История одного шпиона

      Утром следующего дня проснулся от странного осознания: у меня хорошее настроение. Не радостное и не грустное, нормальное добродушное настроение. Так странно, словно плохой знак.       На теории боевой магии у второго курса сначала дал проверочную, а затем и опрос. Не знаю, зачем я решил удостовериться в знаниях студентов, но не мог отделаться от навязчивой идеи проверять буквально всё.       Первокурсники тоже подверглись пытке в виде письменной работы по классификациям боевых заклинаний, а затем и опросу по терминологии. В конце концов, должны же они заниматься чем-то кроме гулянок и сплетен.       Жидкий огонь в боевой магии вещь весьма заурядная и несет больше теоретическую значимость, нежели практическую. Точнее не так, для большинства сидящих передо мной студентов он действительно именно теоретический, заклинания направленного жидкого огня как с холодной, так и с горячей сердцевиной никто из них воссоздать не сможет. По крайней мере при текущих уровнях дара.       И вот стоило же этому заучке Рестоку вспомнить, что этим самым заклинанием Голубев разрушил в Чирке несколько зданий. Их учат, что одно из этих зданий было госпиталем, но в действительности тогда это было заброшенное строение, где укрывались маги, на месте которого для демонстрации якобы «жестокости» иномирянина в последствии отстроили госпиталь. — Да, это оно, — подтвердил я догадку юноши насчет заклинания и взгляды студентов постепенно начали обращаться к Дарье.       Я даже отвернулся, чтобы не наблюдать это, а то желание защитить пересилит необходимость демонстративно ненавидеть. — Лорд Глун, но если все так, то… — всё никак не унимался Ресток. — Если все так, то, может быть, не стоит обучать боевой магии… всех желающих? — Не я принимаю решения о зачислении в Академию Стихий, — процедил я, прожигая взглядом доску. Нужно побыстрее сменить тему: — Так, все! Идем дальше! Записываем!       Уже начал диктовать следующую формулу, как послышалось шуршание с первой парты. Даша активно искала что-то в сумке, видимо, платки, чтобы промокнуть струящиеся дорожки слёз. Вся аудитория, в буквальном смысле каждый студент смотрели на девушку.       «Я сейчас тебя разозлю своим замечанием, а ты из чувства противоречия и упертости продолжишь заниматься» — подумал я про себя, в надежде что так и будет. — Дарья! Мы, кажется, уже обсуждали вопрос вашей дисциплины! — пришлось постараться, чтобы придать голосу назидательности, а не упрёка.       Достав, наконец, платок, девушка прижала его к лицу и уставилась взглядом в парту. Может, она и успела бы что-то предпринять, вот только прозвенел звонок. Что ж, даже удачно. Выгнал всех из кабинета, попросив Дашу задержаться. Я отлично понимал, что ей как никому другому хотелось уйти, но нужно объяснить девушке, что подобная реакция на упрёки недопустима. Если она хочет выучиться, ей нужно быть сильнее этого. — Дарья, на людях свои эмоции необходимо сдерживать. Всегда, — процитировал я своего наставника, обучавшего меня перед отправкой в Лаэос.       Вот только моя попытка помочь ей осознать давно известную ей истину успехом не увенчалась, а скорее стала последней каплей. Молчавшая всё это время студентка громко всхлипнула и задрожала. Нет, даже не так, она забилась в дрожи, спрятав лицо в ладонях. Так, сотрясаясь во всхлипах, она и разрыдалась. — Дарья? — попытался я остановить нарастающую истерику, но не успел.       Пламя охватило тело девушки и только тогда я осознал, что истерика не начиналась, а заканчивалась, перерастая в бесконтрольный выброс силы. Иномирянка окинула взглядом кабинет, и, сфокусировав на мне застланный слезами и пламенем взгляд, замерла. В её глазах было столько боли…       Кинулся к Лукиной, прикрывшись от удара. Чистой силой ведь бьёт, наивная. Наверное, можно было её и не обнимать, так, растрясти за плечи или вообще обойтись без прикосновений, но мне хотелось её обнять. После увиденной в её глазах скорби и ненависти хотелось успокоить причину моих фантазий и желаний. — Даша, хватит, очнись, — попытался я вернуть девушку в реальность, но остекленевший взгляд так никуда и не делся.       