Шанс

Пусть и с огромным трудом, но Ванесса выдержала долгих и сложных три дня бездействия, при этом постоянно находясь на иголках и переживая, что тетрадь ещё могла бы быть в её руках, прилети она в Канаду сразу, но за следующие несколько дней её заберут. Эл большую часть времени проводил в зале, всё ещё будучи скованным наручниками с Лайтом. Соврав ему, что она забыла в отеле свою любимую вазу, а просить отправть её посылкой боится, так как слишком хрупкий материал, девушка улетела в Ванкувер. Как же сильно она ненавидела врать ему, даже не описать. Вдобавок отмазка была настолько глупой, что ни один нормальный человек бы не повёлся на такое, что уж говорить о гение. Но у Лоулайта, судя по всему, были какие-то свои мысли на этот счёт, так как отпустил жену он спокойно и легко, без лишних вопросов и разговоров. Лишь попросил ни на шаг не отходить от охраны. Конечно, людей, не имеющих никакого отношения к Кире, брюнетка в это впутывать не хотела, поэтому осторожно покинула отель под покровом ночи, когда мужчины мирно похрапывали в своих номерах. С каждым метром, который проходила Ванесса по дороге к стадиону, её уверенность иссякала, навевая далеко не радужные мысли о том, что же может быть, если она не найдёт тетрадь. — Эл… я спасу тебя… чего бы мне это ни стоило! — прошептала сероглазая, сжимая руки в кулаки и чувствуя, как по щекам начинают течь слёзы. Когда она подошла к той самой лавочке, то задрожала. Ей было настолько страшно посмотреть в щель и не увидеть там тетради, что певица зажмурилась, и только после этого осторожно протянула руку, прощупывая поверхность. Первые несколько секунд она не чуствовала ничего. Сердце пропустило удар. Неужели её там больше нет? Как же теперь быть? Но, сместив пальцы на пару сантиметров, Лоулайт нащупала корешок тетради. Вытащив её, она вздохнула, пытаясь успокоиться, и резко открыла глаза. В руках брюнетки сейчас было то, что с виду казалось обычным, ничем не примечательным блокнотом со странной надписью «Death note», но на самом деле было опаснейшим и страшнейшим оружием на земле. Вертя тетрадь в руках, девушка какое-то время внимательно рассматривала её обложку, после чего с лёгким опасением открыла. Правил тут было куда больше, чем во сне. Раза так в три, а то и во все четыре. Ими были исписаны почти два листа, и это не смотря на далеко не самый крупный почерк автора. Внимательно всматриваясь в каждое слово, Ванесса прочла их все, а затем на всякий случай перечитала ещё раз, после чего немного полистала пустые белые страницы со вполне стандартной разлиновкой. — Что, так и не скажешь, что с помощью такой безобидной штуки было убито уже несколько тысяч людей по всему миру, и это только за последнее время, не так-ли? — вдруг раздался грубый, хрипловатый голос за спиной сероглазой. Развернувшись, она едва устояла на ногах, просто-напросто замерев от шока и страха. Прямо перед ней было поистине жуткого вида чудовище, чем-то напоминающее то, как религиозные родители любят описывать своим детям бесов. Существо, по размеру кажущееся чуть больше типичного мужчины со средним ростом и атлетичным телосложением, парило в воздухе, слегка помахивая довольно большими крыльями. Кожа, ну или же то, что играло её роль, у него было чёрным, но вокруг глаз и странноватого широкого рта были тонкие белые полоски. Надето на нём было что-то вроде белой мантии, закрывающей лишь заднюю часть тела. Спереди можно было превосходно разглядеть согнутые ноги, покрытые серебристыми шипами, а также руки с длинными кривыми пальцами, на которых росли острые бордово-красные когти. Голова «монстра» была покрыта какими-то шишкоподобными выступами того же цвета, что и шипы на ногах, но в отличие от них, эти выступы были всё же более крупными. — Смотришь на меня так, будто ты тетрадочку из магазина поднять хотела. — Про тетрадь-то я знаю, но ты вообще кто? — неуверенно спросила Лоулайт, осторожно делая несколько маленьких шагов назад. — Чудовище, которое варит людей в старинном котле, а потом пожирает. Бу! -он рассмеялся, с долей издёвки глядя на несчастную новоиспечённую обладательницу тетради смерти. — Шутка. Бог