Сферический конь в вакууме

— Я ставлю на 40 кошек. — Для этого нужны деньги, ты думаешь, у него они будут? — Точно, он же будет бедным. — Я, вообще-то, всё ещё здесь. Парочка оборачивается на друга и лениво пожимает плечами. Экранные звуки вещают о конце раунда, и джойстик переезжает из рук Тсукишимы в руки Ямагучи. Последний быстро завершает игру, в два счета победив Мэттью, который отвлекся на вошедшую Канами. Девочка задает пару вопросов по алгебре и, тихо взвыв, ползет обратно в комнату. — Кстати, как с экзаменами? Кей поджимает губы и все внимание устремляет на парня. Тадаши чешет нос и неопределенно машет ладонью. — Не знаю. — Я тоже. Мэттью говорит это легко, словно выпуск и будущее вообще не пугают. Ямагучи чувствует укол зависти: его от навязчивых мыслей спасают нежности с Кеем и капитанские издевательства. — Я вообще ничего не знаю. Думаю поступить в один институт, но как-то не уверен. Скорее всего возьму свободный год и куда-нибудь уеду. Но я меня ещё последний класс. — А, точно, ты же на второй год оставался, — кивает Ямагучи, и от этих мыслей не легче. — Он же дурачье, как ты мог забыть. — Клянусь, я подарю тебе косплей на Экскалибура. Ты такой зануда, я не удивлюсь, что ты поступишь на библиотекаря. — Хорошо, что завтра ты сваливаешь. — Я тоже тебя люблю. — Все, угомонились. Я первый в ванну, потом вы, две серии Ван Пис и по койкам. — Есть, капитан, — парни салютируют от виска и провожают Тадаши взглядом. Мэттью отвлекается на телефон и поджимает губы, прочитав сообщение. В висок утыкаются два пальца. — Вы задержаны. Советую сдаться и выложить все, что волнует. — Я имею право хранить молчание. — Ты — гей в Японии, у тебя нет прав. К тому же, подросток, нас вообще не существует. — Учеба, экзамены, тухляк. Ещё и родители дешёвые драмы устраивают. В общем, обычная жизнь Мэттью Шарпа. — Дальше — хуже. Но если нужно поплакать, мы всегда вытрем твои сопли, — Тсукишима щипает его за нос. — Ай! Какая прелесть. Кстати, как у вас там? — Где? — Не тупи, — Мэттью закатывает глаза и заговорчески улыбается. — Как продвигаются ваши отношения? — Понятия не имею о чем ты. — Врешь, покраснел! — Я тебя не слышу, — Кей демонстративно снимает очки. — Как далеко вы уже зашли? — Я не буду это обсуждать с тобой. — Больше все равно не с кем. Не с Хинатой же. Тсукишима завершает разговор просто: начинает душить друга подушкой. Вопрос Мэттью задал хороший: ничего дальше влажных поцелуев у них не заходило. Не то, чтобы не хотелось — Кею, например, хотелось безумно — но Ямагучи слишком умело ходил по тонкому льду, раз за разом увиливая от опасных прикосновений. В чем причина такого поведения, Тсукишима не знал, но спрашивать не решался, опасаясь показаться слишком уж озабоченным. Этого ощущения ему итак хватало вечерами в душе. В конце концов, для начала ему стоило рассказать об их отношениях маме и Акитеру. Стоит Ямагучи зайти в комнату, как Тсукишима вскакивает и уходит в ванну. Тадаши удивлённо смотрит ему вслед