С.О.Н.

      Нил, Дин и Шури стояли вокруг Руш. Они волновались за неё. А она внимательно осматривала местность. Незаметно для всех Руш достала из заднего кармана складной нож. Направив его на друзей, она произнесла:       — Какого чёрта! Где мы вообще находимся?!       — Тише-тише, — успокаивающе зашептал Нил и поднял руки.       — Руш, это мы. Всё… странно, но ты уже в безопасности, — сказал Дин.       — Или тебя лучше звать Рух? — спросил Шури.       — Заткнись! — сказала она и, осматриваясь дальше, спросила: — Как думаете, где мы? И куда идти? Нил, есть варианты?       — Не думаю, что он знает. Он очнулся от… шока? Примерно в одно и то же время с тобой, — ответил Дин и добавил: — Но вам не кажется странной та тропинка?       Фиолетовое небо с проблесками желтизны. Поле одуванчиков. И чёрный лес, вглубь которого, справа от дома Руш, вела тропинка из золотого песка. Именно на неё и указывал Дин. Ребята, прищурившись, поняли, что только сейчас заметили её. И если бы им не сказали, — наверное, и не увидели.       — Что ж, пошли, — убирая нож, сказала Руш и двинулась в сторону леса, — Нил, ты был здесь раньше?       — Что? Ты вообще о чём? Когда? — пролепетал Нил и пошёл за ней.       — Я имею в виду, не кажется ли тебе это похожим на Морфей? — ответила Руш, стоя на тропинке.       — Я… я… не был в Морфее, — еле слышно отозвался Нил, который уже тоже стоял на тропинке.       Глаза Руш округлились; она посмотрела на него с неким презрением. Нил ничего не ответил. Встав на тропинку, Шури и Дин поняли, что лес вовсе не чёрный: он — синий. Каждое дерево в нём синего цвета. Ребята пошли по тропинке, пока Дин не задал вопрос:       — Так что такое это ваше Морфей? — спросил Дин, и все остановились.       — Без обид, Дин, но я не вижу смысла тебе объяснять. Видишь ли, скорее всего, ты даже не запомнишь, — ответила Руш.       — Но… — начал Дин, но его перебил Шури.       — Знаешь что, Руш, Рух, или как там тебя. В отличие от нас всех, именно Дин видел, что происходит в наших домах. Именно Дин вполне контролирует здесь свою память. И именно Дин увидел эту тропу. Не знаю как ты, а я готов ему доверять. Если ты не заметила, это место понемногу овладевает нами. Я чувствую жуткий страх; меня вот-вот вырвет. Ты только и делаешь, что хватаешься за свой нож. Нил, так вообще, впал в шоковое состояние на какое-то время. Так, может, ты всё-таки объяснишь моему братишке, который единственный в силах удержаться здесь, что это такое и о чём ты тут галдишь?       Руш с укором взглянула на Шури. Конечно, ведь ей дали моральную пощёчину. Затем, с подозрением оглядев Дина, она начала своё объяснение:       — Место, о котором я говорю, не совсем место. Выдумка корпорации «С.О.Н.». То есть: ты ложишься в специальную капсулу, встречаешься лицом к лицу со своим кошмаром, а корпорация говорит как, что и где тебе делать, побеждая его. Тем самым, возвращая тебе нормальный сон, а не постоянные кошмары. Знаешь… помогает… когда у тебя только и дело, что снятся кошмары.       — И это похоже на Морфей? — спросил Дин.       — Ну, Мирта говорила, что у всех они разные. Но судя по тому, что я видела у себя, то… Да, вполне.       Ребята продолжили идти. Руш и Шури шли впереди. Он рассказывал ей о том, что поведал ему Дин. Рассказал: как Дин очнулся на поляне, что происходило в доме Шури, и как Дин его оттуда вытащил. Пару раз Дин прерывал эти рассказы: ему казалось, что над ними что-то пролетало, но Руш уверяла, что это всего лишь летучие мыши. Нил частенько хватался за голову, прищуривался. Было видно, что ему больно. Но на все вопросы у него находились отговорки. Отчего-то Дину не хотелось, чтобы Шури рассказывал Руш, что в курсе, что происходило в её доме и это было не зря:       — А потом братишка Дин рассказал, что было у тебя. Ведь он-то всё видел, а я видел лишь дом, который медленно, слишком медленно, разрушался. Я даже начинаю понимать, почему ты ходила на эти капсулы. Иметь историю схожую с Шейн… Шейм… как их там? — Шури посмотрел на Нила, надеясь, что тот подскажет.       