Hiraeth

Ещё одна капля любовно соскользнула со слипшихся розоватых ресничек. Ещё одна, горячая до исступления, капля жадно оставляет кровавый след на бледной коже, изображая необыкновенный узор. Узор той самой костлявой подружки, которая пристроилась за спиной юной куноичи и хитро смотрит пустыми глазницами, голодным взором ищет новую жертву. Девушка взметнула залитую кровью голову вверх и улыбнулась уголками губ. Ей уже нечего терять. Точнее, некого.

***

Рваный вздох сорвался с губ девушки, её грудная клетка разрывалась от недостатка кислорода, а тело, слегка отвыкшее от профессии шиноби, противно ныло. Молочная кислота обильно наполняла мышцы, а сверху непосильным грузом наваливалась тяжелая усталость и лёгкий скулёж ещё свежих ран. Когда-то кто-то ей говорил, что мышечная память запоминает абсолютно всё, но видимо в этот извечный перечень не входит запоминание эффективных для боя движений. Харуно аккуратно коснулась уцелевшего лезвия, которое всё ещё держалось на предплечье, прямо около локтя. Механизм был не задействован, поэтому рука двигалась легко. Девушка не смогла с первого же раза правильно закрепить лезвия и расположить оружие так, чтоб оно лишний раз не царапало кожу и не слетало с руки в самый разгар боя. Сакура слегка опустила голову в попытке собраться с мыслями, несколько прядей, давно выбившихся из тугого пучка, упали на лицо запыхавшейся девушки. Брюнетка предусмотрительно уместилась за плотным и огромным в обхвате стволом дерева, она села, прижавшись спиной к слегка влажной, размякшей древесной коре, которая назойливо осыпалась девушке за шиворот. Это всё раздражало её. Сакура пыталась неслышно переводить дыхание, чтоб её не обнаружили раньше, чем она успеет скопить достаточное количество чакры и «разогреть» её для качественного применения. Злое цыканье сорвалось с пересушенных губ куноичи, про себя она отметила, что неплохо было бы освоить всё-таки бьякуго. — Нет же, мне надо было потратить все свои запасы чакры за почти пять лет на лечение каждой собаки в радиусе пары километров, — едва слышно шепнула таки девушка, вспоминая, как щедро вливала чакру в любого раненного. Тогда вариант полного восстановления двух чужих конечностей, с чувствительностью, нитями чакры и пучками нервов, не казался таким абсурдным. Харуно смогла сделать медицинское чудо, вернув друзьям руки, но на это ушли всё накопления чакры за долгие годы. Кстати, о медицинском чуде все благополучно забыли уже через пару недель. — Забыли, прямо как обо мне. Иронично. Девушка внимательно осмотрелась по сторонам, пытаясь хоть краешком глаза заметить блеск своего меча. Как глупо он сорвался с её руки, когда Харуно сделала сальто вперёд с верхним замахом, уходя от чертовски горячего огненного шара. Просто соскользнул с предплечья и пропал в сочной зелени. Но среди небольшой лесной полянки, среди кустов и юных деревьев, даже близко не было видно никаких металлических объектов, не то что лёгких бликов. Сакура закатила глаза и оттолкнулась от своего укрытия, бесшумно и аккуратно поворачивая голову назад: там так же было пустынно и тихо. Никаких лишних звуков, даже ветер казался подозрительно тихим, будто бы он боялся этого неприметного местечка под кронами вековых деревьев. Возможно, проблема была в том, что одно из этих столетних деревьев лежало вывернутое, корнями кверху и слегка дымилось. — Это не дело, надо срочно искать клинок, иначе толку от новой техники нет, — чуть ли не отчаянно решила девушка. Время будто бы замедлилось, когда худощавое тельце отпружинило от массивной ветки дерева и взмыло в воздух, но конечно, Сакура даже не могла мечтать о спокойном приземлении на другом дереве. Враг преданно ждал, когда она наконец-то покажется. В её сторону с невообразимой скоростью неслось несколько точёных сюрикенов, которые ещё и ослепительно блистали на весеннем солнце: это стало одной из причин, почему Харуно непростительно поздно заметила полупрозрачные ниточки и развивающиеся за ними взрывные печати. После серии