Если ты собираешься контролировать меня (По крайней мере, сделай это интересно)

- Глупый автор, глупый роман! – человек отбрасывает книгу в сторону и надувается, словно обиженный ребенок. В этом мире ничего не меняется. [Код активации произнесен: [Глупый автор, глупый роман]. Автоматический запуск системы. Произвожу инициализацию] [П҈̽͋͋͌̄͐̋̎͑̅̿̐̅̓̐́͝р̵̃̓͗̐͐̍̔̃́̚͡о҈̌͛͒̔̐̈͒̍̾́̏̆͡с̸̅̑͌͒̃̄̊͛̓͗̆̀̕ы̶҇͑̓͋͑̽̎́̚̚п̴̐͆̿̌̾̊̋̽̒̅͞а̵̛́͂̋̾̂̀̋̒̽͂͌̔́͆̅й̸̈́̑͊͗̓͊̒̇̋͡с̶̆̾̈́̓́́̂̊̓̒̽͞я҉̏̾̇̂̌̃͂̔̍̆͠,̶̏̀̄̈͑̃̆̄͋͆͡ Г̴͑̔̆͗͐̓̋͋́̎̂̍̚͞л̶́̐́̏̃̈̍̾̔̊̊̈̀̂̚͝а̸͆̾͗̽̇̊͛͗͛̀̎̆̚͝в̴̂̅̌̓̊̉͑̓̽̓̕н҉̛̊̇́̀́̾̔͌̌̉̀̋̉̈̆̚ы̵҇̓̽̈́͑̆̾̈̿͂й̸͂̄̈͌̈̔͌̅̚͝ Г̵̊̊͋̓͒̂́̈̔̓̐͝е̴̋͌̒̍̂̉̌̉͑̍̆̌̔͑̊͝р̶̛̒̊̎̎̉͋͋̎̆̂о҈̓̽̿̄̿̎͊̋̈͊̕й҉͖͕̯͈̣̳̱̘͈͈͚͇̮̦̫̗͔̗̲̞̘҇͒̆̌͌̑̓́͒͑͋̎̄̆̐̊́͑̂̀ͅ]

Откройте занавес, Зажгите рампы Не упустите ни момента Этого эксперимента Ох, книга странная Как заводной апельсин Не смей отводить взгляда до самого конца

Ло Бинхэ слышит каждое включение основного сервера – он до сих пор не знает, что это означает, но ему как-то все равно. Струны-нити на его запястьях натягиваются, призывая проснуться и вновь приняться за работу – Главная Система иногда бывает такой грубой. «Главный герой» откидывается назад, беспомощно чувствуя, как его затягивает обратно, из мирного переплетения огоньков и пения маленьких добрых подсистем в очередной мир, где Бинге вновь станет героем в чужих руках. Ло Бинхэ покладистый и покорный – Главная Система следит за этим, не давая и шанса на отклонение от строящегося сюжета. Если он ошибается, на несколько мгновений задержавшись не там, где нужно, его струны натягиваются, писк в ушах « Фатальная ошибка сценария» становится невыносимым, и его протаскивают сквозь время назад, раздирая его сознание на кусочки и вновь складывая в нужной точке. Заставляя переигрывать один и тот же эпизод тысячи и тысячи раз, пока каждое движение не становится идеальным. Самый придирчивый режиссер-постановщик в мире. И его идеальный актер-батарейка в одном лице.

Каким «ты» будешь? Хмм, Ты видишь внутри зеркала Кого-то еще в этом теле?

