Отпусти меня, прошу..

      Сон обоих обитателей комнаты был долгим и тяжëлым. Потому, утро, вслед за ночью, прошло мимо них. Моринготто непробудно спал, уставший от забот, Майтимо же от пережитых потрясений и лëгкого похмелья. Но как бы там не было, Тëмный проснулся и раскрыл глаза первее, нежели младший. Сонно оглядев комнату, мужчина сел на постели, замигал, а затем снова откинулся на подушки. Переворачиваясь на один бок, Вала обратил взгляд к спящему юноше. Вид его теперь был непривычен… Неровные, короткие, наскоро обрезанные рыжие пряди разметались по всему лицу нолдо. — «Какой беспорядок, — хмыкнул про себя Мелькор, и убрал волосы с лица феаноринга, любуясь после, — Но тебя, эльфëнок, это всë равно безобразнее не делает. Что за прелесть.»       После данного жеста светлые ресницы задрожали, говоря о том, что их обладатель может вот-вот открыть глаза. Однако этого не произошло. Феаноринг лишь промычал что-то неразборчиво, затем прижимаясь к крепкому телу, обнимая его, наглым образом закидывая ногу на Вала. Моринготто усмехнулся, но отстраняться не стал. Утро было уже поздним, вряд ли мужчина уже отправиться заниматься делами крепости. Сегодня гораздо важнее будет разобраться с тем, что случилось вчера в его отсутствие. Вздохнув, и приобнял в ответ, Вала закрыл глаза, задумываясь над всем, что вчера успел наговорить ему этот удивительный нолдо. Как ловко этот мальчишка открывается ему, совсем нечаянно, но бурными потоками, полностью сбивая с толку. Но вот, ясных небес глаза соизволили распахнуться, являя вечной этой тьме новое бодрствующее лицо. Как только Майтимо обнаружил, что лежит на мужчине так, как ему совсем не подобает, эльф вздрогнул, спеша отстраниться, извиняясь перед Морготом. Вала рассмеялся, хлопая эльфа по голове и трепля короткие прядки: — Доброе утро, Нэльяфинвэ. Всë в порядке, не пугайся… — Д-доброе, Владыка… — запнувшись, ответил юноша, чуть вздрагивая и отстраняясь от чужих рук больше.       Мужчина хмыкнул и потянулся, прикрывая глаза и зевая. — Как голова? — предугадывая состояние эльфа, спросил Тëмный. — С чего бы данная мелочь должна интересовать Владыку? — нолдо слегка отвёл взгляд, вздрагивая от холодного ветра, что безжалостно ударил в, до сих пор открытое, окно, проходясь мурашками по коже. — Ну-ну, какие ж тут мелочи? Или по твоему, я должен заботиться о тебе только тогда, когда ты об этом не вспомнишь? — мужчина хитро улыбнулся, глядя на эльфа, и накинул на него край одеяла. — Ах? Я совсем не понимаю, о чём Вы… — сводя печальный, полный вины, взгляд на свои бёдра, эльф ухватился тонкими пальцами за ткань, прижимая её к телу, спасаясь от нежданной прохлады. — Эх ты, рыжик, — Вала усмехнулся, кутая плотнее в одеяло эльфа, а сам поднимаясь с постели и прикрывая окно. — Что вчера было, помнишь?       Ответом на слова старшего последовало лишь молчание. Нолдо сжал в руках тёплые ткани, ощущая, как внутри всё вновь сжимается, ведь он отчётливо помнил начало этого вечера и совершенно не помнил окончания. — Майтимо.? — мужчина удивлëнно вскинул брови и обернулся на эльфа. Однако, видя на юном лице след печали, старший не стал допрашивать далее, — Значит, что-то помнишь… Гм… Одевайся, как наберëшься сил, я прикажу принести нам завтрак. — Я не раздевался, Владыка… А Ваши волосы совсем спутались… Я не имею прав лазать по Вашим вещам да касаться Вас без разрешения, потому не занимался этим ночью. Вам следует расчесаться, — зачем он это сказал? Так ещё и может показаться, что он это произнёс в грубой форме, хотя совершенно не желал этого. — Хах… Верно, спутались… Майтимо, достань гребень, он в тумбе, — желая убрать эту неловкость в словах эльфа, старший дал своë разрешение, чуть улыбаясь. — Быть может, я устану от длинных путающихся волос и последую за тобой, хм…?       После последних же слов Вала феаноринг заметно скривился в лице, напрягаясь и поджимая губы, моментально отворачиваясь к тумбе, стараясь сделать вид, что с ним всё в порядке, и ничего не произошло. — Как Вы решите, Владыка, это уже Ваше право, а не право Ваших слуг.       Моринготто отошëл к двери, временно отвлекаясь от нолдо. Уже привычный на слух для эльфа, хоть и на неизвестном ему черном наречии, приказ о подаче еды. Затем дверь снова закрылась, а всë ещë голый Вала обернулся к феанорингу: — Гм, вот мы и подобрались к главному вопросу, — плавно подходя, к постели, мужчина присел после на еë край. — Ты помнишь кто из слуг крепости сотворил это с тобой? — Разве это важно? — тихо отозвался младший, осторожно хватая чужой гребень, дабы в дальнейшем подойти ближе к мужчине, начать свою новую работу. — Важно. Разве должно такое остаться безнаказанным? — прямо и строго сказал Вала, после оборачиваясь на юношу и прося мягче. — Расчешешь меня, Майтимо? — Да, Владыка… — подавленно проговорил нолдо, поднимаясь на ноги на постели, робко касаясь тёмных прядей ладонью и самим гребнем, принимаясь за дело, — Если я скажу, кто это сделал, он точно вернётся и будет издеваться вновь, Владыка. Позвольте… Не стоит… — Тебя слишком изменила крепость… Раньше ты не показывал страха. Надо восстанавливать твои силы, сын Феанора. И начнëм мы со сладкой мести. Так кто же посмел с тобой так поступить? — мужчина рассуждал в слух, постепенно становясь мягче от таких тëплых ощущений, что дарили руки нолдо. — Я не имею прав на другие чувства здесь, Владыка. Вы сами активно пытались доказать мне это. Страх приравнивает всё к подчинению, а без него здесь будет ещё тяжелее, — спокойно рассуждал юный эльф, пока случайно не дёрнул один из спутанных локонов, — О Эру… Простите… Владыка, я не хотел, чтобы так вышло…       Мелькор чуть помрачнел, только отмахиваясь на неприятный рывок. Теперь он был поглощëн тëмными и липкими мыслями. Наконец, прерывая паузу, мужчина продолжил беседу: — Послушай… Не позволяй себе сломаться, Майтимо. Я не хочу, чтобы ты как и другие выживал в этой крепости. В тебе много силы… И тебе хватит еë чтобы сказать, кто тронул тебя. Чтобы подарить ему наказание. — Почему Вы так терпеливы ко мне? Или же Вы терпеливы ко многим, а то, что о Вас говорят — лишь пустые слухи? — рыжеволосый всё пытался свести тему, — У меня нет цели кому-либо вредить, если он и совершил что-либо отрицательное в мою сторону, если это не смерть семьи или её угнетение. Однако, это лишь волосы, в этом нет ничего такого, Владыка.       Но говорил Маэдрос с лёгкой, едва заметной фальшью. Ему было важно то, чего он лишился, поскольку среди всей этой мучительной боли, что он здесь пережил в пыточных, после и в покоях Вала, от родного остались лишь воспоминания… Горькие, тяжёлые… Волосы, как вода, имеют сильную память. Лишившись их юноша совершенно утратил веру во что-то светлое, ничего его здесь, кроме мук, не ждёт. Он проиграл, он вновь опорочен, а тот, кто лишил его чести подобным образом мог ликовать, зная, что эльф ничего не расскажет тому, с кем живёт и спит на одной кровати. — Меня тоже кое-что поменяло, гм… — еле слышно и задумчиво выдал Вала, а потом вздохнул тяжело. — Какой ты несговорчивый сегодня. Что ж, надеюсь, твой друг что-то скажет дельное, иначе мне придётся обвинить его.       Слова эльфа и смерти родных и угнетении вдруг больно кольнули Моргота. Однако, тот лишь скривил губы. Идти против действительности было бы глупо. — Постойте… Владыка… Если Вы решите наказать того, кто это сделал… Позвольте мне тоже принять участие в этом… — в голове созрел план, но его исполнение может вновь сказаться на самом юноше, очень плохо сказаться. — Я и так собирался это сделать, чем ты меня слушал, мальчик? — Вала рассмеялся, радуясь тому, что юноша хоть немного пошëл навстречу. — Прошу меня простить, Владыка… Я просто задумался… — вновь тихий голос, что обычно звучал от юноши, когда он был виноват. Ответа он не стал дожидаться, начал сразу, — Вы говорили, я не в его вкусе, и благо… У него есть… один эльф… Его зовут Талимор, и это всё, что мне известно о нём… Владыка, он так жестоко обходится с ним… Вам нет до этого дела, я знаю, но прошу Вас… Он, видно, сильно дорожит им… Я… — опуская руки, Майтимо опустился на постель, закрывая лицо руками, не понимая, что происходит, почему он вновь плачет. Говорить дальше он не мог, он надеялся, что старший поймёт, а если нет, то продолжать будет сложно…       Однако, Вала понял. Пока эльф говорил, выражение лица Тëмного менялось с удивительной скоростью. Изумление, непонимание, поражëнная бледность, а затем вспыхивающий за ней алый гнев на щеках. Сжимая руки в кулаки, мужчина сквозь зубы спросил, делая ударение на последнем слове: — Ты уверен, что это точно был он? — Я просил его выйти несколько раз, а затем он пришёл сюда с вином… Пытался заставить меня выпить с ним, говорил, что пришёл извиниться и завести более приятные, дружеские отношения, а потом набросился со спины…       Скрывать от мужчины эльфу было нечего, потому он и признался ему честно. Говорил Майтимо сквозь тихие всхлипы, слегка тараторя, без разрешения прижимаясь к старшему, ища у него поддержки и тепла, всем видом своим прося объятий, боясь лишь за свою самовольность получить совсем не то. Мужчина хмурился всë больше, выслушивая слова эльфа. Не хотелось думать, что один из самых значимых приближëнных поступает так за его спиной, ведëт столь отвратительные игры. Но уж слишком это было похоже на Тëмного Майа… Обернувшись к нолдо, Вала чуть приобнял его, укладывая головой на свои колени. Похоже, эти воспоминания теперь и ранят его ещë больше… — Майтимо, мой маленький наивный эльф… Саурон не получал от меня подобных приказов. А значит, получит за такое самовольство. Получит за то, что навредил тебе.       