и поворачивается к Мэттью. — Что это было? — Руку на сердце — между нами ничего не было. — Это итак понятно, у Кея вкус хороший. — А вот это было обидно. Ямагучи усмехается и начинает возню с футонами, Шарп встаёт и присоединяется. Мэттью украдкой смотрит на него, задумчиво подбирая момент, а после переезжает на кровать. Ямагучи с мокрой головой ходит из угла в угол, записывая и прослушивая миллионы голосовых, назначая какие-то даты, тренировки и раздавая указания вперемешку с пендалями. Как только он садится на кровать и отбрасывает телефон, Мэттью приподнимается на локтях. — Ты же знаешь, что это на самом деле не страшно? Тадаши поворачивается на друга. — Поступить не туда, ошибиться с выбором… В этом нет ничего плохого. Жизнь не волейбол, никто не вылетит из-за ошибки. — Я знаю, — он вздыхает и облокачивается на изголовье кровати. — Но не понимаю. Почему одни знают, чего хотят и уверенно идут к этому, а я словно застрял в непонятном стазисе неизвестного и необъяснимого, потерявшись в собственных мыслях и чувствах? — Я же спрятал от тебя мамины книжки, что за депрессняк? Я тоже не знаю, чего хочу, я провел все детство в разъездах, не имея возможности к чему-то привязаться. Я знаю, что после учебы хочу быть где-то рядом с вами, потому что вы дороги мне. Я думаю, что годик поработаю в разных местах, а там и решим. Никто не гонит тебя вот-прям-щас-супер-срочно решать судьбу. Просто… что-то, с чего начать. — Ну… Наверное, ты прав. — В конце концов, у тебя есть семья и команда. — И вы с Кеем, знаю… — Ну, я уже сказал — семья. Люди, которые позволяют мне принять в их доме ванну и надеть их одежду, автоматически становятся моей семьей. — Какие низкие стандарты. — Эй! — он хватает парня за щиколотку и начинает щекотать пятку. Ямагучи дергается и задыхается от смеха, где-то в промежутках выкрикивая маты и угрозы. На самом красочном «сука» в комнату возвращается Тсукишима и застает момент эпичного прилетания пятки Тадаши в подбородок Мэттью. Ямагучи пугается и подскакивает, а Кей начинает громко смеяться, медленно сползая на пол, не в силах сдержать истерику. Мэттью подхватывает смех, периодически отвлекаясь на поскуливания от боли, и лишь Ямагучи возмущается. В дверях появляется Канами, чуть не наступив на Тсукишиму, и пару минут смотрит на эту сцену. — Ма! Все живы, но придурки! — она перешагивает Кея и уходит. — Она будет настоящей сердцеедкой, — Мэттью трет подбородок. — Это у нее семейное, — Тсукишима поднимается с пола. — Спасибо, я знаю, что я красавчик, — Ямагучи пинает Мэттью. — Иди мыться, вонючих не пускаем нежиться. — Мы будем нежиться? — парень играет бровями и подхватывает полотенце. — Теперь нет, фу. Стоит дверям закрыться, как Ямагучи внезапно притягивает Тсукишиму к себе и уткается в шею. У Кея перед глазами бежит строка ошибки, а лёгкие уходят в спящий режим. Кажется, Ямагучи проводит носом по шее. Кажется, от этого из блондинистой макушки посыпались искорки короткого замыкания. А потом его