Отпусти меня, прошу..

      Это что-то удивительное, ведь первым проснулся нолдо. Потягиваясь на постели, юноша что-то тихо промычал, приподнимаясь и сонно потирая глаза. Лёгкий вздох сорвался с уст рыжеволосого, что теперь внимательно оглядывал обнажённое тело Вала, который откинул одеяло от себя за это долгое утро. — Уже день?.. — сипло задал вопрос в пустоту эльф, сам не понимая, почему его голос дрожит, — Мх… Не стоит, наверное, пока будить Владыку… — размышлял вслух Майтимо, устало выдыхая.       Мужчина спал тяжело и долго, отходя после непростого дня и полу бессонной ночи. Однако, бессознательно Вала всë же совершил то, что хотел сделать ещë перед сном — перевернувшись, Моринготто накрыл рукой тело эльфа, словно обнимая таким образом. Рыжеволосый удивлëнно охнул, как только мужчина решил обнять его. Пусть тот и спит, но эти объятия были тëплыми. Опускаясь обратно спиной на простыни, тот прижался к Вала, расслабляясь, желая продлить этот момент. — Владыка, Вы же не спите?..       Однако эльфу не ответили. Мужчина тихо посапывал дальше, наслаждаясь сквозь сон теплотой молодого тела. Но постепенно с тем, как сон Вала ослабевал, Тëмный стал подëргиваться и крепко сжимать в объятиях юношу, совершенно непроизвольно. Дернувшись в последний раз, Мелькор зажмурился, сжался и неожиданно открыл глаза, приходя в сознание. — Доброе утро, Владыка, — мягко улыбнулся юноша, видя, что старший просыпается.       От чего-то эльф подался вперёд, нежно целуя Моргота в щёку, не спросив разрешения на это у мужчины, даже сам не зная, зачем он делает это. Вала удивлëнно принял поцелуй от эльфа, сонно мигая и зевая. Оглядевшись по сторонам, Тëмный сел на постели, чуть зевая: — Доброе, Майтимо… Ты не спишь…? Уже давно…? — Не очень давно, не хотел будить Вас… — честно признался нолдо, отводя взгляд. — Хах… От чего же так? — сонно потирая глаза, мужчина вздохнул, укладывая ладонь в волосы юноши и трепля. — Вы очень устали… Я подумал, что лучше будет, если Вы отдохнёте… — слегка смущаясь, младший прижался Моринготто. — Как заботливо… А я то подумал, что ты боишься меня, — улыбаясь мягко, Вала примкнул губами ко лбу юноши, оставляя лëгкий поцелуй.       Нолдо вновь приподнялся на постели, отмечая для себя, что теперь сидеть ему немного нелегко, поскольку всё снизу снова давит. — Владыка, Вы ведь снова уйдёте, верно?.. — М? Да, скорее всего…       Мужчина вздохнул, вставая с постели, потягиваясь, и медленно направился к столу, не стесняясь своей наготы. Обречённый на ожидание, эльф грустно вздохнул: снова он будет томиться здесь один, гадая, когда же войдёт в покои либо Вала, либо Нарамакил. Это утомляет, безумно сильно. Так ещё и вид комнаты давно наскучил до тошноты, хотелось явно чего-то нового… Да нельзя ему. Следует покорно в комнате сидеть и не высовываться.       В отличие от своего сожителя, Майтимо накинул на себя его рубаху, надевая и низ собственных одеяний, по-прежнему не воспринимая за должное сапоги, поскольку они и не нужны, раз уж юноша не имеет прав выйти за пределы комнаты. Младший ещё немного посидел на кровати, приходя в себя, обдумывая в голове, что есть более мучительное: ожидание или действие с причинением боли. Не замечая печали эльфа, мужчина вновь повернулся к нему, спрашивая рассеянно: — Майтимо, ты проснулся раньше, завтрак не подавали…? Никто не стучался сюда? — Я проснулся не сильно раньше Вас, Владыка. Завтрака не было. Быть может, и стучали ранее, мне это не известно также, как и Вам…       Вала хмыкнул, выслушивая слова эльфа, а затем задумчиво подошëл к стулу с одеждой, начиная чуть неохотно одеваться. — Хорошо… Тогда, я думаю попросить принести нам сразу обед… Ты ведь голоден? — Да, Владыка, я бы не отказался от еды… — сглотнув, снова вспоминая, чем подобное чревато, юноша опустил голову, смотря на собственные колени.       Тëмный кивнул и высунулся за дверь, уже привычно отдавая приказ. И вот уже совсем скоро двое слуг вошли в комнату, оставляя на столе тëплый и ароматный обед. Эльф осторожно приподнялся с постели, подходя к мужчине слегка смущённо отзываясь: — Владыка… Я, быть может, уже надоел, но… позвольте обнять Вас?.. — Гм… Хорошо, давай. А потом вместе обедать… — и мужчина чуть улыбнулся, раскрывая руки для объятий. — Я не займу много Вашего времени, Владыка… — младший осторожно прижался к Вала, крепко сжимая его тело в своих руках, словно мужчина уже давно являлся его возлюбленным. Однако, данной особенности нолдо значения не придал, совсем скоро отстраняясь, — Благодарю Вас за разрешение, Владыка… — Тебя делает это радостным… Забавно, — чуть усмехнулся Мелькор, а про себя отметил, что это странное действие не оставляет равнодушным и его, — Присаживайся, нолдо. — Да, Владыка, — кратко отозвался феаноринг, послушно усаживаясь за стол, ощущая лёгкий холодок по всему телу, что оставался в области сердца, задерживаясь надолго.       Мужчина уселся рядом, желая эльфу приятной трапезы и начиная есть. Странное чувство от объятий задержалось в нëм, однако, голод внезапно взял своë. Ответив взаимностью, нолдо также принялся за еду после мужчины, думая о чём-то своём, что даже никому не известно.       