Юноша крепко обнял старшего за низ талии, утыкаясь ему носом в местечко между бедром и животом, всхлипывая и содрогаясь. Более говорить он не мог, хотя хотелось. В горле встал ком, а самому эльфу хотелось узнать, как же к нему относится Вала. Но это не следует спрашивать, это не столь важно для самого мужчины, как думал нолдо, потому подавлял свои порывы и желания, лишь сильнее прижимаясь к старшему. Мужчина терпеливо поглаживал юношу по коротким волосам, утешая сквозь кипящий внутри гнев. Как такое могло случиться у него под носом, вот так просто… Вала чувствовал себя ущемлëнным. Словно бы уважение к нему со стороны слуг пропало вовсе. Вздохнув, Тëмный глядел на юношу, понимая, как они сейчас нужны друг другу. Так странно, что сейчас доверие и поддержку могли найти лишь так… — Мы отомстим, Нэльо. Всë будет хорошо… Не горюй, не убивайся из-за этой потери…       Медноволосый поднял, вновь заплаканное, лицо, приподнимаясь на постели. Он не спрашивал разрешения, он просто разместился между ног у старшего, прижимаясь к нему, крепко обнимая. И даже мыслей о том, что его сейчас оттолкнут, не было. Майтимо безотказно нуждался в подобном. — Владыка, я… — только успел тихо вымолвить нолдо, как его перебил стук в дверь: это принесли завтрак.       Мужчина коснулся пальцем губ эльфа, призывая молчать, и сам сказал тихо: — Не забудь свою мысль. Сейчас позавтракаем и скажешь.       Затем, Вала осторожно выбрался из приятных тëплых объятий и скользнул к двери. Позволять входить слугам внутрь он не стал — сам забрал поднос с едой и погнал прочь. Не хотелось, чтобы посторонние портили эту атмосферу близости между ним и нолдо. Подходя к столу и накрывая на него, Моринготто вскоре подозвал к себе юношу, указывая, где тот может присесть. Так мягко Вала касался эльфа — это было чем-то новым, неизведанным. Эта необычность должна была пугать и настораживать, но нет. Не нужно. Маэдрос послушно присел там, где было ему велено. Он не отводил глаз от Мелькора, следил за каждым движением. Было ему интересно, как поведут себя эти по-своему красивые, почти полностью очернённые, пальцы рук. Мужчина тихо пожелал приятного аппетита юноше, добавляя после: — Сначала поедим и затем продолжим беседу…       После этих слов, Тëмный принялся за еду, опуская взгляд в тарелку. — Да, Владыка, — кратко отозвался юноша, ответно желая приятности еды мужчине, принимаясь к трапезе.       Завтрак прошëл тихо и мирно, без гнетущей неловкости. Чуть горькое спокойствие нависало над Вала и эльфом, однако, не душило, а мягко обволакивало собой. Вот так незаметно прошла трапеза, и вскоре Мелькор поднялся из-за стола, складывая на поднос посуду и приборы. — Надо будет разбавить наш рацион, как-нибудь… — задумчиво и немного отдалëнно сказал мужчина, вздыхая. — Приелось. — Да, Владыка, — вторил юноша, следуя примеру старшего, укладывая и свою тарелку к тарелке мужчины, поступая также и с приборами, — Владыка, я… — что-то мешало говорить юноше, но что? Вроде как, он был спокоен, но не мог… — Мгх, извините… Вновь отвлекаю Вас без дела… — Нет-нет, не отвлекаешь, — мужчина прошëл до постели, садясь на неë и выдыхая шумно. — Ты не договорил. Тебе перебил стук в дверь, так что… Я слушаю, Майтимо. — О, это не столь важно, мой Владыка… — проскользнуло оно неожиданно, незаметно для самого эльфа, монотонно, словно не было там никакого слова «мой». — Важно, раз уж ты дважды начал… — Вала заметил странное обращение, однако, указывать на него не стал. Хотелось услышать его снова, также беззаботно. — Нет, Владыка… — нолдо отвёл взгляд в сторону, вновь он посмел отказать мужчине — смело, очень смело для того, кто был уже опорочен самым грязным образом, — Впрочем… это в действительности не столь важно. — Майтимо, — тихо и серьëзно выдал Вала, — ты боишься?       Юноша сперва недолго помолчал, выдерживая паузу, после чего снова отрицательно мотнул головой. — Нет, Владыка, я не боюсь. — Тогда рассказывай. Давай же, — Тëмный хмыкнул, переводя взгляд и смотря прямо на нолдо. — Негоже пленному говорить подобное Владыке, — обстановка вновь стала нагнетаться, это напрягало феаноринга: как бы Вала не сорвался сейчас на нём. — Майтимо, давай не будем спорить и ругаться… Что случилось? Что ты мне хочешь сказать? — Тëмный устало вздохнул, потирая глаза. — Зачем я Вам нужен? Почему Вы поставили мне именно такие условия? Почему? — на одном дыхании, сорвавшись сам, проговорил эльф, желая знать ответы и на другие вопросы, но не сейчас… — Потому что… — у Вала спëрло дыхание и тот замер, сглатывая. Он знал ответ. Вот только признаваться ни себе, ни юноше не мог. Это казалось ему слабостью. Любовь — вот слабое место каждого существа, от раба до Владыки. Потому, мужчина молчал. Долго, чувствуя, как тишина давит на виски. А затем соврал, говоря такое детскую, будто понарошку, будто в игре, фразу, — Ты мне нравишься… — Вскоре… как обычно это и бывает, я разонравлюсь Вам, и я вновь окажусь в самом низу Вашей крепости, Владыка. Однако, к чему те условия? Неужели Вы желаете потешиться надо мной и таким образом? — юноша, а Вам известно, что такое страх? Нет? Просто сейчас Вы ведёте себя весьма вызывающе, Майтимо.       Мужчина поджал губы, отворачиваясь в сторону, глядя на голую мрачную стену и ища, за что в ней зацепиться взглядом. — Я не знаю, Нэльяфинвэ. Я почти никогда не загадываю наперëд. Сейчас ты здесь. И сейчас ты мой. И сейчас за вред, причинëнный тебе, виновный поплатится. — Как скоро Вы наиграетесь?.. — еле слышно вопросил юноша, прикрывая глаза и закрывая лицо руками. — А ты так в этом уверен.? — тихо и сипло произнëс Тëмный, горько усмехаясь. Конечно, было бы проще, если б он мог просто наиграться и забыть это всë…       Отвечать коротковолосый не стал, однако внутри у него всё поджалось, ведь мужчина услышал его слова. Как и обычно, в комнате повисло молчание. Мужчина лежал, глядя в стену и снова ощущая тяжесть тишины. Минута. Две. Три. Больше он не смог еë терпеть. Повернувшись к эльфу, тот сказал тихо, плавно переводя тему. — Сегодня я не буду работать… Буду с тобой… И найду Саурона после… — И… чем же Вы решите заняться вместо работы? — примерно понимая, к чему всё может свестись, юноша, всё же, желал бы избежать физической близости с Вала.       Вала помолчал и пожал плечами. — Не знаю. Просто с тобой побуду, — обрывая опасения юноши просто сказал Тëмный. — Думаю, для Вас это будет весьма скучным занятием, — тихо отозвался рыжий, смотря в пол, — Но… Не имею прав перечить Владыке. — Будет скучным, если ты будешь таким подавленным, мой нолдо, — Вала чуть фыркнул и, поднявшись с постели, стал подходить к эльфу.       Данное обращение в подобном ключе пугало Майтимо, а то, что старший и вовсе стал к нему подходить, напугало не меньше… Что будет происходить в этот день? Никому неизвестно. — Владыка, я разве вещь?.. — М? Почему же?       Мужчина удивлëнно мигнул, останавливаясь возле эльфа и без спроса запуская руку в рыжие локоны. — Порой я ощущаю себя простой игрушкой в руках у двоих её обладателей, что никак поделить её не могут…       Как только рука была занесена над головой нолдо, он зажмурился, вздрагивая, словно уже подготовился получить удар по щеке. — Тише-тише… — ласково оглаживая чистые пряди, мужчина покачал головой. — Как бы Крепость не ломала тебя, не позволяй чувствовать себя вещью… Потеряешь душу, Нэльяфинвэ.       