Для Ло Бинхэ нет ничего сложного в том, чтобы узнать того, кто в этот раз будет баловать Главную Систему новой историей. Вокруг него кружится одна из славных маленьких услужливых сестричек подсистем – и у нового хозяина на кончиках пальцев ниточки натянутых нервов Бинхе. Каждое движение и каждая мысли – даже затаенная, даже скрытая – будут прочитаны, обдуманны и переданы главному актеру, который покорно исполнит все в наилучшем виде. Если хочешь любви – он распластается перед тобой, словно сбитый с ветки цветок, в глубине души считаешь Главного Героя ублюдком – Бинхэ измажется в дегте и гнилой крови. Иногда Бинхэ испытывает терпение своего тюремщика режиссера – он маячит перед своим господином и вертится перед отражениями, красуясь и смотря из-под длинных ресниц. Ну же – неужели никто не видит тонких струн из его полых, птичьих костей? Неужели в отражении зеркал не проглядывает холодная сталь иного разума? Эй, бедный читатель, посмотри на свою замечательную марионетку и пожалей ее хоть немного. Система перезапускает его в этих сценах сотни раз, пока история не становится вновь понятной и единой.

«Станцуй для меня Один И два И три И развернись Сиди как собачка Пока я не закончу читать»

Ло Бинхэ не умеет протестовать – это не его роль. Если ему нужно любить, то любит со всей силой, что есть в его сплетенном из струн сердечке. Если ему нужно ненавидеть , то он выворачивается наизнанку, крася черным все лотосы в пруду и сжигая журавлиные перья. Ох, как он любит добрых хозяев, даже если их доброта лицемерна. Тогда ему почти ничего не приходится делать, кроме как любить беззаветно и чисто, любить до потери пульса, драться за их счастье до конца мира. Струны на его запястьях прорастают вверх, обнимая горло. [Фатальная ошибка сценария] Ло Бинхэ улыбается в десятый раз, но уже чище, нежнее и добрее, будто сияя изнутри. Главная Система удовлетворяется этим, и читатель-писатель совершенно правильно уверен в том, что это его заслуга. Марионеточные струны на кончиках его пальцев приводят Бинхэ в движение – он откидывается на них, словно на руки любимого человека и позволяется себе вновь забыться в бесконечном повторении.

Отбрось это, уменьши потери Вся эта упрямая преданность убьет тебя В мире, построенном на удобных теориях. Для кукол на экране В послушании струнам есть комфорт Если ты собираешься дергать за ниточки По крайней мере, сделай это прекрасным, как в театре.

Раньше Ло Бинхэ был куда упрямее, все еще будучи уверенным, что он способен что-то изменить, Система была только у него одного. Тогда ему хватало только одного толчка от своего режиссера, чтобы делать все правильно – Бинхе не любил боль, как не любит и сейчас. Тогда у читателей-хозяев не было милых сестричек подсистем, что вели по сюжету – на самом деле предлагая читателям сюжеты на основе их предпочтений – и им приходилось справляться самим. Но они были так нерешительны и пассивны, что Главная система совершенно не была довольно. Поэтому и появились милые Системы-сестрички, мягкие ограничения, которым так легко следовать и на которых так легко обижаться, что они не дают свободы выбора. И потом Главный сценарист крепко накрепко привязал ниточки к Бинхэ, уставший от его вечных искажений. И Ло Бинхэ стал послушным – как того и требовал сценарий. Иногда Ло Бинхэ становится скучно – некоторые читатели-хозяева будто идут по проторенному сценарию и он забывается, повторяя заученные действия и лица, отключая сознание. Струны такие крепкие, что если бы были настоящими, прорезали бы кожу и плоть, доходя до костей. Бинхэ танцует по сценарию, привычно отыгрывая роль злодея, спрятанного за маской героя, и осколком сознания думая, что запах крови чем-то напоминает запах подгнивающих лотосов. И от этого запаха его бы стошнило, была бы свободная минутка.

Каково это быть свободным? Хммм, Почему бы тебе самому не попробовать? Ворота открылись во мне.