Прием пищи прошел в молчании лëгкой неловкости. Тишину мрачных покоев нарушал лишь стук приборов о тарелки. Закончив трапезу, Вала отодвинул от себя посуду и поднялся с места. Чуть помявшись, тот отошел от стола, собираясь к скорому уходу из покоев. Говорить ничего Майтимо не собирался, хотя хотелось. Следуя примеру мужчины, он также поднялся со своего места, складывая посуду с приборами рядом с посудой Вала. Подходя ближе к мужчине, эльф желал быть рядом с ним, сам не понимая, для чего. Просто так хотелось. Собравшись, мужчина постоял, оглядывая комнату в неловкости, а затем поднимая взгляд на юношу: — Ну, я тогда пойду… Позвать к тебе сразу Нарамакила…? — Боюсь… я ему уже наскучил, — грустно вздохнул рыжеволосый, опуская голову, будто ребёнок, который провинился. — М, не сказал бы… Но, чтобы ты сам в этом убедился, я не стану его звать, уверен, он придëт сам, — Вала потрепал эльфа по голове и зашагал к двери, останавливаясь лишь уже у самого порога и прощаясь, — Не скучай, нолдо. До вечера. — Да, Владыка… — выдыхая лишний воздух, юноша привычно забрался на подоконник, провожая взглядом старшего, прощаясь с ним тихо, после того, как дверь уже закрылась, — До вечера… Мелькор…       Как и всегда, время одиночества длилось для эльфа мучительно долго. Нарамакил, словно подтверждая опасения Майтимо, не приходил, даже не заглядывал в темные покои. В коридоре за дверью тоже не было никакого оживления. Всë замерло и затихло, терзая медноволосого нолдо мёртвым покоем. Однако спустя какое-то время эта тяжëлая тишина была нарушена. Феаноринг даже вздрогнул и подумал, что ему показалось. Но шум скоро повторился вновь. Там, за дверью, слышались чьи-то неспешные шаги. И судя по звуку, тот, кто их совершал, направлялся прямиком в пустующие покои Вала. — «Нарамакил…!» — моментально вспыхнул огонëк надежды в мыслях эльфа. И тут же потух. Двери отворились и на пороге показался другой Майа. Ненавистный и пугающий, правая рука Властелина Тëмной крепости.       Саурон оглядел покои и натянуто улыбнулся эльфу, по-хозяйски заходя внутрь. Пододвигая к себе стул, мужчина нескромно развалился на нëм, лишь затем обращаясь к нолдо, который сейчас являлся владельцем этой комнаты: — Здравствуй, Майтимо. Давно не виделись. Решил вот заскочить к тебе, и гляжу не зря, ты тут скучаешь… Надеюсь, ты не против моей компании, феаноринг.       Лицо у младшего скривилось буквально сразу, смешивая в себе неприязнь и испуг. — Доброго дня… — кратко отозвался юноша, отворачиваясь обратно к окну, — Разве я имею выбор?..       Майа усмехнулся, широко улыбаясь и закидывая ногу на ногу. — Прекрасно. Слушай, нолдо, у нас не заладилось с общением… Однако, я решил пойти тебе навстречу и это исправить. Коль уж ты в нашей крепости надолго, то стоит иметь много хороших связей, а я второй после Владыки во всей крепости. Давай помиримся, феаноринг? — Гортхаур хитро сощурился, в условно приветливом жесте протягивая руку медноволосому. — Мне достаточно общения и «связей». Так что, откажусь, — он даже не повернулся к старшему лицом, закрываясь, не желая продолжения разговора. — Ну же, Нэльяфинвэ, — всë также улыбчиво продолжил Майа, — Не отвергай меня так сразу. Я желаю, чтобы мы позабыли все прошлые обиды! Тем более, ты тут скучаешь один… Я могу быть интересной компанией тебе!       Саурон поднялся с места, плавно, но настойчиво направляясь к подоконнику, где сидел эльф. — Можешь… если уйдёшь… — сглотнув от верного ощущения, что старший стал приближаться, нолдо дёрнулся, оборачиваясь.       Это смешно. Позабыть боль, которую он причинял, пусть даже и по приказу. Занятно. Позабыть все издевательства и унижение. Было достаточно лишь одного отказа младшего, однако, как обычно, никого его слова не волновали. — Да брось, нолдо, неужели я так плох? — мужчина хохотнул и опëрся рукой на стену. Он явно не собирался уходить, — Знаешь что… Есть один верный способ помириться! Думаю, тебе понравится!       С этими словами, в покои зашëл какой-то юноша, по виду, тоже эльф. Темноволосый, бледный и весь скрученный. Он совсем не выглядел как слуга… — «Неужели, это одна их игрушек Гортхаура? Из тех, кто в его вкусе…? Или из тех, кому он тоже предлагал «дружбу»?» — мельком подумал феаноринг, но ничего не сказал, лишь недоверчиво оглядел вошедшего.       В руках у незнакомого эльфа был сосуд, немногим меньше чем он сам. Поставив его на пороге, тот с подавленной покорностью посмотрел на Саурона. Майа лишь махнул рукой, приказывая выйти мальчишке, и тот немедля исполнил его. Наконец, взор и внимание Тëмного снова обратились к феанорингу: — Погляди, что тут у меня! Изысканное вино и так много! Я не пожалел, так выпей же со мной, Майтимо! — Алкоголь затуманивает разум и позволяет управлять пьющими. Я своими глазами видел, не нужно меня спаивать. Если ты пришёл сюда сам, то уходи. На данный момент, эти покои принадлежат мне, слова Моринготто тому подтверждение. Раз так, прошу тебя покинуть их, уже во второй раз, — смело заявил юноша, пряча страх, снова откуда-то доставая свою гордость, вернее, её остатки.       Младший указал рукой на дверь, не смотря на собеседника: слишком уж было противно, ведь своим видом тот так и навевал жуткие воспоминания. — Ха, да ты похоже на разу не пил! — Майрон засмеялся, не обращая внимания на то, что его только что выгнали. Чуть хлопая по плечу нолдо, Майа подошëл в столу, беря в руки два кубка и по очереди наполняя их багряным напитком, — Иначе бы ты знал, что алкоголь несëт не только зло. Вино, этот дивный напиток! Если пить его умеренно, оно приносит покой и наслаждение. Ты обязательно должен попробовать! Особенно, учитывая, что я предлагаю тебе самое качественное из всех вин в крепости!       Стиснув зубы, юноша дёрнулся, убирая от себя руки мужчины, не желая от него касаний. Это было не то, что неприятно, это было противно. — Покинь эти покои, — держась на своей высоте, что была легким спасительным вздохом, твёрдо повторил феаноринг, уже напрямую.       Однако Майа будто не слышал юношу. Наполнив оба кубка, он подошëл с ними к эльфу, вознося и протягивая один из них юноше. — Выпьем, Нэльяфинвэ! Я извиняюсь перед тобой за всë содеянное!       Майтимо уже не сдерживался: подобное поведение Майрона вновь оскорбляло и унижало. Глубоко вздохнув, юноша потянулся было взять кубок из рук старшего, но не тут-то было. Ладонь не плавно легла на ножку кубка, а ударила по чаше, выбивая сосуд из рук Майа, заставляя упасть его на пол, разливая всё вино. — Интересовало бы тебя это на деле, ты бы вышел после первого отказа. Я попросил три раза, прошу четвёртый: покинь эти покои, — выделяя слова ключевой фразы, слегка раздражённо повторил младший.       