И словно в дополнение к этим серьезным словам, Вала выдал очень просто. — Нолдо, я знаю чем мы с тобой займëмся. — Весьма забавно слышать это от Вас, Владыка, — горько усмехнулся младший, после лишь приоткрывая глаза, ничего не говоря, смотря в пол, ожидая худшего в продолжении фразы Моринготто. — Очень. Но я сегодня добрый и раздаю советы, — мужчина усмехнулся и поцеловал эльфа в макушку. — Давай я подправлю твои волосы.? — Советы, которые никогда не войдут в действие, — юноша кратко, но шумно, выдохнул лишний воздух, смотря всё также в одну точку, — Желаете, чтобы внешность была более приятной, чем есть, дабы подольше поиграть? — Даже если и так… Тебе самому станет легче. Это не будет выглядеть, как дело рук Саурона, а как что-то просто новое… — снова лохматя рыжие пряди, Мелькор чуть подтолкнул юношу к стулу. — Садись! — Это вовсе не обязательно… — но не смея перечить, эльф присел обратно на стул, смотря куда-то теперь в тёмный деревянный узор стола. — Тебе понравится, — Тëмный улыбнулся в предвкушении и достал из тумбы специальную бритву и гребень, что успел оставить юноша. — Тебя ведь раньше совсем не стригли, Нэльо?.. — Для чего? — то ли это был ответ на вопрос Вала, то ли это юноша не понимал, зачем старший собрался заниматься подобным. — Да, верно, вам это было не к чему… Что ж, тогда будет сложнее, — Тëмный вернулся к юноше и стал мягко рассчëсывать короткие пряди, долго не возясь. — Не боишься? — Стригите всё, — холодно промолвил младший, прикрывая глаза, смиряясь с ролью простой куклы в опытных руках своего хозяина. — Не хочу я всë! — воскликнул Вала, однако, даже от столь бурной реакции руки его не дрогнули. — У тебя ужасно красивые волосы, куда же такое состригать… Я лишь поправлю… — Как Вам будет угодно, Владыка, — более ничего произносить юноша не собирался, ему снова было больно. Снова сердце щемило, а желание пустить слёзы угнетало. Слишком уж он стал слаб, в особенности, духом.       Однако, неожиданно мягкие и ласковые руки Вала словно назло старались успокоить и согреть. Мужчина плавно перебирал пряди, проходясь гребнем умело, не дëргая локоны. Когда же дело дошло до бритвы, то тут лицо старшего стало сосредоточенным и серьëзным. Моргот вертелся вокруг эльфа, увлекаясь процессом и со взглядом мастера глядя на то, что сотворяет. А юный эльф всё сидел смирно, не зная, радоваться ему или горевать, хотя хотелось бы ему сейчас больше сгинуть где-то в тишине и одиночестве. Почему? Неизвестно. Никто из них не знал, сколько прошло времени. Только вскоре монотонный шум работы бритвой оборвал еë удар от падения стол. Моринготто закончил. Глядя на юношу восхищëнно, трепля пряди снова, мужчина прижал к груди голову нолдо, улыбаясь. — Готово! Нэльяфинвэ, это намного лучше, чем было! Тебе должно понравиться! — Бесконечно благодарен Владыке за его щедрый дар, — тихо начал юноша, что явно был не в восторге, но он сымитирует радость, чтобы не обидеть мужчину. — Ты… Ты совсем не рад… — Моргот чуть нахмурился и отступил к тумбе, убирая бритву и гребень. Достав металлические круглое зеркало, мужчина поднëс его эльфу, надеясь, что так спасëт ситуацию. — Смотри, как красиво! — О Владыка… Да Вы мастер на все руки! — играя свою роль, юноша слабо улыбнулся, зато не было видно, что это было натянуто и фальшиво, — Мне очень нравится. Спасибо Вам!..       Однако, Мелькор всë равно улавливал истинное настроение юноши. Поджав губы, тот молча отошëл к постели, убирая зеркало и, больше ничего не говоря, лëг в простыни лицом. Феаноринга внутри снова словно бичом по сердцу ударило. Он поспешил подойти к мужчине, оставаясь после на коленях перед его постелью на полу, не имея прав без разрешения забираться на неё, пока мужчина в комнате. Очевидно, юноша так и думал. — Мой Владыка… Вы расстроены… — Ага. А ты не рад моей компании, да? — Тëмный хмыкнул, чуть приподнимаясь на локтях, чтобы не бурчать в кровать. — В-вовсе нет, я… думать о подобном не смел бы, — с лёгким страхом теперь смотря на мужчину, ответил рыжеволосый, стиснув зубы от отвратительной душевно-сердечной боли. — Да что ты? Ты так хотел, чтобы я перестал пропадать, а когда я тут, то вид у тебя такой, будто я прямо сейчас совершаю что-то гнусное. — Владыка, я… прошу меня простить… — дыхание тут же спёрло, медноволосый опустил голову вниз, ощущая себя виновным абсолютно во всех несчастьях этого Мира, словно это он всегда был таким плохим. Всё же, это дало свои плоды: от него снова стали доноситься тихие всхлипы. — Сломался… — Вала поднялся и осторожно пересадил юношу на постель, снова укрывая одеялом. Проводя ладонью по щеке, мужчина тихо сказал. — Кто играется со сломанными игрушками? Никто. Их сразу отправляют в утиль. А ты всë ещë здесь. Подумай над этим, — Тëмный отошëл, набрасывая на себя мантию, а затем подходя к двери. — А я пока найду Майрона…       С этими словами, мужчина исчез за дверью, плавно удаляясь прочь. Уже который день, плачущий юноша оставался один, и вновь это повторилось. Он бы хотел остановить мужчину, но не мог. Слишком сложно… Слова Вала его задели, как это было и всегда. Однако, сломанную душу всегда прикрывает красивое личико. А что, если избавиться и от этого? Будет ли эльф всё также находиться в чужих покоях или сразу же отправится назад в темницы? В новом порыве истерики Маэдрос встал с постели, хватая чужие вещи: зеркало и бритву, основной частью коей являлось прекрасно заточенное лезвие. Дабы не сильно сорить по комнате Тёмного, нолдо перешёл к тому месту, где стриг его Мелькор, он установил зеркало на стул, чтобы суметь себя видеть. — Ты так жалок, Майтимо… Твой отец никогда бы и ни за что не пожелал бы такого сына себе, — с этими словами феаноринг безжалостно прошёлся по чудесному творению Моринготто лезвием.       Весь в слезах, зато он улыбается. Это больная улыбка, но всё-таки, весёлая. Нолдо словно сошёл с ума. Ещё один раз. И ещё. Раз за разом проходилось лезвие по волосам. Теперь он был похож на страшненького взъерошенного птенца, которого знатно помотала жизнь. Больше не был нолдо так красив, каким был до всего этого. Чтобы вернуть всё обратно, следует ждать. Но не суть. Эльф так и остался сидеть на холодном полу с лезвием в руках, смотря на себя в зеркало и говоря себе различные гадкие вещи, будь то слова Саурона или Моринготто или чьи-то другие.       В это время Моринготто, не ведая о том, что творится с его пленным эльфом, спускался к низам крепости. Ему хотелось как можно скорее закончить с этим неприятным делом и наказать как должно Гортхаура. Однако, вскоре неожиданная весть настигла его — оказалось, что Саурон отбыл из крепости этой ночью, по «неотложным делам». Это известие омрачило Вала ещë больше. Теперь причастие Майя к этому делу было очевидно. Теперь Мелькору было бы нужно вернуться назад, но тот решил не отступать. Владыка Тьмы спускался к темницам, туда, где временно был заключëн подозреваемый в первую очередь Нарамакил. Как никак, Вала увидел его первым на месте происшествия и не мог так просто отпустить, несмотря на заявления нолдо. Наконец, Моргот подошëл к тëмной двери и отпер еë, заходя внутрь. Майя хоть и был под арестом, временно, но находился во вполне престижной камере. Здесь было тепло и сухо, единственное, что мрачновато. Вала прошëл внутрь, закрывая дверь, и остановился у входа. — Доброе утро, Нарамакил.       Слыша звук тяжёлых шагов, а затем и скрип дверей, Майа тотчас же поднялся на ноги, приводя в порядок собственные одежды. Он знал, кто сюда идёт, знал, что не виновен в этой ситуации. Беспокоиться ему было не за что, лишь за то, как там Майтимо. — Доброго здравия Вам, Владыка, — кудрявые локоны гроздями обрушились с плеч на воздух, что и было свойственно для вежливого поклона. Говорить более ничего не следовало — не спрашивали — вот и Нарамакил молчал. — Как ночка здесь? — чуть хмыкнув, Вала прошëл вперëд и сел на жëсткую деревянную скамью. Вопрос этот можно было бы принять как за издëвку, ведь прямо перед мужчиной находилась плотная подстилка из сена, прикрытая тканью; так и за заботливый интерес. — Весьма спокойно, на удивление. За исключением некоторых моментов, но это уже другой разговор, Владыка, — кивнув, Майа прикрыл глаза, приподнимая взгляд обратно на Моринготто. — Что ж, тогда я рад за тебя, — Тëмный ещë раз огляделся, вздохнул и наконец повернулся к Майа. — Догадываешься, зачем я здесь? — Очевидно, Вы желаете знать, что произошло вчера перед Вашим приходом? — младший присел обратно на скамью, также заботясь о чистоте собственных одежд, заинтересованно глядя на своего нового собеседника. — Всë так. Рассказывай всë, что знаешь, — мужчина закинул ногу на ногу и облокотился спиной на холодную стену, приготовляясь слушать. — Ровным счётом, мне неизвестно ничего, Владыка. Всё это время я работал по поручениям Гортхаура, потому и не находился с Нэльяфинвэ в тот день, хотя он звал меня. Когда я вернулся, было уже поздно. Ваш лучший слуга, очевидно, совершенно позабыл, кем для Вас является этот эльф. В тот момент он поспешил покинуть Ваши покои вместе со своим приближённым, а я остался там. Спустя короткий срок вернулись Вы. Это всё, что я могу поведать Вам. Что происходило за то время в Ваших покоях, мне неизвестно. — Хм, вот оно что… — мужчина задумчиво прикусил губу, а затем чуть прицокнул языком, говоря вновь. — Тогда всë сходится. Майтимо сказал мне, что с ним был Саурон. Вот только последнего я лично загрузил работой. А он отлично выкрутился, перенеся это всë на тебя и тем самым убрав тебя из игры. Весьма похоже на него.       