оглушительных взрывов и ещё парочки вывернутых крупных деревьев, дымовая завеса наконец-то стала опускаться. Сакура сидела на корточках в очень облезлом кустике и зло зажимала сама себе рот и нос: благодаря перчаткам и крепкой хватке дым не достигал дыхательных путей, ведь девушка не могла быть уверенной, что в бомбах не было никакого снотворного или лёгкого яда. Такие интересные фишки были вполне в стиле Учихи. Куст выглядел побитым жизнью и явно выдавал расположение куноичи, которая вследствие резкой попытки избежать взрывов, неудачно приземлилась на землю и затормозила телом, проехавшись по почве боком. Конечно, затянувшаяся рана снова начала ныть, напоминая о том, как плохо и бездарно её лечили. Неожиданно небольшой участок земли ровно под девушкой слегка завибрировал и задрожал, на что брюнетка вымученно взвыла и подорвалась, делая очередное сальто в сторону: так она смогла не сильно напрячь тело и сохранить энергию для возможного побега. Из места, где всего пару секунд назад раздавался странный шорох, уже показалась человеческая рука в тёмной перчатке, но она поводила по воздуху вокруг и, ничего не обнаружив, будто бы поникла. — Только не говори мне, что тебе грустно от того, что ты меня не поймал, — фыркнула девушка, ускоренно двигаясь по периметру лесной полянки, преимущественно скрываясь за стволами деревьев и кустиками. Главной целью Харуно был поиск своего лезвия, без этого орудия битва с мужчиной заведомо была проиграна. — Вроде я уворачивалась около той тропы. Чакра приятно пульсировала в ногах, обдавая их густым теплом, Сакура получала настоящее удовольствие от такой битвы, не смотря на физическую вымотанность и мышечную боль. Наконец-то её глаза смогли заметить лёгкое стальное поблёскивание около первого поваленного дерева, в которое попала огненная техника, излюбленная Учихами. Девушка направилась туда, но даже не надеялась, что Обито позволит ей так просто забрать себе оружие и применить новые техники, поэтому сразу же начала складывать печати, создавая несколько клонов. Долго они не протянули, пара сюрикенов превратила теневые копии в пушистый дымок, но этого времени брюнетке хватило, чтоб добраться до изуродованного дерева, под которым покоилось её новенькое оружие. — Стихия огня: Катон, — раздалось откуда-то сверху в ту же молниеносную секунду, когда Сакура почти забрала себе лезвие. Харуно едва слышно рыкнула и действительно начала злиться. Она вывернула опорную ногу вбок, перенаправляя в конечность всю распределённую по телу чакру, что позволило ей с силой вдавить небольшой участок земли сильно глубже: под громкий треск, почва пошла крупными трещинами и несколько массивных окаменелых кусков земли взмыли в воздух, становясь своеобразными платформами для манёвров девушки. Она быстро уклонилась от огненного шара, которые едва не настигли её, запрыгнула на одну самодельную «платформу» и сделав ещё парочку подобных прыжков вверх, наконец-то схватила притаившегося в кроне дерева мужчину за шиворот его плаща. Едва ли не плотоядная улыбка появилась на лице девушки, когда она мощным правым хуком прошлась по челюсти Учихи, с удовольствием дробя ему кость. — Ты так радовалась тому, что калечишь клона? — Слегка обиженно хмыкнул мужчина, складывая руки на груди. Он удобно расположился на соседнем дереве, но по нему было видно, что на самом деле Обито подзапыхался, резко меняя своё убежище. — Я до последнего представляла, что это не клон, — шикнула девушка, расслабляя тело и позволяя себе упасть обратно на твёрдую, но знатно пошатанную почву. Уже через пару секунд Сакура сжимала в руке второе лезвие и приступала к закреплению механизма, про себя она заметила, что хоть оружие упало с значительной высоты и попало под удар техники Обито, выглядело оно отменно. — Почему ты позволяешь себе расслабиться во время боя? — Харуно моргнула один раз, но открыв глаза, обнаружила перед собой мужчину, переходящего в молниеносную атаку. Его мощная рука напролом вытянулась к утончённой шейке брюнетки, чего она