Глядя на то, как с громом кубок падает на пол, выплëскивая всë содержимое, Майа чуть зашипел и отскочил в сторону, спешно поднимая длинные полы одежд. Вздыхая и чуть качая головой, мужчина с сожалением отпил из второго кубка: —Майтимо, Вы так строги… Я не уйду, пока Вы не примите мои извинения и вино! ~       Прикрывая глаза, нолдо вновь скривился, отворачиваясь. Как избавиться от этого Майа? Что делать?.. Идея пришла мгновенно, как чудесный дар Небесного Отца. Рыжеволосый вовремя вспомнил слова Нарамакила, тут же воплощая их в жизнь. Он воспользовался осанвэ, кратко прося мужчину о помощи, надеясь, что тот придёт, что поможет… Но надежда эта угасла сразу же после исполнения, поскольку Майа длительное время, после ухода Моргота, не было, а вместо него пришёл этот проклятый Саурон.       Отвечать Майрону эльф ничего не стал — не хотелось. Проще проигнорировать, чем что-то сказать, а после жалеть. Он лишь поднялся со своего места, никакого внимания на мужчину не обращая, подходя к ведру с уже чистой водой, которую после ночи уже сменили. Юноша намочил нужный кусок ткани, предназначенный больше для быстрой уборки каменной или деревянной поверхности, подходя обратно к окну, принимаясь самостоятельно удалять следы разлитого алкоголя, коим пропахла уже вся комната. Однако, как бы эльф на рассчитывал на своего нового приятеля, тот вряд ли бы смог прийти к нему в эту непростую минуту. Нарамакил был занят и не откликнулся на зов. Саурон позаботился об этом сам — именно он нагрузил младшего Майа делами и заботами. Потому, сейчас Гортхаур вальяжно облокотился на подоконник, довольный собой и своей задумкой, наблюдая за медноволосым. — Хэй, феаноринг, будешь так разливать моë вино мы совсем не помиримся! Выпей же со мной, брось ломаться! Я ведь не дурное предлагаю. Дай мне хоть шанс извиниться! — Значит, тебе следует унести отсюда свой алкоголь и выйти самому, — завершая уборку, юноша перешёл назад к ведру, вновь опускаясь на колени перед ним, удобства ради, начиная снова промывать ткань, — С какой стати тебе извиняться, если ты продолжаешь и сейчас издеваться? — Хах? Разве же я издеваюсь? — Майа удивлëнно вскинул брови, а затем ахнул, поднося руку ко лбу, — Ну конечно. Мне стоило узнать сначала, как принято извиняться в вашем народе. Прости, Майтимо, я совсем не подумал! По правилам нашей тëмной жизни я прошу прощения как подобает…! Нэльяфинвэ, ну не откажи нашим традициям, выпей со мной!       Эльф поднялся на ноги, смелея вовсе, подходя к столу и заглядывая вовнутрь бутыли. С тяжёлым вздохом, тот обратился к старшему: — Я не стану пить это твоё вино. Подгадал момент, когда Владыки не будет здесь, а Нарамакил… занят собственными делами, — с лёгкой горечью юноша сделал паузу, отводя взгляд, но после снова смотря на мужчину, — И решил прийти сюда с алкоголем, якобы извиниться. С чего мне верить тебе? Уходи, прошу. — Неужели, ты считаешь, что я безнадëжно плох? — с печальной улыбкой сказал Саурон, плавно подходя к столу и ставя на него кубок. Майа хмыкнул и продолжил говорить, тихо и низко, без лишних игр, — Ну же, маленький светлый нолдо. Что же, неужели я недостоин твой веры? Вы все, обыкновенно, такие чисты и наивные… Говорят, ты даже в нашем Владыке нашëл светлое и доброе. Хах, это смешно! Он ведь и есть воплощение Тьмы… Но непроглядную Тьму ты видишь во мне, — совсем уже горько сказал Гортхаур, совершая круг по комнате и останавливаясь у окна, — Знаешь, ещë тогда, в пыточной, на моëм месте мог оказаться и он. И тогда бы ненавидел ты его, так же сильно, как сейчас меня. Я лишь несу свою службу. И не стоит меня винить за это. Однако, после всего, что было, я пришëл извиниться. Сам, да с гостинцами… Не отвергай меня, Нэльяфинвэ. — Уходи, — кратко и так сухо ответил нолдо.       Что он вообще о себе возомнил, раз уж и после этой задушевной речи гонит Майа прочь из комнаты? Однако он просил и раньше, но его игнорировали, оттого и вёл себя так. Мужчина сначала улыбнулся горько, а затем рассмеялся: — Ба, да ты жесток не меньше, чем все мы. Просто прелестно. Я уйду. Но тебе не понравится то, что может быть дальше. До свидания, Майтимо, — Майа хмыкнул и направился к выходу, так и не забрав ни кубка, ни вина, исчезая в холодном мрачном коридоре.       Нолдо с облегчением выдохнул, подходя к постели, с тяжестью валясь на неё. Юноша прикрыл глаза, утыкаясь носом в подушку, расслабляясь и успокаиваясь после лёгкой раздражительности, смешанной с защитой от страха. Но покой снова продлился не долга. По истечении получаса, за дверью снова послышались шаги. Только уже другие — тихие и чуть шаркающие. Нарушая тишину покоев, неизвестный неуверенно и слабо постучал в тяжëлую дверь, не входя. — Владыки здесь нет, он ушёл, — отозвался на данный стук эльф, не желая видеть никого и ничего.       Воцарилась небольшая, немного неловкая пауза, но незваный гость не ушëл, стучась снова, ещë слабее. — Войдите, — устало выдыхая, нолдо поднялся с постели, поправляя на себе одежду.       Дверь медленно открылась и на пороге снова показался странный эльф. Тот самый, которого ещë недавно феаноринг видел с огромной бутылью вина. Эльф помялся и осторожно скользнул в комнату, оставаясь у входа и не решаясь поднять взгляд на лицо Майтимо и глядя его в ноги. — Здравствуйте, Леньяфинвэ… Извините что потревожил Вас, могу я переговорить с Вами…? — было заметно, что незнакомец чуть дрожал, непонятно от чего боясь этого медноволосого.       Не обращая внимания на неправильное произношение своего имени, нолдо спешно подошёл к юноше, очевидно, примерно того же возраста, что и он сам, может чуть младше, может чуть старше, не важно. — О Эру… Проходите, прошу Вас. Присаживайтесь, — бережливо подводя вошедшего к столу, нолдо отодвинул один из стульев, приглашая присесть.       