кусают за шею, и Кей настолько теряется, что резко отодвигает парня и ошарашенно смотрит на него. — Что это было? — Я тебя укусил. — Я понял, но я не понял… Зачем? — Захотел. Нельзя? — Это небезопасно. Ямагучи выгибает бровь в стиле «Я чет не понял». Тсукишима всегда завидовал этому навыку, потому что его парень выглядит фантастически с таким выражением лица. Тадаши опускает взгляд вниз, а потом ухмыляется. Тадаши смотрит вниз и ухмыляется. Тсукишима вспыхивает и хочет уйти из комнаты, но Ямагучи смеётся и виснет у него на плече. — Прости-прости, я пошутил, — он мягко целует парня в щеку. — Пойдем сделаем попкорн? Кей понимает, что его пронесло и кивает, лениво клюнув парня куда-то в макушку. На кухне Тсукишима садится на столешницу, пока Ямагучи делает им бутерброды, а в микроволновке раздаются фейерверки. — Мне кажется, у Мэттью кто-то есть. Ямагучи оборачивается и, приподняв бровь — «Сам слышал, что сказал?» — жуёт сыр. — Он постоянно торчит в телефоне, и с кем-то переписывается. Вдруг у него тайный Роман с Окадой, и они специально ругаются, чтобы мы ничего не поняли? — Чайник закипел, — бубнит Тадаши и хихикает. — Я отключу у тебя Интернет, в нем ты читаешь фанфики. — Ну эй! — Кей встаёт и достает чашки. — А что тогда? Думаешь, его сделали вице-капитаном? А в следующем году он будет капитаном? Ты же понимаешь, что это- Ай, горячо! Это будет хуже, чем Бокуто-сан? — Осторожнее, — Ямагучи открывает микроволновку прежде, чем она заорёт. — Не недооценивай его, по нему всё первогодки сохнут, как ты по Дайчи-сану когда-то. — Есть большая разница — Дайчи-сан горячий. — Справедливо. Когда Мэттью выходит, попкорна почти не остаётся. — В охренели?! А я?! — Голов… — Тсукишима затыкает парня кусочком сыра. — Падай давай, завтра рано вставать. Они устраиваются на полу, и Ямагучи включает проектор. Это был подарок Тсукишимы, который вызвал шквал визгов и поцелуев. После первой серии Шарп тихо похрапывает на плече Кея, а после второй ему присоединяется Тадаши. Тсукишима осторожно укладывает спящих и уносит всю еду. — Мог оставить, Кей-кун, уже поздно, — Рея застаёт парня за мытьём посуды. — Иди спать, завтра помоем. — Все нормально, мне не спится. — Кей-кун… Можно с тобой поговорить? Почему-то Тсукишима пугается. Обычно после таких слов ничего хорошего не следует. Он медленно кивает, Рея встаёт рядом и начинает вытирать насухо помытое. — Асуя-сан ведь не знает о вас с Таши? — Н-нет, я им ещё не сказал. — Чего так? Боишься? — Немного. Кей покашливает, чтобы согнать хрипоту. Рея улыбается и толкает его плечом. — Эй, все нормально. Не думаю, что будут какие-то проблемы. Чтобы ты знал, она обожает «Табу». — Что? — Загуглишь, — она подмигивает. — А Аки-кун? — Он тоже не знает. Я просто не хочу перетягивать сейчас одеяло на себя. Скоро ведь свадьба, у них итак много забот и все такое. Рея кивает. Дальше они молчат, а перед уходом женщина заставляет парня нагнуться и целует в щеку. — Спокойной ночи, милый. — Спокойной ночи.