никак не могла ожидать. — Надеялась, что у тебя есть совесть дать мне время для подготовки оружия, — рассержено буркнула девушка, свободным локтем отбивая загребущую руку мужчины и перепрыгнув с опорной ноги на вторую, нанесла мощный удар голенью в торс Обито. Конечно он смог принять такой удар согнутой в локте рукой, но его значительно оттолкнуло назад отдачей, поэтому Учиха решил избежать повторных инцидентов и увеличил дистанцию меж ними. Этого времени хватило Сакуре для нормального закрепления меча на руке и наконец-то, она была готова к атаке. Девушка тихонько хмыкнула, ведь Обито слишком поздно осознал, что куноичи полностью готова к нападению и незамедлительно переходит к охоте на него. Харуно максимально разогнала свою чакру по телу, гоняя её по узловатым канальцам нитей, поэтому, направив значительную часть в ступни, она рванула в сторону своей «жертвы». Со стороны Учихи это выглядело просто ужасающе, даже его шаринган не был готов к перемене скоростей и не мог нормально уследить за движениями куноичи: девушка пригнулась и пропала из поля зрения, уже через секунду появляясь немного правее, а ещё через мгновение слева. Обито едва успел поднять глаза вверх, но этого ему хватило, чтобы избежать колоссально сильного удара в теменную область, но пришлось пожертвовать частью своей новенькой белоснежной маски, которая разлетелась крохотными осколками. На щеке мужчины проступили капельки крови, на что он удовлетворённо кивнул, довольный уровнем умений Харуно, но решил ретироваться и начать отступать. Сакура появилась опасной тенью перед лицом Обито и сделала мощный рывок руками вперёд, запуская механизм своих мечей. Прозвучал звонкий щелчок, они полностью обнажились и уверенно закрепились, просто так их нельзя было убрать или отразить, сами по себе они не могли собраться. — Стихия огня: Оружейные клоны, — Учиха вынужденно отпрянул назад, замечая, что руки Харуно формировали печати немного неловко, но невообразимо быстро, пока вокруг неё появлялись мерцающие огненные искорки, которые быстро приобретали различные формы, смутно похожие на клинки. — Лучше сосредоточься на переносе чакры в свои мечи, чтоб огонь стал настоящими лезвиями, а не кривой пародией, — заметил Учиха, уходя в бок от очередной атаки девушки. Сакура легко кивнула и завершила сложение печатей, в окончании проводя рукой по воздуху над своей головой. Десятка из дюжины огненных лезвий материализовались перед ней и выглядели очень даже прилично, полностью принимая обличие мечей. Харуно продолжала наступать на Обито, плавно загоняя его в тупик, где ему просто будет невыгодно предпринимать что-то, кроме защиты. По мере её давления на соперника, огненные мечи плавно окружали в воздухе тело девушки, что значительно ограничивало манёвренность обоих. От этой техники было трудно скрыться, так как мечи не зависели от хозяина и широты его обзора, а действовали сами по себе: запоминали врага, преграждали противнику путь к цели, отбивали кунаи и сюрикены, выступали в роли блоков и защиты от ударов, а развеять такую технику можно было только убийством шиноби. Единственным, что они никак не могли сделать, как и любое другое призывное оружие, так это нападать самовольно, тут хозяином ситуации была куноичи. Такая техника требовала идеального контроля чакры, иначе невозможно слепить из буйной огненной стихии достойное оружие, а также это умение тратило множество сил на сам процесс создания каждого элемента, но неоспоримо эти все минусы стоили того и меркли на фоне многофункциональности дзюцу. Особенностью было то, что у каждого из клинков формировалось вполне себе настоящая рукоятка, и во время боя, даже в самой гуще событий, шиноби мог выхватить любой из ряда мечей и использовать как обычное оружие, не опасаясь жарких языков пламени. У парочки оставалось несколько часов до выдвижения в Коноху, и тогда Обито предложил посвятить это время чему-то действительно стоящему, тем более он давно обещал научить свою спутницу интересной технике. Про себя же он просто