Незнакомый юноша дëрнулся, как только нолдо направился к нему, однако, позволил усадить себя на стул, с какой-то безысходной покорностью. Всë ещë с испугом глядя на Майтимо, эльф не заметил на его лице чего-то недоброго, а потому, вскоре расслабленно выдохнул, находя силы, чтобы продолжить разговор: — Благодарю Вас, Леньяфинвэ… — Нэльяфинвэ, — как бы подправил младшего Майтимо, представляясь, — Позвольте угадаю… Вас сюда прислал этот мучитель пленных, верно?.. — Ах…? Неужели я ошибся в Вашем имени? Простите, мне ужасно стыдно! Я… Как же я так мог… — теперь, когда эльф выдал сразу большой поток слов, было хорошо заметно, как он обдумывает каждое выражение, делая большие паузы, — Нэльяфинвэ… Леньяфинвэ… Какая глупая ошибка, извините меня… — Всё в порядке, Вам не стоит так переживать… Лучше назовите своё имя и ответьте на мой вопрос, — вздохнув в очередной раз от усталости, старший налил в один из кубков воды, предлагая юноше, — К сожалению, у меня у самого выбор не велик… Могу угостить Вас лишь этим… — Моë имя… — эльф распахнул было рот, но тут же замер, опуская голову и задумываясь о чëм-то. После нескольких долгих секунд раздумий, тот сдался и, не поднимая головы, сказал, — Я не знаю, как оно будет звучать на Вашем языке… — Ох, к чему данные формальности? Ваше имя — на любом языке Ваше. Прошу Вас, представьтесь… — в голове крутились различные ужасные мысли о том, что произошло с этим юношей, точнее, что именно сделал с ним Майрон, ведь явно видно, кто им здесь управлял и как… — Хорошо… Не чурайтесь моего имени, говорят, Вы не так давно в наших краях… Я Талимор… И меня не прислали к Вам, я пришëл сам… — эльф поглядел в кубок и неуверенно отпил, не решаясь отказаться. — Вы пришли сами? Что ж, очевидно, повезло Вам лишь в одном чудесном праве — выходить за пределы заданного жилища, — горько усмехнулся нолдо, присаживаясь близ юного эльфа, предварительно налив воды и себе, — Будем знакомы, Талимор… Что же привело Вас ко мне? Обыкновенно, сюда заходят в поисках Владыки, но Вы, уж точно не к нему… — Мне позволено выходить лишь по поручениям Гортхаура… Однако, сейчас я сбежал к Вам по дороге… У меня не так много времени… Позвольте… Я начну объясняться… — юноша затих, собираясь с мыслями. Не дожидаясь ответа, тот прикрыл глаза и тихо начал, — Вы меня очень поразили, Нэльяфинвэ… Я не мог наблюдать за Вами, но учитывая… общество, в котором я нахожусь, — на этих словах Талимор чуть сглотнул, делая паузу, — я услышал всю Вашу историю… Вы… Вы невероятно сильны и смелы, раз вы здесь и ведëте себя так уверенно… Вы не сломлены… Это заставляет меня восхищаться Вами! Я тут уже очень давно и не видел ничего подобного! Вы настолько отважны, что находитесь здесь бок о бок с самим Властелином Тьмы… Вы пробудили во мне давно потухшую надежду…       Глаза юного эльфа чуть загорелись и он впервые взглянул прямо в лицо собеседнику, слабо, но так ясно улыбаясь: — Я бы никогда не решился подойти к такому, как вы, чтобы завести знакомство… Сам я давно сдался, и я боялся, что вы будете чувствовать презрение ко мне, за мою слабость… — снова в словах юноши проскользнула пауза, — До сих пор этого боюсь… И я не как бы не посмел прийти к Вам с просьбой… Но… Я настолько труслив и жалок, что мне больше ничего не остаëтся…! — тонкий голосок дрогнул, ломаясь, показывая, что последующие слова и размышления причиняют боль эльфу, — Я не имею никакого права просить Вас, но я ужасно боюсь… Вы… Вы ведь знаете «его», — Талимор не произнëс имя Майа, будто боясь тем самым призвать его. — Он не знает жалости и пощады… Я тысячу раз проклинал себя за то, что не изуродовал себя ранее, тогда бы он не взял меня к себе… А теперь я не могу… Я так устал от его пыток, это ужасно… Я не хочу, чтобы это повторялось снова… Он отыгрывается на мне за всë, за любую провинность, за любое лишнее движение… Даже за то, что у него выдался плохой день… И сегодня… Сейчас… Он снова придëт за мной… — Талимор не сдержался и вдруг всхлипнул, прикрывая лицо ладонями, — Простите, я много болтаю и теперь ещë плачу… Сейчас я скажу, что хотел… Прошу, минутку… — О Эру… — который раз уже взывая к Небесному отцу, Майтимо осторожно коснулся руками плеч своего нового знакомого, выслушивая со всей внимательностью его слова, желая теперь помочь ему всем сердцем, — Любой бы здесь сломался, что, собственно, и происходит… Мне же этого не позволено, однако оно свершилось через некоторый срок… Я не могу ничего обещать Вам, Талимор, но я постараюсь сделать всё, помочь Вам, чем смогу… — нолдо заботливо коснулся шатеновых прядей, словно уже давно знал этого юношу, осторожно приобнимая его, желая подбодрить, — Слёзы — это не признак слабости, это признак жизни, достопочтенный Талимор, не переживайте из-за этого рядом со мной, я не собираюсь причинять Вам боль или неудобства…       Тихо и бесконечно извиняясь, юноша поспешно вытирал слëзы, смачивая ими рукава потëпанных одежд. Однако, скоро от слов эльфа ему стало легче и тот продолжил хрипло: — Я так давно ни с кем не общался открыто… Спасибо Вам… И я думаю, вы уже понимаете мою просьбу… Вы такой сильный, я прошу Вас, когда он придëт вновь… Выпейте с ним… Он не посмеет причинить Вам вред… Я не знаю, что у него на уме, однако, плохого он Вам не сможет сделать… Вы спасëте мою несчастную душонку от страданий на этот лень и я буду Вам безмерно благодарен… Смогу даже показать всë, что я здесь знаю! Я много изучил, я пытался бежать… У меня не вышло. Быть может, выйдет у Вас…       Эльф затих, а затем сказал снова, почти шëпотом: — Прошу, поверьте мне, он не подговаривал меня… Это лишь моя слабость… Вы моя последняя надежда, мне так страшно… — Я всё сделаю, Талимор, обещаю, — твёрдо объявил рыжеволосый, обхватывая ладонями одну из рук младшего, обогревая теплом понимания и заботы, — Бежать мне отсюда некуда, никто меня не отпустит, я согласился на сделку. Однако, в ходе этой сделки, через некоторый срок, я, возможно, смогу избавить Вас от этого кошмара… Я постараюсь… — Ох, я так признателен Вам… Я постараюсь отплатить Вам