Но с тяжёлым вздохом голос подала Руш:       — Шеймдильф.       — Да, точняк, слишком схожая история. Мне бы самому было страшно. Хорошо хоть девчонка держится в психушке. Убить своего дядю, — подумать только…       — Это была самозащита! — прервала его Руш, — И вообще, с чего ты взял, что девочка в психушке?       — Тебе-то откуда знать, что там было? И вообще, я читал. Ну, знаешь, мой отец собирал газеты, и это всё, что от него у меня осталось… не считая медведя.       — Ах, ты читал?! Ну, да, ты же умеешь, как я могла забыть?! — саркастично отозвалась Руш.       — Я не верю, что ты — Шеймдильф! — всё ещё настаивал Шури, — Я помню, что ты закончила школу экстерном. Но тогда ты должна быть ровесница Мирте.       Руш с укором посмотрела на Шури. Дин начал немного понимать. Больничная палата. Психушка. Её усыновили в психушке! Имя? Да какая разница! Руш, Рух, Хельга. И тут Нил с насмешкой выдавил:       — Давай, Руш, вдарь ему.       Это удивило всех. Не похоже было на типичную шутку от Нила. Даже Руш словно очнулась и, тяжело вздохнув, начала всё объяснять Шури:       — Мирта тоже неглупая. Это и была её идея, когда по школе начались слухи про нашу семью. Про девочку, которая убила своего дядю и лежит сейчас в психушке. Это Мирта посоветовала закончить школу экстерном. Дядя Эрнест всё детство приходил к нам домой, докапывался до меня, пока я не пряталась в каком-нибудь чулане. Он называл это игрой в прятки. И каждый раз потом просил у родителей денег на выпивку. После каждой такой игры меня очень долго искали. А я боялась выходить. В тот день отец, наконец-таки, ему отказал. И ночью дядя Эрнест прокрался к нам в дом. Я… — Руш заплакала, — Я всего лишь проснулась попить воды и услышала выстрелы. Он застрелил маму и папу! И всё ради денег на выпивку! Я защищала себя! Он снова захотел поиграть в прятки! Когда я вылезла из той проклятой тумбы и ударила его пять раз ножом, я не понимала, что я убила его. Только когда кровь потекла, я испугалась. Я выбежала из дома. Я бежала очень долго босиком. И потом… я прибежала в полицейский участок. Я чувствовала, что разучилась говорить. Я умела только кричать. Поэтому меня считали немой даже в психушке. Но именно после что-то щёлкнуло. На тот момент меня уже допускали в интернат. Там я поняла. Я одна. Больше никого у меня нет. Тогда пришла я, которую вы все знаете. Эпатаж. Делаю, что хочу. Командую, как хочу. Тогда-то я и заговорила. Тогда-то я и решила, что нет Хельги Лорны Шеймдильф, есть Рух. А когда меня усыновили, появилась Лорна-Рушхильда Виктория Дэйн.       Шури опустил голову и тихо извинился. Нила опять раздирала головная боль. Дин был ошарашен рассказом Руш. Какое-то время все шли тихо, только Нил периодически стонал, пока не показалась развилка. Прямо была тропа из золотого песка. Налево — тоже тропа из золотого песка. Направо — серая тропа. Рядом с этой тропой лежал огромный камень. Оттуда доносилось странное навязчивое пение ласкового звонкого голоса:       — Тилли-вилли жили-были. Тилли-вилли все любили. Тилли-вилли сладки были. Тилли-вилли, тилли-вилли.       Словно камень превращался в статую, перед ними появилась прекрасная девушка. Руш и Шури узнали её сразу. Девушка продолжала и продолжала петь одни и те же строчки.       — Блядь! Кто подумал о той ёбаной рекламе?! — заорала Руш и, схватившись руками за уши, затряслась.       — Я, — ответил Шури, смотря на поющую статую, словно заворожённый, — Ты же сказала, что мы в той капсуле. Я подумал, девушка из рекламы нам поможет.       Руш продолжала трястись. Шури был как заворожённый. Нил выглядел так, словно у него от этого пения, наконец-то, прекратила болеть голова. А Дин чувствовал себя даже хуже, чем Руш. Пение было для него слишком громким. Слова повторялись и повторялись. Голова трещала. Ноги подкашивались. Он начинал уже падать, когда услышал вместо повторяющихся строк:       — Тилли-вилли не добили. Тилли-вилли Дина злили. Тилли-вилли били-били. Тилли-вилли всех убили.       Дина шокировали эти строчки. Но другие похоже их не слышали. Остальные слышали всё те же строчки, которые изначально пела статуя. Тогда Дин, сидя на серой земле, обратился к Руш, как к знатоку капсул:       — Если Шури подумал о ней, он мог её создать?!       — Ты что, его не понял?! Он хотел, чтобы она здесь была! — закричала Руш через оглушающее пение.       — Она хочет нас убить! — сквозь вой заорал Дин.       — Что?! Ты спятил! Если это и действует на кого-то плохо, то только на меня и тебя! Посмотри на Нила и Шури! Думаю, скоро она успокоится! — закричала Руш.       Дин понял, что помощи ждать неоткуда. Он пополз к статуе, которая уже пела об их смертях, и о том, как кто умрёт. Увидев Дина около себя, статуя встала и запела:       — Тилли-вилли, Тилли. Динни задушили!       В этот момент статуя поставила свою ногу на Дина. И он почувствовал весь вес огромного камня. Дин начал задыхаться. Он думал, что помощь не придёт. Как вдруг услышал крик Руш:       — Шури, хули ты стоишь?! Сделай, блядь, что-нибудь! Дин умрёт!       Но Шури не пошевелился. Он был слишком заворожён её пением. Позже он не раз себя упрекал, что вообще вспомнил об этой девушке. Руш решила обратиться к Нилу:       — Эй, Нил, понимаю, головная боль прошла! Но ты, блядь, можешь подумать о Дине!       Но Нил словно не услышал её. Тогда трясущаяся Руш пошла к статуе. Давалось это ей довольно-таки нелегко. Каждый шаг был тяжелее предыдущего. Ноги ужасно болели, но хрипы задыхающегося Дина были важнее. Сам Дин уже начал терять сознание от нехватки кислорода. И именно в этот момент Руш добралась до статуи и проткнула её своим ножом. Подумать только: от одного складного ножика статуя, выросшая из огромного камня, рассыпалась на мелкие кусочки и слилась с серой тропинкой.       — Что это было? — очнулся Шури.       — Моя голова, — застонал Нил.       — Ничего. Просто знак, что нам лучше не сворачивать, — сказала Руш и, повернувшись к золотой тропинке, ведущей прямо, крикнула: — Пойдёмте!       — Шури, пожалуйста, постарайся не придумывать вещи, которые будут нам говорить, как мы умрём и убивать нас, — хрипло добавил Дин и пошёл за Руш.       — В каком смысле? — непонимающе спросил Шури и, взяв Нила под руки, пошёл за ними, — После такого лучше скажи сразу. Как мы умрём?       — Ну… — Дин тяжело вздохнул, — Она пела, что Нила застрелили. Рыжую ведьму казнили. Это, я так понимаю, про Руш. И силача путы обвили. Ну, а меня, соответственно, задушили. Поэтому не думаю, что это правда. Меня же Руш спасла.       Повисло неловкое молчание. Все переглянулись. Затем Шури повторил ту же фразу, которую сказал, когда они направились в лес:       — Идём вместе. Будем защищать друг друга. Я вас буду защищать.       После этой фразы друзья снова вошли в лес с синими деревьями, стоя на той же тропе из золотого песка, ведущей прямо.