понял, что в Конохе им не все обрадуется, и надо быть готовыми к такому повороту событий. «О, это тот Учиха, что развязал войну и девка, которая вроде как умерла? Да, мы точно ждали таких гостей.» Учиха ещё в глубоком подземелье, во время их импровизированного побега, смог отметить интересную предрасположенность девушки к владению оружием, поэтому он не мог понять, почему ей доверяли и обучали таким ограниченным техникам, как разрушения чакрой. Это слишком неэффективно и чаще всего, производит лишь устрашающий эффект, тратит слишком много сил и времени, а уклониться от разрушений не так трудно, как от двенадцати мечей, преследующих свою жертву. Уже тогда в мыслях Обито появилась идея написать письмецо своему старому знакомому, который абсолютно случайно и вовсе без помощи Учихи стал свободным оружейником в столице. Оставалось понять, возможно ли вообще обучить Харуно одной из огненных техник клана Учиха. «Ну на ней всё равно клеймо этого клана, почти что родственная душа.» Девушка изначально смотрела на данную идею скептично, а количество новых печатей даже немного смутили её. Но всё же, сыграла медицинская ответственность, Харуно была предельно серьёзна к обучению и вкладывала всю себя в каждую печать, попытку и делала всё даже слишком качественно. Первая техника далась ей за пару часов упорных тренировок и хоть исполнение было далековато от идеального варианта, этот результат всё равно впечатлял. Обито не решался слишком хвалить свою подопечную, поэтому всё чаще отпускал едкие замечания. — У тебя стабильно формируются десять мечей, последние два никак не хотят вылезать. Но первые десять требуют значительной доработки, если ты отвлечёшься во время их создания, то они просто растекутся огненной кашей. — Из любого недочёта можно сделать личное преимущество, — пожала плечами девушка, но к словам своего спутника прислушалась. Но пара мечей просто не появлялась, даже когда последовательность сложения печатей была идеально выточена, а робкие девичьи пальцы уже не путались. После небольшой теории и хвастовства Учихи своими впечатляющими умениями, парочка перешла к практическим занятиям, но всё пошло не так с самого начала. Сейчас Харуно мощно нагоняла упущенное время и двигалась смертельно быстро, довольно опасно даже для Обито: её сосредоточенное лицо мелькало вокруг мужчины, а ноги наносили один за одним увесистые удары по телу и рукам оппонента. Ситуацию устрашали огненные, полностью объятые пламенем и жёлтыми искрами мечи, размеренно витающие в воздухе. Это было моральным давлением, которое тоже нагнетало обстановку. Они казались ненужными, но при любой попытке Учихи перейти в контратаку, призывное оружие стеной вставало на пути мужчины. Конечно, это не абсолютная защита, но всё равно техника была сильной. Харуно наконец-то выпрямилась, её волосы полностью растрепались и пучок просто развалился, глаза всё больше и больше наполнялись чем-то недобрым, а десятка полыхающих лезвий летали вокруг хозяйки кругом. Девушка выглядела потрёпанной, но бодрой и готовой продолжать их бой. — Ну, дорогуша, — Обито хихикнул и сделал шаг назад, просто развеиваясь на ветру. — Считай, что я сдаюсь. — Ну эй! Я только вошла во вкус, — устало проныла Сакура, приближаясь к своему новоиспеченному учителю. — Нечего было терять оружие, — хоть бой и был завершён, мужчина предпочёл выдерживать определённую дистанцию меж собой и брюнеткой. Его маска представляла из себя несколько разрозненных кусков, которые уныло лежали около ног Тоби. — Теперь развей мечи. Харуно легонько провела подушечками пальцев по острию призывного лезвия, и, несмотря на жаркие языки пламени, они лишь нежно облизывали кожу девушки и никак не ранили. Вся структура этой техники состояла в том, что оружие и даже полыхающий огонь были сотканы из чакры шиноби, поэтому не могли нанести хозяину урона. Девушка снова взметнула руку в воздух и провела по невидимой окружности двумя пальцами, оставляя после нового дзюцу лёгкую красноватую дымовую завесу. Обито