как смогу…! Я даже не думал, что смогу хотя бы день не волноваться за свою шкуру…— темноволосый съëжился, опуская голову и плечи, продолжая тихо шептать благодарности. — Какой же он, всё-таки, изверг… — стиснув зубы, выдохнул лишний воздух феаноринг, оглаживая по волосам, вмиг породнившегося судьбой, эльфа. — Я даже думать так о нëм боюсь теперь… Слишком часто стал путать свои мысли со словами… Но… Разве Вам Владыка не такой же…? — Талимор поднял глаза на нового друга, глядя с вопросом. — В последние дни… что-то явно не так… Как с ним, так и со мной, — нолдо мягко улыбнулся, видя глаза юноши, отвлекаясь, — Такие красивые… Хочется в них утонуть, как в тёплых воспоминаниях о родной обители… — Ах, Вы говорите как мой старший брат… Только он погиб в самом начале… Он не был таким сильным… — Талимор печально вздохнул, начиная чуть нервно теребить пальцами чужую ладонь, — Я уже совсем забыл, как мне жилось до пленения… — Прошу меня простить… Я не знал, — ощущая небольшую вину перед младшим, извинился нолдо, отводя взгляд, — Скажите… Откуда Вы родом, почитаемый Талимор? — разбавляя неловкую тишину, начал рыжеволосый, совсем позабыв об ограниченности юноши во времени но тут же вспоминая, — Я же задерживаю Вас своими вопросами… Мне так неудобно… Извините… — Нет-нет, не извиняйтесь, Вы можете спрашивать всë, что пожелаете нужным! После того, как вы согласились мне помочь, я…       И тут, словно предугадывая слова медноволосого о том, что Талимор уже задерживается, в коридоре послышались шаги. Их можно было узнать уже издалека. Чëткий стук каблуков от сапог… Темноволосый эльф вздрогнул и сжался. Лицо его исказилось необычайным страхом, и тот только шепнул тихо: — Почему так быстро…       Дверь покоев распахнулась и в комнате снова появился Тëмный Майа. Саурон оглядел феаноринга и его нового друга и хмыкнул, без приглашений или разрешений начиная разговор: — Хах, ты ж мой прелестный, ты уже здесь? Что же ты тут, решил спрятаться от меня в покоях Моринготто? А чем тебе мои покои не по нраву, а, щенок? — сейчас Гортхаура даже не волновало присутствие нолдо, он отчитывал зажатого Талимора. — Тебя не учили, сперва, стучаться, Майрон? Эти покои тебе не принадлежат, так будь добр, сперва спроси разрешение войти. Если бы Владыка уже успел вернуться, тебе бы здорово влетело, — Майтимо вышел из-за стола, поднимаясь на ноги, — Он к этому не причастен, вини меня, но не его. По моей воле он здесь, — нолдо уверенно общался с Майа, несмотря на то, что сердце давно уж бешено колотилось в груди: то ли этот приход был слишком неожиданным, то ли возвращался страх перед мужчиной.       Майа наконец поднял взгляд на эльфа и вдруг расплылся в довольной улыбке: — Ах, Талимор… Я понял… Эльфëнок мой, неужели, ты решил меня порадовать и подготовить мне сюрприз? Такой, что Нэльяфинвэ вновь говорит со мной, не игнорируя! — Марон засмеялся и подошëл в младшему из эльфов, трепля его по волосам.       Тот ничего не ответил, было лишь понятно, что присутствие мужчины в комнате сказывалось на Талиморе неблаготворно. — Тебя сюда никто не приглашал, мы не завершили разговор. Однако, раз уж ты снова здесь, позволь спросить, зачем ты вновь пришёл? — теперь следовало вести себя аккуратнее рядом со старшим, следить за каждым изменением в его физиономии, да вот только постоянно на ней эта отвратительная фальшивая лыба. Противно аж… — Ещë раз навестить тебя, скучающий нолдо. И забрать своего гм. Помощника, — Саурон улыбнулся и опустил полу прищуренный взгляд на Талимора, — Раз уж мы все тут такой чудной компанией, и вы, остороухие, задружились, тогда может выпьем вместе? Как тебе такое, Майтимо? Не доверяешь мне, так доверься этому славному мальчëнке! — Ты пьёшь первым. Мне интересно, что бывает после состояния опьянения в твоём понимании, раз уж ты отзываешься об этом с таким восторгом, словно это занятие не приводит к раздору и дракам с руганью, — надо же, он согласился? Но условия, явно не порадуют Майа, обязательно что-то да придумает…       Гортхаур поджал губы, однако, затем улыбнулся, как и всегда: — Хорошо, я осушу у тебя на глазах первый кубок. А затем будет ваша очередь. — Я выпью лишь после того, как увижу изменения в твоём поведении, Саурон, — заново объяснил нолдо. — Фи, так же совсем неинтересно, — Майа недовольно фыркнул, однако, делать нечего — согласился. Беря в руки кубок, так и оставленный им, полный вина, Саурон отпил терпкого напитка, довольно жмурясь и вздыхая, — Тебе повезло, нолдо, первое вино, что ты отведаешь в своей жизни, будет отменного качества! — Повезло бы мне, если б я его даже не видел. Я больше предпочитаю обычную воду, чем подобное нечто, под которым все сходят с ума. Даже Моринготто и тот завалился в постель и стал шептать мне всякие глупости. Ты его видел таким когда-нибудь? — хмыкнул феаноринг, приглашая Майа сесть за стол, ибо ничего более не оставалось. Сам же нолдо предпочтительно разместился в кресле, передвигая его обратно от окна ближе к столу, сменяя его ночное положение. — Неа. Но он тогда мучал себя неделю, устал… Понятно почему его от от вина разморило. А у тебя будто бы, плохие ассоциации с эти напитком, раз ты его так отвергаешь, — Майрон усмехнулся, отпивая дальше и усаживаясь за стол. — Не будто бы, а плохие, — сухо ответил эльф, вспоминая какие-то картины из прошлого, когда каждый раз родственники напивались и устраивали какой-то непонятный переворот событий, откуда взявшийся, неизвестно.       Нолдо мельком глянул на младшего из всех присутствующих, желая удостовериться, что с его эмоциональным состоянием сейчас всё хорошо. Только вот… у самого Майтимо внутри всё пошло наперекор. Он снова вспомнил слова Моргота, с коими тот обратился к феанорингу перед своим уходом. Сердце закололо, заставляя лицо скривиться. Юноша прикрыл глаза, опуская голову, буквально роняя со своих плеч волосы, подпирая затылок ладонями, сгибаясь в три погибели. Нарамакила всё не было, а значит, мысли рыжеволосого были верны: он ему наскучил, вот тот и не приходит. Даже на осанвэ не ответил, хотя сам говорил, что этим можно воспользоваться… — М, вот как? Дай угадаю, пьющие родственники и семейные дрязги? — Майа хмыкнул, не замечая изменений в настроении своего собеседника и наполняя три бокала — себе и двум юношам.       