***

На станции практически ни души. Тсукишима, кажется, спит, прислонившись к фонарному столбу. Ямагучи передает наставления мамы, добавляет свои и передаёт приветы Фукуродани. — Мы постараемся добиться тренировочного через месяц, так что не расслабляйся. — И не планировал. А вот и мой. Ну что, пока? Мэттью обнимает Ямагучи на прощание и подходит к Тсукишиме. — Эй, Slipers! — он бьёт парня в бок. — Чем ты ночью занимался?! — Вот же ж… — Кей трет бок. — Пошел вон! Они крепко обнимаются, Мэттью подхватывает спортивную сумку и бежит в поезд. Он фоткает ребят из окна и закидывает в Инстаграм. Вечером Тсукишима обязательно отправит жалобу на пост, но пока в комментариях соберутся все знакомые волеболисты. Под шум колес Мэттью тихо вздыхает и уезжает в место, что следует называть домом. — Чем займёмся прекрасным воскресным днём? — Купим мне газировку. Они направляются вниз по улочке, проходя мимо ларьков и комбини, пока не доходят до любимого магазинчика, в котором всегда закупаются перед поездкой на пляж. Тсукишима берет баночку кофе — отвратительный вкус, но ему, почему-то, нравится — а Ямагучи какой-то новый непонятный напиток с кусочками желе — берет только из-за красивой баночки, чтобы потом поставить ее на полку. Тадаши замирает, стоит им выйти из магазина. — Ты чего? — Яччан. — что там с Яччан? — Она начала групповой звонок. Кей роняет баночку. Дело в том, что Ячи Хитока ненавидит групповые созвоны и никогда в них не участвует. Третьегодки одновременно отвечают на вызов, даже Кагеяма, который в выходные не просыпается раньше часа дня. — Яччан? Яччан, хорошая наша, что произошло? — Тебе нужна помощь? — Все хорошо? — Ты в порядке? Девушка молчит, а потом тихо шмыгает носом. — Простите… Если вы не заняты, можем встретиться в парке возле школы?.. — Я буду через две минуты, как раз рядом бегаю, — Хината отключается первым. — Мы с Кеем доедем за 20 минут, жди нас. — Я встаю и бегу, не уходите без меня. — Спасибо, мальчики. Парочка бежит на остановку, чтобы успеть в подъехавший автобус, водитель которого добродушно дождался их. Они молчат по дороге, строя разные догадки, что могло произойти. Когда они заходят в парк, то видят яркую рыжую макушку на их любимой скамейке и направляются туда. За широкой спиной Шоё совсем не видно Хитоку, но она сидит в его объятиях и шмыгает носом. Увидев ребят, она трет глаза и обнимает их. Кагема приходит с пакетом мороженного, поэтому они опять молчат и едят. — Простите, я вас наверно напугала, — Ячи вздыхает. — Наверно, я раздула из мухи слона, но… мне отказали. Хотя нет, правильнее сказать, меня отшили. — Тебя что?! — Я позвала президента студсовета погулять и призналась ей в чувствах. Она посмотрела на меня с ужасным отвращением и попросила больше никогда к ней не приближаться. А потом просто ушла. Как-то так, — она слизывает каплю мороженого с руки и поджимает губы, сдерживая слёзы. — Что? — из-за спины раздается знакомый голос, и ребята оборачиваются. — Простите! Я просто тоже ответил на групповой звонок и не успел ничего сказать! — Яотомэ кланяется. — О, прости, я совсем забыла, что вы тоже в этом чате, — Хитока трёт лицо. — Мне жаль, что я потревожила и тебя. Либеро трёт шею. — Ну… Знаете… Ничего так не помогает с разбитым сердцем как вкусная еда… Тут недалеко раменная моей тети… Может, зайдём? — Молодчика, Яотомэ! — Хината подскакивает. — Отставить хандру, эта девочка не понимает, что потеряла! Наша Яччан супер крутая, поэтому она заслуживает самый вкусный рамен за наш счёт. — Главное, не давай Шоё выбрать вкус, — Тсукишима наклоняется к уху девушки. — Его нет. Если хочешь выпить, у меня есть паспорт Акитеру. Хитока смеётся. — Я бы не отказалась. — Как ваш капитан, я должен пресекать подобные вещи, но не сегодня. Кагеяма вскакивает с земли и выдает: — Кто последний — оплачивает пиво, — и даёт деру. — Кагеяма! — Яотомэ бежит следом. — Нам в другую сторону! Ячи заливается смехом, а Тсукишима и Ямагучи хватают ее за руки и бегут в сторону раменной. Хината с недовольными возгласами сообщает, что это нечестно и пытается нагнать троицу. Хитока чувствует, как боль постепенно уходит на второй план. Чуть позже приходят остальные члены команды — Яотомэ просто написал им, куда прийти — даже первогодка, и они проводят почти весь день вместе. Такацу с удовольствием сидит с ребятами и почти все время молчит, но его греет теплая мысль, что теперь эти люди — его команда. Самая настоящая.