удовлетворенно улыбнулся и потянул руки вверх, разминая затёкшие мышцы, наконец-то приближаясь к своей новоиспеченной ученице. — Хм, хорош ближний бой, не думал, что ты так управляешься ногами. Контроль чакры и бла-бла-бла, даже не хочу про это говорить, — Харуно слегка нахмурила брови, пытаясь предположить, считать ли это комплиментом. — Хорошо освоила технику, но слишком слабо пока что. Пораздумай о том, как можно её доработать или улучшить. Брюнетка задумчиво кивнула, неспешно осмысливая прошедший бой: ей правда предстояло хорошо всё обдумать, прикинуть как она могла поступить в той или иной ситуации, но общая усталость была сладкой патокой для отвыкшего от сражений тела. Она всегда была где-то сзади и размахивала кулаками, чуть ли не слёзно осознавая бессмысленность и ограниченность этих действий. Медик не должен лезть на рожон, тем более, если он так сильно зависит от удачного поворота событий и места для столь опасных техник, требующих невообразимого размаха. Сейчас ощущения были совсем другими, будто бы удовлетворенность и осознание собственной силы наполняли тело. Сакура теперь понимала, что она может в ближнем бою, что она может спокойно противостоять врагам. Конечно, она ощущала уязвимость и слабость на фоне мощных шиноби, которые изучали техники всю свою жизнь, но кто мешал ей упорно тренироваться? «Всё равно что-то мне подсказывает, что дома у меня больше нет. Зато Обито будет рядом и сможет мне помочь.» Учиха прошёлся по остаткам их боевого поля и качнул головой, ведь они действительно поставили всё вверх дном. Теперь их путь лежал в сторону Конохи, где их будет ждать небольшая группа отборных шиноби. Мужчина напоследок поднял голову ввысь, о чём-то тяжко вздыхая. — Саку, когда мы вернёмся в Коноху, пойдём в Ичираку? Тысячу лет не ел рамёна, — мечтательно протянул Обито, неспешно двигаясь в глубь леса. Он ощущал странное покалывание в пальцах, в руках и теле, а в голове вертелись странные и покрытые пеленой грусти мысли: вот если бы всё сложилось по-другому, вот если бы с самого начала всё шло по-другому? Мужчина слегка повернулся, осматривая с ног до головы свою юную спутницу, которая что-то воодушевлённо рассказывала на ходу и от этого запиналась, но продолжала вести бурный монолог. Они могли бы быть шиноби, которые просто возвращаются после долгой миссии домой, в родную деревню. Отчитаются перед Хокаге, потом пошли бы в рамённую, а потом может Учиха позвал бы девушку на свидание. Может, их жизнь должна была наполниться совсем другими событиями? Может, у них был шанс на счастливое и спокойное существование в месте, которое они назвали бы домом. Обито шёл неспеша, обгоняя брюнетку на шагов десять, и размышлял, можно ли изменить хоть что-то? Он — главная угроза миру шиноби, развязавший войну когда-то и перевернувший все страны, а она пропавшая куноичи, которую даже не искали. История их знакомства, вся их история вплоть до этой секунды звучала абсурдно грустно и глупо, а также обречённо. Учиха понимал, что им просто некуда деться и сейчас их конечная точка — Коноха. Там всё началось, и там же всё закончится, мужчина был уверен в этом и почему-то ощущал лёгкую тревогу, будто впереди, за тёмной гущей листвы скрывалось неприятное будущее. — Тоби, подожди меня! Мужчина слегка вздрогнул и обернулся, а ещё через секунду громко рассмеялся, любуясь запыхавшейся и выбившейся из сил девушкой. Сакура никак не могла догнать своего спутника, он даже не дал ей шанса и не замедлялся. Учиха прикрыл лицо рукой и продолжил хохотать в голос, напрочь забывая про свои мимолётные переживания, ведь сейчас он был действительно счастлив. — То есть, ты даже не слушал меня? — Харуно растерянно охнула, осознавая, что внимательное вслушивание в её слова оказалось наглейшим игнорированием. — Мне очень жаль, — Учиха слегка поклонился, всё ещё широко улыбаясь. — Повтори пожалуйста, если тебе не трудно. Сакура сначала молчала и явно дулась, строго сверля Обито глазами, но потом всё же сложила руки на груди и лицо её расслабилось, на