Однако юноша не ответил на данный вопрос Саурона, игнорируя его, делая вид, что вопрос был риторическим. Майтимо приподнялся, пересаживаясь в кресле поудобнее, устало выдыхая. Голова разболелась от неприятного резкого запаха, что разнёсся по комнате. Такой противный, что даже находиться здесь невыносимо… И, как на зло, ставни окна были заперты ещё после неудачной попытки нолдо выпасть за пределы покоев Вала да покончить жизнь самоубийством. Как же не вовремя.       Майа поглядел на своих «собутыльников» и криво улыбнулся. Назвать их таковыми прямо было нельзя. Пододвигая кубок к руке феаноринга, так как именно он представлял сейчас для Майрона больший интерес, Тëмный сказал: — Давай, Нэльяфинвэ, пей. Хотя бы кубок. Я должен увидеть это! — Ты забыл условия, на которые согласился сам, Гортхаур, — отметил эльф, пока не собираясь даже смотреть на кубок со зловещей жидкостью. — Ну, мальчик, если я напьюсь, что совершенно не вспомню после, как выпил ты. Давай, хотя бы кубок. После этого я сразу отстану, — Саурон улыбнулся, опираясь локтëм на стол и подпирая голову рукой. — Предположим, — согласился нолдо, нехотя взяв в руки свой кубок, делая глоток, сразу же кривясь и отстраняя от себя чашу на стол, — Как ты это пьёшь?!       Саурон тихо засмеялся, глядя на нолдо, однако делал это без привычной ему издëвки. — А я разве говорил, что вино вкусненькое, как компот? Ты просто не привык, Майтимо. У вина есть не только горечь, но и вкус, причëм весьма благородный. А главная его прелесть — в ощущениях… — Майа закрыл глаза, довольно мурлыкая, — Сейчас станет тепло и спокойно… И это состояние ещë даже не является опьянением. Пей, Нэльяфинвэ, только не так резко. Верь, тебе понравится. Я советник самого Владыки, я дурного не посоветую. — Не стану я это пить, — раздражённо фыркнул рыжеволосый, оборачиваясь куда-то в сторону окна, словно пытался выследить, как долго ещё осталось до прихода Моринготто, ведь желал юноша его видеть очень сильно, — И не стоит заставлять пить то, что не подошло по вкусу, Саурон. Отныне я больше не в твоей власти. — Ночь с Владыкой тебе тоже сначала по нраву не пошла… — нагло ляпнул Майа, улыбаясь и снова двигая кубок к эльфу. — Ты не понял ещë ничего, мальчишка. Пей. Выпей весь и я больше не стану надоедать! — Прекращай, Майрон. С чего вообще без ведома Владыки ты здесь околачиваешься, так ещё и своим алкоголем все покои заполонил? Ты думаешь, всё останется бесследно? — допивать Майтимо, явно, не собирался, — Если ты пришёл сюда лишь выпить, сделай это в другом месте. Я изначально не желал тебя видеть здесь, не то, что запускать в покои. — Какой ты нууудный… Я же сказал, зачем изначально пришëл. А ты меня всë выдворяешь. Да и Владыка будет только рад, если у тебя появится авторитетный приятель в этой крепости, — Тёмный поглядел в свой кубок и плавно осушил его, вздыхая. — Подобное не вызывает интерес ни у меня, ни у него, это уж точно, — нолдо напрягся, поскольку присутсвие и молчание ещё более юного эльфа не давало покоя. Наконец, феаноринг снова посмотрел на юношу, — Всё же, меня перебили. Достопочтенный Талимор, Вы не расскажете, откуда Вы родом? — полностью переключая своё внимание на эльфа, обратился к нему средний из всех присутствующих.       Юный эльф вскинул вдруг голову и поглядел на нового друга. Приоткрыв рот, Талимор хотел было что-то сказать, но Саурон снова влез в разговор, отвечая вместо своего пленника: — Ты не знаешь здешних мест, нолдо, так что к чему тебе это? — Я задал вопрос не тебе, гость, которого сюда никто не приглашал, — спокойно ответил феаноринг, — Прошу Вас, говорите.       Талимор снова опустил голову, чуть дрожаще говоря: — Господин всë правильно сказал… Я могу сказать Вам, но вы не знаете, где мой дом… К тому же, у того места не было определëнного названия… Лишь то, что дало наше поселение…       Саурон глядел на своего подчинëнного и победно улыбался. Сейчас он явно выдавал то, насколько ему нравится это подавленное состояние младшего. — И всё же, мне интересно услышать это с Ваших уст, а не с уст того, к кому я совершенно не желал обращаться, — Майтимо мягко улыбнулся, глядя на шатена, желая слегка его приободрить, однако желание всё исчезло после краткого взгляда на старшего, — Знаю я где это, не знаю — совершенно не важно. В любом случае, я надолго застрял тут, ещё успею изучить здешние места, хотя бы по картам, — нолдо кивнул головой в сторону рабочего стола Моринготто, на котором находились некоторые документы и карты, — Объём работы велик, но не страшен. Мне всё равно нечем заняться, пока Владыки нет. — Принял бы мою тëплую дружбу, устроил бы вам поездочку к месту, где жил Талимор. Там чудесное озеро было… По-моему, его ещë даже и на карты не перенесли, — в разговор вновь вмешался Майа, а Талимор тихо сжался. — Я для тебя обычный пленный, не более. В твоих словах присутствует подвох, верить тебе я не намерен, — перебивая мужчину после слов о его «теплоте» и «дружбе», эльф отвернулся, снова смотря в окно, — Скоро вернётся Владыка, не пора ли тебе уходить, дорогой друг? — язвительно выговаривая данное обращение, фальшиво улыбнулся юноша. — Ты разбиваешь мне сердце, Майтимо, — фыркнул Саурон, снова наливая себе, — Раз уж Владыка скоро придëт, то я и при всëм желании не причиню тебе вреда. Выпей со мно-о-ой. Я лишь хочу тебя просветить в наслаждение от этого дивного напитка. Отдай честь своим родичам, это именно они достигли таких высот в виноделии. — Прекрати, Майрон, о каком разбитии сердца может идти речь, если ты ни во что не ставишь мои слова? — нолдо хмыкнул, по-прежнему смотря в сторону окна.       