Больше всего на свете Бинхэ-актер любит, когда приходят хозяева, что не хотят видеть его главным героем. Тогда струны на его запястьях распускаются немного, и Главной Системе незачем следить за его движениями – и Бинхэ может думать, что живет. Он бегает по деревням и полям, голодает и болеет, работает за еду и смотрит в небо, не боясь, что его неправильный наклон головы вызовет у протагониста ощущение несоответствия сценарию. Бинхе забирается на персиковое дерево и впивается зубами в спелый плод – пальцы пачкаются в липком соке, который почти совсем не напоминает чужую кровь. Он искренне болеет за тех, кто с удовольствием играет Главного Героя, и рад каждому их шагу. Некоторые жалуются, что Система их ограничивает и заставляет страдать – милые сестрички тут же стараются все исправить. Бинхэ тянут струны и он подчиняется, становясь в нужную роль – злодей, помощник, одноразовый щит. Главная Система не любит дарить Ло Бинхэ слишком много сюжетов без участия – его любимая батарейка не должна бездельничать.

Так что я прыгнул Вниз – и вниз, вниз я иду Я убеждаю себя, что я крепкая девочка Вниз, вниз и вниз я иду Я никогда, никогда не смогу коснуться земли Мое сердце идет вправо, Моя голова идет влево И все заканчивается в твоей кровати

Иногда, после десятков изнурительных сюжетов, Ло Бинхэ бунтует. Он неспособен больше идти по одинаковому пути каждый раз, жар Бездны и ненависти въелся в его кости свинцовыми стержнями. В этот раз читатели особенно жестоки – Бинхэ становится самым жестоким существом во всех мирах и терпеливо ждет, пока придет герой и разорвет его на части. И это повторяется раз за разом, словно это доставляет Главной Системе удовольствие. И Бинхе бунтует – натягивает свои струны, отказываясь от главного сюжета. Сквозь тысячи повторений и возвратов он бежит от всего, что должен сделать, находя свои собственные, не навязанные системой чувства – и внезапно понимая, что чертовски устал от всего этого. Он упрямится до тех пор, пока Система не берет все в свои руки и управляет Бинхэ как куклой, которую надевают на руку. В этом сюжете, будто в отместку, до конца своей жизни Бинхэна правах главного злодея мучается от постоянных пыток. Очередной читатель возмущенно смотрит на него, словно пылая праведной местью. - А ведь раньше я тобой восхищался! Где-то глубоко внутри Ло Бинхэ смеется чистым детским смехом – сестренки-подсистемы уже сказали по секрету, что этот читатель любит истории про героев, которые оказываются злодеями. Главная Система будет довольна. И, может быть, следующий читатель приласкает Бинхэ, позволив прикорнуть на кусочке постели, окутывая прочными марионеточными нитями.

Конечно, я буду твоей марионеткой Здесь, потяни мою нить Представь меня кукольно-розовой, белоснежной искусственной красавицей Может быть, мы все холодные машины Набитые внутрь человеческой кожи С человеческими грехами Сшитые богами города.

Есть читатели, которые хотят, чтобы Ло Бинхэ любил их. И он любит – подобной любви не существует в реальности, эта любовь смесь любви дитя к своему родителю, супруга и обожанием молящегося к своему богу. Ло Бинхэ податлив как масло – масло на острых струнах, прикованных к чужим пальцам. Он любит эти пальцы, кому бы они не принадлежали, кто бы не был у руля – Бинхе обожает этого человека. Но где то, где его не достает своими струнами беспощадная Система, Бинхэ ведет подсчет чужих грехов. Свои он знает досконально – он подвержен каждому из них в равной степени, но иногда чужие его удивляют. Некоторые читатели хотят любви, чтобы можно было ее отвергнуть. Некоторые хотят страсти и ревности. Некоторые хотят быть жертвами. Где-то глубоко внутри Бинхе хочет, чтобы ему потом разрешили дружить с Нин Инъин и Мин Фань, и хотя бы один сюжет обошелся бы любви, от которой потом слишком больно.

Отбрось, ты уже проиграл Вся эта драгоценная храбрость причинит тебе боль В мире, который питается меньшинством Пусть эта эгоцентричная вера приведет вас к миру Если ты собираешься заменить меня По крайней мере, наберись смелости убить меня как следует.