смерти я. Моё имя — Атар. — А… эм… ясно. И… откуда ты здесь взялся? — Да я только и делаю, что жду, когда эта маленькая безобидная тетрадочка, способная стать причиной чего угодно, хоть даже конца света, будет кем-то найдена. Вообще-то я очень рассчитывал на тебя, Ванесса Лоулайт. Даже расстроился, когда ты в прошлый раз прошла мимо… — Что? Но… почему? — девушка всё ещё пыталась прийти в себя, с трудом осознавая, что, собственно, сейчас происходит. — Да потому жена Эл — идеальный кандидат на роль человека, который способен хоть немного меня развлечь. — зевнув, ответил Атар. — Спешу тебя разочаровать — ты ошибся. К твоему сведению, Атар, я искала тетрадь ради информации. Пользоваться ею в целях убийства я не планирую, если не возникнет критической ситуации. — Ты думаешь, мне не плевать? От этого ведь зависит только то, сколько она у тебя пробудет. А мне и пары недель предстоящего шоу хватит, чтобы весело провести время. — Бога смерти явно очень забавляла реакция певицы на их разговор. — Что же… хорошо. Тогда, если всё происходящее реально, то теория Эл о том, что Ягами был Кирой, а Амане — вторым Кирой, но их сила перешла к другому человеку, а их память была очищена, имеет девяностодевятипроцентный шанс быть правдивой. — держа тетрадь обеими руками, Ванесса осторожно поглаживала корешок большим пальцем, поглядывая то на стадион, то на Атара. Наконец более-менее разложив всё по полочкам у себя в голове, она зашагала обратно к отелю, а её необычный новый знакомый полетел за ней. На удивление, даже не смотря на постоянные саркастичные насмешки и страсть к чёрному юмору, этот Бог смерти казался не такой уж и плохой компанией. Единственное, что дейчтвительно раздражало Лоулайт — он постоянно пытался рассмешить её в присутствии охраны, которая при этом награждала её довольно подозрительными взглядами. После возвращения в Японию она наконец сумела отделаться от них и отправилась гулять по улицам города в сопровождении Бога смерти, тщательно продумывая дальнейший план действий. Внезапно в какой-то момент она заметила, что идёт одна, и уже не в тени. Развернувшись, девушка увидела крайне странную сцену: Атар застыл у какой-то витрины, уткнувшись лбом прямо в стекло, и чуть-ли не слюни пускал на то, что видел за ним. Оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что на неё никто не смотрит, она подошла к своему спустнику, слегка дёрнув его за край мантии. — Эй, ты чего тут застыл? — немного раздражённо спросила она. — Салфетка… какая прекрасная салфетка… — восхищённо шепча, ответил ей Атар, не отрывая взгляда от висевшей по другую сторону окна вышитой бело-розовой салфетки. — Она мне срочно нужна… — Ты спятил что-ли? На кой хер тебе салфетка? За свои деньги я её покупать уж точно не стану. Украсть ты её тоже не можешь — в магазине люди, а чтоб не заметить летящую саму по себе салфетку, надо быть совсем слепым. — похоже, страх Лоулайт перед этим необычным существом уже давно рассеялся, не оставив от себя ни следа. Атар и впрямь пока вёл себя безобидно, разве что немного странно, и к обладательнице своей тетради никакой врвждебности не проявлял. — Но она же такая красивая! Как ты не понимаешь? — кажется, он собирался продолжить свою тираду, но сероглазая, видя влюблённый взгляд, которым Бог смерти смотрел на вышивку, тяжело вздохнула. — Сколько она хоть стоит? — пробежавшись глазами по витрине и найдя ценник, певица махнула рукой. — А, чёрт с тобой. Не очень дорогая. Они вошли в лавку, ну, а вернее вошла Ванесса, а Атар просто залетел. Заплатив за приглянувшуюся ему салфетку, девушка аккуратно сложила её и запихнула в сумку, пообещав, что как только они вернуться домой и тот найдёт в апартаментах место, не находящееся под прицелом камер, то тут же получит свою салфетку. С глуповатой, но очень довольной улыбкой на лице Бог смерти облетел всё помещение несколько раз, после чего уселся в уголке, радостно заявив, что здесь никто ничего не заметит. Отдав ему «подарок», Ванесса переоделась и спустилась в зал, где, как обычно, сидели Эл с Лайтом. Взяв пустой стул, она поставила его рядом со стулом своего мужа