Гортхаур заметно помрачнел и фыркнул, отворачиваясь в сторону. — Глупая упрямость, нолдо.       Поднимаясь со своего места, Майа с кубком отошëл на середину комнаты, больше ничего не говоря. Темноволосый же эльф, замечая перемену в настроении Саурона, снова поник и заметно задрожал, не смея глядеть на своего нового знакомого. Устало выдохнув лишний воздух, феаноринг нехотя взялся за кубок, из которого недавно отпил. Морщась, тот спешно избавился от содержимого, затем кашляя и кривясь от специфического вкуса жидкости. — Ты доволен? Теперь уходи.       Майрон удивлëнно обернулся на феаноринга и застыл. С минуту он стоял, пытаясь осознать то, что произошло, а затем победно улыбнулся, возвращаясь к столу. — Вот это да. Как это мило, дорогой мой. Надеюсь, ты успел всë распробовать, иначе, я буду весьма огорчëн!       Талимор же застыл в недоумении, глядя то на своего спасителя, то на внезапно повеселевшего Майа. — Пошёл вон, — устанавливая с тяжёлым громким звуком кубок на столе, юноша поднялся на ноги, указывая на дверь. Он имел право так выразиться, поскольку являлся хозяином этих покоев на некоторый срок, а наглый непрошенный гость всё не собирался уходить. — Нет, ну скажи же, тебе понравилось? Ты ведь почувствовал этот тонкий букет виноградных ноток? — оживлëнно принялся расспрашивать Саурон, подходя к эльфу и мягко, совсем нагло, будто они с эльфом были уже близкими друзьями, уложил ладони на его плечи. — Не трогай меня, уходи. Я сказал, мне не нравится. Я сделал то, что ты просил, теперь уходи, — отбивая от себя чужие руки, Майтимо отошёл. — Как не гостеприимно с твоей стороны, Майтимо, — мужчина фыркнул с улыбкой и отошëл к столу. — Залил в себя бездумно вина, не оценил подарка и гонишь. Как жаль… — Майа облокотился на стол и стал допивать содержимое своего кубка, растягивая время. — Я тебя не звал, ты пришёл сюда сам, выставил свои условия, а теперь упрекаешь меня в этом. Прекрати всё это представление. — Скучный, — хохотнул Майрон, снова поворачиваясь к нолдо и теперь опираясь на стол спиной.       Темноволосый эльф, что снова затих, сейчас внимательно следил за Саурон. В мысли его закрадывались сомнения. — «Почему Гортхаур задерживается…? Неужели, у него что-то задумано…?» — и с этим мыслями, желая помочь своему другу, Талимор наконец подал голос: — Мой Господин, мне закрывать вино? — вскользь торопя старшего, выдал эльф.       Майа встрепенулся и с удивлением оглянулся на своего пленника. А затем улыбнулся с оскалом, не сводя глаз с юноши и продолжая беседу: — Что такое, уже бежишь от своего нового друга? Или я просто мешаю вам двоим, голубки?       Последние слова прозвучали с холодом и строгостью. От этого, темноволосый юноша снова зажался и стал тихо и спешно извиняться, не в силах дать отпор. — Ещё раз повторяю, если ты забыл, его пригласил сюда я. Извиняюсь, что забрал, очевидно, твоё имущество. Теперь же, пока Владыка не пришёл, прошу удалиться вас обоих, — вновь глядя на окно, рыжеволосый хмыкнул — Хах. Ладно. Мы уже уходим, — на удивление спокойно, мужчина распорядился, чтобы Талимор стал закрывать вино и убрал кубки.       Когда всë было готово, темноволосый эльф в ожидании поглядел на своего Господина, однако, тут же удивлëнно распахнул глаза, запоздало вскрикивая. Саурон успел бесшумно разместиться за спиной эльфа. И теперь, резким движением прижал его горло локтëм, придушивая и удерживая: — Наглый нолдорский щенок, да что ты о себе возомнил?! — И где же твои слова о том, что ты не такой уж и плохой, собираешься извиниться? — стиснув зубы, хрипло проговорил юноша, хватаясь за за руку старшего, пытаясь высвободиться, пока сердце снова стало бешено колотиться в груди. — Ты чересчур быстро распознал в них ложь. Уже не такой наивный, похвально. Столько хлопот мне доставил, Феаноров отпрыск, — шипя, Гортхаур крепче сжал юношу, — Как тебе вино? Оно ужасно славное и весьма крепкое. Думаю, ты уже должен был почувствовать, как покалывает в пальцах. Скоро и разум затуманиться, — и Майа злорадно рассмеялся. — Прекрати, — голос эльфа стал ещё тише, а усилия, прилагаемые для того, чтобы отстранить от себя чужую руку, увеличились, но вскоре достигли предела, поскольку нолдо, всё ещё, был слаб физически. — Ах, что такое? А стоит думать, как ты ведëшь себя с теми, кто выше тебя в положении. Быть может, этого бы не случилось, если бы не твоë высокомерие. Так что, тут только твоя вина, жалкий феаноринг, — с издëвкой продолжил Майрон, нашëптывая все эти грязные слова эльфу. — Тебя попросили уйти несколько раз, — щипая теперь кожу на руке мужчины, тихо прошипел Майтимо, свято веря и надеясь, что Моргот вот-вот вернётся. — Кто дал тебе право выгонять меня? То, что Моринготто выбрал тебя не даëт тебе никакой власти здесь. Ты лишь игрушка. А если не веришь, то вспомни, что произошло тогда, в мой прошлый приход к тебе, — мужчина криво улыбнулся и засмеялся, — Он манипулирует тобой, ты попросту обманут Тьмой. Смирись с этим, мелкий упрямец, и покорись! — Однако, после твоих действий останутся последствия. Я имею право сказать, и скажу я правду, — как бы угрожая мужчине, нолдо словно случайно, переступая, наступил старшему на ногу, дабы тот, наконец, ослабил свою хватку.       Гортхаур зашипел и сильнее сомкнул руки на горле эльфа. — Глупец! Так веришь, что тебя защитят! Да кому ты нужен?! Владыка найдëт и нового раба себе, куда покорнее и покладистей! А тебя сломают и выкинут за ненадобностью!       Талимор, что тихо стоял в стороне, испуганно наблюдая, теперь не выдержал. Это ведь он был виноват в том, что происходит сейчас. Он попросил защиты и теперь так смотрит на эту несправедливость… — Господин, отпустите, Вы же его задушите!       Саурон в изумлении застыл, но хватки не ослабил. Злясь ещë больше, тот крикнул: — Заткнись, бестолочь! — А ты только и умеешь, что измываться над слабыми! Как это низко! — шипя, Майтимо уже еле ловил воздух, однако постарался собраться с силами, чтобы обратить внимание Майа лишь на себя, чтобы сорвался он на нём и не трогал Талимора.       