Тëмный усмехнулся, прикрывая глаза. Устало потирая веки, Моринготто продолжил: — Значит, ты просто оказался не в то время, не в том месте, и твоей вины нет? — Моя вина была лишь в том, что я слишком долго управлялся с этой работой и не предупредил Нехотя о моём отсутствии в тот день рядом с ним. Меня тут же выставили за дверь со словами: «Иди, работай». — пожал плечами Майа, стараясь не показывать своё волнение, однако… — Владыка, я понимаю, это уже не моё дело, но… Прошу, скажите, как он себя чувствует?..       Вала выслушивал с серьëзным выражением лица, чуть хмурясь. Однако, лицо его вмиг озарило удивление, когда Тëмный услышал последние слова Майа. — Он… Он тяжело, Нарамакил…— почему-то, говорить это было трудно. — Послушай… Он доверяет тебе намного больше моего… Как он ведëт себя обычно…?       Опечаленный ответом своего Владыки, мужчина вздохнул, смиренно прикрывая глаза. — Обычно? Он разговорчив со мной, отвечает на любой вопрос. Но… и знакомство наше произошло иначе, Владыка. Нэльяфинвэ весьма аккуратен, однако, ввиду последних событий, стал, очевидно, более зажат и сентиментален. — Вот как… — мужчина чуть прикусил губу. От чего-то, сердце щемило обидой от мысли, что этот Майа общается и знает его эльфа так хорошо. — А о чëм вы обычно говорите…? — Ранее я желал знать многое о его отце, о его народе, однако ответа я, естественно не получил бы. Тогда я спросил его о том, о чём он думал, прежде чем направиться в Ангбанд. Затем мои вопросы плавно перерастали во что-то лёгкое, поверхностное. Нэльяфинвэ с удовольствием поведал мне о других землях, а я, в свою очередь, открывал ему взор на некоторые культуры Ваших земель, Владыка. — Ого… — Вала и в правду удивился, вскидывая брови, — У вас настолько обширные темы для разговоров? Как интересно… «Жаль, что мне он такое не рассказывал. Хотя… Глупо. Я и сам не спрашивал такое. А если и спрошу, он заподозрит дурное… Как же я влип…» — печально размышлял Моринготто, а затем снова встрепенулся, спрашивая. — А он тоскует по дому…? — Этого я сказать Вам не могу, Владыка. Я смею лишь предполагать, что ответ на данный вопрос положителен, — Майа пожал плечами, теперь агрессивно пытаясь убрать какую-то серую крапинку с рукава. — Не можешь.? — взгляд Вала чуть сощурился и тот с непониманием качнул головой. — Почему? — По той простой причине, что я не спрашивал его, мой Повелитель. — Хах, — Тëмный поднялся на ноги и потянулся, вздыхая. — Стремится мне к тебе очевидно, Нарамакил. Как ловко и умело ты идëшь на контакт. — Здесь нет моей заслуги, Владыка, я лишь был незнаком ему ранее.       Моринготто горько усмехнулся, и уставился куда-то под ноги, рассматривая раскиданное по полу сено, да свои сапоги. — Что он думает обо мне…? — не выдержав, спросил Вала. — Длительное время считал Вас последним чудовищем, если судить по его рассказам мне и плачу, — скрывать мужчине нечего, так почему же не поведать всей правды? Собственно, этим заниматься он и стал. — Вот оно как… Хах… — Тëмный не заметил, как пальцы его крепко сжались, а сам тот давно нервно кусал губу. — Интересно, если бы мог, посмел бы он сбежать…? — Думаю, да, Владыка. На тот момент мне приходилось держать окно запертым напрочь. Он желал, чтобы я ушёл, а затем выпрыгнуть, однако, этому не бывать. — Хах… Что ж, спасибо за то, что постоянно говоришь правду, Нарамакил… С тобой мне не зачем бояться таких самовольств, как от Саурона. Ты не таишь коварных замыслов и не прячешь ничего… Ведь так, да? — Верно, Владыка. Мне это ни к чему, Вы же знаете, как я отношусь к Вам и остальному происходящему в Ваших землях. — Знаю. И меня всë же удивляет, как ты остаëшься таким в мерзком обществе нашей крепости, — хохотнул Вала и подошëл двери, шепча за неë очередной приказ. Затем, Владыка Тьмы плюхнулся обратно на скамью. — Я сам, порой, удивлён этим. Что ж… Есть ли у Вас ко мне сегодня поручения, Владыка? — заинтересованно глядя на своего собеседника, задал вопрос Нарамакил. — Да. Выпей со мной. У тебя прекрасно получается успокаивать раны души, — хмыкнул Вала, вздыхая и поднимая взгляд на Майа. — Но… Вы же знаете, что я особо подобным не промышляю, мой Повелитель, — стало слегка неудобно и младший замешкался, постепенно вспоминая, чем его игры с алкоголем заканчивались ранее, когда он пил в плохой компании. — Ты можешь не пить много, лишь за компанию… Владыка этой крепости слишком устал от забот — вздохнул Вала. — Как Вам угодно. Если Вы желаете, я мог бы предложить Вам переместиться в более спокойное место, Владыка. Там мы точно будем одни, и Вы сможете расслабиться быстрей. — Нет-нет, тут лучше всего… Просто, мрачно и тихо. Точно никто искать не станет здесь… — Разве кто-то станет беспокоить Вас? Гортхаур поспешил покинуть Крепость, словно по срочному делу, а более никто не посмеет нарушать Ваш покой. Но, это уже решать не мне.       Вала хотел было что-то сказать, но тут как всегда вовремя в дверь постучали — это по приказу Мелькора принесли вино. Тëмный подошëл к двери и забрал из рук слуги два кубка и довольно небольшую бутыль вина, после ставя это всë на стол. Наливая себе и Майа, мужчина задумался, а потому, вместо малого количества, заполнил весь кубок Нарамакила и протянул ему. — Ох, Владыка, я столько не выпью… — смотря на содержимое кубка, удивлённо вздохнул Майа. — Я в тебя верю, — не задумываясь, что говорит, Вала приник губами к кубку, сразу же отпивая, не произнося пафосных речей или жалостливых рассуждений. — Я же прекращу себя контролировать после столь большого объема алкоголя, Владыка, Вы же знаете, — вновь замялся Майа, неуверенно взяв в руки кубок, отпивая немного, лишь из уважения. — Тогда пей, сколько посчитаешь нужным… — с этими словами, мужчина опустил на стол уже пустой кубок. — Однако… Вам бы тоже не следовало напиваться, Владыка.       После этих слов Нарамакил опустил свой кубок на пол, сам прикрывая глаза и уже ощущая некоторые внутренние тепловые изменения в себе. — Хотел бы напиться, да не успею. Бутылочка мала, — хмыкнул Вала, запрокидывая голову и глядя в потолок. — Всё же, Вас ждёт Нэльяфинвэ. Последние дни его мучения порождались ожиданием Вашего прихода, Владыка. — Мы провели утро вместе и что-то он совершенно не был счастлив… — хмыкнул Тëмный, опуская взгляд на Майа. — Думаю, на его месте, я бы тоже не был рад. Сперва оправиться от шока, а далее ещё не знать, что можно было бы ожидать от внезапного желания Владыки остаться в покоях. Вы же не разговаривали с ним о том, что пожелаете остаться, верно? — Гм… Просто сказал, что останусь… — мужчина пожал плечами и снова наполнил кубок. — Будьте с ним помягче, Владыка, хотя бы сегодня. Не думаю, что он будет весел после случившегося, пусть в этом и нет Вашей вины.       Время шло. Шло долго. Нолдо уже и плакать устал, не то, что существовать. Устал от самого себя, противно теперь от своего вида и состояния души. Эльф прибрал за собой с пола волосы, как это было возможно, избавляясь от них возможным образом. А Моринготто всё не появлялся. Юноше следовало бы отправиться в постель, да набираться сил, отдохнуть да поспать, но ему, видно, мало приключений на своё мягкое место. От интереса так и распирало, лишь в этом Майтимо смог найти спокойствие. Он тихо подошёл к двери, толкая её на себя. Открыто. Неужто Вала оставил феаноринга совсем без стражи, не запирая в покоях? Весьма удивительный ход. Рыжеволосый быстренько обулся, с осторожностью ступая за пределы комнаты, нарушая запрет, который даже оглашён не был. Совсем не удивительно будет, если юноша заблудится и потеряется, но он старался запоминать дорогу, несмотря на то, что абсолютно все коридоры были похожи друг на друга, как две капли воды. — «Я всего лишь посмотреть… Разве что-то случится за это время?..» — подумал эльф, озаряясь по сторонам.       Шёл он так не сильно долго, пока не дошёл до перехода с тремя проходами в другие бесконечные коридоры. — Откуда я… пришёл?.. — тихо выругавшись, Майтимо принял решение идти назад, но пришёл он совершенно не туда.       