и, пристроившись сбоку, приобняла его. Брюнет же в свою очередь нежно зарвлся рукой в её волосы, перебирая и поглаживая их. Нынешнее время для мужчины было наиболее сложным за все более чем четыре года их отношений, два с половиной из которых они официально состояли в браке. Никогда он всерьёз не задумывался над тем, что будет с его возлюбленной, если он погибнет. Дело Киры было первым, в котором он решил поставить на кон собственную жизнь, и если сначала это был просто риск, то сейчас парень был уже на все сто процентов уверен, что жить ему оставалось очень и очень недолго. И Лоулайт прекрасно понимал, что держать этот факт в тайне от своей спутницы жизни будет просто невероятно жестоко, ведь чем дольше от тянул с признанием, тем меньше у них оставалось времени на то, чтобы попрощаться друг с другом, а у сероглазой ещё и на принятие того, что ей предстоит остаться одной. И сейчас, глядя в эти чистые и любящие светло-серые глаза, детектив понимал, что желает повернуть время вспять и действовать ещё осторожнее, настолько, насколько это вообще возможно, лишь бы только никогда не увидеть в них боли и отчаяния от самой страшной потери, которую только можно было себе представить. Но, увы, что-то менять было уже давно поздно… В его голове проносились воспоминания о том, как они вместе строили планы на будущее, гадали, в каких странах им ещё предстоит пожить, и что же будет, если у них всё-таки появится ребёнок, хоть шансов на это и практически не было. Но сейчас всё это в парне было разрушено, а ему предстояло собственными усилиями сделать тоже самое и с её мечтами и надеждами… Эл не знал, да и не мог знать, что творилось на душе у его супруги. Он понятия не имел о том, что пускай и во сне, но она не смогла справиться с его потерей, как бы ни старалась, а также о том, что она прекрасно догадывалась, что подобное может повториться и в реальности, и уж тем более о том, что в последнее время практически все мысли Ванессы были заняты тем, как не допустить подобного исхода. Вскоре Ватари привёз тележку с очередной порцией сладостей. Там стояло два чайника, коробка сахара в кубиках, тарелка с аккуратно разложенными на ней пирожными и коробка конфет. Взяв одно пирожное, Ванесса беззаботно улыбнулась и поднесла его ко рту черноглазого, давая откусить кусочек. Взяв второе пирожное, детектив повторил тоже самое с ней. Но независимо от того, чем они вдвоём занимались — пили, ели, или же просто сидели, обнимаясь, с каждой минутой молчания напряжение внутри парня нарастало, а сердце в груди будто бы тяжелело, затрудняя тем самым дыхание. Наконец сдавшись, Лоулайт нарушил тишину, стараясь говорить так, чтобы не привлекать внимание сидящего в метре от них Ягами-младшего. — Ванесса, я должен кое-что тебе сказать. Но прежде, прошу, пообещай, что не станешь предпринимать какие-то необдуманные меры в попытках что-то изменить. — Да, конечно… что-то случилось? — обеспокоенно спросила девушка, касаясь его ладони. — Мне очень тяжело тебе это говорить, но… вероятно, это наши последние дни вместе… — Ты хочешь сказать, что ты… скоро умрёшь? — уточнила та, и так превосходно понимая, о чём идёт речь. — Да. Так что, наверное, мне стоит признаться в том, что ты — та причина, по которой я сильнее всего жалею, что мне осталось немного. Я никогда не думал, что смогу быть счастлив с кем-то, пока не встретил тебя… и поэтому больше всего я жалею о том, что причинил тебе боль. — каждое слово давалось детективу с огромным трудом, но он просто должен был выпустить то, что было у него на душе. — Я и так всё понимала. Так что я просто скажу спасибо тебе за то, что дал мне возможность чувствовать себя любимой и любить самой в ответ. — убрав со лба брюнета прядь волос, девушка нежно поцеловала его туда. — Я буду скучать… В мыслях у неё, однако, было совсем не тоже самое, что она произносила в слух. «Умирать он тут собрался, как же… спасибо уж, я уже «насладилась» жизнью вдовы со всеми её прелестями. Чёрта с два я позволю этому повториться в реальной жизни… Спустя четыре года и несколько месяцев знакомства ты узнаешь свою жену с новой стороны, Эл Лоулайт…»