От недостатка воздуха голова уже начала кружиться, а глаза невольно закрываться, показывая, насколько тело юноши слабо физически. И если до этого слова мужчины не вызывали никакого воздействия на эльфа, то теперь они отозвались глубоко в груди, зажимая всё, обливая кровью. Мало этого, ещё и время лёгкого опьянения началось. Соображать становилось всё тяжелее, а ощущение конечностей и тела, в принципе, полностью пропало. Но нолдо не собирался падать вниз духом, потому и держался из последних сил, словно тот самый Майа ничего ему не говорил, словно не он имел его вместе с Вала чуть больше недели назад. Словно всего, что произошло, не было. — А ты к нас прямо праведник! Гадкий феаноринг!       Злясь, Тëмный Майа отпустил юношу, так, чтобы тот осел на колени. Ловкие руки перехватили эльфа за голову, удерживая так. — Ну ничего, все вы, эльдар, существа трепетные и ранимые. Знаю, как поубавить твою гордыню! Попрощайся со своими роскошными прядями, мальчишка!       В руке металлически холодно сверкнул клинок. Никто бы не успел предотвратить это. Гортхаур собрал пальцами волосы юноши и одним резким движением срезал. Вот и всë. Нолдо буквально рухнул на каменный пол, не имея ни малейших сил стоять на ногах. Осознание пришло не сразу. Лишь ощутив, как сильно тянет волосы с заметной после лёгкостью, тот широко распахнул глаза. В горле встал ком, сердце закололо сильнее, а от потери чувства собственного достоинства юноша уже сразу же покорно сломился, словно по приказу.       Майтимо в ужасе схватился за голову, прощупывая волосы, не находя их. Из слегка приоткрытого рта теперь исходили частые, негромкие, резкие, судорожные выдохи. Эльф повернулся к Саурону лицом, напряжённо сглатывая. На этот раз юноша теперь молча вопрошал: «Что ты наделал?!» Внутри всё словно опустело, а эльф теперь смотрел на Майа снизу вверх, как и раньше было в то время, когда нолдо был в темнице. Несомненно, он снова боялся его.       Саурон с упоением глядел на то, какие изумление и отчаяние охватили эльфа. Смеясь победно, тот помахал рукой, в которой держал хвост из длинных волос, перед юношей, насмехаясь: — Всего лишь волосы, а так ценны, ну что за диво? Наверняка, это очень символично для тебя. Как твоя связь с прошлым, с семьëй и домом… Подумать только, так просто всë это оборвать!       Гортхаур запрокинул голову, заливаясь злорадным хохотом. Он ликовал. Его грандиозный план был наконец осуществлëн, а результат принëс ему долгожданное удовольствие. Впрочем, ликовал он недолго. Дверь отворилась, никто не стучал, а если и стучал, то от громкого хохота Майа этого было не слышно. Запыхавшийся Нарамакил оказался на пороге, поскольку безумно сильно устал от огромного объёма работы, и теперь спешил к нолдо. Видя всю эту картину, он также шокировано распахнул глаза в недоумение. — Что здесь происходит, Гортхаур? — вопрос повис в воздухе, сопровождаясь лёгким молчанием, которое было вовсе не лёгким. Давило на уши, сжимало изнутри, воротило там же.       Саурон испуганно оглянулся на дверь, как только она отворилась. Страх перед тем, что Моринготто обнаружит его сейчас, прямо с уликами в руках, был ужасно сильным. Пускай Майа и не причинил вреда эльфу, однако, унизил его без разрешения или приказа… За это могло страшно влететь. Однако, замечая на пороге Нарамакила, мужчина расслабился, улыбаясь уверенно: — Явился. Что ж, принимай этого красавца.       Хохотнув, Гортхаур бросил обрезанные волосы на пол, проходя к выходу. Махнув Талимору рукой, тот указал на дверь, приказывая ему выходить и тот поспешил покориться, унося с собой и вино. — Хорошего остатка вечера.~ — Что?.. Нет уж, остановись и объяснись! Что ты здесь вытворяешь не по воле Владыки? — Нарамакил схватил Майрона за край рукава, притормаживая на выходе, сам от себя такого действия не ожидая, но это не столь важно.       Саурон в холодом и пренебрежением оглянулся на младшего Майя, а затем фыркнул: — Тебя приставили ему на стражу, а ты не доглядел. Иди теперь утешай мальчишку! А я не совершил ничего такого, лишь воспитал его, как подобает слуге Владыки.       С этими словами, Гортхаур вырвал руку из хватки и исчез из комнаты, резко закрывая за собой дверь. — Но… — мужчина хотел было оправдаться тем, что Майрон сам запряг его в работу, однако не успел, ведь дверь захлопнулась перед самым носом.       Долго не думая, Майа в спешке подбежал к нолдо, в ужасе оглядывая его новую причёску, замечая, что на глазах феаноринга вновь наворачиваются слёзы. — Нет-нет-нет-нет… — затараторил старший, теребя руками то плечи эльфа, то его обрезанные волосы, — Что здесь произошло, Нэльяфинвэ?..       Однако юноша был не в силах что-либо ответить. Он молча, с тем же комом в горле, сидел на холодном камне, опершись рукой на пол, смотря куда-то в пустоту, находясь во внутренней истерике. Майа весьма непривычно, для своего обычного состояния, тараторил, растерянно перебирая на полу рыжие пряди. — Майтимо, прошу Вас, расскажите, что здесь произошло…? Владыка скоро вернëмся, и мы всë исправим, честно, исправим всë…       Нарамакил не знал, что делать. Не знал, как исправить эти обрезанные волосы, этот сломленный вид юноши, что будет дальше… Он беспорядочно собирал волос к волосу, складывая их в руки феаноринга и приговаривая что-то утешающее. Однако, совсем скоро это сыграло злую шутку. В коридоре отчëтливо послышались шаги. Тяжëлые, грозные. Неминуемо направляющиеся в спальню. Тëмноволосый Майа не успел что-либо предпринять. Лишь в панике поглядел на дверь, когда та отворилась, и выдал тихое: — Владыка, это не то, что вы могли подумать, позвольте я…       Но договорить ему не дали. Вала тяжело охнул, нахмурился и, грозно поглядел на Нарамакила, гневно и громко вопрошая: — Что ты тут наделал?!