Кажется, этот проход становится шире, он ведёт в тупик. Хотя… это дверь в тронный зал? Какая-то сказка творится! Как этот нолдо остался незамеченным слугами Тёмного Властелина, так спокойно расхаживая по крепости? Вот это удача у тебя, Маэдрос! От кого надо, от тех не спасает, а от кого не надо, от них спасает. Мелькор скоро должен вернуться, так почему же ты не спешишь найти дорогу назад? — Эй, ты, длинноухий! — заметили, — Ты что здесь забыл? Следовало только Гортхауру отъехать, так у него пленные побежали с темниц! — рассмеялся чей-то тяжёлый голос за спиной у эльфа. — Да ты глянь, какой хорошенький! Явно не из пыточной убежал! — стал подбадривать его второй мужчина.       Майтимо небыстро развернулся лицом к неизвестным ему Тёмным. — Доброго… времени… — робко начал феаноринг, обращаясь к обоим Майа сразу, — Я прошу прощения… Вы не подскажете, как пройти до покоев Моринготто?.. — Ещё и вежлив, гляди! — До покоев кого? А тебе не высоко ль к самому Владыке то идти?       От этого смеха стало совсем не по себе… Нолдо замялся, ощущая себя ужасно слабым. Ему было стыдно перед самим собой за это. — Прошу вас, господа… Всего лишь направление… — Чего удумал! Ну-ка, подойди! — ухмыльнулся, очевидно, старший из этих двоих.       Всё же, Майтимо рисковать не стал и послушно подошёл к мужчинам. Его лица тут же коснулись чужие пальцы, сминая щёки, водя голову из стороны в сторону. — Пожди-ка ты… На нём рубаха Моргота! — Да чего ты забоялся то? Что нам будет? У Владыки вон, длинноволосый из Нолдор! Запертый сидит в покоях его, не смея выходить! А у нас у большинства похожие рубахи, так что не мели чушь! — Мне имя Нэльяфи… — только феаноринг подал голос, сразу же от старшего Майа прилетела ему пощёчина. — Молчи ты, отродье эльфийское! Тебя не спрашивал никто! — Брось, Нармот! Ну-ка, повтори! — обращаясь к юноше, воскликнул более пугливый. — Нэльяфинвэ, — коротко ответил тот. — Лукавишь! У того волосы длинные, да вид ухоженный больше! Его личико Моринготто бережёт, забавы и красоты ради! А ты не похож! Да и кто выпустил бы тебя? Пойдём, Ростар! Отведём его туда, где ему и место!       Феаноринга тут же схватил за остатки волос старший Майа, через шипение и тихие недовольные звуки эльфа, таща его прочь из зала, направляясь к лестнице. — Постой-постой! А вдруг и правда он! — Вздор! Исключено!       Вели мужчины юношу прямиком к самому низу в темницы, откуда, по их мнению, он и сбежал, что фактически невозможно. Но это послужило лишь началом к новой страницы злой истории в жизни нолдо.

***

— Владыка! Владыка! Прошу простить меня, я так врываюсь в Ваш отдых! — без стука, без вопросов, кто-то сразу же прошёл внутрь камеры, где и находился, как раз Мелькор, — Ваш эльф спокойно разгуливает по крепости. У него есть разрешение, или его следует привести сюда?       Моринготто, что до этого уже успел почти полностью осушить бутыль, полулежал, облокотившись на Майа, сидящего рядышком. Мужчина ужасно хотел напиться и забыться, и взгляд его тëмных глаз был покрыт пьяной дымкой. Однако, как только до Вала донеслись слова подчинëнного, весь этот хмель тут же рассеялся. Мужчина встрепенулся и сел, переспрашивая поражëнно. — Майтимо… Феаноринг ходит один по крепости? — Да, Владыка. Его уже ведут сюда, не беспокойтесь, — вопрос в другом… как его ведут?       Нарамакил только обрадовался тому, что его более никто не касается, как напрягся тут же. Они ведь только недавно говорили о том, посмеет ли сбежать мальчишка, если только получит шанс на это, и тут такое известие. Моргот явно не будет церемониться. Очевидно, в дальнейшем юного эльфа будут ждать крупные неприятности и наказания. Хочется Майа попросить быть мужчину чуть нежнее с этим, с недавних пор, хрупким созданием, быть может и не желал тот сбегать, но пока что мужчина молчал. Моринготто нахмурился, сначала поднимаясь со скамьи и порываясь к выходу, в затем садясь обратно, выдыхая с раздражением и прикрывая глаза. — Раз ведут, то хорошо. Хотя бы не придëтся искать… А с тем, как обращались с нолдо, я разберусь позже. Перехватите их у входа в темницы, пускай ведут прямо в эту камеру. — Да, Владыка! — звонко воскликнул голос служащего, растворяясь посте в этой тёмной пустоте.       Так всё и было сделано, как велел Тёмный. Эльфа, одна щека которого была уже краснее второй, перехватили у двух Майа, припугнув их. Юношу, в скором времени, доставили прямиком в камеру, где и распивали вино Мелькор и Нарамакил. Сказать, что нолдо не был напуган — всё равно, что нагло солгать. Теперь его трясло сильнее. Мало того, что он обстриг волосы сильнее, так ещё и ослушался своего сожителя. Что ж, потому он и стоял теперь возле дверей в сопровождении Тёмных слуг, виновато опустив голову, притаив дыхание, ощущая лишь то, как сильно бьётся сердце. Вала не вставал с места, и всë так же ютился на скамье, облокотившись на стену. Однако, менее строгим его вид это не делало. Оглядывая феаноринга, его лицо с заметным следом пощëчины, грубо обрезанные волосы; то, как он трясëтся, мужчина мрачнел всë больше. Затем, поднимая прожигающий насквозь взгляд на двух младших по рангу Майа, Моргот грозно начал: — Ваши имена. — Нармот и Ростар, — хмыкнул тот же самый мужчина, что и докладывал Моринготто весть о том, что эльф свободно ходит по залам и коридорам.       А те двое молча стояли, ощущая, что сейчас много что пойдёт не по их намеченным планам на жизнь. — Я же сказал тебе! — еле слышно шикнул младший из них на старшего, на что после получил несильное пихание в бок. — Вот как. Не помню даже таких имëн. Значит, вы из нижних? Хах. Как смело, — Моринготто встал и стал плавно подходить. — Что с щекой нолдо? — Видать, отлежал её, Владыка, его несли мы на плече, чтоб не убегал, — пожал плечами старший, начиная врать, выкручиваясь из ситуации, — Мы приняли его за обычного пленного, Владыка, просим нас простить.       Что- то вновь происходит внутри этого феаноринга… Только мужчина стал ближе к нему, он тут же резко подобрался ещё ближе, крепко обнимая. Ни спрашивая, можно ли ему вообще это делать или нет, ничего. Просто обнял, прижимаясь. Сейчас он был готов к тому, что его могуть оттолкнуть, но терять юноше больше нечего, в любом случае. Вала не оттолкнул, но и не глянул на юношу. Только грозно следил за двумя служащими. — Вот оно как. А волосы? Что с ними? Не так давно всë было в порядке. — Этого мы не знаем, Владыка. Мы увидели его у тронного зала таким, как он сейчас выглядит, — младший из Майа тихо стоял возле своего брата и переживал внутри себя за то, что он говорит. — Я сам… сделал это, Владыка… — прорезался тихий голос подле Вала.       Моринготто хмурился, глядя на говорящего, и хотел было что-то возразить ему, отчитывая. Но тут вовремя подал голос эльф и Вала с лëгким удивлением посмотрел на юношу, уже лишь после снова прожигая взглядом Майар. — Что ж… Надеюсь, ваши слова не расходятся с действительностью, ведь с нолдо я ещë поговорю. А пока прочь. Идите туда, где должны быть. И ждите Саурона, ведь как только он придëт, вы получите наказание вместе с ним.       И Моргот замолчал, а Нармот и Ростар обречëнно вздохнули, поклонились и исчезли за дверью. Наконец, когда в камере воцарилась тишина и в компании осталось только трое, Вала глянул на эльфа, не обнимая в ответ, но и не отстраняясь. — Ты вышел из покоев один? — Да, Владыка…       Руки плавно переместились от чужой талии на воздух, голова вновь была опущена, а сам эльф был подавлен сильнее, чем обычно. Сам не зная, почему он раскраснелся, то ли от стыда, то ли от того, что в комнате повисло сильное напряжение, не суть… — Без разрешения и сопровождения?       Мужчина не хотел сильно отчитывать. Он видел и понимал состояние эльфа. В его голосе хоть и была строгость, однако, сильнее слышалось изумление. Он просто не хотел верить в такую легкомысленность феаноринга. — Вас долго не было… — глупо так оправдываться, когда ты даже не знаешь, куда идти по той простой причине, что ни разу ранее сам не выходил, — Более я не посмею никогда выходить, Владыка… — Ты не должен выходит один. Ты должен понимать, что это опасно. Как… Как они с тобой обращались? — уже почти без строгости спросил Вала, вглядываясь в опущенное в пол лицо. — Всё было, как они сказали, Владыка…       Юноша отвернулся. Предпочтительно соврать, лишь бы убедительно. Майтимо сам был виноват в том, что с ним случилось, потому он лишь согласился с враньём того Майа. — А ты совершенно не умеешь врать, Нэльо.       Мужчина хмыкнул и коснулся ладонью вновь обрезанных волос эльфа. — А с этим что случилось…?       