянув из-за бумаг, улыбается ему виновато, но по его глазам видно, что он ничуть не раскаивается, наоборот даже — гордится собой. Дима проводит рукой по лицу и тихо посмеивается.       Арсений никогда не перестанет его удивлять.