Приложил общую формулу для выведения из шока к солнечному сплетению и почувствовал, как захваченная в кольцо моих рук студентка обмякла, а жар окружающего огня ослаб. Только я подумал, что всё закончилось, как активировалась та самая примечательная игрушка, подаренная Ваулом. Гхарнов амулет! Пришлось сорвать цепочку с Дарьи, отбрасывая источник истинного огня подальше. — Даша, тихо! — Попытался я твердостью привести девушку в чувство, так как времени в запасе у нас было не очень много. — Успокойся, слышишь? Очнись!       Кажется, подействовало. Пламя окончательно угасло. — Теперь просто дыши, — прошептал я, обнимая. Прижал голову подопечной к груди, почувствовав, как слезы слегка намочили мантию и рубашку, и начал аккуратно поглаживать светлые волосы, обычно завлекающие меня своим равномерным покачиванием в такт походке. — Тише-тише, Дашенька. Всё закончилось, всё хорошо. Это был всего лишь бесконтрольный выброс силы. Такое случается. Поверь, в некоторых случаях, это даже нормально, — шептал я. — Зато теперь ты можешь с гордостью говорить, что знаешь, каково это — открыть душу. Ты познала душу огня, малышка. Ты имеешь все шансы стать величайшим магом.       Малышка. Как же приятно сказать это вслух.       Очередную попытку вырваться я пресёк на корню: судя по нервным, рваным движениям, девушка ещё не успокоилась. Прозвеневший звонок ничего не изменил: как хорошо иногда иметь ужасную репутацию среди студентов.       Прошло ещё минуты четыре в моих объятьях, прежде чем Дашу перестал пробирать озноб, тогда я её и отпустил. Надеюсь, не спугнул её своей неожиданной нежностью…       Дарья аккуратно, словно сзади пропасть, отступила на несколько шагов, пытаясь охватить взглядом аудиторию. Удивленно вскинутые брови не скрывали её реакции, когда она рассматривала пол, стены, мебель; пришлось объяснить, что на кабинеты наложена защита. — А вы? — всё еще плохо осознавая происходящее, уточнила Лукина. — А что я? — специально не стал отвечать. Обычное пламя меня мало заботит.       Видимо, подумав о чем-то похожем, девушка вспомнила о сорванном амулете Ваула и отыскала его взглядом. — Нет, подвеску не трогай, — сходу запретил я. — Это подарок, вы не имеете права его отнимать, — перешла на шепот Даша.       Невольно ухмыльнулся. А я и не собираюсь его отнимать, этой вещице стоит отправится к создателю. — Тебе не нужен этот подарок, — заявил я. Боюсь представить, что будет, если в следующий раз эта подвеска поможет очередному всплеску силы на глазах у тех же студентов или ещё кого похуже.       Подняв амулет, откопал на задворках памяти формулу иссушения огня и испепелил амулет до кучки черной гари. Нужно будет подобрать ей что-нибудь менее заметное и более эффективное взамен уничтоженной побрякушки. Улыбнулся собственным размышлениям, м-да, кто о чем, а у меня только одно на уме, вернее, одна. — Теперь слушай внимательно, ничего не было, поняла? — уточнил я очевидное, но, получив отрицательный ответ пояснил: — Никакого срыва у тебя не было. Ты просто плакала и дерзила. Всё. — Почему? Почему я должна это скрывать? Это же хорошо. В смысле, я ведь раскрыла свою душу и что там еще требовалось.       Это хорошо только для тебя, милая моя, и только для тебя. Остальным, разве что за исключением детей богов, это вряд ли понравится. Слишком отменная сила в слишком неподконтрольном совету человеке. Кажется, эту идею я смог донести. По крайней мере, получил заверение, что девушка будет держать язык за зубами. — Умница, собирай вещи и иди к себе, на сегодня я тебя от занятий освобождаю. Тем более, глядя на твой подход к учебе, уверен — этот небольшой прогул на твою успеваемость не повлияет.       Мне показалось, что последние слова попали прямо в цель, так как я словил на себе долгий задумчивый взгляд. Но отвечать что-либо Даша не стала, подошла к столу и дрожащими руками не с первой попытки, но всё же, убрала в сумку свои вещи. — Даша, пожалуйста, сделай вид, что обижена на меня. А лучше… пусть все думают, будто ты меня ненавидишь, хорошо? — окликнул я подопечную уже почти у самой двери. — Будто? — девушка резко обернулась и удостоила меня укоризненным взглядом. — Мне жаль, лорд Глун, но это слово тут неуместно.       От этих слов тело пробило волной озноба вкупе с тошнотой. Раньше не верил всякой ереси про пустоту внутри, а тут… словно пропустил пульсар прямо под рёбрами и в животе теперь красовалась нехилая дыра. Поздравляю, Эмиль, вот ты и доигрался в своей роли, жаль только, не перед тем зрителем…