От юноши теперь шло лишь молчание. Он смотрел в пустоту, даже предполагать боясь, что произойдёт, и почему Тёмный не выгнал Нарамакила. Неужели он узнал? Быть не может… — Обстриг… Это ведь ты сделал? Теперь так мало этой меди… Жалко… — мужчина вздыхал, осматривая с сожалением неравномерной длинны волоски. — Зачем…?       Молчание. Такое же напрягающее… — Владыка, может, мне стоит выйти? — проявил себя Майа, поднимая вновь свой ещё полу пустой кубок и опустошённые бутыль и кубок Вала.       Моринготто даже не глянул на Майа, лишь махнул рукой — мол «делай, то хочешь, ты свободен». И Нарамакил вышел, без лишних разговоров, лишь кланяясь перед уходом. Вот и всë. В камере остались двое. Вала тяжело вздохнул и спросил снова, желая получить ответ. — Что произошло…? Зачем ты это сделал.? Тебе не понравилось то, что было?       Этот запуганный эльф всё не понимал, почему Тёмный к нему так ласков, почему он сейчас не зол? Хотя… Понимал. Юноша приносит ему так много хлопот, что мужчина уже и устал от всего этого. Это послужило новой весомой причиной винить себя во всём, что происходит плохое. — Простите, Владыка… — Нет, не извиняйся, просто скажи, зачем.? Разве для тебя это не было чем-то ценным и символичным? Твои волосы? — «И моя попытка помочь. Моя забота этим утром, » — продолжилось в мыслях у Вала, однако, вслух говорить не стал. — Я не контролировал свои действия… — честно признался нолдо, стоя также поодаль от Мелькора, всё смотря себе под ноги.       От этих слов мужчине полегчало, но не надолго. Тяжело вздохнув, Вала качнул головой и заговорил тихо: — Саурон уехал из крепости… Так что, вендетта пока откладывается… — Владыка… Позвольте найти того эльфа, что был с ним… Прошу Вас… — переминаясь с ноги на ногу, зажимаясь, негромко произнёс феаноринг, всё же, смелости ему на это хватило. — Хм? Эльф? Наверняка один из несчастных кукол Майрона… А знаешь, звучит даже как отличное наказание. Посягнул без спроса на то, что дорого мне, и я отберу то, что он терять совсем не захочет… — Моргот потëр подбородок, не замечая, как проболтался сам в своих размышлениях, — Неплохой план, Майтимо. И сородича выручишь… Пойдëм.       И Вала, беря нолдо за локоть, поспешил к выходу из камеры. — Большое спасибо Вам, мой Владыка!.. — тихо пролепетал младший, спеша за мужчиной. Словам ни своим, ни старшего юноша особого значения не предал, но был рад тому, что Вала согласился, — Владыка, Вы пили?.. — Пил, — честно признался Тëмный, выходя за дверь и закрывая еë после за юношей, — но немного. А что такое?       Майтимо хотел что-то сказать, однако передумал, отмахиваясь простым «нет, ничего». Теперь он просто молча следовал повсюду за Вала. Мужчина пожал плечами, выдавая простое «ладно». Вскоре, Вала и эльф выбрели из подвалов темниц и тут уже Мелькор задумался. — А где же, по-твоему, может быть этот эльф…? Не мог бы он уехать со своим «Хозяином»? — Вы, разве, берёте меня с собой, когда заняты чем-то?.. — намекая на то, что и у него, и у Талимора сменилось лишь местоположение и некоторые условия для жизни, помялся нолдо. — Хах… И то верно… — ловя в этих словах горечь, мужчина отвëл от эльфа взгляд. — Значит, пойдëм в покои Саурона. — «Почему он так спокойно отреагировал на то, что я вышел из покоев?..» — подумал юноша, не замечая даже от моральной истощенности, что сказал это вслух. Даже не понял этого, потому продолжал находиться возле мужчины, как ни в чём не бывало.       Мужчина чуть усмехнулся и проговорил тихо: — Потому что ты успел сам на обвинять себя и наказать… К чему мне быть ещë жëстче? Ты и так слишком сильно теряешь себя самого, я не хочу, чтобы от прежнего тебя ничего не осталось…       Нолдо тут же приостановился, закрывая рот ладонью, с удивлением смотря на Вала. Вновь что-то пошло не так. Юноша затормозил мужчину, снова, не спросив, обнимая его, желая получить от него хотя бы лёгкую взаимность. Моринготто замер в изумлении и слабо улыбнулся, похлопывая эльфа по спине. Всë же, пусть и лëгкое, воздействие алкоголя давало Тëмному волю говорить всë так, как он и думал на самом деле. Без ограничений. — Владыка, я… — история вновь повторяется, феаноринг снова заткнулся, отводя взгляд, говоря что-то по типу: «не важно». — Ты хотел спасти нового приятеля. Очевидно, по несчастью… — Тëмный чуть отступил от эльфа и снова зашагал в нужном направлении. — Идëм, Майтимо. — Да, Владыка…       Более ничего юноша не говорил, лишь направился за старшим, как и обычно, страдая от режущей сердечной боли внутри. Что здесь вообще происходит? Почему эльфу сейчас хотелось, когда они просто стояли… поцеловать Вала? Но, что ж. Благо, Мелькор об этом не узнает, поэтому теперь лишь печаль и тоска будут сопровождать некогда весёлое настроение юного нолдо. Остаток пути прошëл молча. Словно тучей, над эльфом и Вала кружила неловкость, печальная пустота и отдалëнность. Глупая граница между теми, что желали бы сейчас наслаждаться теплом и лаской друг друга. Но не могли. По совершенно неизвестным причинам. Шаг за шагом отдавался эхом в каменных коридорах и наконец двое остановились у дверей. Они выглядели намного изящнее и, даже местами приторнее, чем двери покоев Тëмного Властелина. Однако, вся эта показная роскошь лишь вызывала отторжение. Моринготто оглядел дверь и хмыкнул: — Как же мы попадëм внутрь…?       Весьма глупый вопрос к тому, кто вышел из покоев впервые, Моргот. Что же ты хочешь, чтобы он ответил? Что ж, ты неплох, теперь по этой причине, что это была идея эльфа, а ты лишь согласился, он будет винить себя в том, что не знает, как и что сделать. — Я не знаю, Владыка… — Он… Как ты…? Или сломан больше…? — почему-то с тяжестью спросил Вала, немного отводя взгляд вновь. — А как Вы считаете, Владыка? — с лёгким то ли упрёком, то ли ещё чем-то оглядел мужчину юноша.       Только послышались голоса за дверью в коридоре, сразу же начало доноситься тихое шуршание. Голос слишком знаком, один так точно. Эго обладатель довольно молод, однако догадка о том, что это Нэльяфинвэ, у Талимора сразу же отпала — его никогда не выпускали, он сам говорил. Но тяжёлый басистый голос второго зарождал надежду на это заново. Вдруг это и впрямь он? — Или же Вы считаете, что Саурон копия Нарамакила?.. — Это далеко не так, хах… Значит, наш друг будет весьма запуган… — Мелькор задумчиво поглядел на эльфа и продолжил рассуждения. — Ему должны носить еду и воду. Однако, Майрон не отдаст ключ от своих покоев в чужие руки слуг. А учитывая, что это одна из его игрушек, и ужасно боится его то, то можно оставить ключ ему, чтобы тот запирался изнутри… Сбежать не посмеет… Должно быть так. — Закончив эту цепочку мыслей, Вала отступил в бок, чтобы его ре было видно даже в щëлку от двери и сказал тише. — Теперь ты должен уговорить его открыть нам. С тобой он наверняка пойдет на контакт… — Вы, как всегда, правы, Владыка… — нолдо вздохнул, весьма неуверенно, но, всё же, стуча в дверь, — Достопочтенный Талимор…       Однако, догадки младшего эльфа были подтверждены. Это точно был феаноринг. Однако, чего ждать? Почему он здесь? И почему Моргот согласился отвести его сюда? — Нэльяфинвэ?.. Это Вы?.. — лишний раз, всё же, стоит удостовериться, однако. — Прошу Вас, Талимор, откройте дверь… Всё будет хорошо, я обещаю… — юноша чуть помолчал, затем продолжил, — Что бы ни произошло, я оправдаю Вас, возьму всё на себя, как в тот раз, когда Он пришёл нежданно…       Со стороны это выглядело, словно нолдо общался со стеной. Если не знать, что происходит, можно было бы и не сдержать лёгкого смешка. Слишком уж это странно. Но через некоторый срок в замочной скважине начали звенеть ключи, а значит, эльф доверяет Майтимо. — Мне жаль, что всё так обернулось вчера, Нэльяфинвэ… — отпирая дверь, тихо пролепетал младший из всех присутствующих. Однако, завидев Вала, он встрепенулся, пугаясь сильнее, кланяясь и больше ничего не говоря, — Д-доброго Вам дня, Владыка. — То есть, Талимор… Гм… Синда? Ну да, кому же у нас тут ещë взяться… — немного бестактно рассуждал Вала, оглядывая незнакомого эльфа. — И куда мы его сейчас денем, Нэльо? — Нэльяфинвэ… что происходит?.. — Прошу Вас, Талимор, не бойтесь… — пытаясь приободрить младшего, нолдо взял его ладонь в свои, создавая более доверительный эффект в этой ласке, — Прошу простить мою легкомысленность, Владыка… Я не думал об этом… — Происходит изъятие имущества. Хотя, не буду так жесток — изъятие существа. А точнее, тебя. Но об этом потом расскажет Майтимо, вам видимо есть, что переговорить… А пока надо понять, где тебя поселить… Талимор, пока мы думаем, то если есть что забрать из покоев, то забирай. — Ах?.. — синда явно не до конца понимал, что сейчас здесь творится, хотя отчаянно пытался, — У меня ничего нет, Владыка… — вновь робко поклонился тот, боясь сделать либо сказать что-либо лишнее. — Что