нём появилась снисходительная улыбка. — Я говорила, что кажется, поняла, почему ты прошёл так далеко. Это ведь из-за смерти близкого человека? Глаза Обито странно блеснули и новая волна волнения окатила его с ног до головы, топя в старых воспоминаниях, которые он старательно глушил. Он поджал губы и на пару секунд притих, смотря куда-то сквозь свою спутницу: перед его глазами померк облик, за который он отчаянно цеплялся долгие годы своей невесёлой жизни. Рин уходила из его жизни, оставляя после себя послевкусие разочарование и ностальгии, но он готов был поклясться, что она улыбалась. Учиха мотнул головой и осознал, что призрак юной куноичи полностью пропал, растворился в воздухе как лёгкое видение. — Я готов был уничтожить весь мир, чтобы спасти её, — коротко ответил мужчина и развернулся к замолчавшей Харуно спиной. — Поэтому для всех я стал злодеем. — Но ты не злодей, — задумчиво отозвалась девушка, наконец-то догоняя темноволосого. — Ты ведь просто хотел справедливости. — Для людей это одно и тоже, — лишь пожал плечами Обито. Они не сбавляли хода, но не слишком спешили, разделяя короткое путешествие на запоминающиеся моменты и тёплые истории, почему-то они оба особенно цеплялись за последние два вечера рядом друг с другом. Харуно понятия не имела, что кроется в их будущем и что их ждёт, но она знала, что сделает целью своей жизни избавление людей от небольшой горстки грязи. Девушка смотрела уставшими глазами в небосвод и понимала, что бренность этого мира ужасна, что люди всё равно будут ненавидеть, упиваться властью и мучать других ради забавы, но она хочет хоть немного изменить ситуацию. Она устроилась около померкшего костра и уткнулась лбом в свои избитые колени, сжираемая сомнениями и страхом. Простым, человеческим страхом, который шёл в купе с уверенностью в своей правоте, ведь поздно было поворачивать назад и признаваться в том, что ты — простая молодая куноичи, которой осталось два шага до своей цели, и ты боишься. Зачищать жестокость жестокостью и пытаться выбить клин клином, хорошая ли это идея, и куда она в итоге приведёт? Но, с другой стороны, Сакура слышала звенящий в ушах голос родной Юнги, которая не хотела умирать, но никто не спросил её об этом. Её сын хотел себе живую и смеющуюся маму, но почему-то никто не спросил его об этом. Невозможно понять, прав ты или нет, поэтому остаётся идти напролом, веря в саму себя, решила Харуно. Обито хотел справедливости, и далеко не все были согласны с его мнением, так будет и с её историей. Пусть никто не поймёт её радикальности, но возможно сотни людей перестанут бессмысленно гибнуть в окружении влажной грязи и сгнивших изнутри людей. Но было что-то страшнее, чем сомнение в собственных решениях и предстоящем будущем, так это осознание, что больше тебе некуда податься. Сакура жила как истинный шиноби, уверенный, что родная деревня прикроет спину, и тебе всегда будет куда прийти, но правда оказалась хуже кислой конфеты: податься было некуда, а дома скорее всего никогда и не было. Именно от этого складывалось ощущение потерянности и всевозможных сомнений в себе же. Глаза девушки неприятно защипало, она прикусила губу и едва слышно всхлипнула, стараясь не поддаться на поводу собственной слабости, но Харуно было трудно. Что-то тёплое аккуратно опустилось на плечи девушки, накрывая Сакуру чуть ли не с головой: это что-то было плотной тканью плаща Обито, который безбожно пропах им. Брюнетка побоялась пошевелиться, но ей стало значительно теплее и немного спокойнее. Вслед за плащом, Харуно ощутила приятную тяжесть чьих-то объятий. Учиха молча присел рядом и приобнял свою притихшую спутницу за плечи, в его глазах отражались пляшущие огоньки от костра и что-то похожее на спокойное умиротворение. Мужчина улыбался уголками губ и наклонил голову в бок, укладывая свою голову на макушку девушки. Слёзы Сакуры довольно скоро высохли, но её начало клонить в сон сразу после короткой мысли про то, что возможно дом ощущается как объятия близкого человека.