ᴏᴜʀ ɪɴɪᴛɪᴀʟs.

джено невесомо касается пальцами свежей, ещё красноватой татуировки на ребрах джисона, а тот сгорает заживо от пристального, изумленного взгляда старшего. — пак, блять, джисон, не дергайся! джено цедит сквозь зубы все возможные маты, — на всех языках —, какими он только обладает и сильнее вжимает подрагивающего парня в кушетку, которая — между прочим, — холодная настолько, что младший недовольно мычит, жмуря влажные глаза. — потерпи немного, джи. — ли тянет иглой по последней детали эскиза, сосредоточенно хмуря брови, внимательно всматриваясь в маленькое произведение собственного искусства. — вот и все. я закончил. пол часа страданий, дикой, разъедающей боли в области грудной клетки и слезы, обжигающие нежные, розоватые щеки — стоили того, чтобы лицезреть изящно растянувшийся графический рисунок прямо возле сердца. там, где едкой, черной краской выгравированы инициалы его возлюбленного. — как всегда... невероятно. старший улыбается. улыбается так, что у джисона коленки подкашивается, а в душе расцветают бутоны любимых цветов его парня — акаций. акация — символизирующая бессмертие, волю и стремление к жизни. то, что полностью олицетворяет ли джено — того, кто не взирая на множество преград, всегда находил выход из — даже самых запутанных и безвыходных, — ситуаций. джисон для джено — вся вселенная и, возможно, намного больше чем она есть, на самом деле. проводя подушечками пальцев по разгоряченной, аллой коже на выпирающих ребрах, ли аккуратно накладывает пленку на пострадавшее место, с восхищением на дне зрачков наблюдая за переменчивыми эмоциями на чужом изможденном лице. — что означают эти инициалы? — ли протягивает младшему бутылку с водой, когда тот хрипло прокашливается, приподнимаясь с кушетки. — соединенные воедино нептун и меркурий - наши с тобой планеты, образуют собой противостояние, ... джено чувствует, что не может оторвать взгляда от искрящихся глаз напротив. джисон до невозможности любил астрологию, планетологию и алхимию. ( вероятно, в какой-то степени больше, чем самого себя). и каждый раз, когда речь заходила в научное русло, тот не мог остановиться и мог подолгу рассказывать старшему о важных, и не особо, для него историях. это — восхищало. настолько, что оторвать взгляд было не возможно, да и не хотелось, в принципе. — ты и представить не можешь, сколько всего тайного и неразведанного скрывается за шифрованными текстами древних алхимиков, ... джено лишь неоднозначно усмехается, обрабатывая машинные иглы и кивая парню за место ответа. — ты бы, ни за что, не догадался о значениях моих эскизов. ведь, я не рассказываю о них никому, кроме тебя. тонкие пальцы окольцовывают запястье ли, утягивая ближе к себе и следующее, что чувствует джено — это вкус кисловатой земляники на своих обветренных губах. его джисон — это мириады электрических разрядов в солнечном сплетении; головокружительный аромат ранней весны и её первых душистых подснежников; прекрасная любовь, во всех её аспектах — колючая, необходимая, заставляющая сердце трепетать от каждого вздоха, слетающего с уст того, кто эти чувства в нем пробудил...