ж, тогда даже проще… Хм… Послушай, Талимор… У нас ведь есть камера в темнице… Приличная, тëплая и удобная. Один наш знакомый Майа даже просидел там спокойно. — Вала хотел было продолжить рассказывать, однако затем замер, улыбаясь и сияя от новой идеи. — Ну конечно! Нарамакил! Майтимо, он ведь живëт один? — Владыка, это плохая иде… — только начал феаноринг, желая открыть глаза мужчине на то, что его подчинённый и проводит время, чаще всего, возле темниц, как его перебили, — Мне это неизвестно, Владыка… Он не рассказывал, но, предполагаю, что да… — Тогда… Охо-хо! — Вала довольно рассмеялся, беря под плечо Майтимо, который, в свою очередь держал и синда, — Талимор, мы нашли тебе идеальную компанию. — Разве мы? Это всё твоя заслуга, Мелькор, — не замечая, как он резко сменил обращение, рыжеволосый слабовато, но улыбнулся, смотря на старшего. После, переведя взгляд на младшего, теперь обратился к нему, — Нарамакил не такой, как остальные служащие, не беспокойтесь… Думаю, он не будет против нового знакомства…       Улыбка на лице Маэдроса сначала стала шире, а после превратилась во что-то кислое, кривое, сразу же пропадая. Всё же, он не общался с Майа уже два дня, да и тот поспешил покинуть их с Моринготто, ничего не сказав юноше. Мелькор пожал плечами и больше ничего не сказал. Он стал идти в нужном направлении, уходя чуть вперëд, так, чтобы два эльфа могли спокойно побеседовать между собой. Они были похожи, чем-то… И эта похожесть, этот общих страх и неуверенность, напрягали Вала всë больше. Талимор шëл рядом с Майтимо, жëстко держась цепкими пальцами за руку того. Всë это было слишком неожиданным и эльф, потерявший когда-то надежду, теперь с недоверием относился к таким переменам. Только вид нового друга держал его и придавал сил. — Нэльяфинвэ… Почему Вы это делаете…? Почему он Вам помогает…? — найдя в себе смелости, спросил синда, поднимая серые глаза на феаноринга. — Не переживайте так сильно, Талимор… Я обещал Вам, что помогу, чем только смогу. Вот и удача повернулась лицом к нам… Вы будете в безопасности… — Маэдрос говорил тише, чтобы слышал его лишь собеседник, однако за мужчиной он старался также успевать, чтобы не потеряться потом, — Я смею лишь предполагать, что из помыслов Владыки это месть Саурону… — Н-но… Леньяфинвэ… — снова чуть заикаясь и путаясь, синда прикусил губу, — Я ведь виноват в том, что с Вами случилось… Вы слишком многое делаете для меня! Я… Я не понимаю. — В этом нет Вашей вины, — нолдо мягко улыбнулся, после обращаясь к Мелькору, — Владыка, прошу Вас, не могли бы Вы идти чуть медленнее?..       Моринготто обернулся, через плечо, чуть хмыкая и замедляя ход. От этого холодного действия Вала, Талимор сжался сильнее, сглатывая. — Леньяфинвэ… Тогда… Я прошу Вас… — синда опустил взгляд, а затем быстро выпалил. — Обещайте, что это всë не причинит мне вреда!       Ему было стыдно. Было стыдно, что он не доверяет этому нолдо, чистому и искреннему, как ему казалось. Но слишком много Талимор терпел и слишком сильно боялся. Он просто хотел быть уверен, что больше не почувствует боли. — Спасибо… — отозвался рыжий на исполнение своей просьбы.       Он внимательно слушал юного эльфа, однако от его слов юноше и самому стало не по себе. — Я обещаю Вам, Талимор… Всё, что произойдёт, будет на моих плечах, ведь это моя инициатива. — Спасибо… Спасибо Вам большое…       Синда ещë несколько раз поблагодарил нолдо, параллельно с тем извиняясь за все причинëнные неудобства. По бледным щекам покатились слëзы, однако, эльф упрямо их смахивал, отрицая свою слабость и постепенно успокаиваясь. А Вала, который хоть и шëл впереди, но прекрасно слышал всë происходящее, чуть помрачнел. Пожалуй, ему никогда не приходилось видеть эту сторону так близко… Так чутко понимать то, что чувствуют все те, кто попадается в эту паутину (ах ты чёртов Шнюк, Мелькор=^=)… — Не стоит слёз и благодарностей от Вас, Талимор, — спокойно отозвался медноволосый, крепко сжимая чужую ладонь в своей.       Стало так тепло, так приятно ощущать ещё одну родственную душу столь близко, как никто другой, понимать, как тяжело юноше. Но в то же время было болезненно от того, что он не знал, как всё сложится в дальнейшем, и что произойдёт. Он надеялся на лучшее. Надеялся, что Нарамакил примет к себе юного эльфа и будет добр к нему. Надеялся, что Саурон не будет после причинять боль этому робкому синда. — Мелькор, — снова не понимая, как он обращается к мужчине, негромко пролепетал его имя нолдо. То ли он звал его, то ли это должно было остаться в мыслях… не ясно.       Вала приостановился и обернулся на юношу. Он ждал продолжения слов, однако, не слыша его, произнëс сам: — Мы уже почти пришли. Осталось недолго.       Феаноринг явно желал что-то сказать мужчине, однако, что? Он не знал. Просто хотелось называть имя старшего, обращаясь к нему, чтобы он реагировал с лаской и нежностью, чтобы сам тоже отзывался, обращаясь к эльфу по имени. Но остаток пути остался проведённым в молчании. Талимор всё ещё не совсем верил в то, что происходит. Казалось, это какой-то сон. Маэдрос знает его всего один день, а уже так сильно помогает, почему?.. Ответа не знал никто. Лишь догадки по типу: «От этого монстра не сбежишь, а юноша так скоро погибнет». Вскоре, необычная компания подошла к другим дверям. Удивительно, но каждая из таких будто отражала нрав хозяина покоев. Потому, здесь было всë скромно, из тëмного дерева, но ухоженно и приятно. Постучаться Моринготто не успел — Нарамакил сам открыл дверь, с лëгким удивлением оглядывая эльфов и Вала. Кланяясь всем по очереди, мужчина заговорил: — Ко мне редко кто ходит, потому, услышав ваши шаги я сразу удивился и вышел… Что привело вас сюда? — Что ж, думаю, объяснит тебе Майтимо. У него есть просьба к тебе, Нарамакил. — М? Просьба? Ко мне? — Майа моргнул, удивляясь, и перевëл взгляд на нолдо. — Что случилось, Майтимо?       Полностью растерявшийся юноша занервничал, не зная, что говорить ему и как. По его выражению лица было явно видно, что он потерян. Сглотнув, перед этим чуть поджав губы, эльф начал негромко, так, что слова теряли смысл, как обычно мямлят провинившиеся дети. — Достопочтенный Майа Нарамакил, я… понимаю, что это вовсе не Ваше дело, да и забот своих у Вас полно… — говорил нолдо с максимальной неуверенностью. Но, что-то вновь пошло не так, говорил он с болью, и вот, проступили слёзы, которые юноша активно желал подавить, — Если Вам не сложно… Не могли бы Вы хоть на немного приютить к себе этого юношу?.. — Ох… Это тот юноша, что был тогда с Сауроном? — осматривая синда с сочувствием, Нарамакил вздохнул, оглядываясь на свои покои и хмыкая. — У меня тесновато… Но ему будет больше некуда идти, а поступки Гортхаура я совсем не одобряю.       Талимор всё же поднял взгляд на мужчину, второго по старшинству. Он был напуган сильнее, ведь этот мужчина видел его уходящего из покоев Моринготто, а значит, как он посчитал, если дела пойдут дальше, то всё может вскрыться так, что это сам юноша виноват в случившемся. Но эти мысли пропали после того, как Майтимо снова взял младшего за руку. — Прошу Вас, Нарамакил… — рыжеволосого же больше всего нагнетало то, что рядом стоит Вала. Вдруг после этого он станет насмехаться над своим эльфом? Такой наивный, такой весь праведный, старается помочь кому-то в кромешной тьме, идя на жертвы в виде себя. Настоящий глупец.       Однако, Вала смотрел куда-то в сторону, просто не мешая. Сам он был немного равнодушен к этой затее, но если феанорингу станет лучше от этого, то… Почему бы не пойти на уступки? Нарамакил же внимательно оглядывал эльфов, после прикрывая глаза и вздыхая. — Хорошо, Майтимо. Этот юноша может остаться у меня. А Вы… — Майа наконец заметил, как в сумраке блестят глаза нолдо от слëз. — Ох, Нэльяфинвэ, не переживайте…       И мужчина достал из кармана носовой платок, протягивая медноволосому. — Благодарю Вас… — кусая губы, юноша слабо улыбнулся в ответ на слова старшего, но от принятия платка вежливо отказался, аргументируя тем, что всё сейчас само пройдёт, — Его зовут Талимор, достопочтенный Нарамакил, — последнее, что сказал нолдо, прежде чем отпустить мягкую ладонь из своих рук.       Синда же сам не знал, что ему следует сейчас делать и как поступить, однако он был рад, что его не прогонят. Но что же ожидать? Нэльяфинвэ желает ему лишь добра, это явно видно из его побуждений и действий. Если он доверяет Нарамакилу, то ничего плохого не случится, верно?.. — Талимор… — повторил Майа, заучивая имя. — Что ж, Талимор, прошу, проходите и осматривайтесь, — и Нарамакил указал рукой в комнату, чтобы синда мог пройти.       