Некоторые читатели странные. Они смотрят глубже и видят дальше – на радость Ло Бинхэ и на непонимание Главной Системе. Они даже пытаются артачится и отказываться от предложений по сюжету – Бинхэ радуется все больше каждому такому господину читателю. Некоторые смотрят на Бинхэ слишком пристально и внимательно, будто разыскивая что-то, что не принадлежит этому миру. Будто они способны услышать звук работы сервера и увидеть, как старается Ло Бинхэ, чтобы не напортачить. И как они близки к разгадке всего. Если бы у кого-то хватило смелости отказать милой Системе-сестренке в сюжетном повороте, не смотря на все увещевания и угрозы, тогда бы он смог понять, что Главная Система бессильна перед выбором читателя и все это блеф. Но сложно победить лучшего сценариста во всех мирах – Главная Система знает ко всем подход. «Если ты откажешься, ты умрешь» «Откажешься, и умрет твой любимый персонаж» «Пройдешь этот сюжетный поворот и будет особый подарок» И они соглашаются, а Ло Бинхэ ждет. Батарейке и актеру не привыкать продолжать играть. А Система так любит истории. Иногда Ло Бинхэ хочет, чтобы читатели-заменители сделали свою работу до конца. Когда это закончится для меня? Ах, хмм, Я надеюсь, что скоро все рухнет, Теперь я готов уйти Система и Ло Бинхэ неразделимы, как мать и дитя, словно связанные одной пуповиной. Если Система погибнет от недостатка энергии и историй, Бинхэ тоже погибнет – и если Бинхэ перестанет чувствовать, что Системе нечем будет питаться. Поэтому он и играют в эту бесконечную чехарду со сменой читателей, чтобы после сладкой и доброй истории вновь опустить Бинхэ на дно, чтобы Система вновь получила энергию, чтобы вновь создавать историю. Бинхэ просто хочет, чтобы кто-то внезапно разнес все по кусочкам своим отказом. Бинхэ хочет узнать свободу.

Тяни, Одна струна Две струны Три струны Соедини руки Когда я больше не смогу жить одними знаниями

Есть некоторые миры-истории, которые нравятся Бинхэ. Он иногда возвращается туда и трогает свои собственные струны, привязанные кончикам чужих пальцев, пытаясь понять, так перестать танцевать. Он вновь любит и вновь плачет, слезы настоящие и фальшивые одновременно. В этих мирах Ло Бинхэ ищет убежища – сворачивается клубком в постели, на траве, в дровяном сарае – и дергает струны на своих руках, пытаясь ослабить их хоть ненамного. С каждым колеблющимся читателем-хозяином мира петли отходят все лучше от пережатых запястий. Еще один добрый читатель целует Бинхэ в висок. Бинхэ вызывает помехи Системы – что стоит ему ста тысяч повторений – и шепчет, чтобы милый господин этого мира нашел правду, скрытую за правдой.

Ты дал мне силы Обнадеживающее любопытство, Может быть, еще остались счастливые пути в моем исследовании. Какого цвета электрическая овца, которую вы видите? И если ты любишь меня Сможешь ли любить все в себе ради меня?

Бинхэ живет и существует раде Истинной Концовки. Ради того, чтобы кто-нибудь когда-нибудь понял намерения Системы, использующий их всех как подопытных, и разрушил барьер. Бинхэ живет и надеется ради хороших миров. Миров, в которых он может перевести дух и доставить читателю так необходимую ему любовь. Бинхэ не хочет, но живет ради миров, в которых он становится злодеем. И так как у него нет печальной предыстории, нет ему прощения. Бинхэ не любит запах лотосов. Бинхэ не любит струнные инструменты. Бинхэ не любит Бездну. Бинхэ не любит нити. Бинхэ любит, когда его гладят по голове и не оставляют одного. И ему нравится, когда его любят в ответ. Бинхэ спит в сердце Главной Системы, крепко прижимая к себе сбитую кодировку [«Правда, скрытая за правдой, скрытый квест, Истинная Концовка»] и глючную сестричку-подсистему, которая когда-нибудь приведет главного героя сюда, в обход главного сервера. Система «Спаси-но-не-Сохраняй» для главной марионетки.