После осматривая нолдо и Вала, мужчина спросил, обращаясь к обоим: — Что ж, если это всë… У вас всë хорошо? Моя помощь не требуется? — Нет, Нарамакил. На этом пока всë. Я сообщу, если вдруг мне нужно будет отойти и нужна будет помощь Майтимо. А пока, спасибо за твою любезность.       Тëмный развернулся было, а затем остановился снова: — Ах, да… Нэльо, если Вам есть о чëм поговорить, то оставайся пока тут, а отойду, чтобы не мешать.       Разрываясь на две стороны, не зная, что ему делать, нолдо вовсе растерялся. Какое-то сильное давление вновь упало на его расшатанную психику, и уже не выдерживая, Маэдрос просто без сил опустился возле стены на корточки, поступая, как ему казалось, очень некрасиво по отношению ко всем присутствующий, словно он полный эгоист. Ничего не говоря, юноша обхватил голову руками, сжимаясь в один комок, бесшумно плача, о чём говорили подрагивающие плечи. Вала изумлëнно поглядел на юношу и в тëмных глазах даже промелькнул испуг. — Владыка, я думаю, Вам пора… — Нарамакил оробел тоже, кланяясь вновь и отступая в покои. Теперь у него прибавилось забот и тот решил плавно исчезнуть.       Моринготто же осторожно присел рядом с эльфом, приобнимая и ничего не говоря. Просто был рядом, утешая… Феаноринг так ничего и не сказал, лишь набросился на мужчину, крепко обнимая его, плача теперь ему в плечо. Он вновь не контролировал своих действий, но и останавливаться не хотелось. Хотелось, чтобы Моргот обнял его полностью наконец, впервые за этот день. И Вала обнял. Вздыхая и закрывая глаза. Пусть так. Пусть минутная слабость. Сейчас лучше так. Сейчас, когда юноша сломлен. Быть может, он даже не вспомнит этого или сочтëт за свою фантазию… Да, так было бы лучше… Совсем неожиданно для обоих юный эльф прижался губами к щеке старшего, с нежностью целуя его так, после отстраняясь и опуская взгляд. — Простите, Владыка, мне следовало спросить Вашего разрешения…       Мужчина удивился, но ничего не ответил. И вместо всего этого просто поцеловал так же эльфа. — Пойдëм домой, Нэльо… — Да, Владыка… Спасибо Вам… — нолдо поднялся на ноги, придерживаясь о стену, ожидая далее действий Моринготто.       Мелькор поднялся и, глядя на слабость эльфа, вновь поднял его на руки, сразу же неся в сторону своих покоев. — Надеюсь, ты не против…       В который уже раз, смущённый, нолдо осторожно приобнял старшего за плечи, утыкаясь ему в шею носом, ничего не говоря. И Вала с эльфом отправились в покои. Пусть прошëл в молчании, тихом и спокойном. Моринготто шëл плавно, часто поглядывая на юношу. Это отравленное печалью лицо и короткие, небрежно остриженные волосы придавали нолдо донельзя сломленный вид. Что в мыслях у этого феаноринга сейчас? Как он переносит это? Мужчина мог бы спросить и юноша не посмел бы отмахнуться. Однако, Тëмный не хотел мучать разговорами несчастного мальчишку. Пускай просто выдохнет, наслаждаясь тихим моментом. — Владыка, прошу Вас… не уходите сегодня… — всё ещё тихо всхлипывая, прошептал на ухо Мелькору Майтимо, обнимая того крепче, не желая отпускать. — Не уйду. Куда уж мне уходить.? — мужчина вздохнул, слабо улыбаясь.       Скоро Вала и нолдо добрались до знакомой двери, проходя внутрь. Атмосфера в комнате, правда, была гнетущей — разбросанные на полу волосы и лезвие. — Ох… Надо приказать убрать… — Простите…       Юноша был краток, он ничего не говорил больше. Лишь опустился с чужих рук на пол, отчего родился негромкий стук о камень каблуками сапог. Эльф стоял бездействуя, ожидая дальнейших слов старшего, готовый беспрекословно исполнить всё, что угодно будет Тёмному Вала. — Ладно… Я пока смету… А ты раздевайся и ложись отдыхать… — сказал Вала, подходя туда, где находилась куска волос, плавно собирая пряди к платок. Одну из них он зачем-то отложил в сторону, не убирая ко всем, а после и вовсе перевязывая лентой, убирая в карман. — Да, Владыка… — еле слышно отозвался рыжеволосый, слушаясь мужчину.       Юноша подошёл к постели, сперва снимая с себя широкую рубаху Мелькора, аккуратно складывая её, отложив на стул, затем поступая также со штанами. Сапоги молодой нолдо снял и оставил возле кровати, после ложась. Теперь он наблюдал за Тёмным Властелином, ожидая, когда он присоединится к нему, ложась рядом. — Вам бы тоже не мешало отдохнуть, мой Владыка… — Да-да, сейчас…       Вала вздохнул, заканчивая и поднимаясь. Через несколько минут он тоже остался без одежды, садясь на постели рядом с эльфом. Феаноринг робко взялся за руку мужчины, несильно потягивая к себе, прося, таким образом, его лечь. — Владыка, позвольте обнять Вас?.. — Позволяю, — Вала кивнул, чуть откидываясь на спину и ложась, а руки потянулись к нолдо, приобнимая первыми.       Юноша прижался к старшему, укладывая голову ему на плечо. Сейчас это выглядело, как обычно дети прижимаются к матерям, когда их беспокоят ночные кошмары, и они в страхе бегут к самому родному. — Мелькор… — тихо прошептал юноша, ощущая себя как-то неудобно, очень сильно уж хотелось этому ребёнку ласки.       Моринготто понимал желания эльфа и будто видел их насквозь. Чуть поглаживая по голове, мужчина подумал, что за этот день ему уже нечего терять. Он вздохнул и вдруг неожиданно сделал то, чем раньше промышлял нолдо — начал тихо петь. Низкий, басистый голос звучал тепло и достаточно ласково. Пускай юноша отдохнëт хоть сегодня. Удивлённый феаноринг лишь больше прижался к старшему, находя в его действиях то, что желал бы прочувствовать давно… когда он был ещё совсем ребёнком. Когда он был один. Отцовская любовь — понятие растяжимое. Но когда дело касается того, что ребёнок почти полностью уходит собой в мать, не все отцы реагируют на это спокойно, словно не понимают, что заложено всё так природой.       Майтимо вновь не спросил ничего у Моргота, снова самовольничал. Ему всегда хотелось полежать на груди отца, как делал он это в детстве по ночам, обнимая Нэрданэль. Вот эльф и забрался на Мелькора, сперва усаживаясь на нём сверху, успевая как следует раскраснеться, ведь оба они раздеты, затем прижимаясь к крепкой мужской груди, юноша прикрыл глаза, успокаиваясь и улыбаясь. В этот момент он был счастлив. Это всё, что нужно было ему для этого счастья.       Песня была неслишком долгой, однако, максимально ласковой. А то, как удивила она эльфа, дало свой эффект. Наконец, хрипло кашлянув и заканчивая пение, Вала отвëл взгляд в сторону: — Я очень давно не пел… Пожалуй, с сотворения Мира… Думал даже, что утратил эту способность, хах… — Данный дар невозможно потерять, Мелькор… — снова забываясь, нолдо назвал старшего по имени, — Это весьма необычно… Слышать эту нежность с твоих уст… — Для меня тоже, — чуть хмыкнул Вала, глядя на юношу и целуя в макушку. — Что же ты за существо такое…? — Обычное дитя эльфа, Владыка, — немного приподнявшись на руках, младший вздохнул, отводя взгляд. — И как ты такое вытворяешь со мной, хах…? — Моринготто чуть засмеялся, поднимая глаза к потолку, — А вдруг ты специально попал в эту крепость, чтобы меня обворожить? ~ — Я изначально пришёл за другим, — поднимая корпус полностью, так, что теперь эльф сидел сверху на мужчине, юноша отвёл взгляд в сторону рабочего стола Моринготто, точнее на чёрную плотную ткань, коей была прикрыта корона этого Тёмного Властелина. — Ну вот. Пришëл, околдовал, а тут тебе и победа над самим Моринготто, и камни! — улыбаясь шире, мужчина тыкнул пальцем в щëку юноши. — О чём Вы говорите, Владыка? — Майтимо сперва хотел опустить голову в привычном жесте, но тут же передумал, отворачиваясь в другую сторону. — Только не говорите, что я интересен Вам, как партнёр и спутник жизни… — а вот и с опазданием в три недели дошёл до юноши смысл условий Моринготто, — Опождите-ка… Что за… — теперь в светлых глазах читался испуг, потерянность и неизвестность, как он до такой жизни то докатился? — Я не знаю, Майтимо… — мужчина вдруг сделался чуть печальнее и опустил взгляд. — Ты хоть представляешь, насколько это сложно…?       Феаноринг принял решение слезть с мужчины, однако особо не торопился этого делать. Он помолчал, после говоря следующее: — Владыка, мне не ведомы подобные чувства… Да и я уж точно не тот, кто Вам нужен…       Мрачнея чуть больше, Вала вздохнул, переворачиваясь на бок: — Что ж… Как скажешь. Пора отдохнуть, Нэльяфинвэ. Приятных сновидений. — Да, Владыка… Вам того же… — юноша последовал примеру Тёмного, укладываясь, повернувшись спиной к мужчине.       Только всё наладилось, Майтимо, что же ты натворил снова? Глупый же ты ребёнок… Отталкиваешь и сам страдаешь. Так теперь ещё и слезы льёшь бесшумно, стараясь не причинить неудобств в том, чтобы уснуть Мелькору… Ну, хотя бы, вскоре Майтимо уснул и сам, не имея больше сил. Так и прошло время до ужина.